Будь моим спасением

Антон вылетел из подъезда многоэтажного дома, как ошпаренный, ему было больно и гадко одновременно. Все чувства смешались, он шёл, куда глядят глаза, не оборачиваясь назад. Хотя очень хотелось, ведь он надеялся увидеть там Арса, который прижал бы его к себе, погладил по волосам и успокоил, но этого не будет. Оба парня винили себя в произошедшем. Арсений — так как постоянно лгал и не спрашивал Антона о его чувствах и желаниях. А Антон — из-за своего вспыльчивого характера и импульсивных, иногда абсолютно необдуманных, действий, которые могут обидеть или привести к непоправимым последствиям. Его засосы — это ничто иное, как способ позлить Арсения, способ обратить на себя внимание и, видимо, у него это получилось. Но разве этого он хотел? Вряд ли. Антон отошел уже далеко от дома и только сейчас заметил, что он полностью продрог. На дворе конец ноября, достаточно холоднo, а Шастун вылетел из дома в летних кроссовках и легкой курточке, надетой на темно-фиолетовое худи. Он сел на лавочку, запрокинул голову наверх, чтобы увидеть звёзды. Юноша не знал, сколько так просидел, как вдруг на его бедро опустилась чья-то теплая рука, что заставило парня вздрогнуть и повернуть голову. — Я напугал тебя? Прости, я подумал, что тебе нужна помощь, — мягким тоном проговорил сидящий рядом человек. Это был рыжеволосый мужчина, с такого же цвета бородой. Крупноватого телосложения, одетый в длинное, кожаное пальто черного цвета и классические серые брюки. — Господи, ты же весь дрожишь, — ласково проговорил мужчина, пока Антон тщательно изучал его. Наконец опомнившись, Антон убрал его руку со своего бедра и сказал: — П..простите, но мне уже пора домой. — Домой? Ну же, куда ты пойдешь? Вряд ли тебе там рады, — улыбнулся мужчина и положил руку на плечо юноше. — С чего вы взяли? — Антон начал напрягаться. — Я много чего знаю о тебе, — вновь тепло улыбнулся мужчина, — Шастун Антон Андреевич, 18 лет от роду, живешь, где-то в часе хотьбы отсюда. — Кто вы? — спросил Антон, понимая, что здесь что-то не так. — В моих кругах я известен, как Макар, думаю, тебе этого будет достаточно. — И что вам нужно от меня, господин Макар? — отодвигаясь на другой конец лавочки, произнёс Антон, — Может быть вам нужны деньги? У меня с собой нет, но вот у моего... друга. Вы только скажите сколько, я всё отдам, — залепетал Антон. — Друга? — усмехнулся Илья Макаров, — Мне не нужны деньги, Тош, успокойся. Выдыхай. — Тогда?.. Тогда что?.. — Ты, — Макар щелкнул пальцами. Вдруг откуда-то из тени вышли два огромных парня, которые скрутили юношу. — Отпустите! Пустите! Я могу заплатить! Пожалуйста… У меня есть деньги! — закричал Антон, срываясь на всхлипы, но вдруг почувствовал укол в области шеи, затем слабость, головокружение, а потом в глазах потемнело.

***

Антон проснулся в каком-то подвальном помещении на полу. Было сыро и темно, руки были связаны тугой бечевкой которая сильно въелась в кожу. Юноша попытался сесть и облокотиться на что-то, спина затекла, тянуло в лопатках, что очень затрудняло любые передвижения. Шастун попытался осмотреться, но было очень темно, единственное, что он заметил, была дверь, из-под которой виднелся лучик света, это могло означать, что там кто-то есть. Он постарался вспомнить последние события… Вспомнил. Понял, что обречён. Ему было страшно, парень совсем не знал, чего ожидать. Кто этот Макар? Откуда он знает о нем? Что ему нужно? А самое главное, что крутилось в его голове: Арсений не будет его искать, ведь он ушёл сам… Он обречён? Его размышления прервала со скрипом открывшаяся дверь. Включился свет, который сразу болезненно ощущался на глазах. Посреди комнаты стоял серый железный стол, чуть поодаль лежал матрас с простыней, а на потолке были два крючка, непонятно для чего, но ничем хорошим тут и не пахло. — Уже не спишь? — произнес уже знакомый ему голос, рыжеволосого мужчины. — Что вам нужно? — Ух, какой боевой настрой, мне начинает нравиться этот парень, — сначала Антон не понял, к кому обращался Макар, но после заметил двух огромных парней, стоявших по обе стороны двери, те самые, что скрутили его. — Я сделаю всё, что вы скажете, только отпустите меня, пожалуйста, — на выдохе произнес испуганный юноша. — Хотя, если так посмотреть… Что он в тебе нашёл? — Антона будто не слышали, — Обычный мальчишка, бывало и лучше, — проговаривал Илья, взяв пальцами подбородок Шаста и поворачивая его, то вправо, то влево. — Ч..что? О чем вы… О чем вы говорите? — О твоём, как ты выразился, «друге», — ухмыльнулся Макаров, — Можешь сказать ему спасибо за то, что ты тут оказался. Антон понял, что речь идёт про Арсения, но причем здесь он? Неужели он мог так поступить с ним? Или это наказание за его слова? — Я вижу твоё замешательство, Тош, — Макар поправил прядку чёлки, которая закрывала глаза юноши, — Ответ первый — нет, Попов не отдавал тебя мне намеренно, ответ второй — да, ты здесь из-за него. Ещё один щелчок пальцами и к Илье подошёл один из охранников. — Подготовьте его и покормите, я зайду через полчаса. Макар говорил тихо, но обрывки его фраз донеслись до Шастуна. Он не знал, что сейчас будет, но ничего хорошего юноша точно не ожидал. Через 15 минут ему занесли поднос, на котором стояла овсяная каша, бутерброд с сыром и чай. «Да уж, в столовой университета кормят лучше», — подумал Антон. Один из охранников разрезал верёвку на руках и сказал короткое: «Ешь». Антон потер запястья, которые посинели от тугой веревки и резко ответил: — Не буду. Охранник попытался силой заставить мальчишку поесть, но тот не давался. Тут в помещение зашёл Макар, явно удивленный происходящим. Одним движением руки он указал на дверь, чем приказал охраннику выйти. — Почему не ешь? Невкусно? — Не хочу. — Ах, бойкот, люблю таких, — Илья подошёл ближе и опустил руки на талию Антона. Тут-то весь пазл и сложился, Шастун сам получил ответ на свой вопрос и понял, чего хочет Макар. Антон с силой ударил в грудь стоящего напротив, но оттолкнуть не получилось, так как мужчина был сильнее и больше юноши в несколько раз. — А вот это ты зря, — в момент его развернули, заводя руки за спину и нагибая лицом в стол. Одна рука Ильи держала руки Шастуна, а другая опустилась на ягодицу и сжала её, юноша поежился. Он давно хотел близость, но не так и не с этим человеком. Он так долго думал о том, как пройдет его первый раз, где это будет, какие ощущения он испытает, но такого исхода не было ни в одних его мыслях. Рука Макара нащупала ремень на джинсах, расстегивая его, затем пуговицу и ширинку. Антон пытался помешать, но его буквально придавили к поверхности ледяного стола и сделать что-либо, было невозможно. Когда джинсы вместе с трусами поползли вниз Антон понял, что этого не избежать, глаза намокли и по щекам медленно стали скатываться жгучие слёзы, которые громко падали на железный стол. Илья развернул парня, прижимая его хрупкие запястья к столу, он запустил вторую руку под худи, исследуя новую территорию, пересчитывая рёбра, проводя по низу живота. Затвердевшие соски парня заставили мужчину ухмыльнуться. Языком он очертил ореол правого соска, слегка прикусил его, почувствовав, как откликается тело парня. — Ты же хочешь этого, Тош, я ничего не делаю против твоей воли, — усмехнулся Макаров, а Антон вдруг понял, что его член предательски встал. Макар продолжил водить рукой по ребрам, возвращаясь к соскам, покусывая их и целуя. Обе руки опустились на бедра, отпуская запястья парня. — Предупреждаю один раз, — Макар наклонился прямо к уху парня и шепотом произнес, — Попробуешь что-то вычудить, я свяжу тебя и не буду так нежен. Ты понял? Ответа не последовала, лишь устремлённый полный презрения взгляд Антона. — Я не слышу! — рыкнул мужчина. — Да, — тихо ответил Антон. Хотя тело подводит его, но разум всё ещё здесь и отчётливо понимает, что происходит. Он находится в каком-то подвале, где сейчас его изнасилуют. И неизвестно, что сделают потом, возможно, даже убьют. Илья приказал парню повернуться на живот, тот послушно исполнил. Мужчина аккуратно развел ягодицы парня и чуть надавил ему на спину: — Прогнись и расслабься, — приказал Макар и он прогнулся, но расслабиться, конечно, не получилось. Макар выдавил смазку себе на пальцы и обильно нанёс на колечко ануса парня. Не успел Антон опомниться, как в него проникло сразу два пальца, а тело максимально напряглось, от пронизывающей боли. — Кажется, я попросил расслабиться, — произнес Макар, двигая пальцами внутри всхлипывающего парня, — Это послужит тебе уроком. — Ну, тише-тише, — Илья второй рукой взялся за член парня и начал медленно водить по нему ладонью, а боль начала отпускать. Макаров почувствовал, что парень готов ввёл третий палец, продолжая надрачивать его член. — И как так получилось, что за всё время у вас ни разу не было секса, Тош? — ответа не последовало, были лишь тихие вслхипы. Когда Илья вытащил пальцы и послышался звук расстегивающейся ширинки, у Антона вдруг открылось второе дыхание. Он понял, что нужно действовать. Парень резко повернулся, и сильно толкнул Макара, тот несильно ударился о стол. Этого времени хватило, чтобы добежать до двери и открыть её. Да, план был хорош, вот только Антон забыл об охране… Как только он открыл дверь, его сразу же затолкнули обратно и сильно ударили по лицу, из разбитой губы стала сочиться кровь. Оказавшись на полу он прижал колени к груди, а руки к лицу, стараясь максимально защитить жизненно необходимые органы от ударов. — Нет! Не трогайте его! — рявкнул Макар на всё помещение, больше ударов не последовало, а охрана отступила. — Ая-я-й, Тоша, Тоша, что же ты наделал? — Макар подошёл ближе, поправляя манжеты на рукавах, — Я предупреждал тебя, что если ты будешь хорошо себя вести, я постараюсь уменьшить твою боль всеми силами. А ты? — Впрочем, я знал, что так будет, было бы странно, если мальчишка Попова был бы тряпкой, об которую можно вытирать ноги, — улыбнулся Илья, — Можешь пока отдохнуть, я зайду к тебе позже, но знай, что в следующий раз, я не буду так аккуратен и снисходителен. Макар вышел, оставляя Антона одного переваривать происходящее. Он кое-как нацепил на себя вещи, завернулся в простынь и боялся шевельнуться. Парень понимал, что это только начало, а самое главное, ему никто не поможет. Арсений дома и даже не догадывается, что с ним что-то случилось. Особенно после их последнего разговора. Остаётся только сидеть и молча ждать своей участи.