Патронус

— Ну же, сэмпай, здесь нет ничего сложного, просто нужно вспо… — Я в курсе, придурок, заткнись! — староста Пуффендуя ударил Кисе по затылку. — Ай, сэмпай, больно!.. Касамацу устало потёр виски и взглянул на Кисе. Тот обиженно потирал голову, ворча о том, что он просто хотел помочь. — Видимо, у меня не получается. И не получится. Вот и всё. — Касамацу пожал плечами и направился к выходу. — Сэмпай, нет, неужели, вы так просто сдадитесь? — мигом подлетел Кисе, перекрыв вход. Староста устало выдохнул и отошёл. Каким-то образом, пять лет назад, шляпа решила отправить Кисе на Пуффендуй. Скорее всего, в отместку за то, что над факультетом самого Касамацу, она думала целых две минуты. Если он не сделает этого здесь, то Кисе будет мучить его до самого отхода в спальню. Если, конечно, и до туда не доберётся. — Ладно, но последний раз. Не получится — отстанешь от меня до конца недели. Кисе яро кивает головой. Касамацу достаёт палочку и без особого энтузиазма готовится произнести заклинание. — Сэмпай, стойте! — Что ещё? — раздражённо откликается он. Кисе подходит ближе, буквально нарушая личное пространство. Касамацу это смущает, и, наверное, поэтому и бесит: губы Рёты близко, а дыхание уже щекочет ключицы. Юкио уже готов высказаться по этому поводу, но Кисе его опережает. — Нет, сэмпай, — хмурится он, и очаровательная (ибо одно из немногих доказательств, что у Кисе все же есть мозг) морщинка пролегает меж бровей, — Вы должны быть уверены в том, что у вас получится. — Очень сложно быть увереным, когда два часа до этого ничего не получалось. — буркнул он, отводя взгляд. — Нужно думать о хорошем, — Кисе не смутил отведённый взгляд: он потянулся ближе, заглядывая Касамацу в глаза, — И правильно подобрать воспоминание. Сам пуффендуец — слишком активный, громкий, шумный. Глаза Кисе — карие. Медовые. Тёплые. В них спокойно, уютно. Он бы мог смотреть в них вечно. Касамацу моргает, прогоняя глупые мысли. Резко отворачивается и ворчит: — Да понял я! Не идиот. Делает глубокий вдох, поднимает палочку. Он перебрал все возможные моменты в жизни, от первого шоколадного мороженого, до Кубка по квиддичу. Семейные ужины, тренировки, Рождество с друзьями — он ведь радовался, был счастлив, так почему это не подходит?.. — Сэмпай?.. — Тихо! — рявнкул он, старательно перебирая снова. Кисе молча наблюдал, слегка улыбаясь. Когда Касамацу начал закипать, он подошёл снова. — Сэмпай, это должно быть что-то очень яркое, понимаете? Что-то, что сильно выделяется на фоне других воспоминаний! Вот у меня это, например, наш кубок по квиддичу. — И почему же? — раздражённо спросил он, так как этого воспоминания не хватало для его патронуса. Кисе улыбнулся, отвёл взгляд. Касамацу посмотрел на него, удивившись быстрой смене его настроения. — Я помню, как поймав снитч, вы потрепали по голове и крепко обняли, сказав, что гордитесь мной. Юкио удивлённо моргнул, а после этого ещё раз. — Для меня это очень важно. Я всё ещё помню, как тепло мне тогда стало на душе… Вы ведь для меня всё, сэмпай. Поэтому, мне очень важно ваше мнение. Касамацу резко отвернулся и отошёл подальше. — Сэмпай?.. Всё хорошо? Вы покраснели. — Всё нормально. — Но вы покрасне… — Замолчи, придурок! — хрипло произнёс он. Кисе уткнулся взглядом в пол, пытаясь понять, что он сказал не так. Он сказал правду. Его родителей убили в Первой магической войне, а родственники-маглы относились опасливо, как к бомбе замедленного действия. Сэмпай же, никогда не оставлял его, помог освоиться в школе, не говоря уже об уроках, а также, никогда не оставлял на праздники одного. Летом его сова прилетала на износ. Письма с вопросами, всё ли у него в порядке и может ли он провести каникулы у них, приходили регулярно. Кисе закусил губу. — Простите, сэмпай, если сказал что-то не то… Плечи Касамацу расслабились. — Всё нормально. — тихо сказал он. Юкио обернулся на слабо улыбающегося Кисе и подошёл ближе. Не так, как это делал Рёта, но всё же ближе, чем к другим. Пытаясь подобрать правильные слова, он отвёл взгляд, почесав затылок. — Я тоже… Это ценю. — Цените что? — Тебя, идиот! Кисе распахнул глаза шире, вглядевшись в лицо Касамацу. Тот покраснел сильнее прежнего, но всё ещё не отвернулся. — Сэмпай… — Всё, хватит! Может как-нибудь позже с патронусом что-то получится… Кисе схватил его за руку и прижался, обняв. Касамацу смутился, но отталкивать его не стал. Он погладил его по голове и неловко обнял в ответ. Плечо стало мокрым. — Эй, ну, ну, прекрати, — мягким шёпотом сказал Касамацу, улыбнувшись, — Всё хорошо… — С-спасибо, сэмпай, — он отошёл, и Касамацу сразу стало холоднее, — П-простите, что. — Кисе, — Касамацу снова сократил расстояние, положив руку ему на плечо, — Всё хорошо. Кисе приблизился к его губам, мягко накрыв их своими. Касамацу слышал стук его сердца, хотя, возможно, они смешались с его собственным сердцебиением. Юкио взял первенство в поцелуе, властно проскользнув языком к языку Кисе. Когда они оторвались, Рёта смотрел слегка испуганно, не зная, как сэмпай отреагирует дальше. Касамацу же достал палочку и уверенно произнёс: — Экспекто Патронум. Голубое облако превратилось в барсука, что сразу же пробежал вокруг Кисе. Он улыбнулся, коснувшись чужого патронуса. — У меня тоже барсук. — заметил Кисе, но смотрел на Касамацу всё ещё настороженно, ожидая ответа. — Кисе, ты идиот. — усмехнулся он, подойдя ближе. Пуффендуец задумался, после чего, кинулся сэмпаю на шею, впившись в его губы снова.