Малахитница

      — Твои интеллектуальные способности в очередной раз доказали, что чистокровным пора заканчивать с близкородственными браками. — Прошедшая мимо первокурсница скривила рот в отвращении.       Я с сожалением перевела внимание с тарелки на говорящую. На десерт сегодня подавали блинчики с творогом, которые обещали стать прекрасным завершением дня. Не хотелось бы портить его очередным конфликтом.       — Упражняешься в остроумии? — Взгляд зацепился за красный галстук. Вместе с Гриффиндором у нас проходили «любимые» уроки Зельеварения, с которым у меня никак не ладилось. — Ты выбрала плохую мишень для насмешек, попробуй перед зеркалом, — добавила я, отворачиваясь с безразличным видом и притягивая к себе чайничек с чаем.       Энтони Голдстейн и Терри Бут, сидящие рядом и греющие уши, прыснули со смеху. Мэнди шутливо отсалютовала респект. Лайза, как и остальные мои сокурсники за столом, занимались своими делами, словно ничего не происходит. «Все первокурсники направлены на факультеты, где их потенциал смогут огранить в лучшем виде. Но самый ценный подарок, который сделает вам Хогвартс, — это друзья. Не бойтесь довериться своим однокурсниками, и они обязательно ответят вам тем же», — зазвучала в голове приветственная речь директора.       Ага, бегут и спотыкаются.       — Ты… — Гриффиндорка вскинулась, открыла рот и, не найдясь с ответом, пристыженно закусила губу. Браво, София! Уделала одиннадцатилетку в словесной баталии. Честь и слава!       Сумев подружиться с Гарри, а затем и с соседками по комнате, я ослабила бдительность и не сразу заметила травлю. Справедливости ради, злоумышленники тоже старались проворачивать козни тихо и незаметно. Сначала пропала моя крутая ручка с движущимся кракеном. Я купила её во Флориде на концерте пиратов-призраков, чтобы делать заметки в ежедневнике. Вечером того же дня её подбросили в факультетскую гостиную, поломанную и изувеченную. Я не могла поверить, что кто-то из учеников ненавидит меня настолько, чтобы сидеть и отрывать бедному кракену по щупальцу, поэтому списала его смерть на случайность: ручка упала, и её затоптали. Затем я поругалась с Карлом Палмером, новым преподавателем Зельеварения, доказывая, что не имею ни малейшего понятия, куда он задевал моё эссе, потому что я точно его сдавала. Миллион процентов! Сейчас я догадываюсь, что его могли просто стащить из класса.       Вероятно, мне следовало обратить внимание на проблемы со входом в башню. Но у Равенкло была совершенно дурацкая система защиты: вместо простого и понятного пароля требовалось отгадать загадку. Поэтому вороны предпочитали носить всё необходимое с собой, чтобы лишний раз не стоять у входа и не тратить время. О том, что перед моим приходом на дверь могли накладывать Конфундус, я догадалась поздно.       Всё это были сущие неурядицы, бытовые мелочи, которые не замечаешь, если не знать, что такое буллинг. Однако градус нетерпимости рос.       Утром семнадцатого сентября, когда вместо силы и объёма, обещанных шампунем «Мадам Помпадур», я обнаружила себя лысой, стало окончательно ясно, что у чёрной полосы в моей жизни есть виновник.       К сожалению или к счастью, в прошлом мне не доводилось быть жертвой травли. При всей своей неповторимости я была абсолютно бесполезна в борьбе с общественным давлением. Я могла его игнорировать до тех пор, пока неприятели не переходили черту, но как переломить ситуацию в свою пользу не знала.       Ясно было одно: реагировать на подначки означало открыть путь к следующему этапу — агрессии. А это скользкая дорожка при моём нынешнем статусе, ведь я стану вторым Драко Малфоем, который объявил себя врагом Поттера, а значит, буквально противопоставил себя и свою семью «светлой» стороне. Обратиться к учителям — всё равно что совершить социальный суицид. В данной ситуации я могла только ждать, когда действия противников выйдут за определённую грань. И если тогда администрация Хогвартса не предпримет никаких действий, придётся идти на решительные меры.       Постепенно травля становилась открытой. То ли я сняла розовые очки, то ли злоумышленники набрались наглости: в мою сторону летели едкие комментарии, обидные клички, насмешки. Противники перестали прятаться за мелким воровством и показали свои лица.       Отец третьекурсника Роджера Дэвиса работал аврором, когда Неназываемый решил порезвиться в полуволшебном поселении Тинворт на Самайн. Как говорится, каждый празднует по-своему. Вот и прихлебатели Тёмного Лорда решили, что будет весело вспомнить сказки братьев Гримм и обуть отца Дэвиса в раскалённые железные башмаки, заставив в них танцевать, пока аврор не упал замертво — видимо, от болевого шока. К сожалению, далеко не всем везло отхватить милосердную Аваду Кедавру.       До моего появления Роджер Дэвис для всех на факультете был славным малым, охотником в команде Равенкло. Ни разу не хулиган и задира. Просто мотивации не хватало.       Алан Моррисон, капитан команды по квиддичу, предоставлял не только мотивацию, но и ресурсы для свершения справедливости — ингредиенты для зелий, внепрограммные заклинания и даже алиби. Пожиратель смерти Торфин Роули, имея прочные связи в Министерстве, буквально заставил семью Моррисонов обанкротиться и переселиться на окраины Лютного Переулка.       Нед Бэбкок с Гриффиндора, а также Аманда Картер и Сара Гатри с Хаффлпаффа со своими семьями отдыхали в отеле графства Суррей, когда его подорвали по приказу Руквуда. Теперь все трое прячут шрамы от ожогов под одеждой.       Если прежде я только догадывалась об ужасах, которые творили Пожиратели, то в Хогвартсе я лицом к лицу встретилась с их реальными жертвами. И где-то на задворках сознания пробегала предательская мысль — заслужила. Я давила её фактами: что сама не причиняла никому зла, что я не мой отец. Но чувство стыда каждый раз останавливало мою руку от праведного возмездия. А ещё пугали последствия. Сломанная ручка и украденное эссе — не слишком ли мелочно для мести? Что придумают извращённые умы волшебников, если я начну защищаться?       Естественно, против меня ополчился далеко не весь Хогвартс, как могло показаться. Тогда бы я просто не дожила до второй учебной недели. Задеть меня пытались единицы, другие просто «не замечали» травли. Были и такие, как Пенелопа Кристалл, которые поддерживали порядок и наказывали виноватых. Чистокровные не спешили вмешиваться и ожидали моих действий: от того, как я себя покажу, зависело их отношение ко мне в дальнейшем.       Ситуация не обошла стороной даже моих соседок по комнате. Добрые люди рассказали Лайзе, с кем она делит спальню. Если раньше она слегка побаивалась моей уверенности, но считала неплохим человеком, то теперь она даже взгляда моего избегала, общалась с Мэнди или хаффлпаффкой Ханной Аббот, а главное, с завидным упорством делала вид, что всё в порядке. У Падмы появилась подруга на Гриффиндоре — Фэй Данбар, с которой она проводила свободное время. В итоге более-менее приемлемые отношения у меня сохранились только с третьей соседкой — Мэнди Броклхёрст.       Но вернёмся к настоящему.       Тема разговора сменилась, и за обеденным столом разгоралась дискуссия. Младшие курсы поначалу отмалчивались, навострив уши, пока второкурсник Марк Сполдинг не решил присоединиться к одной из сторон. Теперь в споре участвовали все.       Все, разумеется, кроме меня.       Ко мне вдруг пришло тяжёлое ощущение осознания себя лишним звеном. Всё дальше разрасталось во мне губительное чувство зависти при лишнем взгляде на столь сплочённый, дружный коллектив, войти в который пока не имелось возможности. Скомканно улыбнувшись Мэнди, я встала из-за стола и спешно зашагала на выход. Судьба, конечно, весьма иронична в своих поворотах, но это не повод забываться вдали от насущных проблем.       Вместо привычной библиотеки я пошла на девятый этаж. Хотя считалось, что в Хогвартсе всего восемь этажей, неофициально имелся и девятый — пыльное пространство под крышей с большим круглым стрельчатым окном, мраморной мозаикой на полу и кучей ненужного хлама. Здесь я использовала своё первое заклинание Тергео, чтобы очистить место для занятий.       Чем я занималась? Помимо практики школьной программы я пыталась овладеть артефакторикой, которую культивировал мой род, и как можно больше узнать о магических существах: их быт, иерархию, слабые места. Согласно договору от 910-го года мне предстояло взять под контроль магическое население Медной Горы, но пока я слабо представляла себе его реализацию. Полуразумные расы уважали только одно качество — личную силу. Без её демонстрации подчиняться самопровозглашённой хозяйке никто не станет.       Впрочем, с магическими существами можно подождать. Пока мне бы не помешало научиться справляться со студентами.       От мыслей отвлёк стук в окно. Я открыла створку, запуская Мерула внутрь. С улицы дыхнуло холодным воздухом: свежесть ветра, дождя и похолодевших рек пропитывала опадающую, почти невесомую листву. Осень умирала.       — Снова охотился в Запретном лесу? — Я с неудовольствием приметила свежие раны у клюва питомца.       — Кар! — взмахнул крыльями Мерул, словно отмахиваясь.       — Неблагодарный.       Я достала из сумки плетёный шнурок в тон вороньих перьев, в котором, точно ягоды рябины, краснели бусины с рунами. Ткнула пальцем в рану Мерула, вызвав его недовольные крики, затем вытерла каплю крови о шнурок.       — Перун, внемли ты призывающей Тебя… — Закончив заговор на защиту, я надела шнурок на шею Мерулу и приказала: — Не смей от него избавляться. Мы тут не в санатории.       Время шло к ночи, скоро объявят отбой, но я ещё успевала вернуть брошюрку по артефакторике в библиотеку. Я решила проверить, что доступно Хогвартсу по этому направлению, и тут же была опущена с небес на землю. Общие рекомендации, пара рецептов изготовления простых амулетов на удачу, да и всё на этом. По крайней мере, из того, что находилось в свободном доступе. Надо будет попробовать поискать в Выручай-комнате, как писали фикрайтеры.       Уже дойдя до библиотеки, я вспомнила, что к этому времени мадам Пинс наверняка покинула рабочее место. Одновременно с этой мыслью погасли и яркие огни, освещающие большинство помещений Хогвартса, как маленькие солнышки. Темнота никогда не была моим другом, а старинные магические замки и подавно, поэтому я быстро убрала брошюру в сумку и двинулась к башне Равенкло.       Я старалась выбирать маршрут по коридорам, в которых ещё горели факелы. Ориентироваться в Хогвартсе было практически невозможно! Нельзя просто запомнить конкретные доспехи, потому что в следующий раз они окажутся в другом месте, и на урок придётся бежать через ползамка. Хогвартс жил: двигался, прокладывал пути, менял местами кабинеты — было в этом что-то откровенно потустороннее. А ночью с погасшими факелами становилось совсем жутко.       Однажды я решила схитрить, пустив волну энергии по камню, чтобы изучить территорию. Привыкнув к фоновому излучению Хогвартса благодаря Зелью Антипатии, я безрассудно решила, что ничего страшного не случится, если я разверну своё собственное поле восприятия. Ошибку я осознала в Больничном крыле после того, как Мадам Помфри едва меня откачала. Затем целительница на пару с профессором Флитвиком долго доносили до меня опасность магического шока.       Наша планета весьма насыщена энергетически. Однако эта разреженная энергия практически незаметна. Более концентрированная магия содержится в артефактах. Впрочем, её мощности всё равно не хватит, чтобы доставить дискомфорт волшебнику. Магические существа считаются самым мощным управляемым источником магических ресурсов. Почему управляемым? Потому что существуют ещё и природные источники. Если не брать их под контроль, то избыток энергии вокруг них для многих видов существ станет токсичным. Роль волшебников в этой конструкции — проводить. Сами по себе они не производят магию, как природные источники или магические существа. Они берут чистую энергию извне, пропускают через себя и преобразуют во что-то.       Волшебники сумели найти способ использовать природные источники в своих целях: кто-то направляет их силу на защиту своих родовых поместий, кто-то использует в хозяйственной промышленности для разведения магических видов животных и растений. На других источниках строят заповедные зоны, в которых магические существа успели эволюционировать до опасных тварей, но ещё не смогли справиться с магами — поэтому их популяция строго контролируется.       Домены, в которых предпочитают жить маги, имеют достаточно сильную энергетическую концентрацию. Соответственно, колдовство в пределах домена будет сильнее, чем в условном магловском городке.       Я ошибочно полагала, что достаточно привыкнуть к концентрации магии в Хогвартсе, чтобы свободно пропускать её через себя.       — Я лично вручу тебе ключ от своего сейфа в банке, если ты когда-нибудь сможешь это сделать, — оскалился полугоблин.       — Вас никто за язык не тянул, — азартно поддержала я.       Здесь уже не сдержалась мадам Помфри:       — Ты хоть знаешь, кто последним смог справиться с источником в Хогвартсе?       Я недовольно сложила руки на груди, полагая, что меня сильно недооценивают. В конце концов, попаданка я или тварь дрожащая?       — Директор Дамблдор? — На меня уставились два снисходительных взгляда. — Нет?       — Никто, кроме Основателей, никогда не трогал источник замка.       В тот момент по моей спине пробежали мурашки. Я вспомнила, как, отлетая в царство Морфея, уловила развернувшимся восприятием мощнейший магический источник, а рядом с ним — множество защитных чар и магических тварей. Вы хотите сказать, что они живут там бесконтрольно?..       — Почему? Вы не знаете, где он находится? — с трудом проглотив слюну, спросила я.       — Почему же, знаем. Но чтобы направить энергию в заклинание, сила мага должна превышать силу источника. Обычно достаточно пары десятков магов, однако Хогвартс не подпускает к сердцу замка никого, кроме учеников и служащих. Поэтому…        — …мы все живём на пороховой бочке.       Я не стала разводить панику, понадеявшись на всезнание директора. Однако после того разговора пистолет из мантии не убираю. Если барьеры вокруг источника внезапно слетят, в школе начнётся внеплановый экзамен по ЗоТИ. Который, скорее всего, многие сдать не смогут…       Под нерадостные мысли о василисках и троллях я топала по тёмным коридорам замка. В этой части почти не было портретов, а те, кому выпало несчастье здесь висеть, всегда пустовали. Редкие факелы освещали путь старостам и завхозу, выискивающим нарушителей. Я почти добралась до лестницы, когда меня вдруг окликнули:       — Долохова!       Медленно оборачиваясь на звук, я мысленно готовилась к взбучке, но вместо старосты увидела старшекурсника Равенкло.       — Нарушаешь комендантский час с первого курса? — Тень колонны падала на лицо студента, разделяя его на две половины: верхнюю я почти не могла разглядеть, зато нижняя очень нехорошо ухмылялась.       — Я заблудилась, — хмуро ответила я ему, собираясь развернуться и направиться дальше к башне. Если он решил прибегнуть к старой доброй дедовщине, то я знаю, куда его послать. В Запретный лес, да.       — Подожди, давай покажу короткий путь.       Это было странно. Ещё более странным было его поведение. Я бы поняла, будь мы друзьями, но я даже не знала имён большей части студентов на своём факультете. Он походил на четверокурсника. Как его? Джон или Джек…       — Спасибо, я сама добер… — Не успела я договорить, как за поворотом с громким хлопком что-то упало. Меня схватили за локоть, затаскивая в узкий проход коридора, и прижали к стене. — Что ты…       — Тшш, — зашипел он, приложив палец к губам.       Обычно старосты не ловили учеников возле библиотеки, однако шум наверняка привлёк их внимание. В коридоре были слышны чьи-то быстро удаляющиеся шаги. В темноте я попыталась разглядеть лицо парня, который вжимал меня в стену, но сколько ни старалась, видела только серебряную серёжку на мочке уха. Через несколько минут напряжённой тишины старшекурсник отошёл назад и махнул рукой, приглашая следовать за ним.       — А ты что делал в коридоре? — спросила я, держась позади него.       — Стоун подобрал потеряшку из гриффиндорцев и попросил отвести её в гостиную факультета. Я как раз возвращался. — Эндрю Стоун — староста воронов, а также загонщик в квиддичной команде. Второе нравилось ему явно больше, чем навязанная должность.       — А почему он сам её не отвёл? Или помогать первокурсникам — твоё тайное увлечение?       Это всё больше напоминало дешёвый спектакль. В другой ситуации я бы обрадовалась общению. Однако зажатая в узком коридоре без возможности убежать я чувствовала, что сама загнала себя в ловушку. Почему я до сих пор не могу разглядеть лица своего помощника?       — Как знать. — Парень внезапно остановился, из-за чего я чуть не врезалась в его спину. — Мы пришли. За этой дверью сжатое пространство, ты как раз выйдешь к дверям башни.       — Ты первый.       Замерев на месте, я начала концентрировать ману в руке, чтобы призвать палочку из крепления. Надеюсь, ещё не поздно послушать интуицию.       — Ты боишься? Я пойду сразу за тобой.        — Иди. Вперёд. — Угроза в моём голосе была более чем явной, как и кончик палочки, демонстративно выглядывающий из рукава джемпера.       Четверокурсник, в худшем случае пятый курс. Определённо не мой уровень. Скорее всего, он хотел напугать меня или «наказать». Однако Хогвартс — такое место, где любая шутка может обернуться летальным исходом. Я решительно встала в стойку, знакомую по занятиям фехтованием, приготовившись прорываться с боем.       Все помнят, что с удачей у меня особые взаимоотношения?       Сильный толчок в спину заставил меня запнуться о свою же ногу и влететь в комнату. Удивление, растерянность, паника. В проёме стремительно закрывающейся двери я разглядела две тени. Парень и девушка. Ровно две секунды ушло на замешательство. Затем я вскочила на ноги и бросилась к двери. Закономерно, она была заперта. Простенькая Алохомора улетела в молоко, а больше отпирающих заклинаний я не знала.       Узкое помещение без окон напоминало кладовку: старые чугунные котлы громоздились друг на дружке, на полках пылились списанные учебники по зельеварению и травам, издёрганные мётлы и даже чья-то порванная сумка, повисшая на бочке с неопределимым содержимым, выглядели так, словно простояли здесь полвека. И ничего из того, что могло бы помочь мне выбраться.       Я продела метлу в дверную ручку, попытавшись применить физическую силу. Безрезультатно, как и ожидалось. На всякий случай обыскала дверь и прилежащие к ней выступы на предмет рун. Разумеется, если бы меня заперли с их помощью, то наложили бы их с обратной стороны. Но чем чёрт не шутит. Третьей попыткой к спасению было позвать на помощь: около получаса я надрывала горло, наплевав на наказание. Результат отрицательный. И вот тут мне стало не до шуток. Долбанные мстители с одинаковым успехом могли как наложить чары на кладовку, так и реально найти помещение, изолированное от основного замка.       В книге говорилось, что за всю историю Хогвартса погиб всего один ученик — Миртл Уоррен. Однако если детально рассмотреть сюжет, то только за период обучения Гарри Поттера полегло много народа: Седрик Диггори, Крэбб, Лаванда Браун, Колин Криви — всех не перечислишь. А сколько студентов пропали без вести, чьи тела затерялись в тайных лабиринтах Хогвартса? Сколько уехало домой на инвалидной коляске? Книга детская, но если присмотреться, с её страниц сочится кровь.       Голова закружилась, и я замерла на месте, замечая, что наворачиваю двадцатый круг из одного угла в другой. Руки слегка дрожали. Я испугалась? Нет, завтра утром девочки расскажут декану, что я не вернулась в комнату. Он отыщет меня, а потом мы подумаем над наказанием провинившимся. Беспокоит, что будет дальше. Как далеко готовы зайти подростки?       Хлопнув в ладоши, я приказала себе отставить панику. В данном случае мне остаётся только один вариант — ждать. Расстелив на полу мантию, я плюхнулась сверху и начала гонять магию в теле. Использовать магическое чутьё слишком рискованно. Под рукой нет мадам Помфри или соседок, которые донесли бы меня до Больничного крыла.       В детстве я частенько пробовала тренировать беспалочковую магию. Как и прочие попаданцы, описанные до меня, я пробовала ощутить свою силу через медитации, притягивать и отталкивать предметы, менять их цвет. Благодаря практикам цигун, которые я изучала в прошлой жизни, кое-что у меня получалось. Если бы я знала, что однажды они могут мне пригодиться, занималась бы не только телесной составляющей, а углубилась бы в философию и духовную подготовку. Без системного подхода результат наблюдался через раз, что ничем не отличалось по непредсказуемости от магических выбросов.       С началом обучения у Фламелей прогресс сдвинулся с места. Пернелла подсказала, как правильно направлять энергию и придавать ей свойства. Чтобы притянуть или оттолкнуть предмет, нужно добавить магии магнетизма. Гораздо сложнее изменить его форму и цвет. Для этого необходимо окутать предмет маной и придать ей желаемый образ, что относится к трансфигурации и считается привилегией продвинутых пользователей маной.       Сконцентрировавшись на правой руке, я мысленно отдала энергии приказ притянуть учебник по зельям, стоявший на полке. Корешок слегка выдвинулся вперёд и остановился. Я сжала руку в кулак, направив в него всю энергию, и раскрыла ладонь, изображая, будто хватаю книгу.       Та дёрнулась и рванула ко мне. Послышался скрежещущий звук заржавевшего механизма. Пол под рукой задрожал, я в панике начала отползать назад.       Однако вместо стены спина встретила пустоту.