***
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Ой, как страшно, — искаженный, писклявый и безумно громкий голос маски был сравним со звуком, с каким молот ударяется об наковальню. Лизе хотелось встать и уйти, ведь голова раскалывалась, но девушка понимала, что в этом только её вина. Нечего было до пяти утра сидеть перед телевизором, смотря какую-то мелодраму, и хлестать текилу из горла. Успокаивало лишь то, что она вдоволь нарыдалась, тем самым заглушив боль от очередного напоминания о самой тёмной полосе в её жизни. — А, там ещё есть место, — отойдя от края сцены, он пошёл в другую сторону, всё также считая вслух. Сидя в капюшоне фирменного худи проекта «Без комментариев», девушка, как на автомате, ставила лайки на видео в тик-ток, совершенно не углубляясь в происходящее на экране. Рядом сидел Никита, еле сдерживая смех, граничащий с желанием угомонить этого монстра, бродящего по сцене. Пока хореограф раздавал указания балету, Монстрик пытался сделать стойку на голове. Услышав об этом, Лиза оторвалась от телефона и, спустив на кончик носа солнцезащитные очки, которые прикрывали её опухшее от слёз и алкоголя лицо, не удержалась от удивленного вздоха. — Не вздыхай так. Я ещё живой, — бросив свои неудачные попытки и, повалившись на спину, в своей издевательской манере протянул Лёша. Услышав это нахальное заявление, которое вовсе не являлось правдой, девушка не удержалась и показала ему средний палец. Он, похоже, этого не увидел, ведь ни как не прокомментировал столь неприличный жест в свою сторону. Увидев это, сидящий рядом с ней Никита всё же не выдержал и рассмеялся, а после похлопал её по плечу, как бы говоря, держись. — Удивительно, учитывая то, какой ты дед, — поправляя парик, подколола его Кира. Лизе хотелось подойти к подруге и отбить ей пять со словами: «Ну мы с тобой и сучки». Ну и, конечно, показать Воробьёву язык, чтобы лишний раз не задирался. Да, по-детски, но ей можно, а вот этому старикашке нельзя. — Ага. Как ты там говорил: «Я и под маской монстр. В этом вся проблема». Теперь понятно, к чему это было, — балет тихо рассмеялся, а сама маска, чуть ли не кубарем спустившись со сцены, ориентируясь лишь на голос Горбунова и на своё запотевший глаз, в развалочку начала идти к сидящей на железном креплении девушке. Та, увидев надвигающееся на неё чудовище, в прямом смысле этого слова, вопросительно подняла бровь. — И что тебе от меня нужно, одноглазый? — поинтересовалась она и, надув пузырь от жвачки, с громким хлопком лопнула его. Воробьёв не ответил, продолжив осторожно, перешагивая через попадающиеся на пути препятствия, двигаться сторону Лизы. Наконец, подойдя ко всё ещё ничего не понимающей девушке, которая смотрела в его сторону через тёмные стёкла очков, он, чуть-чуть присев, подхватил её на руки. Балету пришлось снова надеть свои наушники, ведь визжала она ничуть не тише, чем Монстрик на своих припевах. — До смерти испугать, а потом затащить под кровать, тем самым развеяв мифы о людях в приклонном возрасте, — пытаясь уворачиваться от ударов блондинки, ответил тот. Кое-как извернувшись, Пущина всё-таки зарядила обнаглевшему мужчине локтём по голове и, освободившись из его лап, которые крепко держали её под рёбрами, вернулась на прежнее место. Поправив съехавший капюшон, блондинка покрутила пальцем у виска, намекая на то, что у него шарики за ролики заехали. Она ведь испугалась! Он же там ни черта не видит. Вдруг бы уронил? — Придурок, — опять утыкаясь в телефон, тихо пробубнила Лиза, но Никита, который каким-то магическим образом снова оказался рядом, попытался защитить маску, которая снова принялась изучать сцену. Правда, уже с меньшим энтузиазмом, чем до этого. — Да ладно тебе, снежная королева, — с улыбкой сказал он, на что девушка ничего не ответила, предпочтя промолчать. Они так общались с того времени, как начали работать вместе. Лёша всегда вытворял какую-то хрень, Пущина называла его придурком, а после они просто трахались, забывая об этой ситуации. — Вы хорошо смотритесь вместе, — включив режим шиппера, продолжил разговор Горбунов. А вот на это ей было что ответить. Придвинувшись к нему максимально близко, Лиза наклонилась к его уху и, постаравшись вложить в свои слова как можно больше яда, прошептала. — Мы и трахаемся неплохо, — отодвинувшись от ошарашенного хореографа, девушка отсалютовала ему двумя пальцами и, достав из кармана толстовки наушники, врубила себе первый попавшийся трек на полную громкость. Лиза не любила, когда люди начинают сводить её с кем-то. Ненавидела даже обычную шутку с таким подтекстом. Каждый раз, когда она хотя бы краем уха слышала такие слова, пусть даже они были не в её адрес, в голове всплывала картинка семейных вечеров, когда к ним на ужин приходили бизнес-партнёры отца с сыновьями. Ей с самого детства хотели найти достоянную партию, тем самым расширив и так огромную компанию отца. Сначала, она не понимала, чего именно от неё хотят больше - чтобы она возглавила компанию или же удачно выскочила замуж. Как оказалось в дальнейшем — всё вместе. Её это безумно бесило, ведь чувствовать себя лишь дорогим аксесуаром, дополнением к кому-то — отвратительно. Начиная с семнадцати, когда ей начали чуть ли не на блюдечке с золотой каёмочкой преподносить женихов, от одного вида которых её начинало тошнить, Лиза придумывала различные отмазки, лишь бы только не видеться с ними, не строить из себя тупую куклу. Первое время её план работал, но в один день всё полетело к чертям. Жизнь, в прямом смысле этого слова, разделилась на «до» и «после». Говорят, время лечит так вот - не верьте. Враньё всё это, ведь с того момента прошло практически десять лет, в она всё ещё так остро на это реагирует, не может подпустить к себе кого. Лиза часто говорила сама себе, что пора отпустит и жить дальше, но что-то внутри не давало ей этого сделать. Возможно, боль, обида, отчаянье — этого девушка не знала, но одно из этого списка точно было причиной того, почему она стала такой.***
— Знаешь, я поняла, почему ты до сих пор не женат, — сняв с Монстрика голову, сказала Лиза. Поставив одну из важнейших деталей костюма на пол, она помогла мужчине с туловищем, а после, удобно устроившись на диване, объяснила свои слова. — Ты просто не умеешь делать девушкам комплименты. Монстриха, монстрючечка — это же кошмар! — стараясь сохранять серьёзное и сочувствующее выражение лица, сказала девушка. — Не понимаю, что тебя не устраивает? — вытирая шею полотенцем, спросил Лёша. — Как по мне, очень даже мило, — завалившись на диван, он усмехнулся и, взяв в руки вентилятор, закрыл глаза от потока свежего воздуха. Как же долго тот его ждал! — Мило, это когда тебе дарят котёнка на Новый год, — поспорила девушка и, не удержавшись, рассмеялась. — Да ладно тебе, монстрючечка, — схватив её за локоть, он одним резким движением повалил Лизу на диван и, нависнув сверху, издевательски улыбнулся. Его руки сомкнулись на запястьях блондинки, опережая попытки вырваться. Лёша уже успел неплохо узнать характер своей помощницы, поэтому заранее перестраховался от того, чтобы ближайшее время не ходить с огромным фонарём под глазом. — Не-не-не, мы так не договаривались, — начав брыкаться, отрезала девушка. Хоть она и понимала, что это шутка, но статус надо поддерживать. У Монстрика слишком длинный язык, мало ли, разболтает кому-нибудь. — Мы никак не договаривались, — зажав трепыхающиеся ноги блондинки коленями, всё с той же издевательской ухмылкой отбил агрумент мужчина. Не удержавшись, он поддался вперёд и остановился буквально в миллиметре от её лица. Взгляд лихорадочно пробежался от корней волос до самых губ. Лиза была безумно красивой снаружи, но отвратительной внутри. Стерва, играющаяся с ним, как кошка с мышью. А он повёлся, привык и теперь не хочет просыпаться без неё. Но ей плевать, ведь каждое чёртово утро, что она оказывается в его постели, девушка быстро собирается и, не попрощавшись, уходит. Иногда та встаёт настолько рано, что мужчина даже не успевает ещё толком заснуть. Чёртов жаворонок! В зелёных глазах пустота. Никаких эмоций: ни раздражения, ни заинтересованности — ничего. Иногда, на короткие мгновенья, там загорается пламя азарта, но оно быстро потухает, ведь игра заканчивается практически не успев начаться. Он не может сдерживаться, когда она рядом. Соблазнительная, порочная и такая желанная, что зубы сводит. Ему хочется её всегда, каждую секунду, а Лиза и рада. Рада, что у неё есть тот, с кем она может хорошо провести время, а потом, просто уйти, не заботясь ни о чём. Свобода, развлечение и отсутствие каких-либо чувств — единственное негласное правило в их своеобразных отношениях. Сначала, ему этого хватало с головой, но сейчас этого жутко мало. Хочется совместных фото, каких-то незначительных знаков внимания. Да он бы и совместному утру был рад, только вот она не оценит. Точно не оценит. — Правда? — строит из себя дуру. Получается отвратно, ведь девушка слишком умна для такой роли. Слишком. — Ну, тогда, отпусти, — немного приподнявшись на локтях, прошептала она и, оставив на его губах невинный детский поцелуй, снова вернулась в лежачее положение. Положила руки ему на грудь, старясь ненавязчиво оттолкнуть. Не получилось, ведь он сильнее. Намного сильнее, но и девушка не сильно-то пыталась. Им обоим хочется большего, но каждый не спешит переходить эту черту, ведь в крови бурлит интерес - кто же сдастся первым. — Не хочу, — признался он и, решив снова проиграть, преодолел этот несчастный миллиметр, с жадностью впиваясь в её губы. Руки сразу же отпустили запястья, переходя на спину, проходясь пальцами по каждому выпирающему позвонку. Она запустила пальцы в мокрые от пота волосы и постаралсь приблизить его как можно ближе. Жаркие поцелуи перешли на скулы, подбородок, а потом и на его любимую шею. Когда влажные губы начали покусывать кожу, Лиза не сдержалась и издала рваный вздох. Знает же её эрогенную зону и нагло пользуется этим. — Ты почти меня соблазнил, — отстраняясь от очередной порции ласк, сказала девушка и, с неимоверной лёгкостью освободившись из его объятий, встала с дивана. Подойдя к зеркалу, она поправила растрепавшиеся волосы, нанесла новый слой ярко-красной помады и подошла к двери. Открыв её, девушка обернулась и, послав мужчине, воздушный поцелуй, вышла из гримёрной. С нескрываемым разочарованием посмотрев ей в след, Лёша развалился на диване, положил руки под голову и устремил взгляд в потолок. Отпускать её сейчас было тяжело. Даже не потому, что он не овладел ею, хотя и поэтому тоже. Отпускать Лизу, означало опять проиграть ей, сдаться, признать то, что она нагло им пользуется. Хотя, он ведь просто позволяет так обращаться с собой. И всё ради того, чтобы ещё раз смазать чёртову красную помаду с её губ.