Нептун и Венера

— Хэй-хэй-хэй-хали-гали! Едва заслышав пьяный голос Юнги, Чимин бросается на балкон, выскочив из постели. Его карие глаза различают в свете тусклых уличных фонарей знакомый силуэт. Шуга местный авторитет, к которому лучше не приёбываться, если, конечно, не хочешь лишиться яиц. История с «вырезанием» кокочек случилась пять лет назад, когда парню было двадцать. Будущий кастрат, Михаэль по прозвищу Щетина, ощетинился на Юнги и предъявил… — Ты! — он приблизился к азиату. — Ничтожество! — выше Шуги на две головы, широкоплечий славянской внешки кудрявый буйвол глядел на Юнги сверху вниз. Толпа дружков ожидала Щетину в сторонке. Даже музыку в тачке сделали тише, чтобы насладиться зрелищем. Сам по себе Мин Юнги тихий и мирный человек. Он одиночка и ему вполне комфортно. С детства увлекался спортом и по возможности не встревал в конфликты. От отца ему достался бизнес, который юноша продолжил и поднял вполне хорошие деньги. Так что его финансовое положение шло в гору. Скорее всего, зависть толкала отчаянных и как следствие безмозглых верзил докапываться до Шуги. Не ответив Михаэлю, Юнги обошёл его и продолжил свой путь. Щетина так просто отпускать «жертву» не собирался. Унизить такого крутого чела, значит поднять свой статус легко и непринуждённо. Одёрнув его за рукав демисезонной куртки, он высказался грубо о покойных родителях парня (слабое место Юнги). Компашка залилась смехом, ржали даже девки. Мин обернулся на Щетину и резким движением рук побрил его на пару яиц, при помощи балисонга. Чимин до сих пор помнит протяжный крик, а затем нечеловеческий вой боли. Будучи тогда мальчишкой десяти годков, Пак поразился отваге и стойкости красивого парня постарше него. Как ни в чём не бывало, Шуга вынул из внутреннего нагрудного кармана флягу и отхлебнул из неё. Чимин, как и многие соседи наблюдал происходящее с балкона. Белый день. Перед его глазами так и замерла ухмылка Юнги. Он протёр окровавленную руку о подол куртки и шатающейся походкой направился в соседний подъезд. Сколько Чимин себя помнит, Юнги всегда был пьяным. Иногда, крайне редко, мог ночью пройти через двор, напевая какую-то непонятную дурь. А в целом его почти не слышно и не видно. Полиция долго допрашивала всех, предположительных, свидетелей. Никто ничего не знает! Михаэль слишком сильно подзаебал район и нажил себе уйму врагов. Сдавать Шугу не стали. Сам же Юнги только пожимал плечами и утверждать, что понятия не имеет, как так вышло. — Его яйца сами собой отвалились и упали в траву на солнышке погреться? — прищуривается коп. — Выходит так, командир, — язык у него слегка заплетался. — Я не гинеколог*, — и засмеялся. — Понятно, — полицаи махнули рукой и укатили восвояси. В день расправы над Михаэлем Чимин без памяти влюбился в Шугу. Однако замкнулся в себе на долгие пять лет, так и не решившись даже заговорить с «опасным типом». Втайне ото всех хранил светлое чувство внутри себя и никому о нём не рассказывал. Да и кому бы он мог о подобном говорить? Друзей у Чимина не было, он рос в строгости. Родители парня весьма воспитанные люди. Образованные и перфекционисты до самых костей. Общаться мальчик имел право только с такими же хорошенькими детишками, каким был сам. Узнай отец про ориентацию, да ещё и выбор своего сына, убил бы лично. Даже не смотря на свою интеллигентность. Чимину исполнилось шестнадцать. Шуге двадцать шесть. Душа тянулась к нему, просилась и ныла. Они даже не знакомы. Пак решился на отчаянный, но самый действенный, по его мнению, способ привлечь внимание возлюбленного. Юнги всегда был неравнодушен к слабым, хоть и старался выглядеть сердитым или даже злым. На памяти Чимина куча моментов, когда Шуга вступался за ботаников или девчонок, к которым доёбывались отморозки. План зрел годами и в голове у Пака выглядел идеально… «На лавке вечерами сидит компашка. Это местная шантрапа, так что зацепить их не составит труда, тем более они вспыльчивые и шумные!» — проще говоря: Чимин выйдет во двор и попросит нарушителей тишины вести себя скромнее. Они, естественно, пошлют его. Он продолжить просить. В это время мимо будет идти Шуга. Хулиганы начнут пиздить Пака, Юнги вступиться и вуаля! Тут-то и будет повод прийти и отблагодарить Мина, например, пирогами. А дальше слово за слово, того гляди и дружбой завоняет. А вот если Шуга хер забьёт, то Чимина отпиздят. Всё же он готов рискнуть! — Сегодня! — решительно кивает парнишка, глядя с балкона второго этажа на, пока ещё, пустой двор. А, была, не была! Всё шло по плану. Родители на дежурстве. Спустились сумерки, компашка собралась на излюбленной ими лавке. Начали пить, курить и слушать громко музыку. Шуга обычно в это время возвращался с работы домой. Он оставлял машину на парковке, поодаль от панельки, и по дороге успевал наклюкаться. Наверное он так стресс сгонял, а быть может, залечивал душевные раны. Как знать. Тёмная макушка и лёгкая куртка–военка прошли шатающейся походкой под единственным в районе работающим фонарём. Зрачки Чимина увеличились на максимум, он облизал пересохшие губы. «Сейчас!» — подумал Пак. Сделав пару глубоких вдохов, он вышел из подъезда и направился прямо к компании. Шуги уже не было видно, но он рядом! Как нельзя кстати, хулиганы залились смехом, наполняя округу звучным эхо. — Извините, молодые люди, — начал Чимин. Он абсолютно не боялся, наверное из-за адреналина. — Я попрошу вас быть тише, либо покинуть двор. Вы очень шумите. — Чё?! — офигели парни и девушки вместе с ними. От молодёжи несло травой и перегаром алкоголя. — Вали отсюда нахуй! Пока цел, додик! — шум продолжился. О, нет. Чимин не отступит. — Пожалуйста, — просит Пак жалобным тоном. Сук* мелочно, но, бл*ть, гениально! — Моя мать больна, ей нужен покой. — Знает ведь чем взять, ох, Чиминка. — Тебе сказали, — рыкнул белобрысый, — вали нахуй! А ни то я займусь твоей мамашей! — реакция отморозков разлетелась ржаком во все стороны. — Не смейте оскорблять её, — спокойно просит юноша. — И ещё раз прошу, не шумите. В доме есть дети, они могут проснуться. Вы беспокоите людей своим шумом. — Да ты, я погляжу, страх потерял, хмырь?! — белобрысый парняга поднялся с лавочки. Не успел хулиган ухватить Чимина за рукав, как его отдёрнули назад со строгим… — Свалили на хер, пока я вас сам не порешил! Из тени вышел он! Шуга зажёг фонарь и направил в перепуганные лица. Сквозь толщу мглы он взглянул на хулиганов, и этого оказалось достаточно. Промямлив тихие извинения, буйные малолетки снялись в ускоренном виде. Чимин неотрывно глядел на своего рыцаря. Всё стихло, свет погас. Во тьме раздался звук трения метала и лязг. Мин откупорил флягу и отпил. — Ты в порядке, малец? — Да, — кивает и улыбается. — Спасибо. — Не за что, — он развернулся. «Уходит! — запаниковал Пак. — Что же делать?!» — в приступе Чимин бросился к Шуге, в потёмках налетел на него и сбил с ног. Шуга упал и по звуку ударился, кажется лицом, о ржавую железку, которая ранее служила каркасом скамьи. — Бл*ть! — послышался сдавленный вопль. — Боже, — вот теперь всё пошло по пизде. Перепугавшись, Чимин на ощупь нашёл Юнги и попытался тому помочь подняться. — Мне так жаль, господи, очень жаль. Простите, Вы меня спасли, а я… — Да ладно, — молодой мужчина не отстранился, позволяя парнишке подсобить ему. — Забей. — Давайте я Вас до дома проведу? — Та не, — мотнул головой. — Сам дойду. — Нет, нет! — настоял парень. — Я доведу Вас. — А как же мать твоя? — Шум стих, думаю, она уже спит, — ему стыдно за свою ложь. Но выбор не велик. В подъезде горела тусклая лампочка, и едва взглянув в лицо мужчины, Пак охнул… — У Вас кровь… — Да пох! — отмахивается тот, несмело отпихивая прилипшего к нему юнца. — Ты это, давай топай, я уж дальше сам. А то к тебе при*бётся ещё кто… — Вы меня прогоняете? — их взгляды пересеклись. Шуга, почему-то, смутился и охер*л. Из-за нахлынувшей растерянности он наспех ответил… — Нет, я… — Давайте я окажу Вам первую помощь? — подхватывает Юнги, помогая идти до квартиры, словно тот калека. — У Вас есть аптечка? — Ну… да, — кивает Юнги, достаёт ключи от квартиры на первом этаже, отпирает замок. — Была где-то… Дома у опасного авторитета скромно, но весьма уютно. Он очень любит спорт, об этом говорят некоторые спортивные принадлежности, аккуратно расставленные по своим местам, и медали вкупе с грамотами на стене. — Там вон, — указывает Шуга на шкаф, присаживаясь на диван. — Вроде есть аптечка. Пак кивает и послушно отпирает створку. Находит залежавшуюся сумку с красным крестом и садится перед Шугой на колени, чем окончательно смущает хозяина квартиры. Непривычно Юнги так долго и вблизи с кем-то беседовать. Его боятся или ненавидят, и постоянно норовят уйти подальше. А пацан с глубоким и невероятно открытым взглядом сидит у его ног, касается лица и почему-то, улыбается. — Я Юнги, — говорит Шуга и наблюдает за реакцией. — Я знаю, — кивает парень. — Я Чимин, Ваш сосед. — Я тебя видел, — не пойми зачем сказал. Ну да и ладно. — И я Вас часто вижу, — засиял юноша. Закончил накладывать на рассечённую кожу тампон из ваты в бинтовой обёртке. Чимин присел рядом, складывая медикаменты в сумку. Повисла тишина. — Ты это, — так некомфортно Шуга уже давненько себя не чувствовал. — Не пойми неправильно, но мать не заволнуется? Да и как бы… поздно уже… — Всё хорошо, она… — чуть не пизданул: на работе! — Она спит, я думаю. Иначе уже бы позвонила. Для уверенности демонстрирует Шуге телефон. — Болит? — главное как можно дольше остаться у него. В компании с Юнги у Чимина всё полыхало внутри. Так близко они никогда не были, и это восхитительное чувство. — Нет, — Шуга пошевелил челюстью. — Нормально. — А вдруг перелом? — Не думаю, — Юнги начинал что-то подозревать. — Тебе от меня что-то надо, малец? — Нет! — всплеснул руками Чимин. — Простите, я и правда злоупотребил Вашим радушием. Просто Вы первый человек в этом мире, который заступился за меня. Шуга потупил взгляд и тяжело вздохнул. — Пойду, — Чимин поднялся и нехотя направился к выходу. — Может провести тебя? — вырвалось невольно и неожиданно для обоих. — Нет, — улыбнулся Чимин. — Я быстро добегу, тем более мой подъезд рядом с Вашим. Всего доброго. И, извините меня. — Ты бы руки вымыл? — Юнги только заметил кровавые пятна на ладонях юноши. — Не волнуйтесь, я дома приведу себя в порядок. Отдыхайте, — и поклонился. — Малец, — Мин потёр ладонью затылок. — Чего ты выкаешь? Я не старик. Зови меня Шугой и давай на ты. — Хорошо, Шуга, — и опять поклонился. — Спокойной ночи. — Угу, — кивает Юнги, подымая с пола свою куртку. Та летит на спинку стула. Он ложится на диван. — Вы не закро… — осёкся. — Ты не закроешь дверь? — Замок автоматический, сам защёлкнется. Из тёмного коридора послышался тихий шёпот… — Спасибо, Шуга. Внутри Юнги всё встрепыхнулось, когда Чимин выскользнул в коридор. «Странный пацан» — подумал он. Усталость дня и ослабление алкоголем мышц утянули сознание молодого мужчины в сон…