Повествование от лица Вольфа. Утро в домике героя.
— Вольф, проснись! Вольф! — послышался женский голос. Я с трудом разлепил глаза и увидел перед собой вожатую. — Ольга Дмитриевна? Что-то случилось? — удивился я. — Тебя Константин Александрович вызывает вместе с Эрихом. — ответила вожатая, разгибаясь. — Принял, сейчас оденемся и выйдем. — сонно проговорил я. Вожатая кивнула и покинула домик. Я неразборчиво проклял весь этот мир и поднялся с кровати. Взяв часы в руки, я надел их и посмотрел на время. Часы показывали пять утра. ~У него там что? Рыбка рожает? Или Ленин ислам принял? Что так рано-то?! ~ Я заправил постель, причесался и оделся. Выйдя из домика, я направился к умывальникам. Дойдя до них, я не церемонясь опустил голову в умывальник, предварительно включив воду. Холодная вода быстро привела меня в чувство. Я вытер голову, нацепил фуражку и направился в домик. Зайдя внутрь, я положил причиндалы для хлеборезки на полку и стал будить Эриха. На удивление тот проснулся почти сразу. Я осведомил его и сказал, что буду ждать его в «штабе». Тот поднялся с кровати, кивнул и начал одеваться. Я вышел из домика и быстрым шагом направился к «штабу». На улице я почти никого не встретил. Только пару пионеров с сонными глазами, которые двигали к туалетам. Было свежо, пели птички, стояла лёгкая дымка. Дойдя до нужного здания, я поприветствовал солдат и вошёл внутрь. Здание кружков утром выглядело по-особенному. Не было шума работы кибернетиков, разговоров экипажа и Константина. Я снял фуражку, повесил её на крючок и прошёл в первое помещение. На столе стояли кружки, газетный свёрток, чайник и вазочка с печеньями. — Есть кто живой? — спросил я, постучав по столу костяшкой пальца. — Есть-есть, сейчас на белый свет выйду. Погодь. — послышался голос Константина. Он действительно вышел из подсобки, держа в руках какую-то папку. — а где Эрих? — В пути. — кратко ответил я. — А товарищи кибернетики где? — Они уже на месте. — ответил Константин. — присаживайся, разливай чаёк. Сейчас твой подойдёт и построю вам задачу. — Есть. — вздохнул я, беря в руки чайник и разливая довольно-таки ароматный чай. Как раз к этому моменту в здание зашёл Эрих. Он тоже поздоровался и сел за стол. — Всем приятного. — сказал Константин, беря в руку кружку. — Взаимно. — в унисон ответили мы с Эрихом. Константин глотнул чаю, прокашлялся и начал свою речь: — Сегодня прибыли режиссёр и сценарист. С сегодняшнего дня мы снимаем. Ваша задача на утро — это познакомиться с ними, всё обговорить. Сегодня снимаем небольшой бой, а вечером — штаб. Завтра построение у танков, а дальше разберёмся. — Понятно. — ответил я, переваривая информацию. — А это что? — спросил я, указав пальцем на папку, которая была у рук Константина. — Это документация на Т-44. Там описаны наиболее частые поломки, способы их решения и тому прочее. С собой возьмёте, мало ли, пригодится. — Принял. — ответил я, забирая папку в руки. — Ещё что-то? — Да вроде всё. Желаю вам удачи! — ответил Константин, встав с места. Мы последовали его примеру. — А, вот ещё вопрос. — резко сказал я. — А что у нас с бронетранспортёрами? Я их не видел, когда мы технику разгружали. — Они сегодня вечером прибудут, но сразу к вам на поле. Экипаж с соответствующей специальностью. — получил я ответ. — Ясно, спасибо. Мы пошли. — ответил я, пожав руку отцу Алисы. Эрих повторил мой жест и, взяв фуражки, мы вышли из здания. К нам сразу же подлетел солдат. — Доброе утро, товарищи офицеры. Вас нужно подвезти? — Ого, даже так. — немного удивился я. — Это ты по адресу, сержант. Вези. — ответил я. Солдат кивнул головой и открыл дверь неизвестной мне машины. Я занял место рядом с ним, а Эрих расположился на задних сидениях. Мы тронулись с места. Ехали мы не через лагерь, а в обход, что позволяло двигаться нам быстрее, чем на территории лагеря. Несмотря на довольно-таки высокую скорость, мы не летали по салону, как это было с нашими машинами времён войны. Да и внутренняя компоновка была достаточно уютной. Эта машина вполне могла выйти на гражданскую службу. Осмотревшись, я обратил внимание на руль этой машины. В его центре было хорошо видно надпись «УАЗ». ~Ещё одна непонятная мне аббревиатура.~ — пронеслось у меня в голове. Закончив осмотр, я положил голову назад и прикрыл глаза. Хотя долго покемарить мне дали. Уже через пару мнут после того, как я закрыл глаза, машина остановилась. — Приехали, товарищи офицеры. — Благодарю вас. — ответил я, открывая дверь. Эрих также что-то ответил и покинул транспортное средство. Я потянулся и мы двинули к ангару, возле которого стояли танки. Подходя к технике, я уже увидел изменения в них. Они были обвешены экранами, что создавало видимость вертикальной брони. Но «Тигром» это творение называть язык не поворачивался. Особенно это отображалось ходовой частью, которая не претерпела никаких изменений. — М-да. Если это «Тигр», то я — Гитлер. — подытожил я всю картину. — Ладно уж, ничего не поделать. Пойдёмте искать наших гостей. — ответил Эрих. Я кивнул головой и мы продолжили путь. Вскоре мы подошли к лагерю, где нас сразу же встретил Дмитрий. — Здравия желаю, герр Вольф! — отдал честь Дмитрий. Я махнул рукой и мы пожали друг-другу руки. — Здарова. Ну что у вас тут? — спросил я. — Да вот, готовим технику. Режиссёр сказал, что обрисует картину и мы начнём. — А аппаратуру подготовили уже? — Угу, только вас ждали. — Ясно. ладно, свободен. Готовь технику и экипажи. — ответил я. — Слушаюсь! — Дмитрий выпрямился и, отдав честь, пошёл к танковому строю. Мы переглянулись с Эрихом и вошли в палатку, которая стояла неподалёку от нас. Там за столом сидел мужичок среднего возраста. Одет он был в футболку и кофту, которая скрывала его живот. Он поднял глаза на нас и улыбнулся. — О, явились, не запылились! Вы чего так долго? — Как приказ пришёл, так и явились. — спокойно ответил я. — Так, понятно. — он стал перебирать бумаги. — Вот ваши речи, вы их должны были выучить. Немецкий знаете? — Вас вообще в курс дела вводили? — усмехнулся я. — Мы немцы. — А-а-а, точно. Ну и хорошо. Идите к строю и готовьтесь. Там у вас ещё построение танков и пехоты. Кто как должен идти. — мужик махнул рукой и сел обратно за стол. Мы пожали плечами и вышли из палатки, направившись к танкам. Пока мы шли, я знакомился с нашим построением. И выглядело оно очень странно. — Слушай, тут у них пехота идёт спереди, а сзади — танки и самоходки. — усмехнулся я. — Он вообще имеет представление о военном деле? — Сомневаюсь, с учётом того, как он нас встретил. — ответил Эрих. — Так, ладно, перестроим их. — вздохнув, ответил я. Мы подошли к танкам, экипажи которых выстроились перед боевыми машинами. Я оглядел весь строй, ища глазами свой экипаж. Нашёл я его довольно-таки быстро: он стоял левее всех. На башне нашего танка был повешен Гитлеровский флаг. — Экипаж-ж, равняйсь! — скомандовал я. Члены экипажа повернули головы к своим командирам, сложив руки по швам. — Смир-рно! Командиру взвода доложить о готовности! — из строя вышел Дмитрий. — Танковый взвод к маневрированию и съёмкам готов! Машины заправлены, заряды заложены, экипаж переодет и полностью готов! — отчеканил старший лейтенант. — Отлично. Тогда командирам танков, командиру пехотного отряда, командиру танкового взвода подойти ко мне для построения движения! — громко и четко скомандовал я. Нужные солдаты вышли из строя и направились ко мне. — Командир танкового взвода прибыл для получения задачи! — отчеканил Дмитрий. — Командир пехотного отряда также прибыл! — послышался голос второго офицера. — Как звать? — спросил я его. — Михаил Попов, старший Лейтенант! — отчеканил солдат. — Вольф Хоффманн. Майор. — мы пожали друг-другу руки. — Значит, смотрите: я меняю построение. Мой танк будет идти впереди, ориентируетесь на меня. Остальные держатся позади. Никакого клина, идём относительно ровной линией. Для реалистичности кто-то будет отставать, кто-то чуть впереди, но не впереди меня. Понял, Дим? — Так точно, понял. — кивнул головой Дмитрий. — Своим командирам передай и можете занимать технику. — ответил я. Дмитрий кивнул головой, созвал командиров танков и отошёл от нас. — Теперь к пехоте. Вы идёте за танками: не впереди, а сзади. Дистанцию держите два-три метра, чтобы в случае поломок или каких-либо причин вы могли безопасно отойти. Пехоте, которая играет роль Советских солдат, передайте, чтобы действовали как на учениях. Думаю, они понимают, когда нужно ложиться, подгибать головы и так далее? — Обижаете, товарищ Майор, всё они знают. — спокойно ответил Михаил. — Ну, тогда готовьте солдат обеих сторон, у вас пять минут. — подытожил я. Михаил кивнул головой и также отошел от нас, направившись к окопам, где уже расположились солдаты. Я же направился обратно к режиссёру, чтобы сообщить об изменения строя в более реалистичную сторону. Снова зайдя в палатку, я встретил его, читающего какие-то листки бумаги, которые могли являться сюжетом. Подождав десять секунд, я прокашлялся и режиссёр наконец-таки обратил на меня внимание. — Слушаю вас. — сказал он. — Я изменил ваш строй в более реалистичную сторону: теперь пехота будет идти позади танков, как по уставу, держа дистанцию два-три метра от бронетехники… — но не успел я договорить, как режиссёр поспешил перебить меня: — Слушайте, а с каких пор вы имеете право изменять постановку солдат? Ваше дело — это сидеть в своём танке и распоряжаться составом во время съёмок, моё дело — то как это будет выглядеть. — сказал он мне в лицо нагло, после чего я был вынужден ответить в лицо: — Либо вы соблюдаете мою дисциплину, либо вы идёте нахуй. Других вариантов я вам не даю: фильм мы снимаем как-никак про Второю Мировую Войну, с большим упором на действительность и историчность. — ответил я ему, после чего он ещё хотел что-то сказать, но, несколько раз подумав, он лишь вздохнул, закатив глаза, после чего продолжил: — Ладно… Будь по-вашему. — слушайте план: строем двигаетесь на советские окопы, иногда производя выстрелы из пулемётов и пушек. При сближении, начинайте работать чисто по пушкам, отдавая приказы своим. В основном, камера будет направлена на вас и вашу башню. По этому, при связи со мной, нагибайтесь, чтобы не было видно, что вы по-русски говорите. Более подробно дам инструкции непосредственно во время съёмок, понятно? Я кивнул головой и удалился к нашему строю. Как только я вышел из палатки, ко мне подбежал Дмитрий и начал доклад: — Товарищ командир, разрешите доложить? — Разрешаю. — спокойно ответил я. — Весь состав находится на положенных местах и готов к сьёмкам фильма. — доложил мне Дмитрий. — Отлично, тогда занимаем свои места и ждём дальнейших приказаний. — Дмитрий кивнул головой и удалился к танкам. Я подошёл к своей машине, залез на броню и забрался внутрь танка. Эрих и Алексей были уже на своих местах. Последний готовил пороховые заряды. — Умеешь этим пользоваться? — ткнув его в плечо, спросил я. — Вполне. Краткое описание дали сейчас, да и немного раньше также обучали. — ответил заряжающий. Я кивнул головой и снова выпрямился, чуть выглядывая из командирской башенки. Осмотревшись, я надел наушники внутренней и внешней связи. — Вольф, как слышишь меня? — послышался голос из радиостанции. — Всё отлично, товарищ режиссёр, мы готовы. — ответил я. — Отлично, тогда жди сигнала. Не забывай про план, который я тебе объяснил. Если что, я буду давать корректировки, чтобы наверняка. — Хорошо, спасибо. Ждём сигнала. — ответил я, сняв и повесив наушники на шею. Пока оставалось немного времени, я снова высунулся из башенки и позвал пехотинца. — Не забывайте про дистанцию! — Помним! — ответил солдат, заняв своё место. Я развернулся передом и, достав бинокль, осмотрел позиции, на которые мы будем надвигаться. Там актёрский состав уже был готов. Солдаты разбежались по окопам, расчёты противотанковых пушек также находились на своих местах. Обратив внимание на окопы, я заметил несколько составов ПТРД*. ~Неплохо они подготовились.~ — пронеслось у меня в голове. Всего я насчитал три противотанковых орудия и два ПТРД. Мысленно прикинув план, я снова надел наушники и связался с командирами танков: — Танкам внимание. — начал я. — идём строем на окопы. Дистанция друг от друга метров пять. Дистанция для маневрирования — приблизительно пятьсот метров. Плюс-минус пятьдесят метров. — Приняли! — Танки с номерами пять и восемь, по моей команде зажжёте дымовую и провернётесь несколько раз на месте. Типа вас подбили. — Приняли! — И ещё: во время движения лицами сильно не торгуйте. Немного повыглядывали, посмотрели в бинокли, сделали умное лицо и обратно залезли. Чтобы не было видно, что вы на русском говорите. Точные направления движения я буду вам диктовать. — Есть! Я отключил связь и перевёл радиоволну на внутреннее общение с "землёй"* и экипажем. Выглянув из люка, я посмотрел в сторону камер. С ними уже шаманили Шурик и Электроник, протягивая провода, что-то обсуждая с режиссёром. Вскоре был выдан сигнал. Камеры приготовились. Я снова переключил тумблер радиостанции на общий. — Дубль первый, сцена пятая — наступление. Камера, мотор, начали! — послышался голос режиссёра. После последней команды я отдал приказ: — Alle Panzer — vorwärts! (Всем танкам — вперёд!) — наша машина качнулась и начала медленное наступление. Остальные танки также начали движение. Пехота, которая была десантом на некоторых машинах, начала спрыгивать с танков, открывая огонь в сторону вражеских позиций. Пехотинцы за танками также начали свою работу. Кто-то выглядывал из-за танка, перестреливаясь с пехотой, кто-то выбегал к центру, занимая позиции. Советская сторона не молчала: актёры там также начали стрелять из стрелкового орудия. Вскоре послышались холостые хлопки ПТРД. — Вольф, выглянул из башенки и начал отдавать приказы! — послышался голос режиссёра. Я выполнил просьбу и по пояс вылез из командирской башенки. Краем глаза я заметил камеру, которая снимала план нашей башни и меня в частности. — Panzer zwei und drei, bleibt zurück, schießt nur, wenn es befohlen wird! Panzer mit den Seitennummern fünf, sieben und acht — nehmen Sie die linke Flanke! Panzer Nummer vier, sechs, neun und zehn — rücken auf der rechten Flanke vor. Die Hauptaufgabe besteht darin, sowjetische Panzerabwehrkanonen zu entdecken und zu zerstören! (Танки номер два и три — держаться сзади, без приказа не стрелять! Танки с бортовыми номерами пять, семь и восемь — занять левый фланг! Танкам номер четыре, шесть, девять и десять — наступайте по правому флангу. Первостепенная задача — обнаружение и уничтожение советских сил сопротивления!) — отдал я приказ. Нужные машины выстроились по направлениям, иногда открывая огонь по вражеским пехотинцам. — Мельников, плавнее машину держи. — быстро спрятавшись внутри машины, прокричал я. — Есть! — команда была выполнена. Я снова вылез, поправив фуражку. — Вольф, отлично идёте! Теперь начинай открывать огонь из пушки. Своим тоже передай. Как только наши пушки сделают три — четыре залпа — намеченные танки пуская выпускают дымы! — Alle Panzer, Achtung! Offenes Feuer mit hochexplosiven Splittern auf Anraten! (Всем танкам, внимание! Открыть огонь осколочно-фугасными по советам!) — отдал я приказ своим подчинённым. Через пару секунд послышались хлопки, имитирующие выстрелы. — Besatzung, hochexplosive Splitter, Ladung! (Экипаж, осколочно-фугасный, заряжай!) — Es gibt! (Есть!) — ответил заряжающий и установил в орудие заряд. — Erich, Feuer! (Эрих, огонь!) — Эрих кивнул головой и нажал на педаль спуска. Послышался и наш хлопок. — Wiederholen! (Повторяй!) Вскоре послышались выстрелы советских пушек. Небольшие пороховые заряды, которые были вкопаны в землю, взрывались, что имитировало промахи пушек по нам. — Oh Scheiße, sie haben Waffen! Panzerkommandanten, findet und zerstört sie, bevor sie uns zerstören! (Вот дерьмо, у них пушки! Командирам танков, найти и уничтожить их, пока они не уничтожили нас!) — я стал осматриваться в бинокль, делая вид, что я ищу пушки русских. — Erich, zehn Uhr Kanone! (Эрих, пушка на десять часов!) — не переставая смотреть в бинокль, сказал я. — Aha! (Вижу!) — Hochexplosiv, Feuer! (Фугасным, огонь!) — после моего приказа снова послышался хлопок нашего орудия. Тем временем наша пехота отстреливала живую силу, всё равно неся потери. Осмотревшись, я заметил, что солдаты падают в определённое время, имитируя смерть. Я снова обратил внимание на пушки. Они уже производили четвёртый залп. Я снова погрузился в танк и взял наушники — Намеченные танки, выпускайте дым и останавливайтесь. — скомандовал я. Экипажи выполнили просьбу, пустив из люков дым и остановив технику. Мы тем временем всё так же двигались строем на окопы. На советской стороне уже были видны «потери». Оглядевшись, я заметил, что первая пушка загорелась, а вскоре и вторая также отправилась в небытие. — Вольф, говори пехоте, чтобы начали штурмовать окопы. — снова послышалось из радиостанции. — Сделаем. — ответил я. Я подозвал жестом командира пехотного взвода. — Fangen Sie an, die Schützengräben zu stürmen. Rufen Sie die Flammenwerfer und Granatwerfer an — lassen Sie sie die Panzerabwehrmannschaft abfeuern! (Начинайте штурмовать окопы. Подзывайте огнемётчиков и гранатомётчиков — пускай выкуривают противотанковый расчёт!) — So genau! (Так точно!) — солдат кивнул головой и отбежал от нас. ~Хм. Помню, что их учили на все наши команды отвечать «Так точно» или что-то в этом духе. Но этот солдат сделал умное лицо. Вот интересно: он реально понял, что я сказал, или он сделал вид умного человека? ~ — пронеслось у меня в голове. Пока я так размышлял, пехота начала атаку. Камера отдалилась, показывая всю картину в целом. Было видно, как огнемётчик направляет пламя в мини-дот, как некоторые пехотинцы идут в рукопашную. Всё это сопровождалось гудением наших двигателей, холостыми выстрелами и взрывами. Всё это напоминало настоящий фронт, только в более безопасном виде. И вот выстрелы стали стихать, а танки стали переезжать окопы. — Стоп, снято! — послышался голос из громкоговорителя. Вся суматоха сразу же прекратилась. Танки остановились, заглушив свои двигатели. — Отлично! Просто великолепно! — восторженно проговорил режиссёр. — Молодцы, ребята! Можете идти на перерыв, а мы пока просмотрим отснятый материал. Солдаты кивнули головой и удалились к палаткам. «Мёртвые» повставали, отряхивая форму. ~Хорошо было бы, если б так было в жизни...~ — пролетели мысли в моей голове. Мой экипаж также стал вылезать. Александр спрыгнул с брони, потянулся и размялся. Алексей открыл свой люк, выбравшись на свободу. Этому примеру последовали мы с Эрихом. Мы расстегнули верхние пуговицы рубашек и кителя, чтобы хоть как-то остудиться от жары, которая стояла в танке. Мы всей ордой двинули к деревянным столам, где расположились яблоки, огурцы, квас и простая вода. Все напитки были в охлаждённом виде, поэтому при употреблении убивали любую жажду. Мы с Эрихом расположились в тени, сняв с себя головные уборы. Наши волосы были мокрые, поэтому мной было принято решение смочить волосы водой, чтобы остудиться. Эрих проделал такую же махинацию, и теперь мы сидели с мокрыми волосами и довольными лицами. Вскоре к нам присоединились и кибернетики. — Доброе утро, господа танкисты. — начал Шурик. — как вам утречко? — Во! — показав палец вверх, Эрих облокотился на дерево. — В пять утра нас вытащили. — Не переживай, нас тоже. — махнув рукой, ответил Шурик. — Но это было что-то с чем-то! — с неописуемым восторгом присоединился к разговору Электроник. — Танки, пехота, выстрелы! А как наши пушки стреляли, а как там огнемётчик жару дал! А танки — вообще жесть! И все эти приказы на немецком, Вольф, гениально! — я улыбнулся и засмеялся. — Спасибо, спасибо, я польщён. — ответил я. — А это только начало. — И всё равно! Для нас это вообще впервые — камерой управлять! — ответил Шурик. — Ну вот, будет что вспомнить про лето. — улыбнулся ему Эрих. — Не то слово… — А нам сегодня вечером ещё штаб снимать. — подметил я. — Ну, там попроще. Никто не оглушает выстрелами, да и вы спокойно обсуждаете свои дела. — ответил Шурик. — И не поспоришь. Мы ещё некоторое время сидели, обсуждая детали этого боя, но всему хорошему свойственно кончаться. — Вольф и вы, ребята, подойдите ко мне. — послышался голос режиссёра. Мы поднялись с места и подошли к нему. — Что случилось? — Мы пересмотрели кадр, и практически всё отлично! Только нужно переснять момент с подбитыми танками. Нужно чтобы танкисты выпрыгнули из горящих машин. — А я вам зачем? — удивился я. — Ты поможешь ребятам сыграть хорошо. — кратко ответил режиссёр. Мы всей компанией вздохнули. — Хорошо, нам нужно время, чтобы подготовиться. — ответил я. Режиссёр кивнул: — Думаю, вам часа хватит, чтобы привести всё в порядок, подготовиться. — Вполне. — кратко ответил я и, развернувшись, направился сначала к советским окопам, а потом и к нашим танкам. Подойдя к землянкам, я приблизился к солдатам, которые разговаривали, стоя у пушек. — Так, парни, работаем. — похлопав, сказал я. — Что, ещё не всё? — удивились солдаты. — Увы, но нет. Сейчас переснимем кое-что. — солдаты выкинули окурки и подготовились меня слушать. — через час будем переснимать момент уничтожения танков. Ваша задача будет как и в первый раз. Стрелять не только по направлению танков, которые будут подбиты, но и в целом учувствовать масштабно. — Приняли. Короче, повторяем момент боя? — Да, именно так. Своей пехоте передайте, чтобы тоже готовились. Солдаты кивнули головами и я удалился из траншей. Осмотрев всё поле, я увидел, что некоторые танки уже были отбуксированы назад, чтобы заново начать продвижение. Мой танк занял другой экипаж, ведь снимать будут не его, а именно тех ребят, которых подобьют. Тем временем я стал подходить к тем двум танкам. И если экипаж первой машины стоял рядом с ней и что-то обсуждал, то экипаж второго танка ходил вокруг машины. Я сразу почуял что-то неладное, приближаясь ближе к экипажу. — Что у вас тут? — спросил я. Солдаты тут же выпрямились и, отдав честь, ответили: — У нас гусеница сбита. — сказал солдат, отчего я мягко говоря удивился. — И как это произошло? — Вероятнее всего, когда маневрировали, наехали на заряд, который должен был имитировать промах. Мы наехали, а он сдетонировал. Вот и результат. — Неужели из-за столь малого заряда порвалась гусеница? Они настолько ненадёжные? — Никак нет. Товарищ майор, не забывайте, что это списанные танки и некоторые поломки они уже имеют. — Ах да, всё забываю. — ответил я, анализируя ситуацию. — Помощь нужна? — Не отказались бы, на самом деле. — ответили танкисты. — Ну что ж. Начинаем веселье. — ответил я. — Зовите Эриха и идите за инструментами и траками, а я пока доложу об этом и начну снимать экраны. — Есть! — солдаты разделились и пошли выполнять приказания. Я тем временем забрался на броню танка и залез внутрь машины. Достав радиостанцию, я связался с «землёй». — Земля, это танк номер пять. У нас гусеница уничтожена, не можем двигаться. Приступаем к устранению неполадок. О готовности доложим. — Понял вас, постарайтесь как можно быстрее всё починить. — послышался голос режиссёра. Я не стал никак на это реагировать и снял наушники. Выбравшись из машины, я встретился с экипажем. Эрих также подошёл. — Значит так. — начал я. — Мы с Эрихом снимаем бортовые экраны, а вы готовите траки и соединительные "пальцы".* — скомандовал я. Экипаж кивнул головой и мы начали выполнять свои действия. Взяв в руки молоток и шестигранник, я начал демонтировать экраны. Каждый экран был прикручен на два болта с внутренним шестигранником. Откручивая их, мы делали лёгкий удар молотком, чтобы убрать экраны с креплений. Вдвоём это делалось довольно-таки быстро. Каждый откручивал по болту с каждого экрана. Я левый, а Эрих правый. Таким образом мы избавились от всех креплений и сняли экраны. Нашему взору представилась внутренность ходовой этого "франкентанка". Гусеница была разорвана у ведущего колеса. Проведя внимательный осмотр, я заметил валяющийся сломанный «палец». Он и стал причиной сбития: просто не выдержал порохового заряда. Металл разорвался и крепление потеряло свои свойства. Внимательно осмотрев саму гусеницу, я увидел и некоторые неисправности в ней. В двух её частях крепления были ржавыми, что могло привести к новой поломке. — Ребят, подготовьте ещё два трака и палец соответственно. — парни кивнули и, открыв ящик, достали несколько траков и "пальцев". Пока они их обрабатывали и соединяли, мы с Эрихом послабили натяжение гусеницы, чтобы свободно их соединить. Закончив с этим делом, мы всей толпой подтащили гусеницу к ходовой. — Значит: два человека берут новый трак и подносят его к ходовой. Ещё один человек вставляет "пальцы", а другие двое забивают их и крепят, ясно? — скомандовал я. Экипаж кивнул головами и мы разделились по обязанностям. Два танкиста взяли гусеницу, подтащили её к ходовой и приподняли к месту разрыва. Ещё один, быстро взяв крепления, засунул их в нужные места. А мы с Эрихом, взяв кувалды, начали вбивать их и закреплять. Через пять минут всё было готово. Мы с облегчением вздохнули и снова натянули гусеницу. Всего на ремонт ушёл почти час. — Мехвод, прокатай танк вперёд — назад, чтобы проверить гусеницу. — танкист кивнул головой и, забравшись на своё место, проехался по небольшой дистанции. Гусеница держалась и выполняла свои обязанности. Вернувшись, мы снова закрепили экраны. — М-да. очень весело гусеницы чинить, ничего не скажешь. — вздохнув, прокомментировал Эрих. — Хочешь анекдот по этому поводу расскажу? — спросил я. — Ну, давайте. — улыбнулся Эрих. — Едут два танкиста на танке. Едут они себе, едут. Вдруг: облом! У танка гусеница слетела. Делать нечего: вылезли, стали чинить. А день жаркий. Солнце шпарит. Пить охота. Слепни, гады, вконец заедают. Упарились мужики, матерят всё подряд: и танк, и солнце, и гусеницу, и слепней. Вдруг подлетает к ним фея. Вся такая маленькая, вся такая красивая, такая воздушная, и тоненьким-тоненьким голоском спрашивает: — Ребята, а что это вы тут делаете? Эти вконец обозлившиеся ребята, ес-но, отвечают: — Не видишь, что ли, блядь, что делаем?! Ебёмся! — Ребята, а вы хотите по-настоящему? Ну, от такого предложения у ребят в головах резко светлеет и они наперебой отвечают: — Да, да, конечно хотим! Фея взмахивает своей волшебной палочкой… и у танка отваливается башня. Эрих тут же залился смехом, экипаж также повеселел и засмеялся. — Вот, прям жизненно. — отходя от смеха, ответил Эрих. — Так, ладно, посмеялись и хватит. Докладывайте о готовности и будем снимать, а то времени не так уж и много осталось. — встав с брони танка, сказал я. Парни, ещё немного посмеявшись, кивнули головами. — Я вам говорю и показываю, как лучше сыграть, а вы смотрите, вникаете и повторяете на камеру, ясно? — Слушаем вас. Я расположился в командирской башенке. — На самом деле ничего сложного тут нет. Главное — показать панику, растерянность. — начал я. — Это как? — удивился экипаж. — Ну, вы должны покидать танк не с каменным лицом, будто каждый час так делаете, а с бурными эмоциями. Например, командир может сорвать с себя пилотку с наушниками и просто быстро спрыгнуть. Заряжающий может даже упасть сначала на корпус, а потом уже спрыгивать с танка. И потом, быстро отбегая, падаете. — Угу. поняли. — Можете ещё покричать, только не русским матом. — услышав это, экипаж улыбнулся. Я несколько раз показал, дал ещё несколько советов. — Ну, в принципе всё. — закончил я. — Ну что, всё готово? — послышался сзади голос режиссёра. — Да, можете начинать. — кивнул я головой и отошёл в сторону. — Дубль первый, сцена шестая. Камера, мотор, начали! После команды снова послышались хлопки орудий, выстрелы винтовок, пулемётов. На этот раз камера уже была направлена больше на советскую сторону. Только сейчас я заметил, что на площадке их было несколько. Первая камера была под управлением кибернетиков, а вторая — под управлением других людей. Они никак не пересекались, что позволяло работать в таком режиме. И вот наступает момент: пушка стреляет по танкам, из них начинает валить дым, даже появляется пламя. Экипаж быстро выбирается, падает, кувыркаясь по земле. Командир, как я и советовал, сдёрнул пилотку и выскочил из подбитой машины. Вскоре был небольшой взрыв, бой ещё некоторое время длился, чтобы можно было дополнить картину и незаметно вставить все кадры в фильм. — Стоп, снято! — послышалась команда. — Великолепно! Всё отлично, вы молодцы! — хлопая в ладоши, сказал режиссёр. — Всё, пока на сегодня всё. Вечером снимаем штаб! И несмотря на то, что вроде бы всё было снято, нам пришлось ещё множество раз переснимать некоторые мелкие моменты, а иногда и довольно-таки крупные. Случалось такое, что танк резко останавливался, пехотинец не так гранату кинет, или вообще споткнётся на ровном месте. Из-за этих причин было множество пересъёмок.***
— Хорошо, мы можем идти? — спросил я. — Конечно, только технику верните. — кивнул головой режиссёр. — Ребят, пойдём, нам ещё кое-что нужно. — позвав кибернетиков, режиссёр пошёл в сторону палатки. Мы помогли экипажам и актёрскому составу «прибраться». В скором времени вся техника, пушки и инвентарь были на своих местах. Актёры разошлись по местам отдыха, а мы отошли к тропе, которая вела к лагерю. Вскоре сюда подъехала машина, мы расположились в ней и выдвинулись в лагерь. — Ну как вы там? — поинтересовался солдат, ведущий машину. — Нормально. Устали только. — ответил я. — Понятно. Мы ваши выстрелы иногда даже в лагере слышали. — усмехнулся солдат. — Не удивительно. — усмехнулся я. — А сколько сейчас времени? — Время? — переспросил солдат. Я кивнул головой и он посмотрел на часы. — Почти час. — Час? — удивился Эрих. — Так это что, мы восемь часов снимали?! — Да, Эрих. Вот так время быстро летит. — кивнул я, отвечая своему товарищу. Мы доехали до лагеря, заехали на его территорию и остановились у кружков. Поблагодарив солдата, мы вышли, и нас встретил Константин.