Следующим утром я, стоя перед зеркалом, выбирала украшения, которые служанки должны были положить. Выбор был велик, но не хотелось вести в санджак целую лавку с драгоценностями. Так что остановившись на короне, серьгах и ожерелье, что подарил мне отец ещё в детстве, я отдала их Дениз и пошла в глубь покоев, где стояла клетка Рефихи.
— Моя девочка. Ты же с нами поедеш?
Иногда казалось — она меня понимает. И сейчас она еле уловимо кивнула и забила крыльями, оповещая, что у нас гости.
Оказалось, что это матушка пожаловала и сейчас с интересом разглядывала собрание вещи.
— Ты куда-то собираешься, Кёсем? — она как будто всё знала, но зачем-то спрашивала.
— Да, матушка. Я еду с Мустафой в санджак, буду ему помогать.
— Тебе разве не сообщили? Я еду вместе с ним, так что твоё присутствие нам нужно во дворце, будеш смотреть за Хюррем. С тобой у неё руки связаны и она ничего не сможет сделать Мехмеду и Баязету.
— Но, — я не успела закончить, ведь мама тут же меня прервала:
— Это не обусждается. Не сегодня, так завтра, Хюррем попытаться всеми силами избавиться от твоих братьев пока меня нет.
И после этого матушка быстрым шагом вышла из покоев, не оставив мне ничего, как послушаться её и остаться во дворце.
Они уехали в санджак в этот же день оставив меня с этой змеёй. Она, как я и предполагала, ходила вся важная и нос задерала. Но вот спокойствие, пока была беременна так и не обрела. Что не день она покидала гарем с криками и восгласамы. А за ней очередную рабыню вели в темницу. Конечно, она там долго не задерживалась, так как я когда могла выручала их. Хюррем хоть и злилась, узнавая что её приказа ослушались и выпустили девушку, но что-то возразить не осмеливалась. Хоть мне было и неприятно общество рыжей, но ради Джихангира я готова была его терпеть. Я часто захаживала поиграть с ним. Сейчас был именно тот случай. Я повернула в сторону покоев Хюррем, как услышала, что хозяйка покоев что-то выговаривает служанке.
— Скажи мне, он опять плакал? — она повысила голос, так, что я всё слышала.
— Не понимаю что с ним, Госпожа, сколько дней уже глаз не смыкаю, всегда с ним рядом, ухаживаю за ним. Он и сыт, и чисто вымыт.
Тут Джихангир заплакал ещё больше и поэтому я, ускорив шаг, быстро дошла до покоев.
— Хюррем? Почему ты так шумишь? Что-то случилось?
Вместо рыжей мне ответила её служанка — Эсма, что хоть и была на услужении у Хюррем, но мне довольно нравилась.
— Каждый раз, как пора спать он плачет, а стоит взять на руки замолкает.
— Говори мне правду! — тут хозяйка покоев уже не на шутку разозлилась.
— Хюррем, успокойся пожалуйста. Тут Михримах, — взялась я её успокаивать, — давай брата осмотрит лекарь и все станет ясно. Дениз, позови лекаря!
Девушка быстро выполнила мой приказ и скоро лекарша уже осматривала Джихангира.
— Так, что с моим сыном? Он болен?
— Явных признаков нет, Госпожа.
— В кроватке он плачет, на руках замолкает, — тут я подключилась к разговору, но Хюррем перемыла, поменяв обращаясь к лекарю:
— Я уверена, он болен!
— Госпожа, я подозреваю, что Шехзаде мучают какие-то боли в животике. Пусть попьёт. Надо подождать. И укладывайте его на спинку. Не оставляйте его без присмотра ночью. Завтра я снова его осмотрю.
Тут я подошла вплотную к девушка и шёпотом, но чтобы Хюррем услышала, спросила:
— Ему ведь точно ничего не грозит?
— Нет, Госпожа, — успокаивающим тоном произнесла лекарша, — не волнуйтесь.
Когда лекарша ушла, я увидев, что Хюррем всё равно беспокоиться, подошла к ней и стала утешать.
— Хюррем, с братом всё будет хорошо. Ты ведь слышала лекаря. Если он не перестанет плакать и лекарства не помогут, позовём Юсуфа Эфенди. Он опытный, точно разбирётся, что с Джихангиром.
— Спасибо, Госпожа.
***
Снова зайдя в покои Хюррем, я увидела Мехмеда, Михримах, Селима, Баязета и Мурада, что стояли над кроваткой Джихангира.
— Мехмед, Михримах? Что вы делаете?
— Молимся за брата, с ним же всё будет хорошо?
— Конечно! — Заверила я их, — Он выздоровеет и больше тебя станет, — я попыталась перевести беседу в более радостнее русло.
— Нет уж! Это я буду выше самого Мустафы! — Произнёс Селим.
— А я буду ещё выше, — сказал Мурад.
— Так! Селим, Мурад, перестаньте! Ваш брат болеет, а вы тут спорите. Лучше помолитесь за Джихангира.
***
Через несколько дней я снова наведалась к Хюррем.
— Ну что, Эсма как он? — спросила я, беря Джихангира на руки.
— Немного лучше, Госпожа. Но всё равно иногда ночью плачет.
— Ну хоть что-то.
Тут в комнату с радостными возгласами влетели Селим и Мурад (сын Хатидже), за которыми шла и Хюррем.
— Кёсем! Смотри, что я написал, — он протянул мне бумагу с кое-как написанными буквами.
— А я лучше написал! — начал спорить Мурад, тоже протягивая мне написанные буквы.
— Так! — я попыталась перекривить их ругань, с чём справилась, — давайте раз все тут устроим семейный ужин. И повелителя позовём.
— Отличная идея, Кёсем, — поддержала меня Михримах.
— Ну тогда, Дениз, прикажи Шикеру Аге приготовить всё на завтра.
***
На ужин я выбрала матушкино зёленое платье вместе с ожерельем подстать, что я хотела взять в санджак.
— Дениз, я готова. Идём.
— Ужин будет в покоях Хюррем, думаешь она ничего не сделает? — обратилась я к подруге.
— Не думаю, что она захочет кого-то отравить в своих покоях, да и ещё при повелителе. Все подозрения сразу падут на неё.
— Наверное ты права.
Пока шли, мы разговаривали на разные темы, и дошли до свадьбы.
— Не сегодня, так завтра Матушка решит выдать меня замуж. Ведь она в моём возрасте уже нас воспитывала.
— Вам нечего беспокоиться, Султанша. Повелитель никогда не примет решения о свадьбе без вашего разрешения.
— Но ведь матушка может надавить. Скажет всё ради братьев.
За разговорами мы не заметили, как дошли до покоев Хюррем. В них уже сидел Султан, Хюррем с детьми и братья. Так же около отца стоял незнакомый мне человек.
— Отец, — поклонились мы Султану, — извините что заставили вас ждать.
— Ничего, Кесём. Присаживайся, — указал он рукой на свободное место по правую сторону от него.
— Знакомься, это Ташлыджалы Яхья. Очень умный молодой человек.
— Рада встречи с вами. Мустафа, как то рассказывал о вас.
— Великая честь познакомится с вами, Султанша.
Я вспомнила, что когда-то Мустафа рассказывал про него, как про поэта и военного помощника.
Султан вместе с Ташлыджалы стал рассказываться о военных приключениях. Это бы затянулось до вечера если бы в покои не вошёл слуга с свитком что передали отцу.
По мере причитания письма лицо Султана стало радостным и он расплывшись в улыбке, рассказал новость:
— Эвсун Хатун, фаворитка Мустафы беременна!
Все тут же начали поздравлять и всем кроме Хюррем эта новость понравилась. Рыжеволосая же не была рада и тут же поспешила уйти:
— Повелитель, позвольте уйти проведать Джихангира.
— Да, конечно иди.
Но её недолго не было. Минут через 15 она влетела в покои с обеспокоенным видом, явно желая что-то сообщить.
— Сулейман, беда. Джихангиру стало ещё хуже. Теперь вообще не замолкает.
— Аллах, Аллах. Стража! Быстро позовите Юсуфа Эфенди.
***
— Юсуф Эфенди, говори, что с нашим сыном? — беспокоясь, спрашивал отец, держа за плечи рыдающую Хюррем.
— Ты нашёл болезнь?
— Повелитель. Я выявил…
