Тень императрицы (новелла)

      Елена яростно посмотрела на него. — Ты будешь держать дистанцию, верно? Есть предел тому, с чем я могу мириться. — О, как страшно.       Рен пожал плечами, взъерошил волосы и внезапно придвинул лицо достаточно близко, чтобы достать до кончика ее носа. Елена, которая на мгновение не знала, что все произойдет именно так, удивленно сглотнула. — Не провоцируй меня слишком сильно. Пока я не перешел грань. — Что ты можешь сделать?       Елена не растерялась и впилась взглядом. Не было никакой причины, чтобы он ее толкнул, если она не была поймана в качестве замены. Рен вышел первым из состязания в гляделки. — Ты права, что я могу? Я никогда не размышлял об этом. Я должен думать об этом с этого момента. — Если ты собираешься об этом подумать, не мог бы ты выйти?       Когда Елена указала на дверь своим тонким указательным пальцем, Рен рассмеялся, как будто это было абсурдно. — Хорошо, я пойду куда вы хотите, леди.       Рен попрощался, а затем развернулся. Шаги удалились, и вскоре дверь с глухим стуком открылась и закрылась. Елена смогла расслабиться только после того, как повернула голову, чтобы убедиться, что Рен ушел. — Уф…       Из маленьких губ Елены вырвался стон. Она так нервничала, что все ее тело было полностью истощено, и все тело болело. — Ты сукин сын.       Елена выплюнула то, что хотела сказать, еще сто раз. Хотя она не могла сделать это перед его лицом, она почувствовала облегчение после такого крика. Ей казалось, что она точит большой камень, преграждающий ей путь. — Давайте просто подумаем о будущем.       В это время Рен спускался по лестнице в пристройку, где располагался банкетный зал. — Это странно. Чем больше я об этом думаю, тем страннее это становится.       Шаги Рена не остановились даже посреди зала, как будто он знал внутреннее устройство главного здания. — Вас явно отравили…       Глаза Рена, бормоча себе под нос, стали глубже, чем когда-либо. — Как, черт возьми, она проснулась?       Было известно, что после отравления яд невозможно расшифровать. Можно было предотвратить распространение токсичности, но это был предел. Чтобы остановить яд, нужно было спать весь день. Вы станете живым, но не совсем разумным существом. — Они нашли противоядие?       У него не было выбора, кроме как прийти к такому выводу. Вероника жива и здорова. Рен посмотрел на свою опухшую руку и несколько раз сжал кулак. — Ты не просто красавчик, правда?       Несмотря на удар, который Рен послал неожиданно, Хюрельбард поймал его. Он даже показал свою силу, чтобы держать кулак Рена. Это не было способностью простого рыцаря. Точная сила рыцаря не будет известна, пока они не сойдутся лицом к лицу, но он должен быть сильным человеком. — Это будет весело.       Рен ухмыльнулся. Как будто он наслаждался текущей ситуацией.

***

      Пристройку великих князей нельзя рассматривать как простое здание. Она была больше и величественнее, чем пристройка Сальвии, где Императорский двор проводил свои официальные мероприятия. Такое здание было битком набито дворянами, которым некуда было ступить.       В одном только внутреннем зале было слишком мало места, поэтому стеклянные стены были удалены, а внешняя площадка с фонтаном использовалась как банкетный зал. В очередной раз стало понятно, что выражение «Великий князь выше императорской семьи» не было ложью.       Елена посмотрела вниз из окна приемной второго этажа на дворян, пришедших отпраздновать. Хотя она была наследной принцессой, останавливалась в Императорском дворце и присутствовала на ряде государственных мероприятий, грандиозных и гламурных банкетов, подобных этому, проводимому сегодня великим князем, не было, что свидетельствует о том, что достоинство великого князя было выше, чем у императорской семьи. — Великий герцог Фридрих.       Елена, на хозяина зала и хозяина этого пира, смотрела равнодушно. Бесчисленные дворяне собрались вокруг него, изо всех сил пытаясь установить связь, продолжая льстить и задабривать его. — Подожди меня. Однажды я спущу тебя вниз. Скрип.       Дверь в приемную открылась, и вошел Лайбрик. — Пора. Тебе нужно спуститься на праздник. — Лив, я нервничаю.       Елена сжалась и вздрогнула. — Я буду стоять сзади и выйду в случае неприятностей, так что расслабься. — Да, я просто доверюсь Лив. — Давай сейчас спустимся.       Елена поднялась со стула, и Лайбрик подала сигнал выйти из комнаты. Энн и Лунарин быстро вошли и разгладили ее платье.       Елена, закончив последние приготовления в зеркале, вышла из комнаты ожидания и встала перед лестницей, спускаясь одна. Так как это было слепое пятно в углу, Елену наверху в холле не было видно.       Когда горничная подошла к дирижеру, игравшему в зале симфонию, и что-то сказала, он кивнул и перестал дирижировать. Затем он быстро сменил музыку и снова мощно взмахнул дирижерским жезлом. Песня была «Сверкающая ночь». Это была песня, воспевающая красоту и благочестие королевы, и мелодия скрипки и виолончели выделялась. — Принцесса Вероника входит.       Народ банкетного зала повернулся к лестнице, ведущей на этот этаж, затаив дыхание от мощного крика дворецкого, отвечавшего за прием зала.       Елена, которая ждала, повернула за угол и вышла на лестницу. Ее надменный подбородок, своеобразный властный взгляд и светлые волосы — символ великого князя. Ее грациозная походка, которая подчеркивала даже ее, казалось бы, однообразное платье, с первого взгляда привлекала внимание аристократов.       Никто не заметил, что она была заменой. Сходство было поразительным с головы до ног. Атмосфера у Елены, дослужившейся даже до звания королевы, была несравненно более достойной, чем у самой Вероники.       В зале, наполненной тишиной, за исключением выступления, начались аплодисменты аристократов. Большинство из них были аристократами, у которых были связи с великим князем, поэтому они приветствовали возвращение принцессы Вероники.       До сих пор ходило много слухов об отсутствии принцессы Вероники у ворот. На великого князя не мог повлиять ни один слух, но длительное отсутствие Вероники не оставило иного выбора. Поползло множество слухов о преемнике великого князя Фридриха. В частности, семья Басташей, независимая от стороны великого герцога Фридриха, имела высокие шансы добиться изменения структуры власти, поскольку титул мог передаваться из поколения в поколение. Тот факт, что Елена до сих пор жива и здорова, должен рассеять все подобные опасения. — Ты пришла?       Великий князь Фридрих подошел к последней ступеньке и проводил ее. — Да, отец.       Елена взяла его за руку и широко улыбнулась. Великий князь остался доволен выступлением Елены. Отец и дочь выстроились на сцене, глядя на вельмож в банкетном зале. В руке великого князя был бокал для коктейля, поднесенный ему горничной. — Сегодня очень счастливый день. Не только я, но и моя драгоценная дочь могли бы выразить свою благодарность по случаю годовщины нынешней семьи Фридрихов — сказал великий князь Фридрих толпе, глядя на Елену теплым взглядом.       Дворяне аплодировали. Великий герцог Фридрих поднял бокал с коктейлем. — Также благодаря дворянам, собравшимся здесь, мы смогли добиться дальнейшего процветания нынешней семьи Фридрихов, созданной нашим предком, герцогом Розеттой. Давайте вместе поднимем бокалы и воздадим должное. За герцога Розетта! — Да!       Все дворяне высоко подняли свои коктейльные бокалы и хлебнули их. Праздник закончился опорожнением бокалов. Это было также началом настоящего банкета. — Ты еще не в хорошей форме, так что выпей в меру, не перебарщивай.       Великий князь Фридрих показал дворянам, что он отец, заботящийся о дочери, и в то же время оставил предлог, чтобы Елена, которая не умела вести себя как Вероника под предлогом своего здоровья, могла выйти из банкетного зала рано. — Да, отец.       Елена задрала подол юбки и изобразила покорную дочь. Пока ничего особенного не было, потому что об этом уже было сказано заранее. «Сейчас мое время.»       Елена не теряла ни минуты своего времени перед тем, как покинуть герцогство. Сразу после того, как она приехала в Великое княжество, у нее был подробно расписанный план. Сегодняшний день ничем не отличался. Елена не упустит такой возможности. Это действительно был банкет под руководством великого князя. Банкет в честь годовщины рождения был днем, когда собирались все выдающиеся дворяне империи. Это была прекрасная возможность для дворян, которые не были свободны от политических отношений, углубить свою дружбу и найти брачного партнера для своих детей. Елена намеревалась в полной мере воспользоваться этим. «Я должна кое-что сделать.»       Елена оглянулась. Конечно же, Лайбрик застряла у нее за спиной, как пиявка. Она выйдет вперед и попытается контролировать ее. «Будет проще, если я сначала сниму Лайбрик.»       Елена не теряла терпения. Это было потому, что она могла сделать ошибку, если бы была поспешна. — Приветствую Ваше Высочество принцессу. Меня зовут Серена Уильямс. — Я Дейзи. Ваше Высочество помнит меня? — Как ты можешь быть такой красивой, даже спустя столько времени?       В мгновение ока Елену окружили аристократы. Все они стремились поговорить с Еленой и произвести благоприятное впечатление. Елена ответила улыбкой. — Я слышала о красивой молодой леди графа Уильямса. Вживую ты еще красивее. — О, ты меня знаешь.       Голова Елены повернулась. — Как я могу забыть Дейзи? — Ты меня помнишь? — Конечно.       Елена, имевшая когда-то репутацию королевы общества, встретила большинство невозмутимо. «До такой степени, что Лайбрик не сомневается во мне.»       При этом Елена не забывала делать свой внешний вид часто неуклюжим, чтобы не выглядеть слишком опытной. — Это я сделала? — Хм? Разве ты не можешь вспомнить, что ты сказала? — Э… Это…       Когда Елена показала свое смущение, Лайбрик, которая молча стояла позади нее, вышла. — Кажется, Ее Высочество забыла об этом. Невежливо продолжать говорить об одном и том же. — Я-я сожалею. Я только…       Дама, которая пыталась говорить о прошлом, молча ушла в сторону под влиянием Лайбрика.       Толпа, окружавшая Елену, раскололась, как будто разверзлось море. С другой стороны к Елене подошла группа людей во главе с женщиной с короткой стрижкой. «Авелла.»       Она была старшей дочерью семьи Рейнхардтов, которая, как и великий князь, является одной из четырех великих семей Империи. Ее политическое чутье и проницательность подобны таковым у Герцога Хрома, ее непревзойденного отца, и, несмотря на свой юный возраст, она пользовалась огромным влиянием в социальных кругах.       Во время отсутствия Вероники в течение последних двух лет все дамы, следовавшие за ней, находились под ее влиянием. В дальнейшем они с Еленой боролись за контроль над светской сценой и даже во многом соревновались в финальном испытании за назначение наследной принцессой. Она горько улыбнулась. — Сестра, сколько времени прошло?       Авелла дружеским тоном сделала вид, что знает ее. «Но ты все еще как ребенок.»       Елена нашла поведение Авеллы милым. Именно Авелла создала непревзойденную фракцию в обществе, но была жестоко растоптана Еленой. Однако теперь Авелла не могла сравниться с Еленой. — Авелла, сколько времени прошло?       Елена встретила ее так радостно, словно встретила давно ушедшего кровного родственника. — Я знаю. Ты не представляешь, как я волновалась за тебя. — Почему бы мне не знать? Если бы Авелла была больна, то и я тоже бы переживала. — Мы теперь можем часто видеться? — Да, конечно. — Это хорошо! У меня много дам, которых я хочу представить своей сестре.       Авелла развернулась и, казалось, похвасталась, что за ней следует толпа. Среди собак были дамы, которые раньше следовали за Вероникой. «По-детски.»       Елена фыркнула на детское хвастовство Авеллы. — Действительно? Я уже с нетерпением жду этого. — Я тоже. Так ты возвращаешься в академию?       Елена остановилась на мгновение.       Пограничная академия. Это была самая высокая и самая большая академия на континенте как по названию, так и по факту. Это было место, откуда надеялись окончить дети имперской знати, королевские семьи маленьких королевств и дворянство, и оно имело долгую историю и славилось высоким уровнем образования.       Это было также место связей, а королевские особы и дворянство других стран иногда считали окончание академии символом элитного курса. Его слава была настолько велика, что Академия Рун Королевства Ройер была далеко. «Лайбрик, ты собираешься вмешаться, не так ли?»       Елена колебалась и ждала ответа Лайбрика. — Ее Высочество должна вернуться в Академию.       Авелла слегка хлопнула в ладоши и рассмеялась, когда за нее ответил Лайбрик. — Действительно? Я очень счастлива. Я уверена, что тогда мы будем часто видеться в академии, сестра. — Это так.       Пришло время Елене небрежно ответить на бессмысленный разговор. — Ой! Что это такое!       В тылу группы во главе с Авеллой стало шумно. Естественно, ее взгляд был обращен туда. Над головами так же одетых барышень виднелся мужчина с кудрявыми волосами. — С-сэр Б-Басташ? — Можешь на секунду отодвинуть свое уродливое лицо?       Он оттолкнулся от дам и подошел к ней, циничный и сварливый. Дамы, не выдержавшие грубости, сердито посмотрели на него, но не удержались от унылой улыбки Рена и притихли. — О чем ты говоришь, тебе так весело со мной? Огорчена?       Когда вмешался Рен, лицо Авеллы стало суровым. Это потому, что она никогда не видела ничего хорошего в общении с дураком, у которого нет здравого смысла. — Сестра, я пойду.       Авелла поспешно отступил назад. Дело не в том, что она избегала дерьма, потому что боялась его, а в том, что она избегала его, потому что оно было грязным. Лицо Лайбрик тоже стало суровым, и она, казалось, напряглась. Такие типы, как Рен, были для нее самыми непослушными интриганами. Не было никого, чьи возможности были бы более трудными, чем тот, кто не знал, куда он идет. Если бы Елена проявила к нему тщеславие, ее можно было бы заподозрить в подмене. Лайбрик пытался предотвратить такой наихудший сценарий. — Что, я тебе не нравлюсь?       Рен обиженно посмотрел на Авеллу, которая легко исчезла, и отвел глаза. — Даже моя сестра не будет холодна к своему брату, не так ли? «Конечно.»       Непроизнесенный ответ Елены был наполнен подтверждением, а не отрицанием. «Я ждала, когда ты придешь.»       Удивительно, но Елене понравилось внезапное вторжение Рена. Как будто резкий разговор, который у них был ранее, был ложью. «Если подумать, бывают моменты, когда ты тоже полезен.»       Глаза Елены взглянули на Лайбрик. Елена планировала использовать Рена, чтобы снять Лайбрика, которая застряла, как пиявка. — …Я не думаю, что должна закрывать на тебя глаза. — Да, мы должны быть немного более дружелюбными, так как мы двоюродные брат и сестра.       Несмотря на холодную атмосферу, Рен выглядел взволнованным. — Итак, я много думал об этом. Как я могу перейти черту? — Мне любопытно. Попробуй это.       Елена небрежно закатила глаза и спросила в ответ. Ворчание Рена стало сильнее, как будто реакция перестала быть интересной. Ему стало не по себе от этой улыбки? Прежде чем Рен предпринял какое-либо неожиданное действие, первым двинулся Лайбрик. — Извините, но пока… — Это не твое дело. Это между членами семьи.       Рен схватил Елену за руку, резко предупреждая. Неуважение к даме было очень невежественным и подлым поступком. — Потанцуем под песню. — Ч-что?       Елена притворилась смущенной и обратилась за помощью к Лайбрику. Но было уже слишком поздно, чтобы остановить спонтанное поведение Рена, которое произошло в мгновение ока. Рен неохотно потащил Елену в центр зала. Это действие было наполовину вынужденным, наполовину произвольным.       Дворяне были очень рассержены грубым поведением Рена. — Ч-что это за чертовщина! — Молодой лорд семьи Басташ ужасен. — Неужели принцесса будет это терпеть?       Все вместе они критиковали Рена. Однако никто никогда не ругал и не останавливал Рена публично. Несмотря на независимость, корни семьи Басташ все еще были у великого князя Фридриха. Поскольку отношения между двумя семьями основывались на родословной, расстаться было нелегко.       Рен, достигший центра зала, отпустил. Когда Елена посмотрела на него, улыбающийся Рен преувеличенным жестом попросил танцевать. — Мы зашли так далеко, и будет одиноко стоять здесь. Давайте танцевать под песню. — … — Конечно, ты не можешь отказаться.       Елена уставилась на Рена, который никогда не терял своего озорства. Это была та же самая ситуация, но у нее было ощущение, что она полностью отличается от ее прошлой жизни. В то время у нее не было выбора, кроме как сделать то, что ей сказали, так как было известно, что она была заменой, и она не могла отказаться.       Но сейчас ситуация была иной. Елену как будто затянуло, но она шла по собственной воле. Ее не увлек Рен или Лайбрик, и она взяла на себя инициативу вести игру. — А если я не хочу? — Мне придется заставить тебя танцевать. — Что?       Рен быстро схватил руку Елены, которая некоторое время была свободна. Она снова и снова пыталась стряхнуть его, но не могла, потому что он был силен. «Это больно.»       Елена нахмурилась от нахлынувшей боли. Так или иначе, Рен крепко держал руку Елены в одной руке, а другой крепко обхватил ее за талию и зашагал вальсом. Это было похоже на марионетку на веревочке, которая танцевала спонтанно, независимо от воли Елены. — Зачем ты занимаешься этой ерундой?       Елена недоумевала при звуке дыхания Рена, которое казалось ей близким. — Потому что ты Вероника. — Вот в чем причина? — Мне нужна лучшая причина? — …       Елену убедила уникальная улыбка Рена. «Чистая ненависть к Веронике.»       Столетний договор поставил семью Басташ в положение слуг Великого Герцогства. Рен, известный как «Меч Империи» и обладающий природным талантом, не мог видеть в Веронике прекрасную наследницу семьи Великого Герцогства, что было бы помехой. — Как таракан. — Что вы только что сказали?       Рен не мог поверить своим ушам. Это были поверхностные слова, исходившие из уст благородной Вероники, даже не простолюдинки. — Ты жалок и не можешь больше принимать комплименты. — Эй, ты снова меня раздражаешь. — Укуси меня, если собираешься жаловаться.       Елена намеренно спровоцировала Рена, прикоснувшись к ахиллову сухожилию, к которому он был наиболее чувствителен. Реакция была немедленной. Жесткое лицо Рена сказало ей об этом. Возможно, из-за психологического воздействия, движения Рена становились нагроможденными, а бит понемногу отодвигался назад. — Если я укушу, ты и твой отец умрете. — Кусай. Если ты действительно так уверен в этом.       Елена продолжала провоцировать и потрясать разум Рена, предпринимая шаги, чтобы отсрочить музыку. Человеческие эмоции действительно были тривиальны, и хотя Елена реагировала на ритм, Рен был настолько поглощен гневом, что вообще не замечал этого. Елена была настолько искусна в социальных танцах, что никто не мог уследить за ней. Она не могла сделать все возможное, потому что Лайбрик смотрела, но было проще простого отобрать у соперника поток. Если ваш партнер потерял рассудок. Даже не осознавая этого, Рен позволял Елене задавать ему темп. — Ты сумасшедшая, да? — Вы правы. Хочешь, я скажу тебе, почему ты не можешь кусаться?       Елена остановилась и сосредоточилась на шагах. Баланс танца, который понемногу отнимался, был уже в положении равного партнера. — Ты человек, у которого лошадь во рту. — …!       Елена, не колеблясь, говорила Рену оскорбительные вещи без всякой провокации. «Быть ​​под влиянием эмоций».       Реакция была немедленной. Глаза Рена с дьявольским свирепым взглядом были полны убийственного намерения. — Это, что ты не должна была говорить… Черт!       Рен, почувствовав, как ступенька на мгновение искривилась, сглотнул. Он с трудом удерживал равновесие, тренируя свои животные чувства, но его ноги, уже спутанные в форме буквы «Х», могли упасть в любой момент. Елена не могла упустить такую ​​возможность. Она толкнула Рена в двусмысленное положение так сильно, как только могла. — Хах? Ох!       Рен, потерявший равновесие, споткнулся. Он тоже пытался сбить ее, но когда Елена быстро перешла к следующему движению и нарушила баланс его нижней части тела, отбросить ее уже было невозможно. В конце концов, Рен упал посреди зала, нахмурившись. — Посмотри туда. Сэр Басташ упал. — Фуфу, он не умеет танцевать, да? — О, я чувствую себя хорошо.       Аристократы, которые обычно не одобряли слова и действия Рена, смеялись и критиковали его. Это был повод посмеяться над ошибками, допущенными во время банкета, для аристократов, ценящих танец и этикет.       Елена сделала то же самое. Она почувствовала облегчение. Елена мило улыбнулась, глядя на упавшего Рена. — Это выглядит как раз для тебя, у которого нет никакого уважения к дамам. — Кк… кгх.       Рен, который смотрел на Елену снизу вверх, потому что был ошеломлен, внезапно начал смеяться. — Как ни странно, я не чувствую себя плохо.       Несмотря на должное унижение после удара, Рен встал, не убрав улыбающееся лицо. — Еще увидимся.       Рен поцеловал ее руку и постепенно отошел от Елены. Однако он не забыл показать свое истинное «я», сказав «Держись подальше» даме, преградившей ему путь. «Сейчас не время быть такой».       Елена быстро закатила глаза и нашла Лайбрика. Она смешалась в промежутке между толпой Авеллы. Елена, успокоившись, поспешила кого-нибудь найти. «Я видел, как вы стояли там некоторое время назад… о! Вот она.»       Уголки рта Елены приподнялись. Она стояла в конце зала с правой стороны. «Мадам де Фланроз.»       Когда она повторила свое имя, она вспомнила несколько слов, которые следовали за ней как модификатор.       Верх элегантности.       Леди дам.       Аристократический экземпляр.       Удивительно, но все эти уточнения были приписаны только мадам де Фланроз. Ее презрение к лести и любезностям, ее честность и упор на этикет сделали ее воплощением уважаемой трезвости в светском мире. Несмотря на то, что она не образовывала никаких групп, ее уважали и обожали многие знатные женщины и дамы, и она была взрослой женщиной как на словах, так и на самом деле. «У меня есть кое-что для тебя.»       Елена планировала использовать Рена, чтобы отделить от себя Лайбрик и посвятить свободу и время, которые ей удалось получить, мадам де Фланроз.       Елена развернулась и вышла на противоположную сторону от Лайбрик. — …!       Лайбрик, которая, естественно, думала, что она примет ее сторону, смутилась. «Я не могу оставить ее одну.»       Лайбрик торопилась. Некоторое время назад ситуация с Реном была неоднозначной, поскольку она вышла из-под контроля. Рен сказал ей не делать этого, поэтому она не хотела этого делать. Тем не менее, она почувствовала облегчение от того, что, вопреки ее опасениям, танец прошла без происшествий. Конечно, она должна расспросить Елену о деталях и разобраться с ними.       Лайбрик нарочно пыталась преследовать Елену, но это было непросто. Во-первых, размеры зала были настолько велики, что до другой стороны было слишком далеко. Она не знала, стоит ли ей пересекать центральный зал, где танцевали люди, но это было уже слишком. В конце концов, лучше всего было повернуться по кругу. Само по себе это было непросто, но оставалось еще одно препятствие. — Лайбрик, как ты? — Миледи, если вы не возражаете, могу я поговорить с вами минутку?       Это были дворяне, которые изо всех сил пытались хоть как-то соответствовать реальной Лайбрик Великого Герцога.       В это время подошли дамы, ожидавшие выхода Елены из центрального зала. С другой стороны, были в основном дворяне и их дети из столицы, но это была провинция провинциальных дам и их сыновей. Для провинциальных аристократов, которые пытались каким-то образом установить связи с центральным политическим миром, принцесса Вероника была другом, которого они должны были заполучить, даже если им пришлось продать свою душу. — Ваше Высочество, я чувствую себя такой отдохнувшей. — Я не могу сказать, танцуете ли вы так же хорошо, как ваша красота. — Если есть кто-то, кого я хочу возглавить в будущем, это должна быть Ее Высочество.       Каждый из них регулярно льстил и боролся за то, чтобы привлечь внимание Елены. Они были настолько презренными, что могли растянуться на полу для Елены. «Раньше мне нравилась подобная лесть.»       Для них принцесса Вероника была дворянкой далеко, на вершине горы, вне досягаемости. Помимо их стремления к существованию, которое не могло быть связано с той же категорией благородства, были ревность и зависть, а также период времени. Елена из ее прошлой жизни наслаждалась их взглядами, смотрящими на нее. Даже их ревность и расчет времени считались простым развлечением. Принцесса Вероника была женщиной в таком положении. Не будет преувеличением сказать, что вокруг нее вращался светский мир. «Все это было бессмысленно.»       Елена сожалела о своих незрелых днях. Если бы она не была опьянена такими иллюзиями и тщеславием, ее бы не использовали и не убили так жалко. «Если бы я действительно поняла… я бы увидела, как Иан вырос.»       Тень Иана, которая была похоронена глубоко в ее сердце, вырвалась наружу и заставила ее плакать. Даже зная, что это уже необратимо. Ребенок, вставший без предупреждения и знака, тяжелее куска свинца, омолодил ее сознание. Отрывок из романа о том, что не бывает родителей, которые забывают своих детей, тронул ее сердце. «Остановись.»       Елене удалось побороть переполняющие ее эмоции. Если бы она немного опоздала, слезы хлынули бы из ее влажных глаз. «Просто смотри вперед. Просто смотри вперед."       Нет ничего более бессмысленного, чем постоянно оглядываться назад. Она не хотела терять это время, чтобы не повторить ту же ошибку.