***
Матракчи спешил изо всех сил, чтобы успеть спасти Госпожу. Небо словно заплакало от жалости к девушке и заливало все вокруг слезами, усложняя дорогу мужчине. Прибыв во дворец, он бежал в лечебницу, не заметив, как оттолкнул от себя Ибрагима, что завидев друга, решил поздороваться. — Он от кого так бежит? Ибрагим отправился за другом, чтобы узнать, что так напугало Эфенди. — Срочно берите носилки и за мной, там Госпожа вся в крови в дебрях дворцового сада! — Матракчи, что ты говоришь? Какая Госпожа? — глаза Паргалы округлились от услышанного, но дальнейшие слова друга заставили его сердце сбиться с привычного ритма. — Хюррем Султан. Он не помнил как побежал, как нашёл первого попавшегося коня, как скакал на помощь к девушке и молился, чтобы Аллах сохранил ее жизнь, пусть не для него, он готов всю жизнь просто любоваться ей, но пусть она дышит, а сердце ее бьется хотя бы ради ее сына. Паргалы, заметив рыдающую Шах Султан, впервые в жизни испугался приблизиться и помочь кому-то. Его не пугал вид крови, возможные неприятные для глаз травмы, он боялся услышать, что они опоздали. Переселив себя, он добрался до цели и упал на колени рядом с девушками. — Шах Султан, что с ней? — коснувшись ладонью ее бледного лица, спросил мужчина. — Упала с лошади. Ибрагим, сзади аги идут, отпусти ее. Не надо при всех демонстрировать свои чувства. — сохраняя разум, вовремя предупредила она его. — Мы здесь, давайте на носилки ее. — Я сам уложу ее, Матракчи. — в предупредительном жесте мужчина выставил руку и принялся поднимать Хюррем. Уложив ее на носилки, мужчина отпустил рабов, что несли девушку, а сам подошёл к Шах Султан. — Госпожа, нам надо возвращаться, вам тоже нужен лекарь и отдых. Скачите с Матракчи, коней заберёт прислуга. Девушка молча прошла к лошади Хранителя покоев и отправилась в путь, смотря невидящем взглядом в небо и мысленно молясь. Ибрагим хотел уже было возвращаться, когда в листве мелькнула тень. Сделав вид, что не заметил, он тихо обошёл с другой стороны и схватил наблюдающего Лютфи Пашу за воротник. — Что ты здесь делаешь, Паша? — тихо, но грозно спросил Великий Визирь. — Я мимо шёл, увидел, что тут суетятся люди, решил посмотреть. — оправдывался Лютфи, но был прерван, когда Ибрагим вырывал из его рук пергамент и прошёлся по нему глазами. — Откуда у тебя это? Оно явно не для тебя. — Случайно нашёл и хотел передать Шах Султан. — Кого ты обманываешь? — схватив за грудки мужчину, Паргалы пугающе зашипел. — Если я узнаю, что Хюррем Султан пострадала из-за тебя, то я сделаю так, что ты будешь молить о смерти и, поверь, Султан Сулейман даст мне полную свободу в действиях. Оттолкнув негодяя от себя, мужчина вернулся в коню и поспешил во дворец.***
У лечебницы столпились все, кому не лень. Были те, кто искренне переживал за Госпожу, кто-то наделялся, что ей пришел конец, а кто-то просто собирал слухи. За дверью был слышен голос Падишаха, что громко недоумевал, как такое возможно. Ибрагим выдохнул и вошёл внутрь, расталкивая наблюдателей. — Повелитель, как Госпожа? — Лекарь говорит, что у неё был сильный удар головой, а на лице нехарактерные для падения ссадины. Ко всему она оказалась беременна и теперь она может потерять нашего ребёнка! Ибрагим многозначно посмотрел на Шах Султан, сидевшей у кровати пострадавшей, но та отвела глаза, не желая объясняться. — Нет.нет. Не трогай ее. Нет. — находясь без сознания, заговорила Хюррем, что заставило Повелителя кинуться к ней. — Милая, о чем ты? Проснись, Хюррем моя. — целуя ее руки, говорил Сулейман. После этого Ибрагим сложил все в одно картину и шумно толкнув дверь, покинул лечебницу под обеспокоенный взгляд Шах, что поспешила за мужчиной.***
— Ибрагим Паша, остановись! — в который раз кричала сестра Повелителя, не успевая за разъярённым Паргалы. Шумно выдохнув, он остановился и повернулся, пристально взглянув на Госпожу глазами, что сейчас были Черны как ночь. — Что такое, Госпожа? Хотите рассказать мне правду? — Не надо, Ибрагим, поверь, я сожалею обо всем, но не сейчас, Лютфи Паша за все ответит, но наша дочь. — Что ваша дочь, Госпожа? А как же ребёнок, что, возможно, погиб в утробе матери из-за этого мерзавца? А если и сама Хюррем не очнётся? — схватив сестру Султана за плечи, он встряхнул ее, не сдерживая злости. — Ибрагим, что здесь происходит? — заставляя ошарашено отстраниться друг от друга, произнесла Хатидже Султан, окружённая Махидевран и Гюльфем. — Да и какое тебе дело до ребёнка этой змеи Хюррем, потеряет его, так всем лучше. — влезла мать Мустафы, но получила гневный взгляд от Хатидже. — Госпожа, произошёл несчастный случай, я пытаюсь разобраться. — Ты разве не знаешь, что тебе запрещено касаться других женщин? Шах, что тебе надо рядом с моим мужем? Паргалы и Шах удивленные ревностью Султанши, переглянулись, едва сдерживая истерический смех от сложившейся ситуации. — Сестра, ты совсем с ума сошла? Я была с Хюррем, когда все произошло, твой муж пытается узнать, что было. Не сдержался и сорвался на мне, после нагоняев от нашего брата. Вот и все. — Дай Аллах, ты говоришь правду, сестра, а иначе вы оба дорого заплатите. — Может ты желаешь узнать, что произошло с нами? Или больная любовь совсем твои глаза ослепила? — не веря своим ушам, спросила Шах Султан. — Ты жива, значит все в порядке. — последний раз окинув взглядом мужа, Хатидже прошла дальше в лечебницу, гордо задрав голову.***
Ибрагим прислушался к Шах-и-Хубан и не стал сейчас выяснять правду, желая лишь услышать благие вести о Хюррем. Сидя в своём кабинете при дворце, он размышлял, как Хатидже не поняла его истинных чувств и почему приревновала к собственной сестре, тем более все знают ситуацию с Мерджаном-агой. В дверь постучали и вошёл Сюмбюль ага. — Ибрагим Паша Хазрет Лери, вам просили передать. — кланяясь, евнух достал из рукава записку и положил на стол. — От кого? — Мне неизвестно, передали через рабыню. — Ты можешь идти, Сюмбюль. Раскрыв свёрток, сердце Паргалы рухнуло вниз. Неаккуратным почерком была выведена лишь одна строчка. «Держи язык за зубами, а ни то о твоих чувствах к Госпоже узнают все и вы лишитесь головы. Л. П.» — Дьявол! — швырнув в огонь компромат на него, он громко выругался.***
Валиде Султан была шокирована новостью о новой беременности Хюррем Султан, ей это было совсем не на руку, хоть она и любила Мехмеда, что родила рабыня. От раздумий ее отвлекла вошедшая дочка. — Шах-и-Хубан, как ты, дочка? Я слышала о произошедшем, мне жаль. Тебя осмотрел лекарь? — Да, Валиде, со мной все в порядке, А вот Хатидже стоит голову полечить. — Что ты говоришь? Что с ней? — Она приревновала Ибрагима ко мне, какая глупость. Отчитала нас при рабынях, словно детей. Я сдержалась, но это последний раз. — Ну, ты сама себе создаёшь репутацию. История с Мерджаном-агой чего стоит. — Что? Я правда слышу это от своей матери? Валиде, я многое пропускаю мимо ушей, но это уже перебор для вас обеих! — не кланяясь, Шах покинула покои матери, нарочно хлопнув дверью, чем напугала служанок. — Шах Султан, там Хюррем Султан очнулась! — позвала ее Назлы и вместе они поспешили в лечебницу.***
У кровати, где лежала и слабо улыбалась рыжеволосая Госпожа, сидел Сулейман, за спиной которого стоял Ибрагим и Нигяр. Вошедшая Шах Султан улыбнулась и направилась к подруге. — Милая, ты очнулась. Теперь долго на коня не сядешь, не так ли? — надеясь, что девушка поймёт, сказала жена виновника трагедии. — Да, Госпожа, испугалась я достаточно, но главное, что ребёнок выжил, внутри настоящий воин. — Или сильная девочка, как и ее мать. — Подхватил разговор Султан. — Ладно, не будем утомлять Хюррем, вы немного посидите, а мы с Ибрагимом пойдём, надо решить много вопросов по государству. После того, как мужчины ушли, Нигяр села около подруг и шумно выдохнула. — У меня для вас плохие новости. Ибрагим Паша просто передать, сам не мог даже подойти к Шах Султан после ревности Хатидже Султан. — Не томи, Нигяр, рассказывай. — поторопила ее сестра Повелителя. — Ему в кабинет принесли записку, где Лютфи Паша говорит о том, что если вы скажете Султану правду, то и он узнает о чувствах Паргалы к Хюррем. — Но.как же это? — глаза Хюррем заблестели в страхе за жизнь мужчины. — Этот змей подслушал нас, когда ты была без сознания. Ибрагим приехал первый и не мог сдержать своих чувств, стал гладить тебя по лицу и взял руку, а я сказала не показывать чувств. Вот же. — Шах Султан была шокирована поступком супруга, не зная что делать дальше. — Значит мы держим все в секрете, я упала с лошади и никто ни в чем не виноват. Теперь идите отдыхать, день был тяжёлый, да и мне поспать не помешает. — Доброй ночи, Хюррем. — грустно улыбнувшись подруге, девушки покинули лечебницу.***
Спустя месяц, когда голова не болела и закончились головокружения, главный лекарь позволил Хюррем Султан вернуться в ее покои. Все эти дни, что она провела в лечебнице, Шах навещала ее постоянно, не давала скучать, рассказывая новые сплетни дворца. Гюль ага то и дело таскал ей с кухни любимых перепелов, получая за это от Сюмбюля аги нагоняй. Падишах по возможности так же проводил время со своей любимицей, даря ей новые украшения и наряды. Лишь один человек, что весь месяц засыпал в своём кабинете при дворце у Ипподрома, держа в руках чёрный шарф и вдыхая еле заметный запах, не навещал ее, не подвергал ее жизнь опасности. Не успела она вернутся к себе, спокойствие девушки тут же было нарушено, ведь Валиде вызвала ее к себе. — Хюррем, отобедай с нами. Как твое самочувствие? Присев на подушку рядом с диваном Валиде Султан, не обращая внимания на недовольные взгляды Махидевран, Хюррем ответила. — Спасибо, Валиде, мне уже лучше. Малышу ничего не угрожает, за мной постоянно смотрят лекари. Как ваше здоровье? Все ли хорошо в гареме? — У нас все прекрасно, дорогая. Сегодня будут раздавать сладости и золото в честь твоей беременности, устроит праздник. Махидевран задело такое доброе отношение Валиде к ее сопернице, поэтому она переключила внимание на себя. — Госпожа, я сегодня общалась с учителями Мустафы, все говорят, что он очень способный мальчик и умный Шехзаде. — Это хорошо, Махидевран, но не расслабляй его, чтобы не стал снова таким, каким ты его привезла из Манисы. Хюррем Султан не сдержала улыбки, которую заметила лишь оскорбленная мать маленького Мустафы.***
В зале совета снова собрались советники Султана. На их удивление, открывал их встречу Великий Визирь. Как принято, они прочли молитву и перешли к делам. — Как вы могли уже понять, сегодня я нахожусь здесь от имени нашего Падишаха, так как он занят другими делами государства. Ибрагим Паша хорошо умел врать, поэтому никто даже не мог подумать, что Сулейман находится в тайной комнате и слушает, как совет проходит без его участия. — Ибрагим Паша, наш Великий Визирь, хорошо тебе на месте Султана? — весело спросил Айяс-Мехмед Паша. — Я знаю своё место, Паша, и не претендую на трон. Я верный раб нашего Повелителя, лишь он выбирает мой путь. — То есть, только места Пашей тебя интересуют, которые ты не заслужил? — не унимался Айяс. — Довольно. — Ибрагим выставил руку вперёд, приказывая замолчать. — Ты забыл, Паша, я выше тебя по должности и не в твоих правах мне дерзить. Есть более важный вопрос, пора готовиться к походу на Родос и я жду в следующий раз от вас подробный отчет о состоянии казны, запасов провизии, брони и формы, а ты, Айяс Паша, составишь списки янычар, что служат более двух лет. Меньше времени потратишь на пустые разговоры. На все у вас неделя. — под удивленные взгляды, Паргалы гордо поднял голову и удалился из зала под улыбку Султана, которого развеселило наказание для дерзкого Паши.***
— Я представляю лицо Айяса Паши, когда Ибрагим Паша ему это сказал. — звонко смеялась рыжеволосая Султанша, сидя на коленях у Сулеймана. — Наблюдать за этим было одно удовольствие, дорогая. Сразу смелые, как меня нет, но я не ошибся в Паргалы, держался он молодцом, к наказанию подошёл с юмором, не проявил жестокости. — Значит, скоро новый поход? А как же мы тут без тебя, рожу в твое отсутствие снова, а мне так нужна поддержка моего любимого. — Султан мог увидеть враньё любого, но не в ее глазах, что сейчас с такой любовью смотрели на него. — Милая, ты не заметишь, как время пройдёт и я вернусь домой с победой. — поцеловал девушку в лоб, он поднялся вместе с ней. — Пойдём навестим Шах, она как раз сейчас с нашим Мехмедом, у меня для вас есть новость. Дойдя до покоев Валиде, где, по словам служанок, была сестра Султана, Сулейман взял руку своей любимой и вошёл внутрь, игнорируя недовольные взгляды находящихся здесь женщин. — Валиде, я пришел обсудить с вами кое-что. — Я слушаю тебя, сын мой. — Как вы уже знаете, скоро я отправлюсь в поход. Последняя ситуация с Шах и моей Хюррем заставила меня задуматься, кто будет оберегать их, когда я уйду. — нежно посмотрев на сестру, он продолжил. — Шах я могу доверить лишь одному человеку, что полностью верен ей и мне. — Что же это за человек? — напрягаясь, спросила Валиде. — В столицу возвращается Мерджан-ага, он должен будет находится с Шах-и-Хубан постоянно, когда она находится вне гарема разумеется. — выставив ладонь, Сулейман остановил мать, что хотела его перебить. — Так же, моя сестра назначается второй женщиной гарема, чьё слово будет практически равно вашему, Матушка. — Ты не можешь давать такие указы, ведь я управляю гаремом, Сулейман! — Хорошо, тогда я могу отправить вас в Старый дворец, конечно, на время похода. Подумайте, Валиде. Хюррем смотрела на радостную Шах Султан и сама была безумно счастлива, что все так складывается. — И, да, за Хюррем Султан вы отвечаете. — уже у выхода, дал приказ матери Повелитель и покинул покои вместе с любимой. — Что за вздор? Он издевается надо мной? — А что такого, Матушка? Я же не занимаю ваше место, тем более это на время. Или вам все равно на мою безопасность? — А тебе разве что-то угрожает? Может я или Хатидже? — переходя на крик, отвечала Хафса Султан дочери. — Вам лучше не знать этого, дорогая мама. Я лучше пойду. — поклонившись, Шах ушла, оставляя мать в ярости.***
Зайдя в покои Хюррем Султан, где последняя мирно беседовала с Нигяр о произошедшем, сестра Повелителя сползла по двери вниз и упала на пол, переставая сдерживать горькие слёзы. — Госпожа, что с вами? Позвать лекаря? — Все в порядке, Нигяр Калфа, просто очередная ссора с матерью. Как же надоел это дворец, эти правила, эти платья и лживые лица семьи. — Нам надо радоваться, Шах Султан, возвращается Мерджан-ага, значит Повелитель знает, что вашей вины нет. Не надо плакать. — бережно вытерая слёзы подруги, говорила Хюррем. — Ты права, милая. Ещё новость хочешь? Нигяр ещё не сказала? — Не сказала что? — удивилась рыжеволосая Госпожа и глянула на Калфу. — Завтра мы всей дружной семьей отправляемся во дворец Хатидже Султан и Ибрагима Паши на ужин. — закатывая глаза, «обрадовала» она подругу. — Может сказать, что мы больны? — Нет, Хюррем, надо ехать. И Шехзаде возьмём с собой, моя дочка тоже поедет. Так что готовь лучшее платье и давайте пойдём отдыхать, завтра вечер лицемерия, нужны силы. — Помоги нам Аллах, все пройдёт гладко. — взмолилась Хюррем, не подозревая, что ее ждёт.