Тени прошлого

На улице стоял вечер, лёгкий дождик стучал по окнам, охлаждая улицу и освежив раскалённый дневной жарой асфальт. Не приходилось сомневаться, что к утру не останется и следа прохлады и жителей бразильского мегаполиса ждёт очередной аномально жаркий день. Иветти и Лауринда расположились на диване с чашками чая, на фоне бормотал телевизор, но ни одна из женщин на самом деле не обращала внимание на происходящее на экране. – Я до сих пор не могу поверить, что такое случилось с Лукасом, Лауринда,– тягостно вздохнула Иветти, попутно промокнув глаза салфеткой,– как только подумаю, сразу начинаю плакать... Мы же виделись буквально две недели назад! Я бы никогда в жизни не подумала, что вижу его в последний раз! Бедный Лукас... – А всё эти пьяницы, летающие по улицам! Выпьют стаканчик-другой и думают, что стали всемогущими, а люди из-за них теряют свои жизни! Я давно говорила: надо не штрафы выписывать, а сразу отбирать у таких машину, едва остановят кого-то под шафе, после этого тысячу раз подумают, стоит ли оно того! Я тоже не могу поверить, Иветти! Такой молодой парень, у него вся жизнь была впереди! И у него же осталась дочь. Каково бедняжке теперь расти без отца?– покачала головой Лауринда. – Да, малышке придётся нелегко... Даже не знаю, каково им будет сказать девочке правду, Лобату говорил, что Мел – так зовут дочку Лукаса – ещё не знает ничего, её отправили из дома, когда узнали про Лукаса. Но я рада, что есть эта девочка, Лауринда, если бы не она, не знаю, что было бы с Львеночком... – Ты же была на похоронах, да, Иветти? И с тех пор вы не виделись с сеньором Леонидасом? – Нет, не виделись. Я хотела узнать, как он там, ходила к нему в офис, но там только Лобату, он сказал, что Львеночек заперся дома и не выходит на работу, даже на звонки отвечать не хочет. Никогда раньше не было такого, чтобы Львеночек не ходил на работу, даже после Диогу...– блондинка тяжело вздохнула, вспоминая то время.– У меня очень неспокойно на душе, Лауринда... Я так переживаю за Львеночка! – И что же, Иветти, ты поверила на слово, что он не отвечает на звонки, и даже не пыталась позвонить?– не поверила Лауринда.– Это на тебя совсем не похоже! – Ну конечно звонила!– не стала скрывать Иветти.– Но там Далва, а ты же знаешь, какие у нас отношения... Принимает он звонки или нет, а она найдёт повод не соединять! Но если так дальше будет продолжаться, я поеду туда, Лауринда, иначе не смогу успокоиться! – Даже не знаю, что тебе посоветовать, Иветти,– вздохнула её подруга.– Но не могу сказать, что ты переживаешь зря. Знаешь, когда человек в отчаянии, когда думает, что потерял всё на свете, он может сделать что угодно... Такие мысли бывают опасными. Одна мысль – и вот уже успешный бизнесмен вешается на люстре или режет вены канцелярским ножом! – Типун тебе на язык, Лауринда!– хлопнула подругу по руке Иветти.– Ты что такое говоришь?! Ну теперь я точно не смогу сегодня уснуть, опять будут всякие глупости в голову лезть! – Иветти, но я же не имела ввиду ничего плохого!– оправдалась Лауринда.– Просто на днях я читала в газете...– её рассказ прервала трель дверного звонка, на что женщины дружно переглянулись.– Кто это на ночь глядя? Ты ждёшь кого-то? – Да вроде бы нет...– задумалась женщина, допуская втайне один вариант, казавшийся однако маловероятным.– Я открою!– Иветти поспешила к двери, распахнув настежь, и так и застыла на пороге.– Львеночек...– выдохнула она, не веря своим глазам. Феррас стоял на пороге, уставившись на женщину и не говоря ни слова, словно сканировал взглядом, где мелькало слишком много эмоций, чтобы прочитать его мысли. Он выглядел уставшим и потерянным, с воспалёнными глазами, словно долго плакал или не спал по крайней мере месяц, в измятом пиджаке, полностью мокрый от дождя, до той степени, что вода с его одежды стекала прямо на пол. – Иветти...– выдохнул он наконец таким тоном, словно они не виделись по меньшей мере десяток лет, а потом переступил порог и резко обнял женщину, настолько крепко, будто хотел раздавить в объятиях, пряча лицо в её волосах, и она обняла его в ответ. – Ну я наверное пойду... Куда-нибудь... К соседке... За солью... Точно, так и сделаю... А вернусь утром, наверное...– неловко заметила Лауринда. Быстро схватив сумочку, она прямо в домашних тапочках ушла, протиснувшись в дверном проёме мимо обнимающейся парочки. – Извини...– отступил спустя какое-то время Леонидас, в его глазах читалось сомнение, стоило ли приходить.– Я вот так ворвался к тебе на ночь глядя, наверное, у тебя были свои планы... – Да какие планы?– махнула рукой Иветти, после чего потянула его за руку внутрь квартиры.– Повторяющийся три раза на день сериал? Проходи!– она осмотрела его.– Да ты весь мокрый! Давай мне свой пиджак! Ты что же, шёл пешком через весь город? – Мне не хотелось садиться за руль,– пожал он плечами, подтверждая теорию женщины, на что её глаза расширились в изумлении. – Ты с ума сошел!– воскликнула блондинка, примерно прикидывая, какой путь нужно было пройти от престижного района, где располагался в частности дом Феррасов, до её квартиры.– Садись, я сделаю тебе чай. Или лучше кофе? – Не стоит себя утруждать, я ничего не хочу...– но она его будто и не слышала, и как только гость расположился на диване, ушла на кухню. – Тебе нужно что-то выпить,– авторитетно заявила блондинка, добавляя в чай пару ломтиков лимона и сахар, после чего плеснула в чашку коньяка, немного подумав, добавила ещё одну рюмку, прежде чем отнести чашку на журнальный столик.– Попробуй, а я принесу тебе какую-то одежду, иначе ты можешь заболеть... – Говорю же, не нужно. Заболею и заболею, может и к лучшему, если я уйду следом за сыновьями. Кому я теперь нужен? – Ты что такое говоришь?!– возмутилась Иветти.– Чтобы и думать о таком не смел! Может ты не знаешь, но есть много людей, которые любят и переживают за тебя! – Да?– горько усмехнулся Феррас.– И где они эти люди? Кому я нужен? Невестке, которая прямо заявляет, что я был никудышным отцом для своих сыновей? И хуже всего, чёрт побери, что она права! Может слугам? Или сотрудникам, которые только будут радоваться, что больше никто не мешает им бездельничать? – У тебя есть внучка, она будет особенно нуждаться в заботе теперь, когда осталась без отца, ты же и сам знаешь. У тебя есть твои друзья, тот же Лобату работает круглые сутки, только бы ты был доволен, когда захочешь вернуться на работу. А ещё я... Я очень тебя... – Так Лобату ещё не развалил фирму?– хмыкнул Леонидас, перебивая её, чтобы она не говорила дальше.– Надо же, он меня удивил... – Львеночек...– она потянулась к его руке. – Не надо, Иветти...– покачал головой мужчина.– Давай будем откровенны, я очень давно ничего не могу тебе пообещать, и вряд ли это изменится...– женщина вздрогнула на этих его словах.– Хотя, почему же ничего? Я вполне могу отписать тебе приличную сумму в завещании... Ай!– вскрикнул Леонидас, когда она схватила газету и хлопнула его по голове. – Ещё раз заговоришь о завещании, и я разобью вазу о твою дурную голову!– резко заметила Иветти.– Ты меня знаешь, со мной лучше не шутить! Я тебя и на том свете достану! – Да, я знаю...– на мгновение он просто залюбовался женщиной и начал смеяться впервые за последние дни, а потом так же внезапно горько разрыдался, как только мог плакать отец, оплакивая безвременно ушедших сыновей. Блондинка и сама не сдержала слёз, крепко его обнимая.– Я не знаю как дальше жить, Иветти... Имеет ли ещё смысл моя жизнь? Как только я закрываю глаза, вижу Лукаса, и он меня обвиняет, говорит, что я не дал ему житья, что он меня ненавидит... – Лукас бы такого не сказал, особенно если бы увидел, как тебе сейчас плохо! – А иногда,– продолжал Феррас,– они приходят вдвоём – Лукас и Диогу – и просто смотрят на меня, и как по мне, так лучше бы проклинали... Мне так плохо, Иветти... Удавиться хочется... – Тш-ш-ш...– она погладила его по голове.– Не надо так говорить, всё наладится, может не сейчас, но потом... А пока поплачь, если хочется – не надо сдерживаться, мужчинам иногда тоже можно плакать. Вот увидишь, станет легче... – Можно я сегодня останусь здесь? – Ну конечно, оставайся сколько захочешь...

***

Рано утром перед домом Феррасов остановилась машина: водитель матери Маизы привёз Мел домой. Он вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Очень скоро из салона выбралась сама девочка с рюкзаком на плечах и с любимым плюшевым медведем в руках. – Мел!– поспешно вышла на порог Далва, крепко обнимая бегущую к ней воспитанницу.– Моя деточка...– глаза экономки сразу были на мокром месте, едва она подняла глаза на личико дочки Лукаса, так напоминающее Далве её отца, а когда малышка с явным непониманием нахмурилась, чем тоже напомнила своей няне Лукаса, домоправительница не выдержала и разрыдалась, обливаясь горькими слезами. – Что случилось, Далва?– не понимала Мел.– Ты расстроилась, что я уехала к бабушке? Хочешь, я больше не поеду? Мне было очень весело, но я больше не буду ездить никуда, обещаю, ты только не расстраивайся!– девочка начала вытирать текущие по щекам няни слёзы.– Пожалуйста, не плачь! Я больше тебя не оставлю! – Ох, дочка...– покачала головой Далва, стараясь улыбнуться, но слезы всё текли и текли.– Я приготовила для тебя твой любимый пирог. Ты обязательно должна попробовать кусочек! А твоя мама скоро спустится, она очень по тебе соскучилась! Мы ждали тебя только через час, и твоя мама как раз ушла принять ванну... Мы же не знали, что тебя привезут так рано! – К бабушке приехал её друг из Италии,– пожала плечами Мел. – Ох уж твоя бабушка с её вечными друзьями...– недовольно проворчала Далва.– Ну ничего, идём в дом, а я пойду и скажу твоей маме, что ты уже приехала! – А папа дома?– как ни в чём не бывало спросила девочка.– Или он уже ушёл на работу?– в глазах Далвы опять начали собираться слёзы и она даже закрыла рот руками, будто боялась закричать, чем опять вызвала недоумение у Мел.– Почему ты снова плачешь, Далва? – Деточка... Моя бедная девочка...– плакала Далва, поглаживая по волосам ничего не понимающего ребёнка. Забыв наказ Маизы ничего не говорить Мел, пока с ней не поговорит сама Маиза, экономка со всхлипами ответила.– Твой папа ушёл на небеса, Мел... Он больше не вернётся, никогда больше не вернётся...– заливалась слезами экономка.– Мой бедный мальчик... На кого же ты нас оставил? Зачем ты ушёл, Лукас? Как мы теперь без тебя? – Нет, ты перепутала, это дядя Диогу ушёл на небеса, а не мой папа!– отрицала Мел. Девочка с непониманием и надеждой одновременно посмотрела на няню, искренне надеясь, что сейчас Далва правда скажет, что ошибалась, но та только плакала и ловила ртом воздух не в силах сказать ни слова. Чем дольше это продолжалось, тем больший ужас появлялся в карих глазах малышки, уже начинавших наполняться слезами.– Нет, это неправда! Неправда! Скажи, что это неправда!– Мел вдруг скинула вещи на пол и стремглав бросилась вверх по лестнице, заглядывая во все комнаты с криком:– Папа! Папа-а-а-а! Папа, отзовись! Где ты, папа? Это Мел, папа! Папа-а-а-а! – Детка,– только и сокрушалась Далва, прижав руки к лицу, не зная как её успокоить. На крики девочки из ванной выбежала Маиза в шёлковом халате и с наспех накрученным банным полотенцем на голове. Девушка сразу же поняла, что именно произошло, как только увидела выражение лица Далвы, пока её дочка бегала по всему дому, заглядывая во все комнаты, кладовки и даже шкафы, всё продолжая призывать своего отца, даже не обратив внимания на мать, когда Маиза попыталась было её остановить. – Бедная девочка...– всхлипывала Далва. – Ты ей сказала?!– обвиняющие посмотрела на служанку Маиза.– Зачем, Далва?! Я же просила ничего не говорить Мел, пока не скажу я! Ты хоть иногда можешь услышать, о чём тебя просят, а не совать нос в чужие дела?!– выговорив всё, она поспешно побежала за дочерью.– Мел, дочка, подожди! Я тебе сейчас всё объясню! – Чужие дела?!– возмутилась между тем домоправительница.– Значит я здесь чужая?! Ну надо же, как она заговорила!