Это был ничем не примечательный день. Леви пришёл с работы пораньше — норматив по взбучке подчинённых был успешно выполнен. Чёртов Гюнтер снова накосячил, а Леви пришлось краснеть перед клиенткой пожилого возраста. Аккерман потратил немало денег, чтобы уговорить женщину не писать негативных отзывов.
Кай Аккерман, его дорогой муж, проводил свой выходной, сидя в кресле-качалке и степенно читая газету. Он работал биржевым брокером и отдыхом себя не баловал.
Тихая идиллия супругов, не нарушаемая ни одним словом, могла продлиться дольше, если бы не звук открывающейся входной двери. Это значило только одно — дочь вернулась домой.
Имир Аккерман пребывала в хорошем настроении.
Она первым делом бросилась в комнату, где сидели родители. Мороз оставил на её лице следы лёгкого румянца, от чего веснушки Имир особенно выделялись. Оглядев её с головы до ног, Леви предположил, что дочь хочет чем-то поделиться с ними — глаза Имир горели нездоровым возбуждением, а сама девушка даже не сняла куртку.
— Я хочу кое-что сказать! — младшая Аккерман не стала церемониться и решила начать с главного. — Пожалуйста, отложите весь свой хлам, чтобы выслушать меня!
Аккерманы синхронно подняли глаза. Леви, в душе которого начало расти беспокойство, надеялся, что Имир не собирается бросать учёбу или уезжать на другой конец света, чтобы уйти в буддийский монастырь. Всё остальное он стойко переживёт!
— Я собираюсь жениться! — выпалила улыбающаяся девушка.
Глава семейства отложил газету в сторону, а Леви выронил из рук нож, который тщательно начищал вместе с остальным серебром. Улыбка Имир моментально сошла с её лица — Леви знал, как для дочери важно их с Каем одобрение, но противиться собственным эмоциям сейчас не мог.
— Ты совсем с ума сошла, Имир? — Кай подал голос первым. — Тебе только восемнадцать лет! Альфы должны нагуляться в таком возрасте, чтобы потом не изменять своим дорогим мужьям.
За сексизм, который иногда звучал из уст мужа, Леви хотел его придушить.
— Я не хочу гулять. Зачем мне кто-то ещё, если я могу любить одну женщину до конца своей жизни?
Слава богу, Имир идеи отца не впитывала. Дочь не пошла в Кая его стремлением трахнуть всё, что движется. Верным и самоотверженным характером её наградил Леви.
— Имир, твои слова звучат достойно, — оценил Леви, — но если обратиться к голосу разума, то подумай: как ты будешь содержать свою жену? Твоей зарплаты не хватит, чтобы прокормить двоих. Вряд ли какой-нибудь отец отдаст свою омегу бог знает куда. У тебя из имущества только дом, оставленный бабушкой. Думаешь, твоя любимая захочет туда переехать?
На лице Имир, увлечённой своей затеей, на миг (единственный миг, который мог разглядеть только тот, кто когда-то подарил ей жизнь) промелькнуло сомнение — её брови сошлись, образовывая маленькую морщинку на переносице.
— Хистория знает, что я стараюсь изо всех сил, — с нежностью в голосе сказала Имир. — Я найду дополнительную работу, чтобы дать ей всё, что она захочет. Я постараюсь! Постараюсь так сильно, как только могу.
«Хистория, значит. Та девочка, в которую она влюблена со школы».
— А как же учеба? — уточнил обеспокоенный Леви.
— Буду учиться дистанционно.
Сердце в груди Леви стучало так быстро — он не мог поверить, что это происходит наяву. Только вчера Имир показывала Леви свой талант выпускать отрыжки, и тогда он встревожился, что никто на свете не захочет связать свою жизнь с его дочерью. И она состарится в одиночестве… а собаки обглодают её косточки…
— Хорошо, Имир. Ты уже взрослая, и я доверяю твоим решениям. Знаю по себе, что отговорить тебя у нас всё равно не получится. Мои родители пытались когда-то отговорить меня от замужества с твоим отцом, но у них не вышло. А жаль…
— Эй, Леви! — воскликнул Кай. — Это удар в самое сердце!
Леви выдал хитрую ухмылочку, с вызовом глядя на мужа.
— Мы хотим познакомить родителей. Вы готовы принять их в нашем доме?
Кай издал короткий смешок.
— Конечно, не волнуйся, Имир. Твой папа подаст свою фирменную горелую курицу.
— Это был единственный раз, когда я испортил еду, а ты попрекаешь меня всю жизнь! — крикнул возмущённый Леви. — Это ты дурак, взявший в мужья восемнадцатилетнего. Конечно, я поначалу не умел готовить.
Кай рассмеялся, довольный реакцией омеги.
— Моя сестра умела готовить с четырнадцати, Леви, — похвастался альфа.
— Твоя сестра развелась трижды.
Имир закатила глаза. Если обычно перепалки родителей казались забавным зрелищем, то сейчас ей это явно не казалось весёлым.
— Конечно, — уловив настроение дочери, сказал Леви, — мы с большим уважением примем родителей твоей омеги.
— Спасибо, папа! — снова заулыбалась дочка. — Отец, а ты что скажешь?
Кай тушевался под строгим взглядом супруга — когда Леви смотрит пристально, сопротивляться его воле смерти подобно.
— Да что ж я могу сказать? Ты погубила свою юность, моя дорогая доченька. Но мы уважаем твои решения, даже если они такие безумные. Благословляю, чёрт подери.
Имир заулыбалась пуще прежнего, осчастливленная вынужденным пониманием родителей. Леви осознавал, что слишком быстро согласился, так ничего и не разузнав — какова эта девочка, действительно ли чисты её намерения, кто родители Хистории. Но запреты не произвели бы эффекта. Леви знал по себе.
Они лишь подпитывают бунтарские желания детей.
— Спасибо вам! Тогда обсудим детали позже. Мне пора бежать на работу, — сказав это, Имир и правда ушла.
Их дочь напоминала ураган. Появлялась внезапно и внезапно исчезала.
— Леви, прости, конечно, но ты идиот, — заявил Кай, взявший газету обратно в руки.
— Что? Почему это?
— Ты позволил нашей дочери считать брак в восемнадцать хорошей идеей.
— Ну, она и так всем похожа на тебя. Должно же было достаться и от меня что-то!
— Это не смешно, Леви! — Кай злобно посмотрел на мужа.
— Не выводи меня, Кай, — предупредил омега. — В конце концов, она и твоя дочь тоже. Почему ты не сказал своё крепкое отцовское слово?
— Не могу, — тяжело вздохнул Кай, отведя взгляд от мужа и смотря теперь в пустоту. — Каждый раз, когда она чего-то хочет, я не могу ей запретить. Она же моя принцесса, любимая доченька.
— Размазня, — прокомментировал прилив нежности Леви. — Она не принцесса уже, а клыкастая дочь-альфа.
— Она пожалеет, Леви, — Кай проигнорировал оскорбление омеги. — Мы даже не знаем эту девушку. У нас ведь такими темпами и внуки появятся. А вдруг она страшная? Испортит нашу прекрасную генетику.
Леви закатил глаза, не в силах больше слушать бредни мужа. Красивая или некрасивая, какая разница? Имир же она нравится.
— Если пожалеет, то поймёт всё на собственном опыте. По крайней мере, не станет винить нас в том, что мы разрушили её жизнь. А к внешности привыкаешь, даже если твой муж — Кай Аккерман.
Кай что-то гневно говорил, но Леви уже не слушал его — он поднял нож, валявшийся на полу, и ушел в свои размышления, продолжая начищать приборы.
***
День Икс подкрался незаметно. Леви встал даже раньше мужа, который уходил на работу в шесть утра. Омега хотел, чтобы этот вечер прошёл идеально. Они должны были оставить неизгладимо хорошее впечатление о себе. От этого, в конце концов, зависит многое. Родители Хистории поймут, что Имир воспитали приличные люди, а значит, с их дочерью ничего страшного не случится. Дом не требовал основательной уборки — он всегда был в идеальном состоянии, благодаря маниакальному стремлению Аккермана к чистоте. Блестящие полы, ни пылинки на мебели, тщательно вымытая посуда.
А что касается еды… Леви действительно не имел особых кулинарных навыков. Он старался изо всех сил, но получалось весьма посредственно, пусть дочь всегда и хвалила его стряпню. Получалось через раз — либо недосолено, либо пересолено, но иногда — всё как нужно. И ради этих моментов Леви не оставлял попыток усовершенствовать свои умения возиться с едой.
Жаркое, многочисленные салаты и большой сливочный торт, который ждал своего часа в холодильнике. Леви нервничал, неуверенный в правильности выбора блюд. Вдруг среди гостей есть вегетарианцы, а Леви будет нечем их угостить? Имир, как назло, ничего не говорила. В издевательствах над Леви она преуспела даже больше своего отца.
— Ничего не бойся, Леви, — успокаивал его муж, обнимая со спины, пока Леви пил виски. — Предложим побольше алкоголя, и никто не заметит, что твои блюда оставляют желать лучшего.
Кай Аккерман вскрикнул от удара сковородкой по голове.
***
— Эрвин подъедет попозже, — поспешила объясниться красивая светловолосая омега, протягивающая Леви увесистый цветастый пакет с чем-то тяжёлым внутри.
Альма Смит. Так звали маму Хистории.
Леви не хотел, чтобы женщина чувствовала себя неловко. Как вообще заставить людей быть в порядке? Леви не разбирался в тонкостях человеческого взаимодействия. Парочка его друзей, с которыми Леви дружил ещё со школы, давно смирились с характером омеги и брали инициативу на себя.
— Ты продолжишь сверлить взглядом миссис Смит, папочка? — нарочно громко сказала Имир. Она любила подтрунивать над родителями, но мимолётно брошенный убийственный взгляд Леви разрушил её решимость. Хистория смотрела на неё и тихонько хихикала.
«Она кажется милой», — подумал Леви.
Хистория напоминала ангела с картин эпохи Ренессанса — прямые блондинистые волосы, большие голубые глаза и мягкие черты круглого лица. Её взгляд, направленный к Имир, был наполнен нежностью. Леви был полным профаном в делах сердечных, но даже он знал, как смотрят, когда кого-то любят.
На один короткий миг в сердце защемило — отдавать кому-то своего ребёнка (пусть и уже взрослого) непросто. Точно ли эта девушка будет о ней заботиться? Поддержит его дочь, когда той будет плохо? Разделит с ней успех без тени зависти в душе?
Когда гости заняли места за столом, повисла неловкая тишина.
— Папа не очень разговорчивый, — подметила Имир. — Простите его за это.
— Что ты, Имир, милая, — засияла Альма, — из моего мужа и слова не вытянешь. Я привыкла. Сначала стоит представиться. Мы рады, что вы пригласили нас. Мы давно знаем Имир со слов Хистории. Не терпелось познакомиться с ней. Меня поразило, как наша дочь раскрылась после появления Имир. Раньше она стремилась всем угодить, быть для всех хорошей, что мне очень не нравилось. Согласитесь, Леви, это неправильно. Теперь Хистория не боится показывать и другую свою сторону, но она, конечно, все ещё добродушная девочка. Её отец очень гордится.
«Она собиралась представиться, а вместо этого стала изливать душу. Тяжело же её мужу», — анализировал Леви.
— Это Хистория изменила нашу дочь, — вклинился Кай. — Нам с ней тяжело пришлось. Мы даже фотографий Хистории не видели, но сразу поняли, что у Имир кто-то появился. Она утихомирилась. Стала интересоваться нашими делами, помогать по дому.
Альфа восхищенно посматривал на Хисторию. Сильно ты ошибался, да, Кай? Назвать Хисторию одним из самых красивых людей было бы объективно. Леви снова хотелось поиздеваться, но ситуация не позволяла.
— У нас с Эрвином вообще трое детей. Нашему Армину шестнадцать, он немного стесняется, поэтому почти не говорит. Хистории восемнадцать. А самому старшему сыну двадцать три года. Простите, что его нет сегодня. У жены Эрена неожиданно начались роды. Наш первый внук! Или внучка…
— Поздравляю, — пытался наладить контакт Леви.
— Спасибо! Может быть, мы все вместе станем бабушками и дедушками уже через пару лет, — миссис Смит многозначительно посмотрела на дочь.
Хистория подавилась. Красная до кончиков ушей она закрыла лицо руками. Армин посмотрел на маму с плохо скрываемым недовольством. Леви начинало нравиться представление за столом.
— Не смущайте Хисторию, — сказал Кай. — Рано им ещё об этом говорить.
— Я родила Эрена в восемнадцать, — с толикой гордости в голосе сообщила Миссис Смит.
Леви хотелось сказать пару едких замечаний — им бы на ноги встать, какие тут дети? Зачем подавать юнцам такой пример?
— О, значит у вас с Леви есть что-то общее, — весело сказал Кай, откусывая кусочек мяса.
— Мне было девятнадцать, — пытаясь справиться с гневом, ответил Леви. — Альма, а отец вашего Эрена, случайно, не был дедом, как этот глупец, на момент его зачатия?
Альма растерянно посмотрела в свою тарелку, и Леви моментально пожалел, что впутал женщину в свои распри с мужем.
— Эрен не наш общий с Эрвином ребёнок. Я родила его от своего Истинного. Но он умер, когда Эрену было два года.
«Молодец, Леви. Испортить о себе впечатление с первых минут общения — твой главный талант по жизни».
— Простите, — искренне сказал он, поймав недовольный взгляд Кая.
Справедливо, Кай.
Прости, что всегда всё порчу.
— Всё в порядке, — Альма снова улыбнулась. — Я давно оправилась от потери, а ещё Эрвин… Эрвин мне очень помог. Не знаю, что бы я делала без…
В дверь едва слышно, излишне вежливо, постучали. Альма прервалась, расцветшая пуще прежнего. Она взволнованно смотрела на дверь, очевидно, ожидая своего мужа, и Леви подумал, что хорошо бы им с Каем сохранить такой интерес друг к другу даже в предстарческом возрасте. Аккерман встал, быстрыми шагами подошёл к двери и распахнул её.
На пороге стоял высокий, крепкий, по сравнению с Леви — огромный человек. Его светлые волосы цвета пшеницы были идеально уложены назад, а уголки губ немного приподняты в приветственной улыбке.
Мужчина улыбался до тех пор, пока не понял.
До тех пор, пока страшное осознание не накрыло его одновременно с Леви.
Эрвин Смит, крупный бизнесмен и отец прекрасного семейства, оказался его Истинным альфой.
