Представление в трёх актах.

Утро наступило как два часа назад. Джон, уже давно выползший из под толстовки своей ненаглядной, смотрит на её невероятно спокойное лицо и обводит, вычёрчивает своим взглядом каждый изгиб, в тысячный раз восхищаясь мыслью о том, что это великолепие и совершенство досталось именно ему. Сквозь открытые занавески просочились ясные утренние лучи солнца, что будто бы пронзали бледное личико Делайлы, и та отчего, слабо нахмурившись, носом уткнулась в грудь Доу, стараясь спрятаться от настойчивого света, что был некстати – девица была из тех, кто любит поспать подольше, чем обычно. А что же насчёт черноволосого? Всё просто: казалось, что он даже забыл, как дышать. Разве не это счастье, осознавать и понимать, что человек, которого любишь всей душой, сам идёт на контакт с тобой? Этот дивный момент прервался назойливым писком будильника. К лёгком разочарованию парня проснувшаяся отстранилась от него, уже по инерции вяло выключив будильник. Две серебристые льдиньки-радужки едва ли видны под веками, и открываются они лишь тогда, когда переводит взгляд на рядом лежащего Джона. Уголки губ слабо растянулись, взор, несмотря на то, что был сонным, был нежным, а голос сиплым после сна. — С добрым утром, Доу, — словно не шёпот то был, а тихий шелест опавших листьев, но и в этом упомянутый Доу нашёл нечто своё очаровательное. — С добрым утром, любовь моя, — в ответ воркует нежно и расплывается в улыбке, очарованно смотря на Делайлу. — А сколько... — Ты успеешь сходить в душ, дорогая, — перебил её и, мягко беря на руки, сонную понёс в сторону ванной. — Д-Джон, я сама справлюсь... — кладёт руку ему на плечо, а на ближайшее – голову, — можешь лучше поискать мне чистой одежды? Что-нибудь простое и неброское... — Твоё слово – закон, милая, — в ванную заносит и, также осторожно посади на бортик ванной, как и взяв на руки, всё-таки помог Делайле: снял с неё толстовку, чтобы особо не утруждать. Футболка на девичьем теле поношенная, явно мужская. Пускай рукава были большими, но они не могли скрыть многочисленные раны и порезы на тонких бледных руках. Некоторые, видно, только сейчас начали заживать. С одной стороны Джона привлекает эта картина, он бы мог добавить и раны от своего складного ножа, но другая сторона заставляла его беспокоиться о состоянии любимой. Сейчас лучше всего ненадолго оставить её, чтобы помылась и привела себя в порядок, пока найдёт для неё более благородные вещи, чем эта футболка. Порой бывает так, когда Делайла смотрит в своё отражение и принимает себя за другого человека. Она узнаёт свои глаза, ведь когда-то в них можно было увидеть счастье и стремление к не менее счастливой жизни. Сейчас же видела лишь нездоровый блеск. И главное, что не понимает, как скатилась до такого состояния. Казалось, что жизнь теперь потеряла все краски и смысл... Если бы не он. Если бы не тот парень, что наблюдает за ней сквозь дверную щель и боится спугнуть, ощущая, насколько сильно эта печальная девушка доверяет ему. В руках он держит чистые джинсы с более хорошей футболкой, только не решается зайти, пока Делайла не обвяжет своё тело полотенцем. Лишь тогда, когда фигура девушки была скрыта за махровым жёлтым полотенцем, Джон смело шагнул в комнату, с улыбкой протягивая одежду. *** — Может, лучше дома останешься?, — спрашивает у него брюнетка, держась за мужское предплечье. — Клянусь, я буду тихим и незаметным, — успокаивающе, но, в то же время, уверенно произносит, как бы констатируя факт, что никуда не собирается уходить, а уж тем более отходить от новоиспечённой девушки. В автобусе они теперь вместе, рядышком сидят, жмутся к друг дружке. Делла, как у себя в голове называл Доу, держала свою голову на чужом плече и досыпала, пока сам Джон чуть ли не усаживал к себе на колени, лишь бы ничто не потревожило сладкий сон милой. Доехав на свою остановку, лохматый брюнет, кажется, уже в третий раз взял сероглазую на руки, неся практически до самого магазина на автозаправке. По правде, она даже не подозревала, каким образом Джон будет рядом с ней в рабочее время. Пока та протирала глаза, Доу быстро прошмыгнул под столик кассы, прижав колени к груди и обхватывая их руками. Вид его предовольный, а на лице красуется, можно сказать, коронная улыбка. — Джон, ты серьёзно?, — со смешком спросила, опускаясь на колени так, чтобы находиться с дорогим на одном уровне. — Так меня никто не заметит, а ты будешь рядом!, — бодро отозвался и чуть ближе подполз, не желая находить на таком "далёком" расстоянии. — Всё, сиди тихо, — брюнетка перешла на тон более тихий, а сама выпрямилась. — Мой рабочий день уже начался. Проходит час, другой, третий. Джону хочется внимания своей возлюбленной, и как только он не пытался намекнуть: кусал ноги, хватался за них, даже слегка царапал своими чёрными ногтями. «Как котёнок», – пронеслось в голове мазохистки, когда та, всё-таки, обратила своё драгоценное внимание на Доу. Он сидел на полу и обхватил её нижние конечности и руками и ногами, невинно улыбаясь и влюблённо смотря. Всё же, не сразу начинаешь верить в то, какое счастье может тебе выпасть. С тяжёлым вздохом ладонь опускается на макушку Джона и нежно треплет, не сдержав ласковой улыбки. Тот даже зажмурился от такого внимания к себе, и, будто по-настоящему был котом, потёрся головой об её голень. По мере того, как проходит время, сталкеру становится скучно. Ему скучно сидеть сейчас, когда есть такая соблазнительная возможность коснуться тонких ног девушки, почувствовать их холод, а затем согреть. Согреть не только теплом собственного тела, но и всей той любовью, страстью и нежностью, что испытывает. Джоном всегда движило его сердце. Кажется, в нём и не было здравого рассудка. Пальцами с чёрными "коготками" поддевает край штанины тёмно-серых джинс, собирает ткань и сдвигая вверх. Какое-то время осматривает худую и бледную лодыжку, а после, подняв взгляд, недобро усмехнулся. Джону нравилось пугать Делайлу: несильно укусил лодыжку, заставив молодую кассиршу мало того, что вздрогнуть, так ещё и вскрикнуть от неожиданности. — Всё в порядке, мисс?, — покупательница с удивлением смотрит на мазохистку и сама даже передернулась, не ожидав от неё резкого звука. — Д-Да, всё в порядке, не волнуйтесь, — тараторит спешно и натягивает улыбку, — будем ждать Вас в нашем магазине! Натянутая улыбка держится до тех пор, пока женщина не уйдёт, а после на корточки опустилась, возмущённо шипя на Доу: — Что ты, чёрт возьми, делаешь!? — Ты милая, когда пугаешься, — невинно и беззаботно говорит, вкупе держа на лице свой фирменный оскал. — Слышала звоночек? Кажется, кто-то зашёл. Делла негодующе фырчит и поднимается, отдёргивая штанину обратно. Боже, как она могла забыть, что Доу сидит там!? До сих пор! По всей видимости, придётся ещё привыкать к тому, что её молодой человек будет время от времени донимать её и всячески отвлекать от работы. С одной стороны, такая инициатива никак не устраивала. Нельзя отвлекаться посреди работы, она же, теперь, будет кормить не только себя, но и Джона. Но и была другая сторона: Делайле понравился укус. Вот бы он прикусил чуть сильнее, впился зубами в плоть... Совсем скоро уже должна была закончиться смена Делайлы. Время, на удивление, текло так медленно, но почему-то с Джоном оно было неимоверно коротким. По правде, ей самой хотелось бы провести с ним время. Каким бы надоедливым и странным ни был бы Доу, деву тянуло к нему. Она, видимо, действительно любит его. Делайла любит Джона. Делайла любит настырного Джона. Делайла любит жуткого Джона. Делайла любит  н а с т о я щ е г о  Джона. Нельзя не отметить, что она некоторое время колебалась в своих чувствах. Она сомневалась, думала, что это всё шутка со стороны Джона... — Твоя смена закончилась!, — с энтузиазмом восклицает молодой человек и выбирается из под стола кассы, смело беря девушку за руку. — Пошли уже домой. Нам нечего тут оставаться. — Идём, Джон, — бурчит ему и под руку берёт, вместе с ним выходя из магазинчика и направляясь к остановке. — Вместе поужинаем.