Страницы жизни

Франция мимолётно посмотрел в окно, пока наливал красное вино в бокал. Дождь, которого не было уже почти пару недель, наконец-то омывал собой улицы Парижа. Хоть беловолосый и не фанател от этой погоды, кою так любит Великобритания, однако иногда она правда была нужна. Фрэнцис всё думал, однако ни одну мысль не мог привести к своему логическому концу, берясь за новую, возникшую из, казалось бы, ниоткуда. Синеглазый поставил бутылку обратно на стеклянную поверхность стола и, взяв бокал с напитком, подошёл ближе к панорамному окну. Взболтнув дорогое вино в скле, француз отпил самую малость. Красное вино, хоть и было банальщиной, приглянулось Боянце очень и очень давно, став почти сразу фаворитом. Однако белые вина он ненавидел. По квартире пронёсся звук дверного звонка. Хотя он, скорее всего, был только ради приличия, ведь далее в дом внесся рыжеволосый выхрь, залетая на кухню и буд-то зная, что Боянце был именно в этой комнате. На стол бесцеремонно бросают папку с какими-то бумагами, которые сразу разлетаются веером по поверхности. — Що за чортівня, Боянце!? — орёт парень, указывая пальцем на документы. Франция спокойно глядит синими, бездонными, глазами на гостя и подходит ближе к столу. — А что тебя смущает, chère? — безмолвно ознакомившись с несколькими бумагами, поднимает взгляд на украинца Фрэнцис. — Всё до единого! — Украина тихо вздыхает, успокаиваясь. — Ты обещал партнёрство, а в итоге показываешь лишь свои лицемерность, двойственность, и двухсторонность. — Mon ami, зачем так грубо? — Франция ставит бокал и подходит ближе к «партнёру», однако тот резво отводит руку в сторону, как только француз пытается взять её в свою. — А как по-другому, если ты подложил мне такую свинью? — Мне просто нужно партнёрство с такой большой и выгодной страной, как Россия. К тому же, — Боянце взял бокал обратно в руки и облокотился на столешницу. — Разве я говорил, что буду расторгать с ним связи после начала нашего партнёрства? — беловолосый смотрит насмешливо, превосходя, буд-то обвел во круг пальца пол мира, последнее слово говоря неимоверно слащаво и с подтекстом. — Огидно, — бросает украинец презрительный взгляд и уже разворачивается, что бы уйти, как его крепко хватают за плечо. Франция быстро и бесцеремонно оборачивает украинца к себе, берёт его талию в замок из рук и плотно прижимает к себе, глядя прямо в изумрудные, большие и слегка напуганные (может, это лишь удивленность?) глаза. — Не стоит так горячиться, chère, — с улыбкой говорит француз и слегка ослабляет хватку на пояснице младшего, а тот лишь закатывает глаза. — Пару контрактов ничего не изменят, не волнуйся так. — Пару контрактов о поставке оружия, Франция, а оружие в раздел «шуток» не входит. — недоверчиво коситься на старшего Украина и слегка отстраняется. — Не входит, — кивает Фрэнцис. — Брось, ты отлично справляешься с военным конфликтом на востоке своей державы, пусть Россия поиграется с парочкой новых игрушек. Они слишком дороги, что бы безрезультатно использовать их против тебя, — успокаивает украинца Франция. Ему не нужны конфликты с страной, чьи поля имеют едва не самую большую прибыль в аграрной сфере, поэтому терять связь с Украиной ему не хотелось. — Сумбурно, — заключает Юким и отводит напряжённый взгляд в сторону. — Юки, расслабься, ничего плохого не случиться. Я всё просчитал, — улыбается француз. Одна рука отпустила талию Независимого и взяла его за руку, поднимая и сгибая в локтях. — Потанцуем? — Нет настроения, — сразу отвечает парень на уже ставший обычным вопрос. Фрэнцис лишь пожимает плечами и отпускает руку Украины. — Тогда.. — украинец слегка заинтересованно посмотрел на Францию. — Может займёмся тем, к чему у тебя настроение есть всегда?

*

Стон, в котором явно читались нотки наслаждения, растворился между устами двух персон. Изящные пальцы аккуратно, трепетно и тянуче ласкают бусины красных сосков, пока другая рука оглаживает нежную кожу ягодиц, периодически сжимая половинки. У Франции был некий фетиш – ему безумно нравилось, когда партнёр полностью открыт перед ним – тоесть раздет – а он сам может снять за весь процесс только берет (что бы не упал сам) или галстук (что бы не было так душно). Украина же против, почему то, ничего не имел – давал снимать с себя всю одежду, или же раздевался, по просьбе, сам. Хоть украинец, всё же, должен признаться, что ему хотелось бы увидеть тело беловолосого, только попросить об этом всё никак не мог. Наконец то Боянце оторвался от сладких губ рыжего и припал ими же с открытой шее, на которой всё ещё виднелся засос с того раза шалостей. Возможно, именно через него зелёноглазому приходится постоянно скрывать шею под рубашками или гольфами, но Юким не жалуется, так что проблемой это Франция не считает. Оставив пару новых отметин, на память от сегодняшних «подноробностей партнёрства», француз ещё раз поцеловал младшего и потянулся рукой под подушку. Выудив оттуда тюбик лубриканта, Фрэнцис вылел определённое количество себе на пальцы и глянул на Юкима. Тот тихо вздохнул и сложил ноги в коленях по обе стороны от бёдер сидящего на кровати Франции и слегка приподнялся на них, руками хватая плечи Боянце. Тот лучезарно улыбнулся и кивнул, после взял одной рукою бок Украины и чуть сжал, а пальцы с смазкой сразу оказались возле колечка мышц украинца. Слегка мазнув фалангой проход, синеглазый вошёл сразу двумя пальцами, вырывая в Независимого рваный вздох, переходящий в стон, на ухо Франции. Тот улыбнулся реакции, и продолжил сунуть пальцы глубже, поглаживая фалангами стенки анала, от чего рыжий иногда подрагивал. Вскоре к нежным движениям вверх-вниз добавились «ножницы», что добавило процессу растяжки интенсивности, а вздохи принимающего участились и стали чуть громче. — Досить, — шепчет Украина и обнимает француза за шею. Франция лишь кивнул и вынул пальцы из разработанного ануса, откуда уже стекала природная смазка, начиная течь по внутренней стороне бедер. Красивое зрелище, как всегда считал Боянце. Придерживая младшего за талию, синеглазый поднял его немного выше над коленями самого Франции. Сняв ремень и расстегнув ширинку, приопустив нижнее белье, показался вставший и пульсирующий член беловолосого. Плоть была твёрдая и явно очень возбуждена, вот только беловолосый не спешил вставлять фаллос внутрь украинца. Что последнему найбольше нравилось и зацепило в Франции, так это спокойствие и самоконтроль старшего. Невероятное самообладание в любой ситуации, которому Юким всегда восхищался. Украина зажмурился, почувствовав чужую головку у ануса, отчего колечко слегка сжалось. Нет, он не боялся, это лишь переизбыток эмоций и возбуждения от атмосферы и ласк Фрэнциса. Секунда, и вот головка уже внутри, что сопроводилось несдержанным стоном принимающего. Фрэнцис знал, что особо задерживаться не стоит – его партнёр любил, когда всё и сразу – поэтому продолжил движение, насаживая рыжего на свой член до упора. Совсем скоро, буд-то интуитивно, француз нашёл нужный угол и точку, которая приносила зелёноглазому море наслаждения и стонов для Боянце, куда старший и начал долбиться, сжимая партнёра за талию и ягодицу. Укус на плече Юкима появился так же неожиданно, как тот в порыве страсти и совсем неосознанно разорвал пуговицы на белоснежной рубашке Франции. И нет, последний всё ещё не останавливался, продолжал трахать Украину и смотрел ему прямо в глаза, а тот пытался разглядеть такой привлекательный и выраженный торс, что картиной открылся пред Независимым. Потом взгляд изумрудов поднялся выше, на лицо Фрэнциса, который, как оказалось, улыбался хищно, насмешливо и как-то пошло. Украина сразу и стушевался под взором синих глаз и этой улыбкой, краснея и отводя взор. Мгновенье, и рыжий уже лежит на кровати, а над ним возвышается Боянце, глядя никуда больше – только в глаза. Старший продолжил движение в украинце под почти тем же катом, попадая прямо в нужную точку, от чего принимающего трясло и накрывало эйфорией. Последний несколько рывков и Украина с громким, наполненным наслаждения, стоном изливается себе на живот и попадает на чужой. Синеглазый тихо рычит и сжимает руками простыню, кончая внутрь Юкима. Выйдя, француз наблюдал как из дырочки полилась горячая сперма; они никогда не пользовались презервативами, потому что оба считали это «затушением» всех красок и огней, ощущений, секса. Боянце ложиться возле Украины, что пытался отдышаться, и кладёт под его голову свою руку, как любит делать. Тот лишь прижимается боком к беловолосому и целует его в щеку. — Если поставишь в Россию что-то ещё, кроме продовольства – легко не отделаешься, понял? — тихо, упрекая, говорит Независимый. — Bien sûr, chéri, — кивает Фрэнцис, обнимая украинца крепче.

*

Пробежав глазами по тексту одного из листов, Франция поставил свою подпись в конце бумаги и перешёл к следующему документу, требующему рассмотрения. Скучная работа, однако Боянце ничего не оставалось, ведь обязанности страны должны быть исполнены. Хорошо, что сегодня укороченный рабочий день в ООН в честь какого-то праздника. Беловолосый особо не вникал, какое торжество сегодня празднуют люди, хоть пораньше уйти домой хотелось любой стране. Осталась половина, француз взял ещё одну бумажку, как по всему зданию разлетается громкий и очень злой набор слов: — Франция, что б тебя чёрти побрали! Я тебя сейчас твоими же багетами убью к чёртовой матери! Фрэнцис лишь обречённо вздыхает. — Я надеялся, что к тебе информация прийдёт хоть на неделю позже, — качает головой Боянце, готовясь к худшему, судя по нагнетающему топоту за его дверью.