Однажды... /Once Upon A Time...

Ибо спит, уложив голову ему на грудь. Телевизор продолжает работать, хоть и без звука, с тех пор, как они начали смотреть «Бегущего человека» уже сменилось несколько программ. Он читает статью на телефоне, не желая двигаться и будить Ибо. Им придется перебраться в спальню, но пока что его вполне устраивает просто лежать на диване вот так, Ибо крепко спит на нем, как будто ему нет дела до всего мира. В какой-то момент он начинает рассеянно перебирать пальцами волосы у основания шеи Ибо. Этим он как-бы ненарочно, будит Ибо. Ибо поворачивает голову, чтобы посмотреть на него сонными глазами, а затем еще крепче обнимает его за талию, снова зарываясь лицом ему в грудь. Когда он убирает руку, Ибо говорит хриплым ото сна голосом: — Нет, продолжай. Он внутренне улыбается и возвращает руку на шею Ибо. Он все еще смотрит на экран телефона, но его разум явно витает где-то далеко, пытаясь ухватиться за проплывающие мимо обрывки мыслей… ему нужно о чем-то сказать Ибо. Но мысли проплывают мимо, не материализуясь в слова… Первым заговорил Ибо. — Завтра будет хреново. «О да. Это…» — Также как и послезавтра. — отвечает он. — И на следующий день тоже. — говорит Ибо, снова поднимая голову и надувая губы. — Какое-то время все будет хреново. Он проводит рукой по волосам Ибо к его лицу, прижимая к его щеке, и Ибо ластится к нему. Ибо закрывает глаза и вздыхает. — Хорошо, что за все эти месяцы вдали от тебя, я успел привыкнуть к этому. Иначе, честно говоря, я бы просто уволился и вернулся с тобой. Был бы твоим маленьким паразитом, постоянно цепляющимся за тебя. Он смеется, представив себе это. — Тебе ведь нравится твоя работа в SM. — напоминает он. — К тому же, как говорится, разлука делает любовь горячее. — К нам это не относится. — говорит Ибо, все еще прижимаясь щекой к его ладони. — Почему нет? — Мы всю жизнь провели вместе. Разве наша привязанность хоть немного стала меньше? — Ты хочешь, чтобы я переехал к тебе? — резко спрашивает он. Ибо открывает глаза. Он видит, как его глаза смягчаются, а затем Ибо подтягивается вверх, поравнявшись с ним лицом, и целует его в губы. Когда Ибо отстраняется, Сяо Чжань обнимает его, устраиваясь поудобнее. — Я не шучу. — Я знаю. — говорит Ибо. — Как бы мне ни хотелось думать, что ты приготовил все это для меня, я знаю, что это потому, что тебе нужно было успокоиться… Он опускает глаза и даже не пытается это отрицать. Ибо отлично его знает. — К тому же, я почти не бываю дома. Ты сам видишь… — Ибо оглядывает квартиру, как бы подтверждая свои слова. И, действительно, здесь очень мало вещей, только самая необходимая мебель и телевизор. Игровая приставка Ибо, единственная личная вещь, бросающаяся в глаза. — Я бы лучше отправился в тот маленький оазис, который ты называешь Небеса. — говорит Ибо, снова смотря на него. — Облака. — поправляет он с улыбкой. — Да, да, Облака… я бы предпочел приезжать к тебе в гости, даже если это будет случаться только раз в несколько месяцев. После этого Ибо замолкает, будто его вдруг осенила мысль. — Разве что ты собираешься вернуться домой. — Я еще не думал об этом. — бормочет он. — До недавнего времени я был не настолько здоров, чтобы даже думать об этом. Он вздрагивает, когда Ибо обнимает его, притягивая к себе, и заключая в почти удушающее объятие. — Нам обоим тяжело друг без друга, тебе не кажется? Почему бы нам не исправить это и не быть вместе по-настоящему? Он озадачен этими словами. — Но разве мы не вместе? — спрашивает он, пытаясь отстраниться, но Ибо слишком крепко его держит. — Да, но я имею в виду, вместе вместе. Он задумывается над этим. — Мы занимались сексом всеми возможными способами. Я не знаю, каким еще образом мы можем быть вместе вместе. На этих словах Ибо поднял голову, его глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию. — Для того, кто пишет столько романтических фантазий… — Я протестую! Я пишу фэнтези. — резко прерывает он. — Да что угодно. — Ничего подобного! Романтика — не самое главное в моих книгах. Она там просто присутствует. Это не одно и то же! — Ну, для того, кто пишет не романтические романы, у тебя точно имеется несколько пар несчастных любовников! — Несчастных? Несчастных? Аааа! Они проходят через испытания и невзгоды, как и все остальные. Не то чтобы, весь мир постоянно пытался их разлучить. Ибо сморщил лоб, серьезно обдумывая его слова. И он спрашивает себя, почему вообще Ибо воспринимает это так серьезно. Он вздыхает, а затем говорит: — Я… просто терпеть не могу, когда другие люди страдают из-за любви одной пары. Или, когда кажется, что их любовь настолько важна, что становится центром всеобщего внимания. Я не вижу в этом смысла. Их любовь принадлежит только им двоим. Для них это важно, да. Но делать вид, что это настолько же важно и для всех остальных, что вся история вращается только вокруг их любви, просто глупо. Когда он замечает на себе пристальный взгляд Ибо, он понимает, что накосячил где-то. Сказал что-то, не подумав. Ибо очень хорошо его знает. Знает даже те его мысли, которые он и сам еще до конца не осознает. — И много людей пострадало от нашей любви? — спрашивает Ибо. Затем он вздыхает и закрывает глаза, соскальзывая с него на диван и кладя голову на подлокотник. — Они даже не знают, как сильно мы любим друг друга. — говорит он, вспоминая о своих родителях, родителях Ибо и их общих друзьях. Ибо молчит, ожидая, что он скажет дальше. — Я не мог понять, как покончить с депрессией, в которую скатился, и невольно тащил их за собой. — он, наконец, открывает глаза и говорит. — Они все так грустили, Ибо. Все они. Твоя мама. Мои родители. Лулу, Цзыи, Цзи Ли, Хайкуань, даже Юй Бинь, и знаешь, я никогда в жизни, прежде не видел на его лице угрюмого выражения. — Это не правда. Ты же знаешь, что он хандрил целую неделю, когда Айрин не отвечала ему, когда мы были в старшей школе. — говорит Ибо. — Какая Айрин? — Red Velvet. — серьезно говорит Ибо. Он разражается смехом. И Ибо присоединяется к нему. — Хотя теперь он явно стал би. — добавил он небрежно. — Что? — изумленно спросил Ибо. — Ах, ты этого не помнишь, но когда ты объявил, что собираешься начать встречаться с мужчинами, он вызвался волонтером. — Ни хрена себе! — О да, но с условием, что это должен быть секс втроем с Хайкуанем. — добавляет он, со значением пошевелив бровями. Глаза Ибо расширяются. — Подождиии… ты думаешь, ему нравится… Хайкуань? — Хм… я не думаю, что он по уши увяз, но думаю, что ему просто интересно попробовать. — А что насчет Хайкуаня? — спрашивает Ибо. Он не сразу отвечает. — Это только мое предположение. И, вероятно, безосновательное, но… — Но… — нетерпеливо подгоняет его Ибо. — Я думаю, что Хайкуань питает слабость к… — Цзыи? — заканчивает Ибо. — Ты тоже так думаешь? — он смотрит на Ибо, округлив глаза. — Это больше похоже на ощущение. Но если бы ты попросил меня вспомнить какое-то конкретное событие или случай, который заставил меня так думать, я скорее всего не смог бы тебе ответить. — Но там явно что-то есть, если мне тоже так показалось… — Да, мы с тобой делим одну клетку мозга на двоих. — небрежно говорит Ибо, все еще размышляя об этой маловероятной паре. — Неправда. — возражает он. Ибо смотрит на него с ухмылкой. — О да, мы делим. Ровно одну. Одну клетку мозга. И даже это, скорее всего, преувеличение. — Ты хочешь сказать, что мы – влюбленные дураки? — спрашивает он обиженно. — Ну, если это нам подходит… — Это не так! — Ох, ты так серьезно относишься ко всему этому. Знаешь, для писателя романов… — Я убью тебя… — Кхм, для писателя фантаста, у тебя большие проблемы с пониманием любви. — Нет, у меня большие проблемы с пониманием увлечения, которое часто путают с любовью. Ибо закатывает глаза. — Что это значит? Все сначала увлекаются, а потом влюбляются. А когда ты влюблен, очень трудно переубедить тебя, что это не любовь. — Мы нет. — возражает он. — Мы нет, что? — спрашивает Ибо. — Мы были влюблены задолго до того, как увлеклись друг другом. «Что?» Ибо на этом замолкает, а затем тихо спрашивает. — Мы были? Он прикрывает рукой глаза, пытаясь выиграть немного времени, чтобы подумать. Ибо даже не пытаясь убрать его руку, целует его в губы. — К твоему сведению, мы никогда не были увлечены друг другом. — говорит Ибо, когда заканчивает поцелуй. — Ты так говоришь после того, как прочитал все свои банальные сообщения? — спрашивает он, убирая руку и глядя на улыбающегося Ибо. Ибо обдумывает это. А потом говорит: — Я до сих пор многого не помню. Но я помню достаточно, чтобы понять, что это не было увлечением. — Тогда что это было? — спрашивает он, переставая улыбаться. — Отчаяние, может быть. — Почему? — Чтобы убедить тебя остаться. — Я куда-то собирался уйти? — Я не знаю. Куда-то в безопасное место. Тебе нравится безопасность. А со мной не всегда безопасно. Он не задумываясь притягивает Ибо к себе. — Что заставляет тебя так говорить? Ибо смотрит на него сверху вниз и говорит. — Я не знаю… И спустя мгновение Ибо спрашивает: — Был ли… Ичжоу таким? Безопаснее меня? И вдруг все произошедшее в те недели начинает воспроизводиться в его голове под другим углом, хотя почему это не приходило ему в голову раньше, совершенно непонятно. Что тогда сказал Ибо? «Я всегда думал, что тебе нравится моя дерзость, потому что таким образом я уделял тебе внимание. Но я не осознавал, что это выглядело так, будто я просто брал и брал у тебя, ничего не отдавая взамен. Я думал, что и так отдал тебе всего себя. Но Цзи Ли сказал мне, что Ичжоу просто идеален в этом. Он дает тебе то, что тебе нужно. То, что тебе нравится. Думаю, мне нужно многому научиться. И не только в романтическом смысле. Но и вообще во всем». Он оглядывается на Ибо и его взгляд смягчается, когда он наклоняется, чтобы поцеловать его. — Никто не давал мне такого чувства безопасности, как ты. Не отдавал мне больше, чем ты. Не был таким верным, как ты. Не любил меня больше, чем ты. — он акцентирует каждую фразу поцелуем. Ибо наклоняется и целует его в ответ долгим и глубоким поцелуем. Наконец отстранившись, Ибо говорит: — Все это возвращает меня к исходной точке. — А была исходная точка? — спросил он. — Да, прежде чем ты грубо оборвал меня, не соглашаясь с тем, что ты писатель романов. — Ради бога, я не… Ибо лишь ухмыляется и говорит: — Давай поженимся. Он забывает, что только что собирался сказать. — Что? — спрашивает он, слыша только белый шум в ушах. — Мы оба не можем жить друг без друга, так что давай просто исправим это и будем вместе вместе по-настоящему. — Ибо говорит так, как будто резюмирует начало очередной серии дорамы. Когда он обретает голос, ему удается прохрипеть: — И под этим ты имеешь в виду… — Да, давай поженимся и будем вместе вместе. Перед людьми и богом, и всем прочим джазом. Поженимся. — кивает Ибо.