«Я отмолю твои раны на теле,
Я залечу твою рваную душу!
На улице воют снега и метели,
Горячее сердце достану наружу…»
Они смотрели друг на друга с разных концов широкого стола, и роднило их лишь то, что они обе — женщины. Больше не было ничего общего, и две стихии схлестнулись в долгом взгляде. Гостья словно пыталась переубедить им Руку, словно внушала ей мысль:
«Тебе всё показалось!». Маленькая моль крутилась под потолком, и женщина не постеснялась:
— Смотри, твоё свадебное платье прилетело! — она одна посмеялась со своей шутки, а затем резко затихла, словно оскалилась — Малышка, господин Ренгоку известная персона, и если бы он нашёл невесту, то об этом все бы уже знали. Не мели чепуху!
— И всё-таки я говорю вам правду, — в лице Руки не читалось ни единой эмоции, и это нервировало приехавшую госпожу — Это решение было принято вчера.
— Ха, ты думаешь, я поверю в это?! Да ты просто влюблённая служанка! Думаешь, сможешь его охмурить, прогоняя других невест?! Знаю я таких как ты, уйди с глаз моих! — если бы был на свете самый оглушительный звук, он и в сравнение бы не шёл с тем, как Руку пробила дрожь от звона бьющейся чашки — Как только моя племянница станет Госпожой Ренгоку, она прикажет продать тебя в бордель!
Бордель… На фоне последних событий, эта угроза звучала смехотворно. Кто такая эта крикливая женщина, которая намеренно разбила посудину так, чтобы осколки полетели в Руку? К счастью, её не задело, но вот мелкие и острые кусочки теперь валялись по всей кухне. Если продолжить этот спор, то вмешаются её охранники, чего стоило ожидать от этой неуравновешенной. Но собрав все свои силы, Рука ответила:
— Но ваша племянница ещё не Госпожа Ренгоку, и попрошу не портить имущество этой семьи! — она сама не поняла, как заговорила жёсче, но резко стихла — Дождёмся хозяина поместья и обсудим сложившуюся ситуацию с ним.
— Да я с тобой ничего обсуждать не собираюсь, маленькая стервоза! — перегнувшись через стол, женщина ухватила Руку за косу своими, все ещё нежными, но желтеющими с возрастом пальцами — Я научу тебя разговаривать, дрянь! Эй, — она повернулась к охранникам — Найдите пруты и выпорите её во дворе!
Двое мужчин, до этого лишь отстранённо наблюдавших, вытаращили на хозяйку глаза. Выпороть эту девку?! А вдруг и правда невеста Огненного Столпа, а о его характере такие слухи ходят, что потом ввек головы не сносить! И чувствуя их замешательство, гостья лишь крепче вцепилась в основание косы девушки, не смеющей сопротивляться:
— Чтоб вас… Вам её жалко что-ли?!
— Никак нет, госпожа Ротуко, просто вдруг она и правда окажется его невестой?
— Только не говори мне, что она тебя убедила в этом бреде! — Ротуко вышла из-за стола, волоча за собой Руку — Раз вы так боитесь, то я всё сделаю сама!
Было больно, когда она тащила за волосы, но не настолько, чтобы закричать или заплакать. Всё происходящее вгоняло в ступор, и что в этой ситуации сделать, Рука не понимала. Уж лучше бы она молчала… Выдернув из метлы, валявшейся в прихожей, прут, Ротуко как следует замахнулась и…
Охотников на демонов обучают двигаться бесшумно, а потому Шинджуро вновь был не замечен никем до этого момента, когда с силой ухватил названную гостью за локоть. От резкой боли, женщина разжала кисть, в которой была ветка, и отпустила косу Руки. Потеряв равновесие, девушка упала, а Ротуко вдруг вежливо заулыбалась. Нелепость ситуации зашкалила, когда Шинджуро рявкнул:
— Какого чёрта тут происходит?!
— Господин Ренгоку, рада с вами познакомиться, — она сделала поклон — Моя фамилия Ротуко, я к вам по поводу вашей кандидатуры на брачном рынке!
Так вот оно что… Рука поднялась, отряхивая одежду от пыли, и недовольно покосилась на гостью, Шинджуро же сложил руки на груди замком, а женщина продолжала:
— У меня есть племянница в отличном возрасте! Ей девятнадцать, первая красавица в нашей префектуре, и я…
— Это понятно, вы мне вот что скажите, — резкий тон смахнул с её лица напускную вежливость — С чего вы взяли, что можете вот так просто прийти в мой дом и бить её?!
Мечник кивнул на Руку, мельком заприметив слёзки на её ресницах, которые она сразу же стёрла. Пряча руки в широких рукавах лилового кимоно, Ротуко спешила найти оправдание своим действиям:
— Эта девушка заявила мне, что она ваша невеста. Я решила преподнести ей урок, чтобы отучить лгать!
— Кто вам сказал, что это ложь? — опешившая женщина оказалась загнана в угол этой фразой — Я сам разберусь, как её воспитывать, это моя обязанность! А вас попрошу из моего дома!
Прогнать знатную даму таким криком мог только Шинджуро, и его высокая фигура внушала какой-то внутренний трепет, особенно, если он начинал жестикулировать. Струсила даже охрана, осторожно ожидая продолжения. И оно последовало, потому как оскорблённая женщина свирепо посмотрела на Руку:
— И эта ваша невеста?! Да она же тощая, словно кляча!
— Ещё раз ты глянешь на неё так, и я сам вышвырну тебя за ворота! — от злости, он уже перешёл на «ты» и повернулся на охранников — Вон отсюда!
Клинок был наполовину вытащен из ножен, что означало боевую готовность. Они не безумцы, чтобы всупить в бой с этим человеком… Ретировавшись, Ротуко пробормотала что-то вроде
«бешеное животное», а затем торопливо вышла. Шинджуро внимательным взглядом проследил за тем, как дорогая карета скрывается за воротами.
Сходил, называется, подал прошение о проведении свадьбы в храм… Рука стоит перед ним, опустив голову, и только ворота захлопываются, Шинджуро кричит уже на неё:
— Какого чёрта ты их пустила?! — большая рука схватила за подбородок, чтобы она смотрела ему в глаза, но девушка уводила взгляд в сторону — Ты хоть понимаешь, как дала себя унизить, а?!
Он ругался вовсе не из-за этой ситуации, нет… Он бесился от того, что Рука позволила так над собой издеваться. Разве, пристало его невесте терпеть такое от чужих людей? Какие пойдут разговоры потом:
«Столп Пламени даже жену свою от нападок защитить не может»?! Но глаза девушки, полные боли, возвращают ему спокойствие, и мужчина отпускает её подбородок, кладя большие ладони на хрупкие плечи:
— Ладно. Мы поженимся в храме, там дали добро на это.
— Спасибо… — девушка вдруг прильнула к Столпу, оставляя на его форме мокрые пятна от горячих слёзок — Я поняла вас…
— И чего ты ревешь? — он едва ли не портил момент, ещё не понимая всей его важности. Ведь именно эта сцена запала в его душу настолько сильно, что никто, кроме Руки, больше не был нужен — Ничего особенного не стряслось, я сейчас рядом. А бить тебя больше никто никогда не станет, это могу обещать. Чего ещё сильнее мокроту разводишь?!
Маленькие ручки приятно прижались к его груди. Да почему… Почему ему это так понравилось? Рука такая маленькая по сравнению с ним, что ему ничего не стоит сломать ей что-то неосторожным движением. Но в то же время, эта птичка обладает такой внутренней силой, какая у самого Шинджуро не всегда находится. Он снова кладёт свою лапу ей на темную голову, на этот раз прижимая к своей груди. Рука словно маленькая девочка, почувствовавшая чью-то заботу — боится привыкать, но не справляется с собой. И Шинджуро снова смягчается:
— Еще раз какая-то тварь сюда заявится, смело грози моим именем, поняла? Ты будешь Ренгоку, и эту фамилию никто не посмеет унизить!
— И всё-таки, господин Шинджуро, — огромные, тёмно-алые глаза заглядывали куда-то под сильное сердце — Почему вы так спешно женитесь?
— Почему да почему… Ты поместье видела?! — Столп нашел, как отвертеться — За ним женский порядок нужен. А ты меня не бесишь, как дамочки вроде этой напыщенной индюшки. Понятно теперь?!
На самом деле всё было лишь из-за ребёнка, но сказать это прямо Шинджуро, почему-то, не решался. Женщины… Вдруг, она решит, что он бросит её потом, и вовсе откажется выходить замуж? Или сделает что-то с ребёнком, когда забеременеет? Нет, пускай думает, что это происходит как у всех нормальных семей. К тому же, её тихое присутствие его не тяготит.
— По документам я сейчас принадлежу другому человеку…
— Принадлежит кому-то Рука Которо, а Рука Ренгоку будет принадлежать этому дому, ясно?
Шинджуро не сказал, что девушка будет принадлежать ему, а потому Рука выдохнула со спокойной душой. Он как будто понял, что женщина не может кому-то принадлежать, если сама того не захочет, что ты с ней не делай. И если ему правда нужно, чтобы поместье было приведено в порядок, то она с удовольствием сделает это за всю его доброту!
Дыхание мечника так ритмично, так глубоко… Только сердце вдруг застучало чуть чаще. Какая же миленькая у него невеста! Стоит сейчас, прячется в изгибе его шеи. Сейчас ему даже захотелось, чтобы она всегда жила в его доме.
— Я там обед готовила, — голос стал таким-же спокойным, как обычно — Нужно закончить.
Большой ворон вдруг заслонил солнце своими большими крыльями. Это фамильная птица с красным колечком на лапке, ранее приносившая весточки ещё его отцу. Живут эти пернатые долго, и потому птица ещё в достаточно хорошей форме. Шинджуро подставил предплечье, и ворон Уз приземлился на него, царапая плоть когтями:
— Крр… Послание! Ояката-сама даёт новую миссию! Крр… Завтра! В районе вокзала был замечен демон!
— Чёрт! — от его выпада птица вспорхнула, а Шинджуро снова выругался, не стесняясь — Через два дня свадьба!
— Перестаньте. Вы всё успеете, — этот голос будто гипнотизировал, вкладывая в мечника твёрдую уверенность в правдивости слов невесты — А я приведу дом в порядок.
— Можешь со мной на «ты», — Шинджуро уже направился в сторону своей комнаты — Завтра платье купишь.
***
Кажется, постельное в его комнате не менялось уже не менее полугода, и добравшись до него, Рука безжалостно стянула бельё с футона. Она собиралась застелить новое, в то время как Шинджуро, сидя в серой домашей юкате, читал книгу.
Первым делом нужно было привести в порядок жилые комнаты и кухню, в бане всё ещё неплохо выглядит. И весь остаток дня девушка провела, прибирая поместье. Шинджуро приносил ей вёдра с водой и согласился вымыть коридор, и за этой совместной уборкой они привыкли друг к другу лучше.
— Если хочешь завтра стирку разводить, то воду я должен натаскать с вечера. Принести?
— Да, будет хорошо, — Рука заново застелила его постель — Вы уходите завтра?
— Да, рано утром. У меня миссия.
— Я приготовлю вам завтрак.
— Ты при всём желании так рано не встанешь! — Столп снова усмехнулся — Спи себе.
— Раз так, то удачи вам. Возвращайтесь скорее.
— А ты что, будешь меня ждать?!
Но этой фразой у него не вышло её смутить — девушка продолжала говорить абсолютно естественно, и это пробирало в нём что-то ласковое по отношению к ней. До смешного нежное, но очень знакомое. Какая же Рука близкая и далёкая одновременно:
— Да, я буду тебя ждать, как ждёт жена.
Как ждёт жена… А он хотел бы, чтобы она его ждала, как влюблённая женщина. Но что от неё ждать: он просто сейчас увлёкся ей, а она ещё не воспринимает его, как ему хочется. Да что ж она такая есть?! Ещё не поняла, что он втрескался в неё, словно мальчишка! С него хватит, пусть она знает это!
Повинуясь минутному желанию, он вдруг спокойно, но достаточно быстро берёт девушку за запястье и усаживает на футон. Затем опускается рядом, чуть толкает её слабое тело и Рука послушно падает на подушку, а Шинджуро нависает над ней. Да у него встаёт каждый раз, как он её видит, девчонка давно должна была это понять! Он чуть опускается так, чтобы бедром девушка могла почувствовать его возбуждение:
— Ты мне очень сильно нравишься. Знай это.
Больше мужчина ничего не делает, видя в её глазах полную пустоту. Да почему ей плевать, он ведь может сейчас её обесчестить?! Но с другой стороны — разве можно обесчестить женщину, которая никому не принадлежит? Тело да, возможно. Но не душу. И без этой души он просто не мог, не позволял себе.
С проститутками было просто — те сами всё делали, Шинджуро оставалось только двигаться в них. И никаких там мыслей и чувств. А тут… Вот она отвернула головку, как будто ей ничуть не важно его признание, как будто её не касается возбуждённый орган, пусть и через ткань! Да что же с ней такое, почему она такая холодная?! И от этого он хочет её только сильнее… Ладно, после свадьбы никуда не денется.
Молча поднимаясь, мечник видит, как Рука пугливо сжалась. Но в рубиновых глазах страха он не нашёл. Что это? Отвращение?! Неужели, он настолько ей противен? Да и пёс с ним, ему нужно будет только чтобы она понесла от него как можно скорее! Уходя, Шинджуро хлопает дверью.
***
Почему-то он чувствует, что его форма, оставленная у постели, очень тёплая. И правда — выглажена… Мечник поднялся до рассвета, а Рука, видимо, принесла форму недавно. Она совсем как мышь передвигалась, раз он не проснулся в эту минуту?! И… И зачем она это сделала?
Одевшись, он интуитивно идёт к комнате, которую она заняла, чуть приоткрывает сёдзи: девушка лежит в футоне, укрытая одеялом, и тёмные волосы рассыпались по подушке. Она не спит, нет — у спящих совсем другое дыхание. Притворяется. Но злобы нет, внутри даже как-то тепло. После вчерашнего Рука так себя ведёт… От этого Шинджуро понял, что вел себя с ней, словно последняя сволочь!
— Купи себе платье и там… Украшения на свадьбу. Да и вообще, что понравится.
Небольшой кошелёчек, туго набитый деньгами, Столп Пламени оставляет на полу, зная, что Рука всё слышит. Но девушка притворяется до последнего, и только уходя по коридору Шинджуро слышит, как в её комнате шуршит одеяло. Бабы… Никогда ему их не понять!
А в кухне стоит приготовленный завтрак. Она вообще спала сегодня?! Он мученически накрывает лицо ладонями и потирает — и за что она появилась в его жизни? Это ведь теперь навсегда! И Шинджуро не знал, сможет ли растопить её за это время. Но хотел в это поверить.
