калейдоскоп

С расстеленной кровати слух Ён Мина мог улавливать брызги воды о плитку в ванной комнате, тихий гул машин, проезжающих под окном его квартиры, телевизор, работающий на большой громкости, и статический белый шум в его голове. Мужчина был измотан, все еще влажный после душа и голый, раскинувшийся на кровати в ожидании Сын Така, чтобы тот пришел и обнял его, уняв тем самым головную боль, поцеловал его в шею, пока он наконец не сможет заснуть. Вода отключилась, и мутный взгляд мужчины переместился с серых креплений на белом потолке в сторону ванной, безмолвно зовя своего возлюбленного, пока дверь не открылась, и Сын Так не предстал перед ним, вытирая полотенцем волосы, в то время как на его обнаженном теле все еще поблескивали оставшиеся капли воды. Ординатор посмотрел на другого, приподняв бровь, и одарил его нежной, хоть и с примесью веселья, улыбкой.  — Почему моя обнимашка все еще не спит, м? Опять голова забита ненужными мыслями? Ён Мин утвердительно промычал, на мгновение впиваясь взглядом в гладкую кожу своего парня и впадинки на его бедрах, прежде чем его ресницы затрепетали, и взгляд снова устремился вперед. — Холодно, — только и бормочет он хриплым голосом, и Так в последний раз проводит ладонью по волосам, прежде чем бросить мокрое полотенце на спинку стула.  Не было сказано ни слова. В тишине, наполненной тоской и любовью, в них не было нужды. Старший почувствовал, как прогнулся матрас, и, взглянув сквозь густые ресницы, увидел, как младший лег рядом с ним. На его губах играла улыбка, а правая рука поднята вверх, тем самым намекая профессору придвинуться ближе для объятий. Что Ён Мин и сделал, небрежно перекинув ногу через бедра Сын Така и обхватив рукой его талию, цепляясь так отчаянно, несмотря на то, что он был выжат как лимон.  Секунда, две — и Ча Ён Мин вздохнул с облегчением, почувствовав, как шум в его голове постепенно утихает, а тяжесть на плечах рассеивается. Он прижался теснее, еще больше уткнувшись лицом в изгиб шеи парня, пока тот нежно целовал его, зная, что Ён Мин больше всего любит прикосновение губ к его затылку. Шум машин на улице и прохладные капли воды, падающие с волос Сын Така на щеку мужчины, путешествуя по его коже до тех пор, пока не исчезают в его приоткрытом рту. Единственным источником света в комнате была желтоватая лампа у кровати, от которой танцующие тени отбрасывались на стены и мебель, но Так только наблюдал, как они кружились на подтянутом теле Ён Мина, подчеркивая каждый его изгиб, придавая им изящество, которое невозможно достичь никакими другими способами. Их кожа была теплой из-за трения друг о друга, а грудь все ближе прижималась к груди с каждым новым вдохом. Это было так интимно и в то же время так комфортно… Чувство, которое можно было испытать только после полуночи, на мягком матрасе в уединенной комнате, где не было ничего, кроме тусклого освещения и дыхания любимого куда-то в ключицу.  — Ты приятно пахнешь, — Ён Мин еще больше уткнулся носом в Така. Короткий смешок вырвался непроизвольно, и Сын Так почувствовал, как щеки старшего вспыхнули из-за этого.  — Мы пользуемся одним и тем же гелем, детка.  — М-м, — покачал головой, — на тебе это по-другому ощущается.  Минута тишины. Ноги переплелись, а ладони сжаты крепкой хваткой, и ординатор вскоре нарушил это молчание, прошептав: — Теплее? Ён Мин что-то промычал, но парень все равно натянул на них покрывало.  — Тебе нужно поспать, Мин-а.  Он начинает отодвигаться, но даже простого шума от этих движений и уходящего тепла было достаточно, чтобы насторожить Ча Ён Мина и заставить его рефлекторно запаниковать, а руками еще сильнее прижать парня к себе в острой необходимости.  — Не надо… Останься… — умоляет он, и его любимый с легким, настолько нежным и ласковым весельем выдыхает, что его сердце, казалось, хранит в себе частичку солнца.  — Дурачок, я никуда не ухожу, — заверил Так, пальцами аккуратно убирая со лба старшего вьющиеся влажные пряди волос, — просто хочу взять свой телефон.  Ён Мин только ошеломленно наблюдал за парнем, который, как и обещал, потянулся за телефоном и наушниками на прикроватной тумбочке рядом с ним и одной рукой распутал провода, насколько мог, убедившись, что вторая рука все еще находилась за спиной мужчины. Губы Ён Мина дрогнули, а сам он обеспокоенно нахмурился.  — Ты не можешь спать, — это был не вопрос, а утверждение; пара достаточно хорошо знала друг друга. — Справлюсь, в конце концов, — ответил Сын Так, возвращая внимание к пылающему в некоторой степени лицу своего возлюбленного. Достаточно близко, чтобы видеть каждую неровность и каждую ресничку. — Хочешь послушать со мной?  Старший вяло кивнул и уткнулся обратно в грудь Така, закрыв глаза, когда последний аккуратно вставил ему и себе наушники в каждое из ушей и снова обнял его.  — Спокойной ночи, обнимашка.  И пока плавный ритм мягких инди-треков убаюкивал его разум, Ча Ён Мин не мог не утонуть в тепле, которое мягко окутывало его, и думать, что самое приятное — это быть в объятиях своей любви в конце очередного утомительного дня...