Мы одна злая семья.

Холодный ветер за окном кружит в причудливом танце опавшие листья. Вязы и клены в городских аллеях, облаченные в золото и кроваво-красный багрянец, выглядят словно вельможи, съехавшиеся на великосветский бал. Бал, знаменующий собой начало конца… Календарный лист показывает 29-ое октября. Это и вправду конец, но не просто конец очередного календарного месяца, а нечто большее – конец самой осени, в ее возвышенно-поэтическом смысле. Вскоре наступит ноябрь и из природы окончательно уйдет жизнь. Листва с деревьев облетит и станет гнить на дорогах и в канавах, ночи станут холодными, а дни серыми и мокрыми от туч, которые заволокут небо и начнут обильно поливать землю дождями почти до самой зимы. «Скоро все окончательно умрет! Умрет, чтобы потом возродиться вновь.» – эту фразу, пожалуй, можно считать девизом октября. «Апофеоз осени», ее последний красочный аккорд, после которого надолго воцарится холод, сырость и пустота. И чем ближе конец, тем сильнее эти чувства, и тем ярче разгорается в душе страстное желание как следует «оторваться напоследок», словно в унисон природе. Однако бытие неумолимо, и оно требует, от человека отбросить прочь все эти сентиментальные бредни и продолжать заниматься своими делами. Паршивая ситуация, когда так хочется уйти в отрыв, хоть на денек-другой, но сделать этого нельзя, ибо на дворе только понедельник. Особенно паршиво, когда при этом ты еще и ученик старших классов, вынужденный сидеть до финиша на нудном последнем уроке и выслушивать треп учителя о смысле жизни в творчестве каких-то давно умерших мужиков. «К-хе-хе-хе. Это ведь очень занятная ирония! Люди постоянно обращаются за смыслом жизни к мертвецам… Всем этим Шекспирам, Байронам и Хемингуэйям, что уже давно разложились на элементарные химические вещества в своих гробах.» – думал про себя Тед, который уже давно потерял нить повествования и даже не пытался вслушиваться в то, о чем сейчас так уверенно и настойчиво вещала училка. Парень сидел на задней парте, прямо у окна и задумчиво смотрел на улицу, периодически краем глаза поглядывая на часы, висящие на стене. Время, вопреки желаниям юноши, упорно не хотело идти быстрее, дабы поскорее избавить Теда от страданий, связанных с нахождением на нудном уроке литературы. «И не надо на меня так осуждающе косится, Красная Шапочка!» – в сердцах раздраженно бросил молодой человек, мысленно обращаясь к висящему на стене портрету Данте Алигьери. Надо сказать, день у парня сегодня откровенно не задался. Во-первых, он проспал, а отцовская машина, как назло, соизволила сломаться именно сегодня, поэтому идти, а точнее бежать, пришлось пешком. Во-вторых, во время этого «ученического кросса» зарядил дождь, и в школу Тед пришел насквозь мокрым, за что, разумеется, был тут же осмеян бдительными одноклассниками. Ну и в-третьих, что было, пожалуй, гораздо ужаснее, чем опоздание и насмешки, он узнал от своего приятеля Чарли, что на костюмированный бал в честь Хэллоуина, который состоится в эту среду, класс уже полностью разбился на пары, разумеется, исключая «конченных лузеров», в числе которых оказались Тед, Чарли и еще пара человек. Вся трагедия была в том, что именно сегодня молодой человек рассчитывал сделать важный шаг – наконец-то открыться объекту своего обожания, посредством приглашения на школьную дискотеку. Однако теперь все мечты и надежды Теда были жестоко растоптаны тем фактом, что Трис Палмер – репортер школьной газеты и по совместительству самая красивая девушка их класса, уже идет на танцы с Майком Тейлором – громилой хоккеистом. Именно поэтому сейчас, пребывающий в подавленном состоянии парень думал только о том, чтобы этот день поскорее закончился, дабы просто пойти домой и, закрывшись в гараже, корпеть над своими микросхемами. - Андерсон! – прозвучал стальным тоном голос училки, на который Тед, хоть и находящийся глубоко в своих мыслях, но все же успевший быстро понять, что это ему не кажется, был вынужден обернутся. Не успел он повернуть голову, как его глаза сошлись с глазами учительницы. Холодный, решительный и неподвижный, словно у пумы перед броском, взгляд зеленых глаз миссис Липски уже успел стать отличной пугалкой для проблемных учеников, несмотря на то что женщина работала в школе всего два месяца. Сейчас миссис Липски расслаблено стояла, облокотившись на рабочий стол и уверенно по-хозяйски сложив руки на груди. Сквозь весь класс она пристально смотрела именно на Теда, сидящего на последнем ряду. Сомнений не было – преподша заметила его отрешенный вид и решила «вернуть ученика с небес на землю». - Мистер Андерсон, скажите нам пожалуйста, в чем же состоит основная мысль Франкла относительно поиска смысла жизни? – сказала женщина елейным голосом и с доброжелательной улыбкой на лице, но при этом глаза ее оставались такими же холодными. Было понятно, что такая неприкрытая незаинтересованность ученика в уроке женщину крайне огорчает, поскольку она обратилась к нему на «мистер Андерсон». Она всегда так нарочито официально обращалась к ученикам, когда хотела их пожурить и высказать свое неудовольствие или же просто привлечь внимание. «М-да… Вот же дерьмо!» – выругался про себя Тед, так-как не знал, что отвечать, поскольку большую часть урока добросовестно пропусти мимо ушей. Тед, конечно, не боялся училку, в отличие от многих в классе. Ему просто было некомфортно, когда она вот так вот хищно на него поглядывала, при этом картинно улыбаясь. В такие моменты он чувствовал что-то неладное, словно эта «миссис Липски» вовсе не та, кем кажется на самом деле. От нее так и веяло чем-то ненормальным, чем-то дьявольским, скрытым за милой внешностью, невзрачной одеждой и интеллигентными манерами. Кроме того, ситуация усугублялась еще и хронической нелюбовью юноши к урокам английского и литературы, которые он считал почти бесполезной говорильней. Несмотря на это, сейчас он собрался с мыслями и решил сказать первое, что придет в голову. - Франкл мыслил, что ищущий смысл всегда его найдет! – уверенно отчеканил Тед, стремясь звучать как можно более пафосно и глубокомысленно, надеясь, что, услышав неверный ответ, учительница как обычно отстанет от него и просто спросит кого-то другого. Уверенность юноши в том, что серьезных санкций не последует была обусловлена тем, что между ним и миссис Липски за два месяца работы сложилось «взаимопонимание». Преподавательница, увидев полное отторжение к своему предмету, решила не насиловать разум парня. Женщина справедливо заключила, что раз Тед Андерсон считает, что уроки литературы для него бесполезны, то пусть так и будет. Она лишь следила за тем, чтобы он исправно выполнял обязательную норму, вовремя сдавал все задания и изредка что-то отвечал на уроке, пусть даже далеко не всегда правильно. В остальном она не трогала парня, уделяя больше времени тем, кто был реально заинтересован в предмете. Надежды Теда в основном оправдались. Миссис Липски одарила его иронично-насмешливым взглядом, после чего сказала: - Что ж, плюс балл вам за оригинальность, мистер Андерсон! Но, увы, ответ неверный, хотя я об этом говорила, буквально 10 минут назад. Так что сразу же минус балл за невнимательность. – спокойно и даже несколько шутливо, но с ощутимыми нотками укора выдала учительница, после чего внимательно оглядела класс. - Что ж, кажется, стоит это повторить. Беатрис, окажи мне услугу и повтори для всех, что же все-таки говорил нам Франкл о смысле жизни. – обратилась миссис Липски к симпатичной девушке с золотистыми волосами и голубыми глазами, сидящей за одной из первых парт. - В своих трудах Франкл имеет в виду, что жизнь человека имеет смысл только тогда, когда у него есть цель. Он считал, что найти смысл можно не только в созидании или самосовершенствовании, но и в страдании. – вдумчиво произнесла блондинка на весь класс. Беатрис Палмер, которую для краткости все звали просто Трис, была одной из лучших учениц школы. Отличница, спортсменка, активистка и наконец просто красавица была любимицей учителей, а еще предметом безответного обожания почти всей мужской части класса. - Все верно! Благодарю, Беатрис. – удовлетворенно сказала миссис Липски. Боковым зрением женщина неожиданно заметила какую-то странность во взгляде Теда, с которого как будто упала маска равнодушия, которая была не нем почти весь урок. После небольшой паузы преподавательница обратилась к классу: - Вдумайтесь в последние слова, мои юные друзья. Смысл жизни можно найти в страдании! – возвышенно изрекла она, при этом сделав характерный жест указательным пальцем, после чего задала вопрос, адресованный всем: - Кто-нибудь может сказать, почему Франкл считал страдание таким же источником смысла, как и положительные стороны жизни? Ну или хотя бы предположить. Как ни странно, руку поднял Чарли Беннет – главный остряк и юморист класса. - Прошу тебя, Чарльз. – не без удивления сказала учительница, давая юноше слово. - Мне кажется, что он был мазохистом. – насмешливо прозвучал голос Чарли, после чего по классу пробежала волна тихих смешков. В ответ преподавательница, устало выдохнула и закатила глаза, после чего двинулась к парте Беннета. Класс замер в тревожном ожидании, ибо все знали, что миссис Липски не очень любит тупые шуточки, особенно когда на уроке идет обсуждение серьезных вещей. - О, дорогой мистер Беннет, вы крайне недооцениваете позитивную силу страдания. – сурово произнесла женщина, нависнув над шутником, отчего тот даже нервно сглотнул и опустил глаза в парту. В эту секунду даже Теду со стороны стало как-то тревожно за друга, однако страхи не оправдались, миссис Липски снисходительно улыбнулась, после чего иронично добавила: - Впрочем, я вас в этом не виню. – сказала она, после чего по-родительски мягко похлопала приколиста рукой по макушке. - Вы все еще слишком юны, чтобы оценить этот тезис во всей его глубине. Однако, я попытаюсь вам все объяснить на примере биографии самого Франкла. – сказала женщина, горделиво пройдясь между рядами парт. - Не бойтесь, я не собираюсь мучать вас долгой лекцией. Скажу лишь основное. – с улыбкой на лице обнадежила старшеклассников преподавательница, зная, что в понедельник на последнем уроке больше всего хочется поскорее свалить из школы. Женщина встала у доски, дабы хорошо видеть весь класс и начала свой рассказ: - Австрийский психолог, философ и писатель Виктор Франкл изначально был врачом-неврологом, но увлекался психологией, изучая работы Фрейда. Долгое время он работал в психиатрических лечебницах, активно занимаясь лечением людей склонных к суициду. Надо сказать, имел на медицинском поприще большой успех. И все бы у него было отлично, но вот незадача – наступил 1938 год! – говорила она размеренно и сдержанно, лишь в конце слегка повысив голос, для усиления эффекта. Это сработало, так-как все с любопытством стали слушать, даже всегда жизнерадостный балагур Чарли как-то призадумался. Учительница же продолжила свою речь, после небольшой паузы: - Австрия была захвачена нацистами, а доктор Франкл, будучи евреем, был помещен в концлагерь вместе со всей своей семьей. Известный врач, уважаемый и важный член общества был объявлен «недочеловеком» и отправлен как скот на бойню. Буквально по щелчку пальца! – вкрадчиво, словно полируя каждое слово, сказала миссис Липски, при этом в конце фразы картинно щелкнув пальцами, после чего снова сделала драматическую паузу, оценивающе оглядев своих подопечных. Те, кажется, уже полностью забыли обо всем и просто молча внимали преподавателю крайне заинтригованные тем, что же будет дальше. «Ну вот всегда бы так! Хорошая страшилка со смыслом – это воистину беспроигрышное педагогическое решение, учитывая, как подростки любят драму и насилие.» – торжествующе подумала про себя Шиго. - Голод, холод, болезни, постоянные побои и издевательства со стороны нацистов. Многие люди быстро теряли волю к сопротивлению и умирали, а некоторые кончали жизнь самоубийством не в силах терпеть этот ужас. Однако Франкл смог не только не пасть духом, но и начал помогать другим узникам. Он лечил больных, помогал старикам и немощным, а также оказывал психологическую помощь заключенным, не давая им впасть в отчаяние. Франкл выжил, несмотря на все тяготы, свалившиеся на его плечи. Он был освобожден из лагеря в 1945 году. Из всей его семьи выжил только он один. Казалось бы, жизнь человека сломана окончательно и бесповоротно, но… – здесь Шиго снова сделала краткую паузу, как бы доводя свой рассказ до кульминации. - Доктор смог найти в себе силы жить дальше, и не только жить, но и продолжать научную и врачебную деятельность. Свой опыт, полученный в концлагере, он изложил в книгах, выведя идею осмысленного страдания. Франкл считал, что даже в страдании можно найти пользу. Доктор полагал, что, осмысляя страдание человек находит в себе силы и желание бороться, дабы пережить свалившиеся на него тяготы. То есть находит цель, без которой, как он считал, человек жить не может! Франкл говорил, что «Лишь тот, чей взгляд устремлен в будущее, кто верит в себя и свое призвание, способен выжить в нечеловеческих условиях.» – триумфально завершила учительница свой рассказ смысловой цитатой. Видя удивленные и мрачно-задумчивые лица старшеклассников, она поняла, что ее рассказ произвел на них должное впечатление. «Что ж, ну вот и прекрасно, теперь они хорошо запомнят этот материал.» - И он прав на все 100%. Страдание действует на человека как очистительный огонь! Оно выжигает дотла всю шелуху, все фальшивое и напускное, обнажая костяк личности, тем самым давая человеку понять, что он из себя представляет на самом деле. – как только она закончила эту фразу символически прозвенел долгожданный звонок с урока. - Ну что ж… На этом, пожалуй, все. Пусть это лирическое отступление станет для вас информацией к размышлению. На сегодня вы свободны. Желаю всем веселого Хэллоуина. – махнула рукой преподавательница, отпуская подопечных по своим делам, после чего вернулась за рабочий столу, чтобы сделать кое-какие записи насчет следующих занятий. - И, мистер Андерсон… Я настоятельно рекомендую вам все же почаще присутствовать на моих уроках не только телесно, но и ментально. Для меня это было бы весьма приятным. – саркастично сказала женщина, видя краем глаза поспешно собирающегося Теда, после чего добавила громко на весь класс: - Кстати, это касается всех, юные леди и джентльмены! Не забывайте, что через неделю у нас с вами контрольная работа. После того, как ученики окончательно покинули класс, преподавательница чисто формально прошлась по нему и убедившись, что все на месте, стала сама собирать вещи. «Понедельник день тяжелый, мой дорогой Виктор. Здесь и вправду будет не лишней твоя концепция осмысленного страдания.» – с иронией подумала Шиго, кладя в дамскую сумку книгу Франкла «Сказать жизни «Да!» или психолог в концлагере.» Конечно, работу в школе было некорректно сравнивать с жизнью в концлагере, хотя некоторые коллеги открыто говорили «миссис Липски» за чашкой кофе, что большой разницы они не усматривают, так-как ученики, в особенности старшеклассники, те еще мерзавцы. Сама же Шиго не жаловалась на проблемы в работе, более того, преподавание ей даже нравилось. В ее классах всегда царила железная дисциплина и порядок. Все коллеги этому очень удивлялись, поскольку не понимали, как эта с виду хрупкая, тихая и спокойная женщина в простой зеленой водолазке, сереньком пиджачке и с ободком в волосах, умудрялась так хорошо справляться с непослушными детьми и подростками. К своему счастью, они не знали ее тайной биографии. Несмотря на любовь и ответственное отношение к работе, день у экс-злодейки сегодня был непростой, не только из-за понедельника, но и из-за погоды. Пасмурная октябрьская погода с низким серым небом, сильно давила и Шиго чувствовала легкое недомогание с самого утра. Конечно, на уроках ей удалось раскачаться и прийти в норму. Однако сейчас, после пяти проведенных занятий, хотелось поскорее оказаться дома, поесть и завалится на диван перед ящиком. «Дрю сказал, что он сегодня будет в институте допоздна. Так что, пожалуй, устрою себе одиночный расслабон, как в незамужние времена.» – подумала женщина, направляясь к выходу из класса, и мысленно предвкушая, как она хорошенько отмокнет в теплой ванне, после чего намажет лицо огуречной маской, и осушит пару-тройку бокалов красного вина. Шиго вышла из класса и заперла дверь. Однако не успела она повернутся спиной к двери, как перед лицом у нее возникла фигура с хэллоуинской тыквой на голове. - Р-ах-ха-ха-ха! Отдай мне свою душу! – прозвучал голос тыквы, который Шиго сразу же узнала. - К-ха-ха! Рада тебя видеть, Люцифер. – насмешливо сказала в ответ Шиго, картинно похлопав и видя, что это просто мисс Тейт – учитель химии, как всегда, решила приколоться, и нацепила на голову маску в виде тыквы со страшно-нелепой рожей. - Только вот зачем ты вселился в тело бедняжки Джудит? – иронично добавила женщина, мягко ущипнув коллегу за плечо. - Ай! Липски, ну что ты делаешь! – недовольно воскликнула «Тыква» нормальным женским голосом, после чего сняла маску. Джудит Тейт была женщиной примерно 30 лет. Внешне ее вряд ли можно было назвать красивой в общепринятом смысле: она была среднего роста, полноватого телосложения, курносая, с темно-каштановыми волосами стриженными накоротко и «бабушкиными» очками в толстой оправе. Всегда одетая в какие-то нелепые свитера, она производила впечатление либо человека без комплексов, либо слегка поехавшего. - О! Джуд, я только что освободила тебя от одержимости демоном. – шутливо парировала Шиго, глядя на коллегу смеющимся взглядом. - Ха-ха-ха! Смешно. Слушай, тебя вообще можно хоть чем-нибудь удивить. Мне иногда кажется, что у тебя вместо нервов титановые волокна. – несколько огорченно сказала Тейт, которая была известна как главная затейница и юмористка среди учителей, за что ее, кстати, обожали дети, а коллеги смотрели немного косо, как на местную сумасшедшую, но враждебности не проявляли, очевидно считая, что, несмотря на некоторую придурь, она добавляет в коллектив свой неповторимый колорит. - Ага, а еще жидкий гелий вместо крови. – сделала остроумную вставку Шиго, после чего уже хотела распрощаться с коллегой, но та не дала ей этого сделать. - Слушай, я ведь к тебе по делу. – серьезно обратилась к коллеге химичка. - Джуд, а до завтра это не никак подождет? Уже поздно и я, честно говоря, малость устала за день. – попыталась было отговорится Шиго, глядя через плечо приятельницы на уже почти пустой школьный коридор. - Да тут вопросик пустяшный. Давай я провожу тебя на автобус и параллельно все расскажу. – по-приятельски доброжелательно обломала Джуд все надежды Шиго. - Ну что ж, давай. – согласилась Шиго, понимая, что отказывать было бы некультурно, тем более что с Джуд они были хоть и не подругами, но довольно-таки хорошими приятельницами и коллегами. Собственно, Тейт была первой, кто сразу же принял новую сотрудницу буквально с распростертыми объятиями и ввел ее в курс дела, относительно жизни в коллективе, поэтому Липски относилась к коллеге доброжелательно, несмотря на ее явные странности. По дороге Джудит поведала, что 31-ого намечается традиционный хэллоуинский бал и после него у учителей, по неформальной традиции, будет свой небольшой междусобойчик в баре неподалеку. Разумеется, Тейт приглашала коллегу поучаствовать в мероприятии. - Боюсь, что не смогу, Джуд. – стремясь звучать как можно более убедительно отклонила Шиго приглашение на гулянку, когда они уже вышли с территории школы и шли по тротуару в сторону остановки. - Почему? – непонимающе воскликнула Джудит, очевидно, искренне огорченная отказом. - Муж не очень любит пьянки с незнакомыми людьми. Ну а оставить его дома и пойти одной, как ты понимаешь, будет с моей стороны некрасиво. – выдала Шиго, как ей казалось, железный аргумент. - А-а-а-а! Вот оно что, сестренка! Гнет патриархата, значит. – беззлобно усмехнулась в ответ химичка, по-приятельски легонько толкнув коллегу локтем в бок. - Я бы назвала это взаимоуважением и взаимопониманием. – сдержанно, но серьезно ответила Шиго, разумеется, ей не понравилось, что ее пусть и шутливо, но записали в «безмолвную овцу», выполняющую все прихоти своего мужика-тирана, ибо это было совершенно не так. По взгляду собеседницы Тейт, кажется, поняла, что несколько переступила черту дозволенного, поэтому в следующий же момент более спокойно и сдержанно сказала: - Ладно, как скажешь. Нет, так нет. Но если передумаешь, мы собираемся в баре «Кленовый Джон». Приходите вместе с мужем. - Клятвенно обещаю до него не домогаться. – не удержалась Джуд от очередной шутки, однако Шиго отреагировала спокойно: - Я надеюсь, иначе мне придется забрать твою душу. – игриво произнесла Шиго, при этом дьявольски сверкнув глазами. На секунду Тейт стало даже не по себе, однако в следующий же момент обе женщины весело засмеялись. Они распрощались на остановке, после чего Шиго дождалась своего автобуса. Добираться до дома приходилось на автобусе, так-как школа, в которой работала экс-злодейка располагалась на окраине Торонто, а городишка, в котором обитала «семейка Липски» располагался в 12 км от нее. К моменту, когда женщина прибыла домой на улице уже потемнело и вдарил сильный дождь. «Фу-у-х! Едва успела.» – подумала Шиго, входя в прихожую и радуясь, что смогла не попасть под ливень. На часах было 18:40 вечера и Драккена дома еще не было, поэтому Шиго решила выполнить свой «релаксационный план». Она налила горячую ванну и навела себе мыльную пену, потом достала из холодильника бутылку вина и в благостно-умиротворенном настроении пошла «медитировать» после непростого рабочего дня. «Как же все-таки хорошо…» – мечтательно думала экс-злодейка, нежась в теплой воде, среди пузырьков. Надо сказать, такой метод расслабления она открыла для себя сравнительно недавно, всего несколько месяцев назад. К этому ее приучил Драккен, который сам любил частенько повалятся в ванне с резиновой уточкой. Один раз они даже попытались сделать своеобразную романтику и искупаться вместе, но ванна оказалась слишком мала и вставая, Драккен грохнулся, набив на лбу здоровенную шишку, так что теперь из соображений безопасности мыться все же было решено раздельно, по крайней мере до покупки дома с большими габаритами помывочной зоны. Сейчас Шиго так хорошо расслабилась, что даже задремала. Проснулась она от того, что начала сползать в воду. «Ох! Да, неплохо так меня разморило. Наверное, третий бокал был уже лишним.» – подумала женщина, промывая глаза от пены, уже успевшей малость остыть водой. Тут послышался щелкающий звук, словно кто-то дернул ручку двери. Дверь легонько скрипнула, как будто ее осторожно приоткрыли. - Это ты Дрю? – лениво протянула Шиго, не вставая. В ответ была странная тишина. - Что, снова решил пошалить, как в прошлый раз? – игриво сказала Шиго через несколько секунд, высунув руку из-за занавески и поманив благоверного к себе пальцем. В ответ последовало молчание. Шиго не выдержала и отдернула занавеску. В ванне никого кроме нее не было. Она бы, наверное, решила, что ей это показалось сквозь дрему, но… Дверь действительно была чуть приоткрыта, хотя женщина была стопроцентно уверена, что плотно закрыла ее, перед тем как лечь. - Что за черт! – воскликнула экс-злодейка, вылезая из ванной. Она подошла к двери и выглянув наружу внимательно осмотрелась. - Дрю! – вновь позвала женщина мужа, но никто не ответил. «Ну значит еще не приехал.» – здраво заключила Шиго, после чего еще раз окинула гостиную внимательным взором. В доме никого не было. Все окна были закрыты. Свет горел там же, где она его и оставляла, отправляясь в ванну, то есть только на втором этаже, в остальных же помещениях первого этажа, за исключением кухни, было темно. В доме царила почти абсолютная тишина, было слышно только как холодный октябрьский дождь бешено барабанит по крыше. «М-да… Либо это вино оказалось паленым и у меня от него звуковые галлюцинации, либо…» Шиго все же решила на всякий случай обойти дом и проверить наличие «незваных гостей» и, если что, как следует надрать задницу тому, кто рискнул посягнуть на их с Драккеном собственность. «Что ж, конечно не очень хочется марать руки, но наверное придется объяснить этому "Некто", что грабить неприметный домик на отшибе городка весьма большая глупость, почти эквивалентная самоубийству.» – со злорадным азартом подумала Шиго, набрасывая на себя халат и завязывая на голове полотенце. В женщине вдруг вновь пробудилось старое доброе злодейское чувство – инстинкт хищника, выслеживающего свою добычу. Она бесшумно, словно дикая кошка во время охоты, пошла по дому, умышленно не включая свет, так-как в случае чего не хотела сама быть обнаруженной раньше времени. Она тщательно заглядывала за каждый угол, и пристально смотрела во все стороны. Так она обошла весь дом: гостиную, спальню, кабинет мужа, даже в кладовку заглянула, но… Никого не нашла. Входная дверь также была заперта, как и черный ход. Наконец последним местом, которое она решила проверить была кухня. На кухне также было пусто, однако, когда взгляд Шиго упал на пространство между плитой и раковиной сомнений в чужеродном проникновении в дом не осталось никаких. Рядом с раковиной лежала разделочная доска, на которой валялся большой кухонный нож, испачканный чем-то красным. Женщина сразу же напряглась и мысленно приготовилась сражаться в любую секунду. Шиго резко подошла и взяла нож, пристально его осмотрев. Красная жидкость на лезвии оказалась обычной томатной пастой. На доске также были видны ошметки фасоли в томате. Обтерев нож и сунув его в карман халата, дабы применить в нужный момент, если того потребуют обстоятельства, женщина быстро проверила холодильник и ожидаемо обнаружила пропажу одной банки консервированной фасоли. «Рисковать своей жизнью, за банку консервов! Это весьма оригинально и довольно убого. Либо этот грабитель очень сильно голоден, либо он непроходимый идиот.» – иронично подумала Шиго. - Эй, приятель! Шел бы отсюда, по-хорошему! – лениво протянула хозяйка, выйдя в темную гостиную. - Что такое? Испугался этого ливня и решил спрятаться в чужом доме? Выходи, и, клянусь, я тебя не обижу. – издевательски добавила экс-злодейка, а про себя с коварством подумала: «Ну-у-у… Точнее обижу, в воспитательных целях, но не смертельно.» Однако в ответ снова была безмолвная тишина. Эта звенящая в ушах тишина и окружающая темнота гостиной уже начали не на шутку нервировать Шиго. Отнюдь не потому, что она боялась, какого-то глупого воришки-домушника, который по уровню опасности, конечно же, не годился международной суперзлодейке и в подметки. Нет, просто она не любила «отсиживаться в обороне» и ждать, когда на нее нападут. Так уж была устроена ее психология, подкрепленная многолетней злодейской работой – Шиго всегда предпочитала быть атакующей стороной и первой наносить удар по врагу. Она еще раз прошлась по гостиной и все внимательно осмотрела. Тут хозяйка заметила, что на одном из окон слегка отдернута занавеска и при этом она как-то странно едва уловимо колышется, словно от легкого сквознячка. Экс-злодейка метнулась к этому окну и убедилась, что у окна точно кто-то был, потому что ставня была закрыта не до конца и оставалась маленькая щелочка, через которую и продувал тонкой струйкой сквозняк. «Хм… Если кто-то и был здесь, то он очевидно свалил через окно.» – разумно заключила Шиго понимая, что ставни можно открыть только изнутри. Не успела женщина полностью закрыть ставню, как за спиной у нее что-то тихонько зашуршало. «Ха! Ну вот ты попался, дурачок!» – хищно ухмыльнулась Шиго, после чего молниеносно вынула из кармана халата кухонный нож и резко развернулась. Хотя в гостиной был выключен свет, но экс-злодейке хватило всего доли секунды, чтобы увидеть темный мужской силуэт на другой стороне комнаты у самой стены. Она метнула в него нож, прицелившись в плечо, дабы не убить злоумышленника, а просто пригвоздить его к стенке, как энтомолог прикалывает иголкой бабочку. Услышав глухой звук удара, Шиго с быстротой тигрицы, рванулась к торшеру, стоявшему поблизости от нее, около дивана, и включила свет. От увиденной картины женщина чуть было не вскрикнула. Прямо у стены, стоял Драккен. Стоял неподвижно словно слившись с ней. Его выпученные от страха глаза смотрели стеклянным немигающим взглядом, а рот был удивленно приоткрыт. Нож торчал из его рубашки в районе чуть выше плеча. В следующий миг доктор резко качнулся, после чего просто обмяк и сполз на пол, а нож так и остался воткнутым в стену и с висящим на лезвии куском клетчатой ткани от рубашки. Шиго молниеносно бросилась к супругу. - О, Господи, Дрю! Дрю! Ты в порядке!? – нервно воскликнула она, упав на колени рядом Драккеном и усиленно его тормоша. Тот был в полном сознание, но из-за сильного шока, не мог вымолвить ни слова. Шиго сразу же бросилась осматривать плечо мужа и увидела, что нож, по счастью пролетевший слишком высоко, прошелся «по касательной», оставив на плече лишь небольшую царапинку. Основной удар на себя приняла рубашка. «Фу-у-у-х... Слава Богу! Еще бы чуть-чуть…» – мысленно благодарила Шиго судьбу, понимая, что полети нож буквально на пару сантиметров ниже и плечо у Драккена точно было бы проткнуто насквозь. - Я сейчас! – метнулась было женщина за медицинскими принадлежностями, дабы обработать ранку, но супруг остановил ее, резко схватив за руку. - Ты что с ума сошла!!! – иступлено заорал на нее Драккен, неожиданно быстро вышедший из посттравматического шока. После этого он выдернул торчавший из стены нож и как бы демонстративно потряс им перед ее лицом. - Убить меня хотела!? – с этими словами он раздраженно оттолкнул ее в сторону, после чего подскочил, как на пружине, и с силой отшвырнул нож, куда-то в дальний угол комнаты. - Дрю, я не… Я не хотела! Я думала, в доме грабитель! – виновато сказала экс-злодейка, хватая супруга за ноги, однако он молча прошел мимо. Неожиданно Драккен резко остановился посередине комнаты, после чего обреченно схватился за голову. - Идиот! Идиот! Идиот! – громко завопил ученый, что ест силы вцепившись сам в себя. - Дрю, п-п-прости меня… Я… Я… Я не хотела!!! – сдавленно повторяла Шиго ему в спину, при этом глаза ее выражали искреннее смятение и ужас. В ответ мужчина обессиленно выдохнул, после чего повернулся к супруге, обреченно растянувшейся на полу. Он резко подошел к ней и, осторожно взяв за плечи, поднял ее на ноги. Секунду они смотрели друг другу в глаза, но Шиго почти сразу же виновато устремила взгляд пол, от осознания того, что «снова» едва не сотворила непоправимое с близким ей человеком. Словно почувствовав это, мужчина просто крепко прижал женщину к себе и тихонько погладил по голове. - Т-ш-ш-ш… Успокойся. Все хорошо. – тихо прошептал Драккен ей на ухо. Они так стояли около минуты. Наконец Шиго более-менее успокоилась и Драккен ее отпустил. Женщина стыдливо посмотрела в глаза любимому. - Я… Я правда не хотела… – вновь тихо повторила она дрожащим голосом. Шиго хотела еще что-то сказать, но Драккен ее перебил: - Я знаю, что не хотела! Все хорошо. Прости, что накричал. – спокойно сказал он, нежно прикоснувшись к ее щеке, после чего наклонился и тихонько чмокнул ее лоб. - У тебя кровь. – взволнованно воскликнула женщина, коснувшись плеча мужа и видя, что рана хоть и слабо, но все же кровоточит. - Ерунда! Царапина. Ты же знаешь, бывало и хуже. – отмахнулся Драккен. - Только вот рубашку жалко. – шутливо добавил синекожий, сардонически ухмыльнувшись. Надо сказать, его слова Шиго не убедили. Она таки, насильно усадила его на диван, после чего принеся аптечку, промыла рану и заклеила ее пластырем. - Ну что, пойдем ужинать. – заботливо сказала Шиго после всех процедур, мягко потрепав своего «пациента» по макушке. - Подожди. Я… Я должен тебе кое в чем признаться. – запинаясь виновато выдавил из себя ученый. - В чем? – недоверчиво спросила Шиго, уже напрягаясь от такого тона с его стороны. Драккен же молча встал и взглядом пригласил супругу следовать за ним. Он привел Шиго в гараж, после чего, извлек из кармана брюк маленький пульт, который Шиго раньше никогда у него не видела, и нажал на зеленую кнопку. Через секунду прямо за машиной заскрипел пол и открылся небольшой потайной люк. Не успела Шиго спросить: «Когда ты успел это сделать?» как из люка послышался знакомый голос. Резкий и басистый: - Чувак, ну ты принес пиво? После этого из люка высунулась голова. Страшная, небритая, с длинными, взъерошенными, белобрысыми волосами-паклями. Шиго сразу же поняла, что это за «гаражный эльф» завелся у них. - О! Здарова, Зеленушка! – как бы между делом обратился «Эльф» к своей старой знакомой. - Какого черта здесь происходит!? – воскликнула Шиго, шокировано округлив глаза, чего-чего, а увидеть Мото Эда, прячущегося в тайном подполе у них в гараже, она точно не ожидала. - Ш-шира, прошу тебя не нервничай. Я… Я могу все тебе объяснить. – залепетал Драккен, тщетно пытаясь не дать благоверной впасть в праведный гнев. - Что ты собрался объяснять, чертов умник!? Что втайне от меня прячешь своего долбанутого кузена Эди от правосудия. У нас дома!!! Тем самым, подставляя нас самих под удар! – закипая говорила Шиго, грозно наступая на Драккена, отчего тот вынужден был пятится назад, прямо как в старые добрые злодейские времена. - Я… Ты… Ты все не так поняла. Эду просто надо… – продолжал нечленораздельно оправдывать кузена ученый, но Мото Эд, очевидно видя плаченое положение родича, сам стал объяснять трудность своей ситуации: - Временно залечь на дно! Серьезно, сестренка, ты же знаешь, что, когда бежишь из тюрьмы всегда нужно укромное местечко, где можно недолго перекантоваться. – сказал байкер-суперзлодей, вылезая из своего укрытия. - Заткнись, кретин! Я не с тобой разговариваю. – зло рявкнула на него Шиго, отчего громила по привычке вздрогнул. - Шира, успокойся. Эд у нас ненадолго. Через две недели он сможет уехать, когда починит свой мотоцикл. – наконец-то выдал Драккен связную мысль. - Без базара, куколка! Через две недели починю свой байк и отчалю. Серьезно! – вновь начал ассистировать двоюродному брату Эд, подходя сбоку, однако он подошел уж слишком близко к разъяренной невестке, за что сразу же поплатился, так-как Шиго не глядя заехала кулаком ему по физиономии. Громила рухнул без чувств на пол. Шиго же с укором обратилась к Драккену: - То есть это он сегодня шастал у нас по дому!? И это из-за него я… Я чуть было тебя не… – последние слова она не договорила, так-как было видно, что нервы у женщины на пределе. Она обессиленно опустила руки и молча покинула гараж. Драккен даже не успел сообразить, что сказать в свое оправдание. Догонять ее он не стал, справедливо полагая, что только усугубит ситуацию, так-как надо было дать супруге немного остыть и отойти от шока. - Дерьмо! – выругался ученый, понимая, что создал себе кучу проблем из-за своих нежных родственных чувств. - О-о-кх… Ну и вдарила же она мне в жбан. Серьезно… – басом проскулил Эд, с трудом поднимаясь на ноги и потирая глазницу, куда пришелся удар. В ответ Драккен молча взял один из лежавших поблизости гаечных ключей и приложил к пострадавшему глазу кузена. - Слушай, братан, чего она так полыхнула то, серьезно?! – обиженно ворчал байкер, аккуратно придерживая холодный металл у больного места. - Ох, лучше заткнись, Эд... Не то я тебе второй глаз разукрашу! – сурово заметил синекожий, после чего отошел в сторону и, порывшись в одной из коробок, извлек оттуда старое одеяло. Подойдя к машине Драккен, открыл заднюю дверь и постелил одеяло на сидении. - А че ты делаешь? – удивленно спросил Эд, кажется, не поняв до конца смысла произошедшего. - Готовлю себе спальное место, так-как по твоей милости, ближайшие две недели очевидно буду спать в гараже. – с нескрываемым раздражением ответил ученый. - Чувак, вот только не надо вешать на меня всех собак! Всего один раз попросил о помощи, а ты смотришь на меня как на виновника всех своих бед. – недовольно прорычал байкер. - Слушай Эд, а тебе не надоело? – устало спросил Драккен, резко подойдя вплотную к кузену и сурово посмотрев ему в глаза. - Че? – непонимающе скосился Эд. - Не надоела такая жизнь? Колесить по миру, кошмаря добропорядочных людей, словно тупой уличный гопник, который хочет через насилие компенсировать свою ущербность и привлечь к себе внимание, потому что ничем другим он больше привлечь его не может. Но ты же ведь не гопник… Ты, который был уважаемым и известным на всю страну инженером! Чего ты добился, после того как стал злодеем? – выдал Драккен обличительную речь, от резкости которой Мото Эд даже слегка выпал в осадок. - Э-э-м… – хотел было он что-то сказать, но кузен его перебил: - Не отвечай. Я уже много раз проговаривал этот диалог с самим собой, а судьбы у нас с тобой почти одинаковые. И правильный ответ «Ничего»! Если не считать тумаки от Ким большим достижением. – после этого он сделал небольшую паузу и отошел в сторону, пройдясь взад-вперед, а потом остановился и продолжил речь: - Черт возьми! Ты только вдумайся! Ведь став злодеями, мы попросту спустили свои жизни в унитаз, причем собственными же руками. Стали уродами и изгоями мирового масштаба! Отвергнутыми, презираемыми всеми и никому не нужными людьми, вынужденными вести по-настоящему звериную жизнь, рыская по свету в надежде удачно кого-нибудь сожрать, потому что иначе нас самих сожрут «коллеги по цеху», ну или пристрелят охотники во время облавы. – иносказательно окончил Драккен свою тяжкую обличительную тираду. - Ты думаешь, я об этом не думал, братан!? Думал! И постоянно думаю… Серьезно! – уверенно ответил ему кузен. - Так почему тогда ничего не делаешь!? Почему не ищешь способ выбраться из этого чертового болота!? – эмоционально воскликнул Драккен, при том даже ткнув Мото Эда пальцем в плечо. - Э-э-х… Не всем же везет стать спасителем мира и так удачно получить за это полную амнистию! – саркастично бросил в ответ Эди Липски. - И только это тебя останавливает? – непонимающе спросил Дрю Липски. - Да, черт побери! Пораскинь мозгами, гений! Что со мной будет если я просто так возьму и сдамся властям!? Скажу, мол «Простите, извините! Я больше не буду. Это все ошибки молодости, а теперь я решил стать хорошим парнем.» А будет то, что меня просто усадят в клетку до конца жизни! За все эти годы было наломало столько дров, что всем уже просто плевать на мое раскаяние! Тогда какой смысл раскаиваться, чтобы провести остаток дней за решеткой? Ну уж нет! Лучше я умру свободным, уходя на своем байке от погони на бешеной скорости по пустынной дороге, чем буду до глубокой старости медленно гнить в тюрьме. – выдал Мото Эд крайне длинную и заумную для «типичного себя» речь, при этом не разу не сказав фирменного «Серьезно». Разумеется, Эдвард Липски отнюдь не был таким глупым и ограниченным, каким казался со стороны. Все его байкерские ужимки, вся эта хамоватость и развязность были больше напускным, так сказать его злодейским имиджем, за которым скрывался хорошо образованный, думающий и рациональный человек, пусть и весьма эксцентричный. - Прости Эд… Мне жаль. – лаконично сказал Драккен, сочувственно кладя руку на плечо кузена. Он понимал, что ему и вправду повезло так, как никогда не везло ни одному злодею до него и вряд ли повезет кому-то после – получить полное искупление грехов и реальную возможность начать жизнь заново, став нормальным человеком. У Эда же такой возможности не было и быть не могло. От этого Дрю было искренне обидно за своего родича. - Все нормально, бро. Серьезно! – неожиданно легко сказал Эд, снова вернувшись в свое анархо-пофигистическое амплуа бесшабашного громилы, после чего добавил, уже реально «Серьезно»: - Я рад, что ты смог вырваться из этой адской карусели и снова стать человеком. - А смог ли? Мы ведь тоже вынуждены скрываться, дабы не привлекать к себе внимания. – с сомнением в голосе спросил Драккен, в большей степени себя самого, нежели кузена. - Еще как смог! Если бы не смог, то не задавался бы таким вопросом. Не стал бы бескорыстно помогать мне. Не боись, я в долгу не останусь. Вот починю байк и покину вас. Клянусь карбюратором, вы обо мне больше не услышите. – воодушевляюще ответил Эд, при этом мягко, по-семейному, хлопнув родственника по плечу и искренне улыбнувшись. Драккен улыбнулся в ответ, после чего кузены по-братски обнялись, как и много лет назад, когда оба еще были детьми. Однако умилительный момент длился, увы, недолго, так-как у Драккена в кармане неожиданно зазвонил телефон. Открыв крышку мобильника, ученый увидел имя «Зажигалочка». Уже мысленно готовясь к худшему, он осторожно нажал на кнопку приема вызова. - Всем членам долбанутой семейки просьба тащить свои задницы к ужину! – неожиданно прозвучал из мобильника голос Шиго в пафосно-ироничном, но явно беззлобном тоне. - «Лохматого» это, кстати, тоже касается. – сделала экс-злодейка важную ремарку, после чего бросила трубку. От такого откровения оба Липски малость опешили. - Ну что, пошли? – неуверенно спросил Драккен кузена. Тот согласно кивнул в ответ. - Слушай, а на кой черт ты поперся в ванную, когда Шира была там? – спросил доктор у родича, уже на выходе из гаража. - Ты братан, не думай... У меня никаких мыслей не было. Серьезно! Просто неудачно вскрыл банку фасоли и измазал ею штаны. Думал промыть водой. Ну я, когда понял, что она там э-э-э… Лежит, так сразу дал деру через окно. – постарался Эд ответить как можно более уверенно и даже показал пятно от томатной пасты на джинсах. - Ладно, ну теперь-то можно войти как нормальные люди. – удовлетворенно сказал Драккен, когда они остановились перед входной дверью. - Только ты первый иди. – предусмотрительно сказал Мото Эд и Драккен был вынужден согласится, на свой страх и риск. На ужин ели говяжьи отбивные с картофелем и, хотя за столом царило молчание, но напряжения или обиды не чувствовалось. Драккен чувствовал лишь свою вину перед супругой, за то, что не оповестил ее о «приезде родственника» и, тем самым, поставил самого себя в «глупое положение у стенки в гостиной». Мото Эд же банально боялся что-либо говорить, зная, что «дорогая невестка» итак с трудом его выносит. Ну а Шиго их молчание вполне устраивало, так-как это внушало уверенность, что эти двое таки поняли, что виноваты перед ней и, получив хорошую взбучку, больше не станут делать никаких «подпольных махинаций» без ее ведома. После ужина «бедный родственник» был облагодетельствован, получив спальное место на диване в гостиной. Драккену также не пришлось спать в гараже, как он изначально предполагал. Наивно решив, что конфликт исчерпан ученый даже попытался приобнять жену в постели, после того как они легли спать, но получил строгое предупреждение: - Я все еще обижена. Осознав, что пока он еще не прощен окончательно, Драккен покорно убрал руки. - Спасибо, что поняла. – сказал он с искренней благодарностью. - Мы одна злая семья. – лаконично ответила Шиго, после чего сладко зевнула и саркастично добавила: - Какими бы придурками вы двое не были.