Нас услышит океан

Капли дождя барабанят по окнам. Непогода разыгралась пару часов назад и никак не хотела униматься. Над океаном сгустились серые тучи. Хорошо, что крыша не протекала, внутри дома оставалось сухо. Эйден наблюдал за ливнем, сидя напротив окна в кресле. Пилигрим быстро заскучал от безделья. В хорошую погоду они могли бы отправиться с Хаконом на прогулку, искупались бы в океане, половили рыбу, а может вовсе дошли до города и поискали в старых зданиях что-нибудь полезное. — Скука смертная, — протянул подходящий сзади Хакон. — Самое время для уборки оставшегося хлама? — Разве мы не разобрали все коробки ещё в прошлый раз? — приподнимая бровь, спросил Эйден. — Кстати, что мы будем делать с чердаком? — Я планировал расстелить что-нибудь на полу у окна и поставить УФ-шки, чтобы ночью можно было смотреть на звёзды. — Хм, романтично, — улыбнулся парень. Пилигрим поднялся с кресла, последовав за Хаконом на чердак. Им осталось разобрать несколько коробок с вещами. Из полезного обнаружилось несколько пар тёплых носков (дырявых, но не суть), хорошо сохранившаяся посуда и стопка поношенных домашних футболок. Эйден приглядел себе футболку с изображением граффити на груди. — Вещичку себе подобрал? — усмехнулся мужчина, глядя, как парень придирчиво перебирает одежду. — Только попробуй у меня её стянуть, — отшутился в ответ Эйден. Замечательный. Отвечающий шуткой на шутку, отзывчивый, нежный и чуткий мальчик. Хакон никогда не чувствовал себя настолько комфортно рядом с другим человеком. Разве что с одной из жён, но это всё в прошлом. В этом доме у океана время как будто остановилось в одном счастливом моменте. Хакон наконец обрёл счастье, о котором мечтал, да и Эйден был рад начать жизнь с чистого листа. Наверняка пилигрим счастлив не меньше — его искренняя улыбка тому доказательство. Ливень на улице усиливался. Значит, сегодня точно придётся сидеть в четырёх стенах. Парень сложил пустые коробки в сторону, а вещи отнёс на первый этаж. Больше никаких дел. Снова сидеть у окна? Идея так себе. — Раз планов на сегодняшний день у нас всё равно нет, предлагаю сыграть свадьбу, — повседневным тоном предложил Хакон. — Чего? Эйден не сразу понял, что мужчина имел ввиду. Какую свадьбу? Для кого? И сказано так, будто Хакон это делает каждый день. На лице пилигрима читалось недоумение. Умилительно. Мужчина подошёл ближе, опустился на одно колено, а затем взял парня за руку. — Кажется, сейчас самое время. Эйден, малыш, ты выйдешь за меня? — Ты серьезно? — он не мог сдержать тихий смешок. — Я думал, что ты сделаешь мне предложение в куда более романтичной обстановке. — А разве повседневность рядом с любимым человеком — это не романтично? Ловить твою искреннюю улыбку, шутить, помогать друг другу, проводить время вместе… Ты такой чудесный в самых простых моментах, — начал Хакон, глядя на пилигрима снизу вверх своими глубокими карими глазами. — Мне хочется делить с тобой горе и радости, быть рядом в болезни и здравии, а главное всегда оставаться настоящим. Я устрою для тебя лучший медовый месяц, детка. Да что там месяц, целую жизнь. Пока смерть не разлучит нас. — Ладно, убедил. Я выйду за тебя, Хакон… И что, теперь мы официально супруги? Не знаком со свадебными традициями. — Считай, что так. В жопу традиции. Это наш день, малыш, будем делать то, чего сами захотим. Чего бы тебе хотелось? Эйден выдержал паузу. Всё происходило слишком комично и достаточно неожиданно. Пять минут назад они разбирали вещи, а сейчас Хакон делает ему предложение. С другой стороны, это даже весело. Посылать все правила куда подальше, наслаждаться жизнью в моменте — это то, к чему стоило стремиться. Наверное, праздник нельзя назвать хорошим, если подготовка к нему перетянула всё внимание на себя. Спонтанно сделанное предложение предполагает позитивные эмоции здесь и сейчас, а не в то время, когда будут соблюдены все формальности. — Может, будем целоваться, пока в лёгких не кончится воздух? — неуверенно предложил пилигрим. — Мне нравится ход твоих мыслей. Хакон поднялся, его руки легли на талию Эйдена, чтобы было удобнее прижимать супруга к себе. Парень первым подался навстречу губам напротив, несмело целуя. Мужчина в ответ медленно, ласково касался мягких губ, пока не смог скользнуть меж них языком, чтобы углубить поцелуй. Он получался влажным, немного несдержанным, таким… желанным. — Ты весь горишь, — прошептал Хакон. — И это от одного поцелуя. Пилигрим ничего не смог ответить. Жар пробежал по всему его телу, расцветая на алеющих щеках. — Могу предположить, что ты хочешь, чтобы прямо сейчас я взял тебя на руки и отнёс в спальню. А потом запустил ладони под одежду, вот так, — рука мужчины юркнула под потрёпанную толстовку, проходясь по мышцам пресса и выше, к груди, игриво задев левый сосок. Эйден прикусил нижнюю губу. В паху мгновенно потяжелело. — Этого мало, — горячо выдохнул парень. — Мало для нас обоих. — Тогда как насчёт того, чтобы я хорошенько приласкал тебя здесь? Рука покидает пространство под тканью толстовки, переходя на пах. Парню невероятно хочется потереться об уверенную ладонь, забыв всякое понятие стыда. — Твою мать… Хакон, если ты сейчас же не прекратишь дразнить меня, я возьму своё согласие обратно, — скулит Эйден. В этот момент его подхватывают на руки, не в силах больше оттягивать момент. Без длительных ожиданий, раздумий и колебаний. Жизнь пролетает слишком быстро, чтобы стоять на одном месте. Они никогда не будут жалеть о решении связать свои судьбы. Их выбор — каждый день наслаждаться друг другом, быть по-настоящему счастливыми. Это правильно. Это чудесно.