***
За всё время нахождения в доме матери он видел Чонгука от силы раза четыре. И то в качестве наглядной демонстрации его собственной уязвимости, лишний раз напоминая о том, что будет с вампиром, если Тэ проявит непослушание. О, он отлично уяснил это и практически не давал повода усомниться в своём перевоспитании, мастерски отыгрывая навязанную ему роль. В нём хотели видеть истинного представителя высшей знати, он предоставил им такую возможность, для вида немного посопротивлявшись диктуемым правилам и образу жизни. Даже навязчивое внимание мага, ставшего его «наставником», было ему на руку. Контролировать Даниэля, изредка кидая тому прозрачные намёки, было гораздо проще, нежели держать того на расстоянии. Маг постепенно терял бдительность. Нужные данные добывались урывками, но были вполне детальными. Многое Тэ уже знал благодаря болтливой «пассии» Гука, кстати, именно из-за её неумения держать язык за зубами они и попали в ту ловушку. Теперь бы вырваться отсюда с минимальными потерями… Тэхен выяснил, где находится темница, в которой держали вампира. Знал подходы и количество стражи. Знал, что общее состояние парня вполне себе сносное — сил для планируемого побега тому уж точно должно хватить. А также знал, что не за горами тот день, когда главная жрица захочет уничтожить Чонгука, решив, что у её сына не должно быть уязвимых мест. Как бы ей ни нравилось держать Тэхена в полном подчинении, но и позволить врагам узнать о «слабости» единственного наследника эльфийка тоже не могла. Из двух зол она выберет меньшее — убить вампира.***
— Завтра мы проведем ритуал, на котором твоё присутствие будет обязательным, сын, — торжественно обратилась к Тэ эльфийка за ужином. — Тебе пора вернуться в лоно истинной веры. Ты перед лицом богини Ллос откажешься от лживого бога Ваэрона и станешь лучшим её адептом! Пора избавляться от своих слабостей, ты понял меня? — Я готов, — почтительно склонив голову, твёрдо произнёс Тэ, внутренне обмирая от осознания смысла сказанного. Завтра Чонгука принесут в жертву кровавому ритуалу, а это значит, что больше времени у них нет. Подвергать риску вампира не хотелось, но иного выхода не было.***
Ритуальная чаша до краёв наполнена кровью высшего — шесть жриц торжественной процессией покинули темницу. Тэхен присоединился к ним спустя пару минут. Мать окинула его подозрительным взглядом, но лицо парня сохраняло холодную отрешённость. Главная жрица довольно улыбнулась: сын оправдывал все её надежды. Жаль, что нельзя привести вампира к жертвенному алтарю и там вскрыть ему горло, отдавая кровавую дань богине. Нечестивым там не место, а вот его кровь вполне сгодится для приведения жриц в ритуальный экстаз. Приглушённый речитатив монотонной нотой разносился по святилищу. Жрицы, окропив кровью вампира алтарь, по очереди прикладывались к чаше, постепенно осушая её до дна. Тэхен стоял в стороне, не принимая участие в данном действии — ему, как мужчине, и так сделали исключение, позволив присутствовать на таинстве. Дым благовоний из курильниц призрачными нитями расползался по помещению, уплотняя царивший вокруг полумрак. Ведьмы постепенно впадали в священный экстаз: возносимые ими молитвы звучали всё громче, поднимаясь с шёпота до громких визгливых ноток. Атмосфера накалялась. Внезапно одна из жриц пошатнулась, сбиваясь с нарастающего ритма напева. Затем вторая, третья… Они обеспокоенно переглядываются и замирают, в попытке устоять на ногах. Не помогает. Одна за другой ведьмы валятся на каменный пол и затихают, не в силах пошевелиться. И только главная ведьма упорно цепляется за алтарь, сопротивляясь накатывающему онемению. Взглядом находит стоящего поодаль сына и застывает при виде холодной усмешки на его лице. — Стража! — выкрикнула жрица, мгновенно сложив два и два. — Измена! Голос подвёл, и вместо звонкого крика выходит лишь сдавленное шипение. Но бдительная охрана всё-таки услышала её призыв и поспешила на помощь. Тэхен не терял времени: успел занять выгодную позицию у самого входа и уйти в инвиз. Первый стражник проскочил нетронутым — пусть отвлечётся на оказание помощи жрицам. А вот второй остался у дверей с обнажённым мечом, внимательно осматривая святилище и страхуя своего напарника. Опытный, но это его не спасло — на стороне Тэ внезапность и отличная подготовка. Выбитый из чужой руки меч ловко перехватился молодым дроу и тут же вонзился в тело застигнутого врасплох воина, мгновенно обрывая его жизнь. Другой стражник лишь успел подскочить на ноги и сразу же упал обратно, пронзённый мечом, так и не успев вытащить свой клинок. Внимание Тэхена переключилось на парализованных ведьм — не пропуская ни одну, методично перерезал каждой горло. Тёмный камень пола окрасился густым красным, усиливая царящую в святилище тяжёлую атмосферу. Осталось последнее. Тэхен поднял на руки главную жрицу и положил на алтарь. Взгляд эльфийки наполнен бешеной ненавистью, но это всё, на что была способна ведьма в своём положении. — Как думаешь, моё подношение понравится твоей богине, мама? — с издёвкой поинтересовался Тэ, поднеся окровавленный клинок к лицу ведьмы. — Ты будешь умирать долго, поверь, я в этом мастер. Острое лезвие аккуратно вспороло горло жрицы, не задев артерии. Ровно на такую глубину, чтобы любое лечение было бесполезным, но при этом жертва мучилась долго, истекая кровью и чувствуя, как уходит жизнь из её тела, до последних мгновений оставаясь в сознании. Первая часть плана выполнена, осталось совсем немного. Чонгук, держись, я иду к тебе.***
Тьма, таившаяся по углам, начала сгущаться, затем потянулась жадными языками к алтарю, окружая плотным коконом лежащую на нём жертву. Под остекленевшим взглядом главной жрицы тьма собралась в одно цельное пятно, из которого вскоре соткалась женская фигура. — Ты разочаровала меня, Лаура, — мелодичным голосом произнесла богиня, с брезгливой жалостью разглядывая ведьму. — Твой сын должен был стать моим самым верным адептом, чтобы показать Ваэрону, какой он жалкий и никчёмный. А что в итоге? — Ллос чуть склонилась и провела пальцем по разрезу на горле ведьмы, собирая загустевшую кровь. Потом поднесла палец к своему рту и с наслаждением облизала, смакуя вкус эльфийской крови. — Что ж, пожалуй, я приму жертву твоего сына, — богиня усмехнулась, видя, как восторг, вспыхнувший в глазах жрицы, вытесняется ужасом. — Я не стану проявлять свою божественную милость и исцелять тебя, но в знак утешения скажу одно: Тэхен не покинет Подземье без моего благословления. Главная жрица прикрыла глаза в знак благодарности — теперь и умереть не страшно — она будет отомщена.