Посреди ночи просто позови меня

Юске Юске подошел к Итану вплотную и взял его лицо в ладони. Несколько мгновений он просто молча улыбался, рассматривая мальчишку и восхищаясь его непосредственностью, благодаря которой тому удавалось до сих пор удивлять его снова и снова. Искренность и свойственная только ему честность испытываемых чувств заставляли Юске открывать для себя новые грани взаимоотношений между двумя людьми. Он никогда не думал, что способен кого-то полюбить, не думал, что найдёт в ком-то недостающие пазлы самого себя. А тем временем Итан без задней мысли так открыто и откровенно дарил ему все свои эмоции и чувства. — Почему ты так на меня смотришь? — сероглазый парень с любопытством рассматривал его лицо, в надежде отгадать или прочитать чужие мысли. — Потому что мне нравится то, что я вижу, — с улыбкой отвечает ему Юске и целует в приоткрытые губы. — Рюкзак всё ещё на мне... И он тяжёлый…, — пассивно сопротивляясь поцелую, шепчет ему Итан, но его пальцы, крепко сжимающие в кулаке ткань ветровки Юске, не позволяя тому отстраниться, довольно прозрачно намекали на то, что эту неприятность Итан ещё немного готов потерпеть. — Давай, я помогу, — ухмыльнулся Юске и, звонко чмокнув его напоследок, принялся освобождать парнишку от тяжёлой ноши. Они устроили пикник в нескольких шагах от края уступа. Место, выбранное Юске, оказалось и впрямь живописным, отчетливо отпечатывающимся в памяти обоих своей непередаваемой красотой. Они сидели на раскинутых поверх плотного пледа подушках, ели дорогую ресторанную еду, разложенную по контейнерам, и запивали непревзойдённый вкус французской кухни дорогим белым вином из походных кружек. Им очень сильно повезло с погодой. Яркое тёплое солнце грело в своих золотистых лучах и преображало и без того прекрасный вид, рисуя невесомые радуги над кристально чистой водой у подножия шумного водопада. Итан сначала фотографировал природу, потом делал селфи на её фоне, а потом украдкой снимал лежащего головой на его коленях Юске, пока тот болтал с ним о разных мелочах, прикрыв глаза. Юске рассказывал ему о своём детстве в Японии, о школьных каникулах, проведённых на горячих источниках, о фестивалях Титибу Ё и Аомори Нэбута, которые посещал будучи ещё подростком. И по его лицу было легко прочесть, как сильно он скучал именно по тем дням — далёкому времени, где навсегда остались его беззаботность и наивность. — Не грусти по прошлому, — говорит ему Итан, отложив в сторону телефон и прикоснувшись пальцами к его лицу. — Меня огорчает тот факт, что в нём не было меня. У тебя так много воспоминаний, связанных с другими людьми, я ревную. Юске открывает глаза и смотрит на этого до безумия красивого мальчишку, склонившегося сейчас над ним и смотрящего с такой нежностью, что его сердце невольно пропускает один удар. — Не буду, — отвечает он с застывшей улыбкой на губах. — Обещаешь? — Да. Итан улыбается, потому что слышать от Юске беспрекословное согласие на свою такую по-детски эгоистичную и нелепую просьбу до трепета в груди приятно. Они оба стали до невозможного жадными друг к другу, но Итан понимал, что его непреодолимое желание отобрать своего парня у его же прошлого совершенно бессмысленно. Однако ничего поделать с собой он не мог. Вот только, если бы Юске полюбил его, как никого не любил прежде. Если бы только Итан мог завладеть его сердцем целиком и полностью, если бы он мог перечеркнуть все крадущие у его Юске улыбку воспоминания одним только своим образом в его памяти. Если бы он только мог... — Я люблю тебя, — Юске сожалел, что не сразу понял истинную природу своих чувств, и Итану пришлось слишком долго ожидать ответного признания. Он сожалел о многих вещах в своей жизни, но только не о том, что научился любить. И, кажется, что совершенно ничего из этого не могло произойти по-другому, и эти чувства, такие до простого верные и естественные, согревали его изнутри. — Ты…, — растерявшийся Итан смотрел на него во все глаза и не верил тому, что сейчас услышал. — Повтори это ещё раз, пожалуйста, а то я боюсь, что у меня от переизбытка кислорода в мозге начались слуховые галлюцинации. Юске коротко рассмеялся и поднял к его лицу руку, тут же коснувшись тёплой ладонью заалевшего румянца на щеке. Итан был невыносимо красивым, и на него хотелось смотреть бесконечно долго, а, поддавшись моменту, волевым движением руки притянуть его лицо ближе и целовать мучительно сладко. — Я сказал, что люблю тебя, — он улыбается в чужие губы, которые тут же принимаются покрывать всё его лицо лёгкими и невесомыми поцелуями. — Ты такой вредный и упрямый, заставил меня так долго ждать…, — Итан прерывисто вздыхает и мстительно щипает Юске за бок. — Прости. — Я тоже тебя люблю, — отвечает ему Итан, пока на его губах играет блаженная счастливая улыбка. — Но только это не отменяет того факта, что на своих двоих я спускаться отсюда не намерен. — Ничего страшного, — Юске окидывает парня лукавым взглядом и продолжает фразу на свой страх и риск: — Тут недалеко есть серпантин, к семи часам сюда поднимется минивэн, чтобы нас спустить. Я договорился с владельцем, когда забирал у него ключи. — Ты что?! — смысл сказанных Юске слов дошел до Итана не сразу, но когда это произошло, парень оказался застигнут врасплох охватившим его безмерным возмущением. — Серпантин?! Да ты...! А я...! Ах, ты жучара! — Итан шумно вобрал в лёгкие воздух, потом извернулся, чтобы сбросить лежащего на его коленях Юске и, подхватив лежащую рядом мягкую стёганую подушку, служащую импровизированным сидением, стукнул пару-тройку раз ею по чужому нахальному лицу. И не важно, что Юске удалось увернуться дважды, потому что третий взмах угодил прямиком в цель. Итан Первый раз Итан заснул, стоило ему забраться в машину. Счастливо отрубился прямо на плече Юске, беззаботно пуская слюни на его футболку весь путь до домика, и даже выходить особо не спешил, мечтая досмотреть сон про больших зеленых бегемотов, скачущих на космической радуге. Почему-то бегемот голосом Юске признавался ему в любви, и становилось так хорошо внутри, что и просыпаться не хотелось. Пришлось чуть ли не силком тащить его упирающуюся тушку наружу. Оказавшись внутри домика, Итан с непередаваемым облегчением скинул осточертевшие кроссовки, раскидав их по разным углам коридора, пихнул в руки зашедшего за ним Юске свой рюкзак и громко протопал по направлению в ванную. — Жди меня через час, не меньше. В грозно прозвучавшем голосе звучало столько решимости, что Юске и сказать-то было нечего, он только проводил удаляющуюся фигуру ироничным взглядом и тихо рассмеялся, когда за Итаном хлопнула дверь. Еще бы, бедняге был просто катастрофически необходим сеанс спа-терапии, и пусть никаких тут ему водорослевых пилингов, фитобочки и сауны, но хотя бы понежиться в ванне с кипятком Итан себе позволить мог. Лениво следя за тем, как клубится парами мощная струя воды, заполняя эмалевую чашу, Итан возвращался мыслями в тот момент, когда Юске признался ему в любви. До сих пор поверить не мог, что не ослышался, и это было по правде. Итан даже за щеки себя ущипнул, но нет, он не спит, и тогда не спал, а значит, все было на самом деле, и теперь он самый счастливый на свете. Когда температура воды была достаточна для того, чтобы в ней можно было сварить кого-нибудь живьем (например, страшного, прожорливого и волосатого паукана), Итан стащил с себя одежду и плюхнулся внутрь. Он нашел на полочке набор ароматизированных солей и эфирных масел, и, не стесняясь, вылил чуть ли не половину в воду. Соли оказались с эффектом пены, поэтому через пару минут щедрый жест обернулся тем, что пышные белые хлопья повалили через край, но Итан не обратил на это никакого внимания, не ему же убирать. Уставшее и измотанное непривычной нагрузкой тело требовало отдыха, каждая его мышца скорбно ныла и тянула, и Итан, запрокинув голову на широкий бортик, закрыл глаза, погружаясь, наконец, в долгожданную негу расслабленности. Неплохой выдался день, а если уж быть совсем честным, то, пожалуй, это самый счастливый день в его жизни после смерти отца. Даже несмотря на усталость после оказавшегося столь внезапным похода и маргинальных насекомых, чьей невинной жертвой Итан едва не стал. В оригинальности Юске не откажешь, такое свидание Итан запомнит надолго, да и вообще, его парень самый лучший. Итан довольно улыбнулся и смахнул несуществующую соринку с щеки, пачкая ее в пене, а после погрузился под воду с головой. Сколько там времени прошло? Телефон валялся где-то в куче грязной одежды, и дотянуться до него Итан не мог, а вылезать целиком из горячей и ароматной ванной ему совсем не хотелось, поэтому Итан просто забил. Он снова устроился поудобнее, вытягивая ноги и расслабляя тело. Но всему рано или поздно приходит конец: вода начала остывать, пена опала, и Итан справедливо решил, что пора выходить. Надевать снова пропахшую потом и пылью одежду не хотелось, поэтому, насухо вытеревшись, он облачился в огромный, пушистый банный халат, и, наконец, соизволил выползти в коридор. Судя по времени на телефоне, его спа-процедуры заняли чуть больше полутора часов. — Юске?.. — тот, отозвавшись на крик, выглянул из комнаты, служившей гостиной, и оглядел Итана, который был красный как рак, после столь долгого пребывания в горячей воде, с ног до головы. — Я думал, ты уж утонул там. — А почему не бросился меня спасать?! — Итан усмехнулся, подошел к Юске ближе и, чмокнув в уголок губ, проникновенно заявил: — От меня не так просто избавиться, — а после сунул тому в руки мокрое полотенце, которым вытирал волосы, и попросил: — Закинь в ванную, ты же все равно туда идешь, да? Наглость была второй натурой Итана, поэтому Юске только легонько шлепнул его и перешагнул порог комнаты, тут же погрузившись в концентрированный ароматный туман. Итан успел устроить настоящую парилку. Майк прислал сообщение, что все в порядке, он держит оборону, создавая видимость упорной учебы, хоть Рэй даже не объявлялся. Итан подумал с минуту и решил написать опекуну, а то мало ли, вдруг тому моча в голову ударит и примчится проверять горе-учеников посреди ночи. Рэй ответил быстро и очень коротко. Его «ок, занимайтесь» на проникновенный рассказ о трудностях подготовки к экзаменам выглядело очень подозрительно, и Итан, почесав затылок, позвонил матери. Та отвечала долго и, когда уже внезапно заволновавшийся сынуля решил отключиться, подняла трубку. Приглушенная музыка и тихий, но тем не менее знакомый смех на заднем плане подозрения Итана только укрепили, но он быстро пожелал хорошего вечера и с облегчением откинул телефон: Рэй плотно занят, и можно о нем не беспокоиться до завтрашнего утра. Переодевшись в чистую одежду, Итан развалился на той самой впечатлившей его ранее кровати и принялся листать новостную ленту, машинально посмеиваясь и ставя лайки всем подряд: сегодня он был в прекрасном расположении духа. Но постепенно веки его становились все тяжелей и тяжелей, и он сам не заметил, как отрубился — переизбыток впечатлений и целый день на свежем воздухе взяли свое.