Нита переоделась в шёлковую ночную нежного голубого оттенка, прилегла в кровать и прикрыла глаза. Она никак не могла уснуть, хоть и была уставшей. Когда Эрвин её развернул к себе, приподнял голову и посмотрел прямо в глаза — захотелась обнять его за шею и поцеловать. Но тут же она ощутила ненависть к нему за то, как он себя вёл, как разговаривал с наигранной вежливостью и уезжал в столицу, делая то, что он хочет, не считаясь — даже не делая вид! — с её мнением.
— Козёл! — она подошла к зеркалу, схватила расчёску и начала водить ей по волосам.
Внутри что-то вдруг похолодело, а потом резко разлилось приятным теплом по животу. Ощущения были странные и непохожие не на что.
Оставив волосы в покое, Нита подошла к окну, но тут же дошла до двери — и опять в окну. Она никак не могла найти себе место, чувствуя сухость во рту.
Когда Эрвин вернулся из душа, Нита остановилась у кровати, постояла несколько секунд так и подошла к нему, опустив голову. Она не знала, что делать дальше, но и уйти не могла. Тело вдруг онемело, не в состоянии двигаться.
— Когда ты уезжаешь? — тихо-тихо спросила она охрипшим голосом.
— В следующую пятницу, — спокойно ответил он, тоже никуда не отходя.
И стояли они так несколько минут, но по ощущениям — вечность. В комнате становилось то жарко, то холодно. В какой-то момент, не понимая, что ею движет в этот момент, Нита прижалась к Эрвину, чтобы не стоять просто на одном месте, смотря в пол.
— Я вернусь к ремонту, — он приподнял её подбородок и поцеловал.
Она ответила на поцелуй, повисла на нём и что-то промычала.
Эрвин подхватил её на руки и понёс на кровать. Страсть охватила их двоих; одежды становилось всё меньше и меньше, а поцелуи всё ниже и ниже. Нита, теряя рассудок, находясь в явно неадекватном состоянии, когда вокруг будто что-то непривычное, но невероятно приятное, что не должно заканчиваться никогда.
Нита вспотела, будто пробежала несколько кругов вокруг дома, а потом — отжалась. Эрвин, особо не чувствующий сейчас ничего, кроме животных инстинктов, старалась не терять голову и сохранять здравый рассудок, находясь сверху, чувствуя её жар своим телом. В ушах звенело, Нита даже не услышала, как по коридору кто-то прошёл, она зажёвывала нижнюю губу от удовольствия, один раз больно укусив себя и почувствовав вкус крови на языке.
Эрвин опытно и ловко возбудил девушку до предела и резко вошёл, не церемонясь и особо не думая о ней. Закрыл рот рукой, когда она громко вскрикнула.
— Не кричи. Иначе полдома сбежится! — прошептал он ей на уху. Меньше всего сейчас хотелось, чтобы кто-то ворвался в комнату.
Нита кивнула, полностью теряя контроль над собой, своим телом, разумом… Она до конца не осознавала, что сейчас происходит, будто находясь в параллельной реальность, а Эрвин, продолжая прикрывать ей рот рукой, совершал фрикции, иногда поглядывая на дверь.
Нэн могла войти в любой момент, почти никогда не стучась. Нифа — тоже могла забежать как бы невзначай, извиниться и тут же выбежать обратно, хлопнув дверью.
Нита, закрывая глаза, вдруг вспомнила Кевина. Его лицо, хитро улыбающееся, было везде. Деверо в испуге открыла глаза, боясь увидеть отчима, но, к счастью, увидела Эрвина и расслабилась, отдаваясь ему полностью, забывая сейчас про стыд, про пошлость, про неприличия. Даже не задумываясь, как выглядит сейчас со стороны.
Когда всё закончилось, Нита закуталась в одеяло, потому что стало холодно. Её ночная валялась где-то на полу, а обессиленная хозяйка не могла даже подобрать её. Эрвин, пожелав спокойной ночи, отвернулся и уснул, будто ничего сейчас не произошло. Конечно, хотелось, чтобы секс был между ними почаще, но для этого нужно пристроить остальных жильцов дома, чтобы ничего не слышали и не подглядывали. Особенно Нифу нужно было выдать замуж.
Утром Нита наконец-то осознала, что теперь муж официально поимел её в прямом и переносном смысле. Было ли ей от этого грустно?
Нет.
Она молча сидела перед зеркалом, расчёсывалась, надевала серьги, браслет, кольца, собираясь ехать в приют, но сначала нужно позавтракать.
Эрвин уже был за столом, проснувшись пораньше, читал газету и пил кофе. Ему казалось, что Нита выскажит ему опять пару ласковых, обвинит в изнасиловании или что-то вытворит, но она, на удивление, была спокойна, даже чмокнула его в щёчку и присела за стол, заявляя Нэн, что та сегодня едет с ней. Няня обрадовалась, тараторя, что не зря вчера весь день пекла печенье с изюмом и цукатами.
— Мы поехали. Удачного дня, —улыбнулась Нита, помогая Нэн сесть в двуколку.
Эрвин наблюдал за этим, не понимая, почему это Нита вдруг притихла. Неужели затишье перед бурей?
— Я готова, господин Смит! — улыбалась Нифа, забираясь в седло.
— Сегодня много дел. Поехали.
Нэн познакомилась с детьми, обещая рассказать им интересные истории и угостить каждого чем-то вкусненьким. Нита же весь день крутилась вокруг Лью, который ей улыбался, а Криста смогла выспаться.
Журналисты приехали в приют через два дня, обещая рассказать в газетах про каждого ребёнка. А потом, практически через день, приют наполнился волонтёрами с игрушками, едой, книжками, одеждой и просто людьми, которые с удовольствием слушали детей, как они сбили коленку или что у их куклы оторвалась рука. Общение тоже было важно, умение слышать и слушать.
Имир была рада происходящему, искренне надеясь, что хотя бы часть детей обретёт родителей. Конечно, в большинстве случаев хотят совсем маленьких детей, чтобы воспитывать на свой лад, видеть первые шаги, слышать первые слова.
Криста тоже теперь смогла больше отдыхать, понимая, что такими темпами и постоянным неполноценным сном — доведёт себя до истощения и нервного срыва.
Лайза продолжала настойчиво виться вокруг Нита, которая практически всегда теперь была с Лью. На остальных детей хватало волонтёров.
— Мы могли бы жить с вами. Няня, вы, я и Лью, — заявила Лайза, держа в руках тряпичную куклу.
Нита понимала, что девочка очень хочет в семью, но решила сразу не давать ей ложных надежд.
— Я думаю, ты попадёшь в хорошую семью. У тебя будут заботливые родители, дом…
— Не-а, я хочу жить с вами. Я понимаю, что у Лью больше шансов стать вашим сыном, но вы мне нравитесь, как мать! Я обещаю, что точно смогу вам рассказать, что клубника растёт на кустах, а яблоки — на деревьях. Научите меня читать, — Лайза умоляюще посмотрела на Ниту.
Но не было у Деверо ответных чувств к девочке. Не было! Плюс она услышала мельком от Имир, что мать Лайзы была малолетней наркоманкой и пыталась кинуть новорождённую крошку в чан для измельчения мяса. Об отце вообще ничего неизвестно. Какая у неё может быть генетика? Это пока Лайза маленькая миленькая, а как начнётся переходный возраст? Тоже пойдёт по стопам матери?
— Я научу тебя считать. Просто, но я не могу тебя взять к себе из-за возраста. Мне двадцать, тебе — семь. Я слишком молода для роли твоей матери. Понимаешь? — попыталась хоть так объяснить Нита, но, судя по лицу девочки, это было бесполезно.
— Может… Чуть позже вы сможете стать моей матерью? Когда повзрослеете? — Лайза искренне не понимала суть проблемы, и как её исправить, но очень хотела в семью.
— Я научу тебя читать, считать… но не смогу стать твоей матерью.
Лайза понуро опустила голову. Лью рассмеялся и обслюнявил Ните всю руку. Имир, наблюдающая за прогулкой, позвала всех к обеду. Нэн сегодня помогала с готовкой, поэтому каша получилась вкусной и без комочков. Дети быстро были накормлены и отправлены на тихий час. Нита вышла во двор, чтобы немного передохнуть, Нэн вышла с ней.
— Как думаешь, я смогу уговорить Эрвина на усыновление Лью? — счастливо улыбаясь, спросила Нита.
— Ой, ну зачем ему чужой ребёнок? Он здоровый мужчина, ты — здоровая женщина… Своих нужно делать, а не чужих. Своих! — суетливо говорила Нэн, размахивая руками.
— Зачем своих рожать, когда вон сколько детей в матери нуждаются, — Деверо махнула рукой. Неужели даже няня не хочет её поддержать? Сейчас ещё начнёт рассказывать про продолжение рода и прочее.
И Нэн начала.
Лёгкий ветер иногда пролетал мимо, щекоча лицо. Нэн продолжала свою лекцию, эмоционально размахивая руками и переминаясь с ноги на ногу. У самой женщины была дочь, но она ничего не знала о её судьбе.
Когда-то Нэн работала в богатом доме служанкой, когда была совсем юная. Там с хозяином дома у неё случился роман, окончившийся рождением дочери. Нэн выгнали тогда, а она решила посветить свою жизнь воспитанию чужих детей, иногда думая о дочери, какой она стала и знает, кто её мать.
Нита не знала биографию своей няни, но помнила, как Кевин рассказывал, что Нэн до этого работала у его старшего брата, отлично справляясь с детьми. Вите тогда была необходима помощь, она после рождения первой дочери долго приходила в себя, с трудом поднимаясь с постели. Няня возилась с Нитой с первого дня её жизни, часто называя её дочкой. А вот с Аликой уже возиться так не пришлось. Вита сама нянчила младшую дочь.
Запахло цветами, ветер принёс с клумб чудесный аромат. На территории приюта было много цветов, даже очень редких, названия которых Нита не знала. А недавно кошка принесла котят, пряча их за клумбой пионов. Только дети быстро нашли их и начали таскать, а Имир с Нитой отругали сорванцов и перепрятали котят, чтобы их не замучали.
Вечером Нита чувствовала усталость. Сегодня в приюте она вымоталась очень сильно. Даже ужинать она не стала, а завтра с утра Эрвин уедет. Нита решила, что он уезжает навсегда, но старалась молчать, не устраивая скандалы.
Нэн поменяла постельное, зажгла благовония и принесла травяного чаю, чтобы лучше спалось. Нита чувствовала себя как-то слабо. Недавно она весь день провозилась на улице в лёгкой одежде, а ветер был холодный, поэтому теперь першило в горле.
— Завтра с утра я уеду. Постараюсь вернуться побыстрее, — Эрвин закрыл дверь и проверил содержимое своего чемодана. Всё было на месте, вроде ничего не забыл.
— Подумаешь о Лью? — спросила Нита, поправляя под собой подушку.
Эрвин не собирался думать о Лью. Он был категорически против усыновления.
— Заеду к Ханджи, узнаю, как она там.
— Передай ей привет от меня. Помню, на свадьбе её истории, — улыбнулась Деверо.
— Обязательно. — Он прилёг рядом, обняла и поцеловал, а рукой приподнял ночную, водя рукой по внутренней стороне бедра.
— Мм, — она оттолкнула, — кажется, у меня температура поднялась.
— Температура? — Эрвин дотронулся до её лба губами. — Действительно горячая. Я попрошу Нэн принести тебе лекарства. Если до утра не станет легче, то я никуда не поеду.
— Не нужно идти на такие жертвы и сидеть возле моей кровати, как наседка. Я уже болела и ангиной, и гриппом, так что справлюсь.
Ните было приятно слышать такое, но не хотелось, чтобы ради неё бросали всё только потому что она чихнула. Простуда — ничего страшного, пройдёт. Кто не болел? Да все болеют, простужаясь где-то. Это не первый и не последний раз, когда Нита чувствует себя неважно.
Нэн накормила Ниту лекарствами, и девушка уснула. Ей опять снился Кевина бродящий вокруг её кровати, так и норовящий запрыгнуть на неё. Злое лицо Алики появлялось из ниоткуда, было рядом и скалилось в злобной ухмылке. Нита пыталась убежать, но не знала куда, потому что Кевин был везде. Его изображение было на полу, на обоях, потолке, даже на диване была вышивка его неприятного лица.
Проснулась Нита рано, тяжело дыша и оглядываясь, нет ли Кевина рядом. К счастью, не было. За окном были слышны птицы, устроившие целые оркестр, соревнуясь, кто кого перепоёт.
Эрвин сладко спал на своей половине, поэтому Нита осторожно поднялась с кровати, накинула халат и выскользнула на кухню. Чувствовала она себя намного лучше, но некая слабость присутствовала в теле. Ей не хотелось, чтобы Эрвин уезжал. Она могла, конечно, притвориться больной, лежать, постанывая и метаясь по подушке, но не хотела быть эгоисткой, надеясь, что он правда едет не навсегда.
Выпив горячего чая, немного согревшись, Нита поднялась к себе. Леви и Петра уже проснулись, о чём-то разговаривали в гостиной, Нифа была в ванной, а Нэн суетилась над завтраком.
Эрвин тоже проснулся, спрашивая, точно ли ему не нужно остаться, но Нита уверяла, что нет, не нужно. Она чувствует себя лучше, но обещает не ездить в приют и отлежаться.
Смит уехал этим же утром после завтрака, а Нита слегла в постель на две недели. Температура то поднималась, то опускалась. Один день хотелось сворачивать горы, а другой — не в состоянии даже подняться с постели. Врач сказал, что сейчас многие болеют — новая разновидность гриппа, прописал лекарства и ушёл. Если будет хуже, то только госпитализация, но пока он не видел оснований ложиться в больницу. Нэн крутилась вокруг Ниты, пичкая её горячим травяным чаем и кормя таблетками, спрашивая по сто раз на дню, как самочувствие и не нужно ли звать врача.
***
Петра помогала Леви с документами. Нужно было отправить часть готового постельного и одежды по магазинам.
Райнер Браун — один из новеньких, должен был развести готовый текстиль по магазинам, но ему нужны были документы.
— Чёрт! Он уехал, а ты тут ебись в одиночестве со всем этим! — выругался Леви, не представляя, куда пропали документы.
— Вот ещё папки. Может, здесь? — Петра положила на стол ещё несколько папок, Леви начал их рассматривать.
В кабинете царил настоящий хаос из бумаг. Петра была вспотевшая от волнения и суеты, стараясь как можно быстрее найти нужные документы. Леви был спокоен, но тоже вспотел, понимая, что проходная осталась без присмотра, Райнер и Петра нервничают, а документы лежат на самом видном месте и не подают знак.
Пальцы Петра схватились за упавшую на пол папку. Пальцы Леви дотронулись до пальцев Петры, а ещё оба стукнулись лбами, когда опускались за папкой.
Петра услышала тиканье настенных часов, стук своего сердца и неотрывно смотрела на Леви, мечтая его поцеловать, но сдерживаясь. Она понимала, что делать первый шаг самой нельзя, потому что Леви должен его сделать, если хочет быть с ней.
Аккерман, убирая руку с руки Петры, схватился за коричневую папку, несильно потянув на себя. Рал разжала пальцы, продолжая смотреть на него, до сих пор ощущая тепло его руки на себе.
— Нашли. Сейчас порядок будем наводить, — сказал Леви, удаляясь из кабинета.
Петра, чувствуя, что ноги подкашиваются, а воздуха становится не хватать, присела на стульчик, вспоминая в мельчайших подробностях, как Леви схватил её за руку. Это было приятно, а по законам жанра, они должны были поцеловаться, осознав именно в этот момент, что оба любят друг друга, но, увы, ничего такого не случилось.
Леви знал, что Петра питает к нему отнюдь не дружеские чувства, а любовные. Эрвин говорил, Ханджи говорил, кто-то намекал, он сам это видел и понимал, но сам не мог сказать, что любит Петру и жить без неё не может. Любовь рано или поздно проходит, приносит проблемы, рушит отношения, делает врагов врагами. Стоит ли испытать подобное ради мимолётных чувств?
— Я отвезу… Побыстрее. Спасибо! — рассматривал документы Райнер.
Леви развернулся и ушёл. В кабинете нужно было наводить порядок, а там Петра с её влюблённым взглядом и явными намёками на ожидание первого шага.
— Я тут… Начала кое-что ставить на место, — растерянно пробормотала Рал, держа в руках папки.
— Хорошо. Вдвоём мы управимся быстро.
И началась тишина, нарушаемая шумок папок и шагами. Как же Петра надеялась, что между ними сегодня промелькнёт искра, разведя костёр.
Но никаких искр не собиралось появляться. Аккерман и Рал просто наводили порядок, а потом — разошлись.
Петра всерьёз задумалась о возвращении в разведку, понимая, что жизнь под одной крышей в неформальной обстановке не соединит с любимым, потому что он не любит её.
***
День был дождливым, неприятным и хмурым. Нита, укутавшись в плед, сидела у окна, наблюдая за ливнем. На улицу в такую погоду, конечно, не выйдешь по доброй воле, а вот наблюдать за непогодой из окна — приятно.
Самочувствие Деверо было бодреньким, но с утра температура была тридцать восемь, поэтому Нэн строго-настрого запретила заниматься домашними делами, приказав остаться в кровати, ну или хотя бы в комнате. С няней было спорить бесполезно, а её приказы не выполнять — опасно для жизни, поэтому Нита бродила от кровати до кресла, разгоняя скуку книгами о том, о сём и гляделками в окно.
Вчера вечером Леви принёс примерный план ремонта. Пришлось включать фантазию, размышляя, какой цвет будет в гостиной, спальне, кухне… Чувствуя, что ей не особо интересно всё это, Нита попросила найти дизайнера. Пусть он этим занимается.
Деверо думала о Лью, но понимала, что не может к нему поехать, пока полностью не поправится, чтобы не заразить мальчика. Нэн ездила пару раз и сказала, что всё хорошо.
Нита задремала, услышав внизу причитания Нэн и громкий хлопок входной двери. Эрвин вернулся, а Нэн отправляет его в тёплый душ, чтобы не заболел?
Набросив на плечи тёплый халат, Деверо выскочила из комнаты, спустилась вниз и замерла. Возле лестницы, прямо напротив гостиной, стояла мокрая и грязная Лайза, дрожа от холода. Вот же ж упрямая девчонка!
— Доченька, ей бы душ принять горячий, чаем напоить и накормить, а утром я лично отвезу её обратно, да? — тараторила Нэн.
— Да. Займись ей, чтобы не заболела, а я пойду полежу. Кажется, температура поднялась, — растроенная Нита поднялась к себе, возмущённая, что Лайза прибежала сюда. Как она узнала адрес? Спросила у кого-то или следила?
Сейчас не было сил об этом думать. Хотелось лечь спать.
Деверо чувствовала злость, не ожидая увидеть Лайзу. Вот же настырная девчонка! И спасения от неё нет. Даже до дома уже добралась. Нужно будет поговорить с Имир об этом, ненавязчиво предложить решить как-то проблему с побегами или найти Лайзе семью. Нита готова была помочь в этом вопросе.
