Неожиданность выбора

      Эрвин остановил коня возле светлого дома с бордовой крышей и резными окнами. Теперь это его жильё, возможно, на какое-то время, возможно, навсегда. Время покажет, только он был расстроен, что изначально планировал остаться в Стохесе, а не перебираться в сельскую дыру, где предстоит работать. Не этого он хотел и планировал, не этого!       Леви, решившись поехать за Эрвином как жена декабриста, тоже спешился, оглядываясь по сторонам. Участок, конечно, не ухожен, но исправить это вполне можно. Только на душе было гадко, что они бросили Ханджи. Ещё и Петра с Нифой за ними увязались, доказывая, что не против сменить деятельность на время, а там — как пойдёт.       Нита, собственно из-за которой всё пошло, грубо говоря, по пизде, вылезла из кареты, кутаясь в плед. Двухэтажный домик со ржавой дверью и заросшим участком вокруг. Неизвестно, в каком состоянии фабрика, можно ли её спасти или лучше продать. Чем вообще заниматься в деревенской глубинке именуемой Крорис?       Нэн, няня Ниты, ещё дремала в карете. Невысокая темноглазая женщина с коричневой пушистой копной волос и худым телосложением была рада, что едет с Нитой, даже неважно, куда именно едет, главное подальше от её злой младшей сестры.       Леви открыл дверь, закашляв от пыли, и заставил всех убираться. Нита возмущалась, но мыла пол, пока Петра и Нифа сновали на втором этаже, а Эрвин поехал к местным юристам, утрясти бумажную волокиту.       Сам дом был большим, но неуютным и требовал ремонта. Обои уже пожелтели от старости, половые доски скрипели, а мебель была устаревшей, но крепкой. Леви закончил с одной из комнат и спустился на кухню, где Нита уже успела перемыть некоторую посуду, взвыв от усталости. Нифа и Петра — тоже выдохлись, а Нэн начала кормить всех едой со свадебного стола, которую решила взять с собой, понимая, что им некогда будет готовить.       Петра была готова к новому. Ей хотелось собственного дома, где они с Леви будут хозяевами. Нифа, поглядывая на Ниту, не понимала до конца, хочет ли она дружить с женой Смита, либо всё-таки мечтает убрать соперницу с дороги. Нужно разобраться в себе, прежде чем начать действовать.       — Явился, — допивая чай, буркнул Аккерман.       — Вижу дом выглядит чище, — устало улыбнулся Эрвин. — Я заехал на фабрику. Дела плачевные, но, думаю, наладить там всё удастся. Леви, ты будешь отвечать за проходную, чтобы никто ничего не воровал. Нифа, я слышал от Ханджи, что у тебя неплохие бухгалтерские качества. Петра, ты будешь ответственна на приём сырья.       — А Нита будет сидеть дома, как клуша, — возмутилась Нита, захрустев огурцом из салата.       — У меня для тебя будет работа, но чуть позже. Осваивайся, — Смит осмотрел всех присутствующих, решая промолчать, что и себе он уже подыскал работу, не связанную с фабрикой.       Нита, принявшая душ перед сном, зашла в спальню с деревянной резной кроватью. Убирая стёганное фиолетовое покрывало, она легла поперёк кровати. Нэн поменяла постельное и успела разложить часть вещей в огромной шкаф с тяжёлыми скрипучими дверцами. Вторая часть вещей должна была приехать через пару недель. Ребекка с Сьюзи позаботились о гардеробе родственницы и даже нашили несколько комплектов постельного. Нита решила, что отвергать шмотки не стоит, пусть будут. Конечно, несколько платьев из нового гардероба просто не носибельна здесь, но, судя по богатым домам, в Крорисе тоже устраивают вечера. Возможно, не такие пышные и роскошные, но блеснуть там в эксклюзивном платье — почему бы и нет?       Межкомнатная коричневая резная (в этом доме всё деревянное было резным) дверь жалобно проскрипела. Нита, приподняв голову, опираясь локтями на кровать, смотрела, кто там заявился в её спальню. Возможно, Нэн хотела пожелать спокойной ночи. Но нет, на пороге стоял Эрвин, как-то странно поглядывая на Ниту. Конечно, ему не нравилось происходящее сейчас, этот дом, город. И всё пошло не так, как надо из-за Ниты, если бы она не пожелала уехать от Линси, то все сейчас было бы довольно и счастливы. Возможно, со временем удастся помочь Ните захотеть вернуться в приличный город, а не прозябать в этой глуши, где у местных разговоры об урожае и поголовье скота. И никакого шанса на удачную карьеру.       — Пришёл посмотреть на меня, как на врага народа? Мне намекнули на свадьбе, что Дэвид обещал тебе помощь в продвижение в политики. Мог бы не устраивать цирк, пытаясь сделать вид, что тебе не плевать на мои желания. Состроил из себя рыцаря. Меча только не хватает, — поднявшись с кровати, Нита налила себе воды. В горле немного пересохло.       — Мне не нужна была его помощь, чтобы заниматься политикой. У меня достаточно связей для этого. Я женился на тебе, чтобы потом ты занималась благотворительностью, повышая уважение к нам в обществе. Только ты решила уехать сюда.       — Ты можешь собрать вещи и ехать на все четыре стороны. Я не против, — сделав глоток, Нита поморщилась, будто съела кусок лимона, — меня? В благотворительность? Какой ты мерзкий всё же тип. Решил создать образ семьи, готовой жалеть всех ущемленных и несчастных. Аж тошнит…       — В любом случае, ты пойдёшь работать в местный приют, — Эрвин расстегнул пуговицы на рубашке, чувствуя себя сейчас отвратительно. Не подбери он тогда её на улице, то ничего бы этого не было. Не зря говорят, куда вымощена дорога из благих намерений.       — С чего ты взял, что я буду няньчится с сиротами? Я лучше на фабрику пойду простыни шить! — возмущалась Нита, мечтая запустить стакан в голову мужу, которого уже ненавидела и мечтала развестись, хотя они только сутки назад поклялись и в горе, и в радости быть вместе.       Спальня была такая уродливая. Нита уже мечтала сделать здесь ремонт, заказать новую мебель, а Нэн сошьёт шторы. Этот дом когда-то принадлежал Дэвиду и Ребекке, но потом они переписали его на Виту, а она — на дочь. Фабрика принадлежала Торсенам, но Кевину не хотелось ехать далеко и проверять, как там идут дела, а управляющие, поняв, что их не контролируют, начали воровать. Теперь предстояло наладить производство, разобраться в документах и договориться с поставками сырья.       Эрвин подошёл к кровати, смотря на Ниту, облизывающую стакан. Хотелось придушить мерзавку и закопать её тело в саду.       — Ты не ответил… — сказала Нита, поставив наконец-то стакан на столик. — Я не буду работать в приюте, ради того, чтобы все вокруг говорили, какой ты хороший.       — Работай не ради меня, а ради себя. Думай о детях, которые нуждаются в твоей заботе и любви.       — Не дави мне на жалость, манипулятор! Мне плевать на сирот, плевать и на тебя, раз тебе плевать на меня. Господи, я думала, что начинаю новую жизнь, а оказывается, что продолжаю старую. То Кевин мне указывал, то ты. За что мне всё это? — всхлипнув, мечтая разрыдаться здесь и сейчас, Нита присела на кровать, взбивая со злости пуховую подушку. — Ещё и ложиться с тобой в одну кровать!       — Я не указываю тебе. Просто посети приют, пообщайся с детьми и реши, хочешь ли ты им помочь или нет.       — Пошёл нахуй!       Неделя выдалась трудной для всех. Нита и Нэн приводили в порядок дом, выбрасывая старые и сломанные вещи, освобождая чердак, перемывая сервизы и серванты. Остальные занимались делами фабрики, наводя порядок там. Нифа очень быстро втянулась в бухгалтерию, чувствуя, что ей это очень нравится. Леви поймал семерых работников, которые пытались вынести ткани. Эрвин договорился о поставках сырья, нашёл новых швей и думал, как бы заставить Ниту заняться приютом, чтобы у неё не было ощущения, что её заставляют. Она должна сама этого захотеть. Эрвин, конечно, видел, что девушка с характером, но не думал, что она каждый день будет высказывать ему, какой он плохой.       — Извините, там привезли хлопок. Вот документы… Это наш новый поставщик, да? — спросила Петра, протягивая документы Смиту. Он кивнул, а Рал убежала.       Конечно, Петра явно бы многое сделала ради Леви. Эрвин замечал влюблённый взгляд мисс Рал в сторону Аккермана. Только слепой не мог заметить чувства девушки. Замечал Эрвин и взгляд Нифы. Женись он на ней, то, возможно, всё сейчас было бы по-другому и не нужно было прозябать в Крорисе. С другой стороны, в обществе бы не слишком положительно отнеслись к такому браку: начальник и подчинённая. И чувств он к Нифе никаких не испытывал. Она просто была и всё.       Вечером, собираясь за одним столом, все обсуждали дела фабрики, которые, на удивление, шли хорошо. Одежда и постельное шилось, никто не воровал и покупателей было достаточно. Такими темпами через год можно будет расширить производство.       — Ремонтом, думаю, можно будет заняться через пару месяцев, — сказал Эрвин, поглядывая на обшарпанный потолок.       — Вы правы, а то от этого места у меня депрессия! — У Нифы последнее время стиралась грань между ней и Эрвином. Она заговаривала с ним, разговаривала и всё меньше ощущала волнение рядом с ним.       Нита, сделав пару глотков компота, посмотрела на Нифу, впервые что-то заподозрив. Нужно было быть полной дурой, чтобы ничего не заметить. Сегодня утром Нэн осторожно намекнула на то, что Нифа приехала сюда не просто так. Измен Нита точно не потерпит — это худшее из всех предательств, которые ей приходилось испытать за свою жизнь. Если это произойдет, Нита обязательно вспомнит, что у неё есть дедушка Линси с его многообещающими связями, возможно, даже криминальными, но Ните хотелось подобных разборок в самую последнюю очередь.       Поднимаясь после ужина к себе, Нита слегка напряглась, понимая, что Нифа проводит очень много времени с её мужем. Наверняка, кабинет там удобный для измен, но ей не хотелось в это верить.       Переступая порог комнаты с уродливым тёмно-коричневым ковром, прикрывающим обшарпанные полы, Нита присела на кровать, почесала голову и оглянулась. Эрвин сидел в кресле у окна и держал в руках документы с сосредоточенным видом.       — Я рада, что дела на фабрике идут хорошо, — не знала, что сказать Нита. Обычно, она ругалась, обвиняя мужа в расчёте.       — Дела оказались не настолько плохи, как я думал. Тебе мешает свет?       — Нет, не мешает. Я просто хочу, чтобы… чтобы ты не только о работе думал. У тебя жена есть. И развод ты с ней явно пока не планируешь, — как-то резко сменила своё отношение к мужу Нита, накрываясь одеялом.       Эрвин посмотрел на неё, но в ту же секунду опять опустил взгляд на документы, посидел, пялясь в них ещё минут пять, и лёг в кровать.       — Ты права. Пора спать. Спокойной ночи, — и отвернулся, не понимая, почему вдруг жена сменила гнев на милость.       Нита тоже буркнула пожелания, накрылась одеялом и закрыла глаза, чувствуя сильную обиду и ревность к Нифе. Она была готова опуститься до слежки, но старалась сдерживаться, не спеша ломать дрова.       Нэн с утра была на ногах, готовила завтрак, варила кофе, заваривала чай. Нита обещала нанять служанку, но Эрвин тонко намекнул ей о работе в приюте, а потом уже и о служанке можно думать. Нифа стремилась помочь то с посудой, то с готовкой и начала бесить Ниту, у которой и без этого было много переживаний.       Мда, она не только к Эрвину подкатывает, но и к Нэн. Моей Нэн! — размышляла Нита, держа в руках кружку с кофе.       — Я помогу. Где джем? — Нифа суетилась по кухне, выглядя ангелочком, готовая прийти на помощь каждому, чтобы выглядеть святой. Такими темпами Нита действительно лишится всего: дома, фабрики, мужа, Нэн… С этим явно пора что-то делать, возможно, съездить в чёртов приют, чтобы Эрвин остался доволен. Ните самой не помешает развеяться, отдохнуть от дома и посмотреть на местных.       Найдя Эрвина в спальне, Нита с недовольством подкатила глаза, чувствуя отвращение к своей жизни, но решила взять себя в руки, понять, чего именно она хочет от жизни и прекратить спорить со всеми вокруг, доказывая свою правоту.       — Я хочу съездить в приют сегодня, — тихо сказала Нита, нервно перебирая браслет из бусин на своей руке.       — Отлично. Я дам тебе адрес! — Эрвин открыл блокнот, а потом посмотрел на Ниту и сказал: — Вместе поедем! Я покажу тебе город.       — Завтрак готов. Пошли, — холодно сказала Нита, разворачиваясь и выходя в коридор.       Как же гадко было внутри Ниты. Джем показался ей невкусным и горьким, гренки пережаренными, а Нифа слишком идеальной. Не нужно было разрешать Нифе ехать сюда, пусть бы была при Ханджи — там куда больше пользы от неё, чем здесь.       Нэн принесла ещё одну порцию горячих гренок.       — Вы очень вкусно готовите! — подлизывалась Нифа, а Нэн было приятно, что её похвалили.       — Леви, сегодня меня весь день не будет, — сказал Эрвин. Аккерман кивнул, не вдаваясь в расспросы. Петра посмотрела на Леви, поправила прядь волос и начала помогать Нэн убирать со стола. Они с Нифой чуть ли не подрались, вцепившись в одну тарелку.       Нита, никому ничего не сказав, пошла наверх, чтобы переодеться. В доме сильно пахло белым чаем — Нэн жгла благовония, якобы чтобы выгнать злых духов. Доски жалобно скрипели под ногами Ниты. Она раскрыла дверцы шкафа, схватила серые брюки, белую кофту и спустилась вниз, накинув по пути на шею тонкий шарф. Эрвин ждал её внизу, давая Леви наставления, а тот, выглядя безучастно, даже не кивал, хоть и слушал внимательно.       Дорога от дома до центра города заняла почти полчаса верхом. Объехав частный сектор, Нита оказалась на широкой дороге, ведущей в сторону большой площади, выложенной из гладкого булыжника. Слева от площади находилась красивая церковь, а справа — здание управления Крорисом. За главной площадью были бани и санаторий, куда часто приезжали отдохнуть с каждого уголка страны. Люди здесь одевались довольно просто, серо, скучно… По улицам ходили женщины в длинных серых платьях, а дети часто бежали без обуви, босиком топча землю. Нита почувствовала отвращение к местным, несмотря на то, что все были довольны чистыми и опрятными, даже головы были чистые без кишащих в волосах вшей. Большинство обычных сельских жителей работало на полях, на фабрике, на фармацевтическом заводе, в лавках или в санатории. Работы в городе было достаточно, поэтому уровень безработицы был низкий, а карманных краж и обноса квартир — вообще почти не было. Но убийства были, но их уровень не превышал нормы. В основном, бытовуха или пьяные разборки. В целом Крорис был благоприятным и тихим городком для мирной и спокойной жизни. Вон, больница была большая с кучей врачей, только Нита привыкла к доктору семьи, когда он приходит, когда его зовут и в очереди сидеть не надо, чтобы к нему попасть.       Приют находился внизу улицы, огороженный высоким забором. Трехэтажное блочное здание, посеревшее от дождей и старости, выглядело как тюрьма строгого режима, а не приют для брошенных детей.       «Ласточкино гнездо» — гласила табличка при входе. Что за глупое название для такого места?       Управляла приютом последние три года сестра милосердия Имир, которая больше была похожа на гопницу, чем на сестру милосердия. Она даже одета была в обычные штаны и белую рубашку. Она отругала двух мальчишек и приказала другой сестре их наказать.       Рядом, нянчась с младшими, находилась Криста Ленц, ответственная за младших сирот. Вот она уже была воплощением доброты и самоотверженности.       — Ещё раз ты украдёшь у мистера Горвелла яблоки, я сдам тебя в тюрьму, где ворам и место. Понял? — отругав мальчишку лет двенадцати, Имир наконец-то подошла к Эрвину, позвав его в свой кабинет, а по дороге сделала ещё несколько замечаний.       Нита, вышагивающая следом, прижимала к себе сумку, боясь, что брошенные дети с дурными генами её ограбят. Кевин всегда говорил, что сирот нужно бояться больше, чем остальных обделённых. Сироты могут втереться в доверие и нанести удар в самый неподходящий момент, вонзив нож в спину.       — До свидание, Имир! Я приеду через три дня с фруктами, — высокая женщина с узкой талией, поцеловала руки Имир, а потом — обняла детей, бегущих за ней. Одета она была в тёмно-зелёное платье и в широкую шляпу, из-за которой не было видно её лица.       — До встречи, Пейшенс, — как-то неоднозначно ответила Имир. Её явно смущало присутствие благотворительницы здесь, но она привозила фрукты и одежду — на это всегда не хватало средств в полном объёме, приходилось искать спонсоров, неравнодушных людей и прочее, чтобы дети не голодали и не ходили в лохмотьях.       Пейшенс, вытирая слёзы рукой в красивой перчатке, ушла, оставив у Ниты смутные сомнения на свой счёт люди никогда и ничего просто так не делают, тем более такие разодетые мадамы. Не исключено, что её муж извращенец, а Пейшенс подыскивает ему здесь девочек. Нита часто слышала подобные истории, поэтому нахмурилась, присаживаясь на деревянный стул.       — Моя жена очень хотела бы помочь вам. С финансами у нас дела не слишком понятны, а вот по доброй воле помочь с детьми Нита согласна. Да? — Эрвин, улыбаясь, взял Ниту за руку, несильно сжимая.       — Да, дорогой, — натянуто улыбнулась Нита.       — Мне очень нужны помощницы. В этом году было много маленьких детей… Их привозят сюда чуть ли не со всей страны, а мы не успеваем уделить всем внимание! — жаловалась Имир.       — Но… Я не умею обращаться с маленькими детьми! — испугалась такой ответственности Нита.       — Криста вас всему научит. Не волнуйтесь, — Имир заметила, что Нита не горит желанием здесь быть, но не стала отказываться от помощи. Лишь бы от этой помощи никто не умер, а Криста смогла бы отдыхать, а то крутится вокруг детей целыми днями, иногда с ног валится, но не приляжет отдохнуть.       Имир обрадовала, что можно приступить к помощи прямо сейчас. Нита, сунув в одно место свою гордость и негодование, пошла с Имир к Кристе, которая введёт в курс дела, расскажет, что и как нужно делать.       Пятнадцать детей до двух лет. Пятнадцать! Многие ещё не ходили и не разговаривали, поэтому за ними нужно было постоянно наблюдать, чтобы не упали, не убились. Криста, ловко подхватывая на руки одного, кормя из бутылочки другого, рассказывала, что и как делать.       Тридцать глаз смотрели на Ниту, пытаясь либо встать на ноги, держать за борт кроватки, либо просто вертелись с бока на бок, испугавшись незнакомую тётю, разглядывающую их.       — Возле той стены, — Криста показала на три колыбели у стены, — самые маленькие. Самого последнего привезли три дня назад сразу после рождения. К ним подхожу только я, зная, как их кормить.       — Понятно, — Нита кивнула с мыслью, что ей вообще не очень-то и хотелось подходить к детям.       — Вы не стесняйтесь и спрашивайте, если что-то не понятно. Я помогу! — Криста взяла на руки мальчика восьми месяцев, когда он начал плакать. — Вон те двое, — она указала на двоих постарше: мальчика и девочку, — должны уже говорить, но не говорят. Я занимаюсь с ними каждый день.       — Понятно, — опять кивнула Нита, не зная, что ещё сказать.       Внезапно заплакали самые маленькие друг за другом и Криста, вручив мальчика Ните, помчалась к ним.       Мальчик, поднимая голову, облизывал свои пальцы и улыбался. Нита, смотря на него, стояла как статуя, не зная, что делать. Криста, всего на год младше Ниты, умела всё. Ловко и быстро перепеленала младенцев, накормила их и укачала, а Деверо так и стояла с мальчиком, не представляя, куда его день. Боже, да Нита и детей-то толком никогда не видела. У них с сестрой всего пять лет разницы. У Кевина и Виты рождались два раза дети, но они умерли, не прожив и пару недель, поэтому Нита сейчас чувствовала себя полной дурой.       — Кажется, вы понравились Лью. Когда Пейшенс берёт его на руки, он сразу плачет и вырывается, — Криста, начиная кормить всех остальных, дала тарелку с едой Ните.       — Пейшенс?       — Пейшенс Эймс — жена одного из местных богачей. Бедняжка мечтает стать матерью, но не может. Её муж против приёмного ребёнка, считая, что у них у всех дурные гены.       — Понятно, — кивнула Нита.       Через пару часов Деверо уже была чуть смелее, помогая Кристе, наблюдая, как и что она делает, повторяя за доброй блондинкой, ухаживающей за чужими детьми с искренней любовью. Нита бы не смогла так: мало того, что за чужими, так ещё и за гроши.       Когда стрелка часов приблизилась к пяти часам вечера, Эрвин решил, что им пора домой, а Нита как раз вошла во вкус, помогая Кристе раскладывать пелёнки в шкафчик. Перед этим она помогла переодеть нескольких в чистую одежду.       — Поехали домой, милая, с утра вернёшься, — сказал Эрвин. Имир стояла возле него, видя, как рада Криста помощи.       Как бы Ленц не отрицала, но она устала пахать без выходных и нормального сна. А все эти пелёнки, распашонки, кормёжка, купание — и всё сама. Без помощи.       — Ладно. До встречи, Криста, — Нита растерянно улыбнулась, неуверенно подходя к мужу. Ей и не хотелось уходить, а это ощущение, будто из детства, когда только-только разыграешься — уже пора уходить домой, но так хочется остаться ещё.       — Пока. Буду ждать тебя утром, — улыбнулась Ленц.       Нита кивнула, оглянувшись перед уходом. Ей не терпелось вернуться обратно, хотя она ещё и не уехала. Возможно, позже она будет оставаться на ночь, чтобы Криста ночью могла выспаться, а, может, плюнет на приют через неделю и займётся ремонтом дома.       Ужин был готов. Нифа улыбнулась, встречая хозяев дома, но Нита заметила, что рыжая встречает Эрвина, улыбаясь ему, вешая его куртку на вешалку.       Нэн, поставив в центре стола запеченную индейку, попросила Нифу помочь. Конечно, она подскочила с места.       Разговоры о фабрике слегка отвлекли Ниту от странного чувства внутри и подавили желание бросить всё и помчаться в приют прямо сейчас. Нэн обещала к чаю принести очень вкусное творожное печенье, которое Нита очень любила в детстве.       В целом, обстановка за ужином была благоприятная. Петра рассказала анекдот, который услышала от швеи, а Леви поймал женщину с простынёй в сумке. Люди продолжали пытаться вынести что-нибудь из фабрики, не понимая, что Леви этого не допустит.       — А вот и печенье! — улыбнулась Нэн, держа в руках хрустальную вазу для сладкого.