Фанатка

Во время разговора с Грейс автоботы переглядываются. — У меня сейчас нет возможности проверить, — тихо говорит Уилджек на кибертронском, оглядываясь на корабль и добавляя что-то про «последний сдохший дрон». Я и так в стороне, но вскоре передо мной ненавязчиво встаёт Смоукскин. Мико же без какой-либо команды залезает в Отбойник. Оптимус просит всех отойти. Он занимает удобную позицию, держа меч на изготове, остальные тоже в целом готовы к возможному нападению. Мост открыт, и в него заходит Грейс. Почему-то она совершенно мокрая. Глядя на Прайма, подруга усмехается и качает головой. Больше никого нет, она была одна. Похоже, я единственная, кто в этом не сомневался. Грейс обводит удивлённым взглядом помещение, смотрит на корабль Уилджека, потом останавливается взглядом на табличке над дверью для людей. — Выход… — произносит она по-русски. — Что случилось? Мы в России?! Как ни странно, к ней подскакивает Мико, хватает её за руку и тянет на улицу. — Оптимус, я всё сама объясню! — То, что Оптимус, наверное, тоже хотел бы услышать объяснения… только от Грейс, ей в голову не приходит. В этом смысле Мико не изменилась. Тем не менее Прайм не препятствует, только качает головой вслед японке, чуть ли не силком вытаскивающей растерявшуюся Грейс на улицу. Он даже немного улыбается — судя по всему, рад, что она сейчас так похожа на себя прежнюю. Минут через пятнадцать после того, как Мико утащила Грейс, я не выдерживаю и выхожу следом. Интересно, Мико хоть догадалась ей найти какие-нибудь сухие вещи? Сама я только сейчас об этом задумалась. Пусть это всего лишь оправдание, но мой нынешний вид не предполагает смены одежды, и в итоге я хоть и отметила, что Грейс мокрая, но совершенно не подумала, что этот вопрос нужно срочно как-то решить. Стыдно… К счастью, Мико догадалась: Грейс сидит в каких-то явно больших для неё спортивных штанах, футболке, которая ей также не по размеру, и резиновых шлёпках. Зато она теперь сухая, за исключением разве что не до конца высохших волос. Прислушиваюсь и понимаю, японка уже закончила рассказывать основную суть и теперь в красках расписывает, как Балкхэд чудом избежал попадания под взрывную волну на складе. Точнее, не совсем избежал… Зато Анатолий, работник базы, избежал отлетевшего на него Балкхэда, который в этот момент подходил к воронке. Интересно, что девушки сидят рядом, Грейс слушает и даже слегка улыбается. Похоже, Мико извинилась… или как минимум они поговорили. Мико смотрит на меня: — Миранда, ты как раз вовремя. Грейс ещё ничего не рассказывала. — Лицо у Грейс становится… я даже не знаю, как это описать, но видно, что ей совершенно неохота ничего говорить. — Если хочешь, я уйду. — Заметно, что Мико сложно это сказать. Молодец! — Не надо. Я… я не… не злюсь. Всё нормально. Всё это время Грейс рассматривает меня. — Миранда, твои крылья… Крылья… Крыльев по факту нет. Это доставляет неудобство в первую очередь тем, что здорово сместился центр тяжести — я к этому никак не могу привыкнуть. Повреждения же брони корпуса сильно в глаза не бросаются и большого дискомфорта не причиняют. — Всё нормально. Считай, что крылья в ремонте. Их отсоединил Рэтчет, чтобы я не тратила резервы на восстановление. Всё равно сама бы восстановиться в ближайшее время не смогла. Грейс смотрит недоверчиво, но в итоге кивает и начинает рассказ. Подозреваю, что она сильно сокращает подробности, хотя Мико и задаёт множество уточняющих вопросов. Японка спрашивает сначала осторожно, но вскоре становится самой собой… почти такой же, как когда-то. Что ж, теперь нет сомнений, что Мегатрон реально знал, кто я. Но меня радует, что Грейс хотя бы не пытается скрыть этот разговор… В какой-то момент она говорит очень интересную вещь — Саундвейв преобразовал её рисунок в схему корпуса. Сказав это, вспоминает про телефон, про то, что не отдала его Рэтчету, сомневается, что Саундвейв ей оставил схему… Но в итоге телефон в авиарежиме, схема в телефоне — всё хорошо. — Покажи!!! — восклицает Мико. — Сомневаюсь, что он выполнил мою просьбу… — Грейс лезет в телефон. — Оставил! Оставил… Что?.. — она замирает, словно не верит своим глазам. — Вот гад!.. Блендер… — Блендер? — переспрашивает японка, видимо, так же, как и я не поняв, что она имеет ввиду. Грейс встаёт, несколько шагов в сторону, обратно, срывает что-то, возвращается… — Это был просто Blender… программа. Не то, что я подумала, — смотря куда-то в сторону, говорит Грейс. Срывает травину и начинает её грызть. Вижу, что ей, мягко говоря, не спокойно. Похоже, для неё это более, чем облом. — Это просто круть! Я тоже так хочу! — восторженно восклицает Мико, выхватывая телефон прямо из рук. Первый раз с тех пор, как погиб Джеймс, я слышу от неё подобный тон… — Дай, я хоть сама посмотрю, — с каким-то болезненным выражением лица говорит снова вскочившая Грейс. Отвернувшись, что-то листает… — Блин, жаль, Рэтчет не даст скачать файлы. — М-да, точно не даст! Миранда, а ты что думаешь? А я всё это время молчала. Обидно, но я почему-то чувствую себя словно лишней… среди людей. — Думаю, что можно попробовать сфотографировать экран. — Точно! И пусть только Рэтчет в этот раз попробует забрать мой телефон! — восклицает Мико. Боюсь, в данном случае её никто и спрашивать не будет. Тем не менее Мико фотографирует экран телефона Грейс, но качество получившегося изображения, увы, оставляет желать лучшего. — Миранда, ты же можешь то, что видишь, конвертировать в изображение и вывести на терминал? — спрашивает Грейс. Я, честно говоря, в растерянности: — Наверное. Никогда не пробовала. — Просмотри, пожалуйста, внимательно все изображения… И мои рисунки тоже. Я думаю, телефонов мы с Мико сегодня всё равно лишимся. Прежде чем отдать аппарат, Грейс показывает мне все фото и сама ещё раз всё просматривает. Внимательно. По ней видно, что она полагает, что может это больше и не увидеть. Я, конечно, постараюсь! Постараюсь сделать так, чтобы эти изображения остались не только в моей памяти! Да и Оптимус, если что, наверняка поможет. Беру телефон. Уже знаю, что на мой палец экран телефона среагирует, и хоть печатать мне никак (всё же у меня не когти), но увеличить изображение, страницу пролистнуть… это я могу. Хм… да, действительно Blender. Не скажу, что программа мне хорошо знакома, но надпись сверху вполне читаема — сделан полноэкранный скриншот страницы. Я всё рассмотрела и хочу отдать обратно, но Грейс выставляет в отрицательном жесте руку вперёд и говорит, что не надо — можно передать смартфон Рэтчету. Нет. Не сейчас — сначала я хочу дослушать её рассказ. Если она, конечно, намерена его продолжать. — Что дальше? — как будто считывая мои мысли, спрашивает Мико. Грейс смотрит на неё непонимающе. — Ну, что было после того, как он переделал твои рисунки? — А… поняла. — Видать, она совсем загрузилась, но тем не менее вскоре берёт себя в руки и продолжает. Получается, Саундвейв оставил её в пещере до окончания битвы. Не хотел, чтобы она пострадала — делаю я вывод. Правда, чуть не заморозил, но, полагаю, это он не специально… Лично отвёл на пляж, зарядил телефон. И только потом улетел. Мы с Мико невольно переглядываемся. — Они улетели на Кибертрон, — дрогнувшим голосом добавляет вдруг Грейс. — Почему ты так решила? — я прекрасно понимаю, что мост на Кибертрон с Земли, с орбиты Земли, да даже от Луны, мы бы засекли. Они не улетали. — Он сам сказал. — Сказал?! Он с тобой говорил?! — спрашивает Мико. — Я не так выразилась. Я спросила… а он… он просто кивнул. — Я бы хотела сказать ей, что она, возможно, не правильно его поняла, но думаю, что вряд ли. Скорее всего, они просто ЕЩЁ не улетели. «Ответил… получается, попрощался… — думаю я, — Значит, ему важно было… всё же Оптимус не прав». К слову, вопрос взаимоотношений Грейс и Саундвейва, это единственная тема, по которой мы с Праймом друг друга вообще никак не понимаем. Оптимус рассуждает в отношении связиста совсем другими категориями, нежели я, и считает, что взаимоотношений никаких нет, а я не могу это принять как догму. — А с чего ты взяла, что они вообще должны улететь? — снова вопрос от Мико, который мне почему-то не пришёл в голову. — Мне сон приснился… — Эм, что за сон?. — Просто приснилось… — обхватив себя руками, Грейс делает паузу, — что расстаёмся. — А я понимаю, что она, вероятнее всего, врёт. Это заметно прямо по всему. И по жестам, и по полю, и по доступным мне физическим показателям… — И я… я просто не знала, как с ним можно ещё расстаться, учитывая, что мы, — она кратко усмехается, — не вместе. В этот раз слежу пристально и снова прокручиваю в голове её этот ответ. С некоторым облегчением понимаю, что скорее всего её явная реакция связана именно с вопросом про сам сон. Вспоминаю, как она отбрыкивалась от расспросов Мико о пребывании на Немезиде, и свои мысли, что было что-то ещё, и что основной треш в голове. Походу, тут то же самое… и не факт, что это не тот треш, что столь напрягает Оптимуса. Грейс закончила рассказ, и наконец, после ещё некоторого времяпровождения на улице, я возвращаюсь в ангар. Отдаю Рэтчету телефон, а Рэтчет спрашивает, где Мико. Отвечаю, что она осталась с Грейс на улице, и иду искать Оптимуса (не очень понимаю, куда он здесь вообще мог исчезнуть). Оказывается, на территории места, где мы находимся, неподалёку есть ещё два ангара, и тоже пустых. В один из них составлены кубы с энергоном. Оптимус стоит там… похоже, он в раздумьях. — Оптимус! — Оборачивается. — Я должна тебе кое-что показать. И, наверное, мне нужна будет твоя помощь. Он кивает, а я подхожу, подсоединяюсь и передаю ему всю нашу беседу. Для начала, когда Оптимус понимает, как была похищена Грейс, то испытывает страх. Я сперва не понимаю, но… — Миранда! Ради Праймуса… — задумывается и подбирает земное выражение. — Ради всего святого, если ты почувствуешь, что что-то не так, что ты падаешь, теряешь опору под ногами, ещё что-то… Включай движки! Хоть без крыльев устойчивый полёт поддерживать и сложно, но по крайней мере не дай себя похитить. Обещай мне! Вот теперь в ужас уже прихожу я. На самом деле так ведь похитить можно практически кого угодно и где угодно — главное знать координаты. — Обещаю, — говорю, как мне кажется, не своим голосом… А в памяти мелькает эпизод с нашим разделением, как я валяюсь в пыли. Мысли он мои «видит», и ответный взгляд Оптимуса красноречивее всяких слов. Тем не менее он находит логику и в этом. — Ничего не предвещало того, что Мегатрон не сможет победить. Думаю, он бы не оценил, вмешайся Саундвейв в наш поединок тогда… А после ему было просто не до этого. — Есть какая-то этика сражений? — Можно сказать и так. Что касается рисунка, то если я превращение Саундвейвом творчества Грейс в схему корпуса восприняла с восторгом (скорее информацию про Blender с разочарованием), то вот Оптимус сначала просто в шоке. Увидев же реакцию подруги на оставленные в телефоне файлы и поняв, что произошло, мех смеётся. В общем-то, даже с облегчением. Тем не менее Прайм рассматривает созданный корпус с интересом, а потом сам конвертирует то, что я видела в телефоне Грейс, в приемлемую для передачи картинку и показывает мне, как он это сделал… И вот теперь до меня наконец-то доходит, почему все передачи файлов осуществляются именно так, после обработки. Дело в том, что то, что содержится во внутренней памяти, имеет просто нереально большой объём. Ну то есть, и охват увиденного (поля зрения), и очень высокое разрешение, и дополнительная информация: звуки, более большой, чем нужен для передачи, спектральный диапазон света, запахи, ощущения и даже мысли — в памяти это всё едино, не разделено. А даже если брать «стоп-кадр» или выделять какой-то один источник восприятия, всё равно получается куда больше, чем нужно для передачи. В итоге у меня тоже получается сделать своеобразный скриншот собственной памяти. Даже с первого раза. Вскоре мы идём к терминалу и я загружаю туда всё, что просматривала на телефоне Грейс. Возможно, непосредственно с сотового картинка была бы и лучше (наверняка), но в целом получилось весьма приемлемо. Рэтчет уже в курсе пребывания Грейс в пещере и проделанных Саундвейвом «фокусов», так что пока я рассматриваю на терминале рисунки, они с Оптимусом начинают обсуждать произошедшее вообще и зачем связисту это было надо в частности. Версии у них, как я вскоре пойму, самые что ни на есть бредовые. Я же не просто в курсе, почему «это невозможно!» и ограничена только своим воображением. Поэтому я смотрю на рисунок Грейс, прикидываю, какой бы дизайн ей подошёл на мой взгляд, какой бы я выбрала цвет, пусть даже из её любимых зелёных оттенков… и честно пытаюсь себе представить, как бы она выглядела в моём исполнении. Не в 3D… а просто… в воображении. — Получилось!!! — ору я вскоре на всю базу так, что стоящие рядом Прайм с Рэтчетом подпрыгивают. — Что получилось?! — раздражённо спрашивает Рэтчет. — У меня тоже получилось создать корпус! — радостно отвечаю я и вывожу на экран новую версию внешности Грейс. К слову, она прилично так отличается от версии Саундвейва. Они — Рэтчет с Праймом — сначала не въезжают. Зато когда до Рэтчета доходит, он разворачивается ко мне и, не обращая внимания на Оптимуса, хватает меня за плечи, буквально встряхивая. — Как ты это сделала?! — спрашивает медик таким тоном и так громко, что мне кажется, что я только что разрушила его мировосприятие. Ему что-то говорит Оптимус по поводу того, что не стоит в отношении меня так делать, но я настолько сосредоточена на том, что у меня вышло, что, перебивая его и не обращая внимания на не совсем приемлемое поведение медика, отвечаю: — Я не знаю! Я просто представила! Давай я Оптимусу покажу. Я подсоединяюсь тут же, не отходя. Короткая передача, и Прайм замирает на несколько секунд, пытаясь осмыслить информацию, некоторое время смотрит на рисунок, после чего делает шаг к терминалу. — Рэтчет, это сработала программа создания новой сигнатуры. Смотри! — Оптимус подсоединяется к терминалу и через некоторое время выводит изображение. Так появляется уже третий вариант внешности Грейс. Он схож с двумя предыдущими по цветовой гамме и основным чертам, но отличий больше — в частности корпус массивнее и более угловатый, нет звероформы, альтформа колёсная. Я думала, что Рэтчет достиг предела изумления минуту назад, но сейчас вижу, что нет. Не достиг. Оптимусу приходится показать ему, как это происходит — сам он осмыслить не в состоянии. Через несколько минут на экран выводится ещё одна версия корпуса. В ангар заглядывает Арси — она, естественно, тоже интересуется, что это. Арси (впрочем, почти как и все остальные) обходится устными объяснениями. Видимо, это тот случай, когда знания только мешают, ограничивая реальность. В итоге, не прошло и часа, а у нас теперь девять вариантов возможной внешности Грейс — восемь созданы автоботами (включая меня) и одна, созданная Саундвейвом — жаль, что эта версия только в виде нескольких картинок. И все они разные! Ну и плюс десятым вариантом можно считать сами рисунки, но они в значительной степени схожи с версией связиста. Честно говоря, помимо своего, мне всё равно больше всех нравится вариант Саундвейва, хотя очень даже ничего получились версии Миража, Смоукскрина и Арси. Кстати, звероформу, как и альтформу самолёта не смог создать не только Оптимус. Вариант самолёт-звероформа получился только у меня и почему-то у Смоукскрина. У Миража — автомобиль-звероформа. У Арси, и Бамблби — автомобиль, а точнее обтекаемых форм кибертронский глайдер* и… судя по всему, это элементы… звероформы? У Рэтчета, Оптимуса и Уилджека — колёсное авто с возможностью перехода в режим глайдера. Единственный, у кого вообще ничего не вышло — Балкхэд. Мико расстроилась данному факту, но утешает автобота. Сам же Балкхэд, как мне кажется, придал этому значение куда меньшее, чем японка. Грейс и Мико на всё это сначала взирали с открытым ртом, потом стали обсуждать, что лучше. Мико больше всего понравились версии Миража и моя, а Грейс, ясное дело, милее всех версия Саундвейва. Версия Миража ей тоже нравится — она, с её точки зрения, очень красивая, — но, увы, третья форма там не самолёт, а машина. Про меня же она говорит, улыбаясь: — Я и не знала, что у тебя в предках были предаконы. Но твой, Миранда, вариант мне нравится гораздо больше, чем Оптимуса! «Прости, что?!» — думаю я. Я в курсе, кто такие предаконы. Смотрю на получившуюся фигуру, на самолёт, на звероформу — и наконец до меня доходит, почему она так сказала. Вот на что это похожа третья трансформация — на какую-то странную рептилию с шипастой треугольной головой. Да и фем вышла не без «колючек». Грейс всё ещё в ангаре, но так как основную информацию о том, что происходило после её похищения, Оптимус уже знает, то он её не зовёт «поговорить». Однако когда большая часть команды расходится, задаёт несколько уточняющих вопросов. Рэтчет здесь же, и в один прекрасный миг его вдруг настигает очередное «озарение». — Подожди, — говорит он вдруг, — ты хочешь сказать, что тебя отпустили, несмотря на то, что ты видела создание сигнатуры с рисунка? Грейс смотрит непонимающе. — Ну, конечно, видела. Я же не слепая. — И добавляет, поворачиваясь к Оптимусу. — И Оптимус, я понимаю, что мне не место тут, на базе автоботов. Я думаю, что моей командировке пора… завершиться. Реакция двух мехов далека от ожидаемой: они переглядываются и совершенно неожиданно для меня пытаются уговорить Грейс остаться. Особенно в этом плане удивляет Рэтчет. Она, в свою очередь, смотрит на медика с изумлением. — Рэтчет, мне тяжело на базе. Ты вообще последнее время со мной даже не разговаривал! Зачем это тебе?.. Зачем это мне?! — Я думаю, это поправимо, — бурчит Рэтчет, переглядываясь с Оптимусом. В отличие от меня, он его явно понимает. — Ну-ну… — Грейс с некоторым вызовом смотрит на Рэтчета, — Расскажи, Зона Тени, это выдуманный эпизод? — Нет, Грейс. Не совсем. — Грейс, видать, хотела его подловить на нежелании разговаривать с ней, но сейчас смотрит с изумлением. — В смысле??? А я понимаю, что знаю, о чём речь, просто раньше не обращала внимания на эту информацию. — В прямом. Зона тени существует. В ней побывали Мико с Балкхэдом… и Саундвейв со Старскримом. — И как они оттуда выбрались? Они все… — В Зоне Тени информация передаётся через вышки сотовой связи или другие устройства передачи, которые её могут ретранслировать. К тому же передаётся не любая информация, а только записанная: текст, аудиозапись, видеозапись… онлайн ничего передать нельзя. Балкхэд с Мико, перебирая разные способы коммуникации, смогли отправить сообщение на телефон Фоулеру. Мы вытащили их, открыв вход и выход моста почти в одном и том же месте. — Какой интересный способ. Я о такой возможности и не подумала, — говорит Грейс. — А Саундвейв? — спрашиваю я за неё. Оптимус же молчит. — Саундвейв… скорее всего, перебирая возможные варианты контроля над мостом, просто перешёл на соответствующий вариант управления и тоже открыл вход и выход моста в параллельной плоскости в нескольких метрах друг от друга. Я думаю, десептиконы к тому моменту уже знали, как это делать. Грейс в ответ улыбается, хоть и отворачивается, видать, чтоб это было не слишком заметно. — А Старскрим? — Мы как-то открыли дополнительный мост перед ним, когда он подлетал к воронке десептиконского моста, но его вытащили оттуда быстро. Десептиконы даже не стали закрывать уже открытую воронку — просто открыли рядом вторую, судя по всему, космического моста… — Ясно… А Омега-Замок? Ключи? Я, по-моему, забыла про это сказать, но Саундвейв уже на пляже перед отлётом спросил меня, где последний Ключ? Омега-Замка же больше нет. Разве ключи могли уцелеть? На деле она про это рассказала… Оптимус задумывается, снова переглядывается с Рэтчетом, и Рэтчет очень сухо и без конкретики говорит ей про ключи и Омега-Замок. Грейс морщится, поджимает губы. — А ты говоришь, останься… — Грейс, — снова вступает в разговор Оптимус, — пойми, учитывая информацию, которую ты знаешь, и то, что десептиконам это известно, тебе небезопасно находиться вне базы. А я наконец понимаю: это небезопасно для Грейс (не факт), это небезопасно и для автоботов. Скорее всего Грейс уже поняла, где мы находимся. Здесь никто под Уилджека особо ничего не перестраивал — название организации она наверняка прочитала, тем более русский язык для неё родной. Оптимус просто хочет, чтобы Грейс осталась под присмотром. Так же, как и Мико, — доходит вдруг до меня. Помимо того, что её можно использовать, как заложника, она ведь тоже знает, где база… и про ключи. Она вообще много чего знает. Интересно, а как же Фоулер? Неужто он попадал только через мост и не знал, где база. Не верю. Должен знать… Почему его больше не похищали? — Оптимус, если бы Саундвейв хотел что-то со мной сделать, наверняка бы уже сделал. — Возможно. Я вообще не понимаю, почему он тебя отпустил. Тем более с информацией… Но он в любом случае доложит всё на Немезиде, и не факт, что тобой не заинтересуется кто-то другой. А Саундвейв подчиняется приказам, и его, судя по всему, лояльное отношение к тебе в этом случае не поможет. Уговаривают её довольно долго, но Оптимус хороший оратор, плюс подключается Мико. А я молчу и думаю, как всё изменилось буквально за несколько часов: Грейс хочет сбежать, а Мико и Рэтчет уговаривают её остаться. Это кажется как минимум странным, но радует. Радует Мико. Грейс, конечно, решать самой, но я бы не хотела, чтобы она уходила. — А ты чего молчишь?! — наконец японка обращается и ко мне. — Я думаю, Грейс и так знает, что я бы хотела, чтобы она осталась. Наконец подруга сдаётся — прежде чем выйти, она обещает подумать и окончательно решить вопрос до возвращения в Америку. Рэтчет остаётся у терминала, а Оптимус тянет меня за собой, и мы возвращаемся в ангар с энергоном. Он молчит некоторое время. — Миранда… Я сегодня звал тебя к космическому мосту… не только для интерфейса. Замираю, не зная, как реагировать. Киваю. — Я хотел обсудить с тобой возможность связи искр. Подожди! — он вскидывает практически в человеческом жесте руку. — Пока я просто хочу тебе сказать, что думаю по этому поводу. Я, конечно, помнила его мысли во время боя, да и то, как он меня назвал после, но… всё равно неожиданно. И ещё вводит в некоторый ступор то, что вместо запроса на интерфейс он почему-то явно собирается излагать это устно. «Словно обманывает…» — приходит мне в голову. Возможно, претензия и странная, но именно сейчас, в сравнении с его обычными действиями, осознаю реальную разницу — устно просто невозможно передать то, что ты думаешь, а тем более чувствуешь, так же, как через интерфейс. Нет. Я теперь так не могу! Мне остро не хватает информации. В итоге прошу его объяснить нормально! Через эмоциональный интерфейс. И ещё где-то на заднем плане сознания у меня начинает формироваться подозрение, что разница в информационном взаимодействии при той связи, что мы имеем сейчас, и той связи, о которой он говорит, может оказать столь же существенной, как между словами и интерфейсом. Подсоединение. Чувство облегчения… да, так куда лучше. Он мне показывает свои основные размышления, причины этих мыслей, опасения… и разговор с Рэтчетом. Последнее для меня становится неприятным сюрпризом, но я не могу сказать, что в словах медика логики нет, особенно учитывая то, как сам Оптимус оценивал моё сознание именно с точки зрения сохранения прежней личности. Не очень понимаю, что он от меня хочет. Это ведь не вопрос. Он не спрашивает, скорее… предлагает подумать вдвоём? И его сомнения… честно говоря, не то чтобы они мне были непонятны, но основное, о чём я думаю, это то, что проблему невозможно решить. Единственный способ узнать — проверить. Опытным путём. «Сколько ещё будет длиться война?» — дурацкий вопрос, но просто не знаю, что ещё сказать. Тем не менее он понимает, о чём я. «Я… не знаю». «Вечно…» — словно слышу я. И никогда… никогда то, что он обещал мне, не сбудется. — Я тебя не обманывал, — вдруг говорит он снова устно. — Просто не мог просчитать… не думал, что возникнут те проблемы, которые возникли. — А ещё из его мыслей я понимаю и то, что будь я кибертронкой, я и сама воспринимала бы это иначе. — Ты сам-то хочешь? — я не произношу слова «связи искр», знаю, что поймёт. Знаю, что поймёт правильно — речь о самом желании, не о разумности. Его «да» я ощущаю в виде отрывка нашего первого свидания у космического моста — моя открытая искра и безумная тяга… похожая на голод и желание одновременно… но только совсем иная, не знаю, с чем сравнить. Это самое главное! Мне безумно важно знать, что внутренне он не отрицает эту связь, нуждается в ней… Не знаю, как поступить, что сказать… Решить за него я не могу, да он и сам не ждёт решения, только мнения. Безопасно ли это, я реально не знаю. Но лично я готова рискнуть. А со своей стороны пусть думает сам. Он кивает этим моим мыслям. А потом… Судя по всему, Оптимус всё же принял решение, хоть и не «озвучил». Он говорит, что есть вещи, которые я неизбежно узнаю, если мы свяжем искры, и ему не хотелось бы, чтобы это стало для меня неприятным сюрпризом. Меня это, честно говоря, сначала пугает, но вскоре понимаю, что он имеет ввиду. Медик… Как выясняется, Рэтчет не слишком хорошо относится к людям вообще и к нашей связи в частности. И я, естественно, сразу же переосмысляю их с Праймом разговор. Просто неприятный, но логичный сюрприз начинает вызывать как минимум отторжение. И я думаю, что чутьё меня не подвело — я не зря так неуютно всегда чувствовала себя рядом с этим мехом. Ладно… это может и не слишком хорошо, но не смертельно. Даже придаёт медику какой-то человечности, что ли. Неидеальности — внутренне усмехаюсь я. Оптимусу болезненна такая реакция, но он не удивлён и, к счастью, никак не комментирует это. Ещё данные… Он транслирует мне информацию, которую не передавал ранее… м-да, так как о ней не знают люди. На Земле есть двое автоботов, находящихся в состоянии гибернации. Оба в капсулах и оба спрятаны. Некоторое чувство вины с его стороны… он обещал рассказать всё о событиях на Земле. Что ж, немного обидно, но я понимаю. Более того, мне приходит в голову, что на его месте человек бы виноватым себя не чувствовал. С некоторым скепсисом думаю, что среди людей святых нет. Немного обижается на сравнение. Ну и наконец, он отчасти оценивает наши отношения с научной точки зрения. Сам не видит в этом ничего плохого, но, домысливая за меня, боится обидеть. Улыбаюсь! Это мне как раз понятно — я сама такая. Мне даже кажется, в нашем случае сравнение неизбежно. Только я не думала про это, как про научный подход, и ничего не скрывала. Хотя нет… скрывала, понимаю я вдруг. В груди словно вспышка, что-то сдавливает нежеланием говорить и даже стыдом… я ведь тоже не всё ему показывала. И хоть сейчас вопрос значительно сгладился, но боюсь, что у меня тоже для него есть «сюрприз»…