Степень тяжести ошибки
определяется её последствиями.
(18 день) Саундвейв занимается расшифровкой практически весь день. Грейс же, проснувшись утром, сначала лежит и обдумывает то, что ей приснилось: её опять разбирает смех. Она извращенка!.. И, похоже, спятила! В этом он с ней согласен. Примерно до середины дня она не может заставить себя выйти из коробки, испытывает смесь страха, волнения, стеснения. Потом всё же берёт себя в руки и садится на любимое место у прутьев, правда, вначале не смотрит на него, но потом пересиливает себя и во второй половине дня более или менее приходит в норму. Саундвейв в свою очередь старается не обращать внимания на мысли и чувства человека — он сейчас ощущает её хорошо, и это мешает. Связист вообще не любит этот ментальный шум и даже в какой-то момент думает о том, чтобы снизить порог восприятия, потому что того, что он не различает, практически не осталось, но будучи уверенным, что времени в обрез, решает всё же максимально полно завершить свою задачу. Ближе к семи вечера есть ещё одни координаты, которые он проверяет на предмет засады — с виду чисто. В итоге зовёт Мегатрона, сообщает оба набора координат и то, что в одном месте точно есть засада. Показывает обзор и второго участка. Мегатрон последовательно испытывает целый набор чувств: сначала в ярости скалится, потом закусывает нижнюю губу клыками, ощущая своё превосходство в данной ситуации, и наконец ухмыляется… Всматривается в предоставленный обзор местности, принимая решение и понимая, что видимое отсутствие засады не означает её отсутствие в реальности. — Ничего не выйдет, Прайм… — тихо, но с нажимом говорит он сам себе, потом задумывается. Первый порыв показательно убить пленника уже прошёл, и теперь серый мех думает о ситуации с точки зрения выгоды. За время её пребывания здесь они уже получили не мало, но сейчас речь ещё о двух координатах, а значит, возможно, и о двух артефактах. Можно попробовать обменять человека на то, что там находится, но с другой стороны, раз Прайм решил действовать, да ещё так грубо, значит, к гибели заложника он в целом готов. Нет, маловероятно… скорее всего он уступит, и обмен вполне возможен. Но ведь можно попробовать получить и больше? Забрать то, что есть, силой и стребовать ещё что-то или всё же получить хотя бы моральное удовлетворение, убив. А если не выйдет, то обменять. Он в любом случае ничего не потеряет: даже если автоботам и вправду удастся захватить кого-то, всё равно он в более выгодной ситуации. Вскоре Мегатрон приказывает по первым координатам отправляться Дредвингу и Фастлайт, а по вторым — Старскриму и Лазербику. Он не хочет отправлять колёсного Нокаута, полагая, что возможность взмыть в воздух даёт неоспоримое преимущество. Первым вылетают Старскрим и для поддержки и отслеживания Лазербик, вторыми отправляются Фастлайт и Дредвинг. В итоге довольно быстро на Старскрима нападают, и практически в это же время приходит запрос на мост от Дредвинга. Воронка открыта: Дредвинг и Фастлайт вернулись на Немезиду очень быстро. Даже слишком — артефакт лежал почти на поверхности, и им никто не мешал, хоть там заведомо и были автоботы. Мегатрон отдаёт Саундвейву приказ помочь Старскриму. А когда сикер вырывается, автоботы открывают плотный огонь по Лазербику. Мегатрон отправляет на помощь Дредвинга и Фастлайт, а Саундвейв видит, как к подбитому симбионту приближается Старскрим. Точнее, это Лазербик падает на Старскрима. И… и ничего! Старскиму даже в голову не приходит что-то сделать. Ещё мгновение, и связь с симбионтом обрывается — тот оффлайн. Ему уже понятно, что помощь в виде парочки летунов не успеет. Старскрим буквально вихрем врывается на корабль — он просто в ярости! К сожалению, Старскрим в ярости гораздо более опасен с точки зрения отсутствия здравого смысла, нежели Мегатрон. Мегатрон редко себя не контролирует. Точнее, никогда — попавших под горячую руку вехиконов, наверное, всё-таки можно не учитывать. — Меня снова чуть не убили из-за комка слизи! — практически кричит сикер, обращаясь к Мегатрону. — Если тебе так хочется рисковать жизнью, то рискуй своей, а не моей! В это время возвращаются Дредвинг с Фастлайт. Они останавливаются и с интересом смотрят на истерику сикера. По крайней мере, фемка. Мегатрон хочет ответить, что рисковать больше и не придётся, но Старскрим добавляет. — Я больше этого делать не буду!!! — и Мегатрон срывается. — Ты будешь делать то, что я тебе скажу! Понял?! А связист понимает, что он сейчас лишится единственной возможности вернуть симбионта — возможности обмена. Мёртвый заложник обмену не подлежит. Старскрим резко разворачивается в сторону пленника, вытягивает руки и стреляет. Хорошо хоть не ракетами. Саундвейв редко двигается настолько быстро, к тому же если бы он не понял заранее, что сейчас произойдёт — всё равно бы не успел. На его счастье, он всё же не снизил свои телепатические способности тогда утром, поэтому сейчас буквально считывает намерения Старскрима до того, как тот начинает действовать. Он успел! Успел самое главное — он сохранил возможность спасти своего последнего симбионта, а заодно прикрыл эту дурацкую клетку, и эту шлакову сумасшедшую человеческую недофемку. И его счастье, что у его крыльев настолько крепкое покрытие, что он может использовать их, как своеобразный щит. — Ничего себе! — слышит он голос Фастлайт. Ему всё равно, что она подумала — главное, что Мегатрон его всегда понимает правильно. Он отводит от визора и корпуса руки, которыми прикрывался и выводит на свой экран изображение Лазербика. Редко наблюдаемое изумлённое выражение на лицевой Мегатрона меняется на не сулящее ничего хорошего одному летучему придурку. Старскрим получает удар наотмашь и падает на пятую точку. — Старскрим, я знал, что ты шлаков идиот, но сегодня ты превзошёл сам себя! Ради своей гордыни ты чуть не лишил нас возможности обмена. Ты хоть понимаешь, насколько Лазербик ценнее жизни никчемного человека?! Ты!!!.. — Мегатрон подходит к Старскриму всё ближе, а тот отползает назад. От его злости не осталось и следа. — Лорд Мегатрон! Я… — он замолкает, увидев нацеленную на него пушку, исключительно резво вскакивает и даёт дёру, трансформируясь, как только достигает дверей, и обдавая всех в помещении горячим воздухом. Иногда бывают случаи, когда Саундвейв жалеет о том, что не уполномочен сделать внушение сикеру лично — сейчас именно такой случай. Он вспоминает про человека и оборачивается на клетку. Грейс не пострадала, хоть побег Старскрима, по всей видимости, её немного оглушил. Но она испугалась, причём не столько за себя, сколько за него, смотрит на него, не отрываясь, и думает о том, что он ранен. Точно… Наконец он обращает внимание и на себя. Спереди крылья очень прочные, а по задней кромке есть участки, где броня тоньше. Старскрим стрелял с двух рук разом и поскольку целился в человека, то выстрелы были направлены вниз. Несмотря на то, что он присел, прикрываясь, один из зарядов действительно неудачно разорвал ему часть крыла по внешней кромке и попал в бок… низко… ниже, чем грудная броня. Повреждение небольшое, но неприятное, и оттуда капает энергон. Вот туда-то она и смотрит. Но ему не до этого — это мелочь… и её ощущения его сейчас тоже не волнуют. На терминал поступает вызов. Вот это то, что на данный момент важнее всего. Начинаются своего рода переговоры. На английском. Оптимус с Мегатроном… торгуются. Казалось бы у Прайма преимущество — у него реально более значимый с военной точки зрения заложник. Но Мегатрон прекрасно знает слабости своего врага. Он требует в обмен на человека не только Лазербика, но и добытый сегодня артефакт. Саундвейв догадывается, что скоро требования будут аргументированы наглядно… — Саундвейв, принеси сюда человека. Он открывает клетку, и Грейс выходит. Она слышала приказ, и боится до дрожи, но, несмотря на страх, не сопротивляется. Он легко сжимает её пальцами, отмечая про себя, что впервые за время пребывания на корабле он берёт её руками… и вспоминает, что так и не сходил сегодня в очиститель. Он забыл! Так спешил погрузиться в работу, чтобы не вспоминать свои ощущения и не задумываться, почему так вышло, что ему это даже в голову не пришло… Грейс забирает Мегатрон — пока что он держит её аккуратно, но Саундвейв знает, что это ненадолго. Убить её он, конечно, не убьёт — она ему нужна живой, но то, что вскоре приятного будет мало, можно не сомневаться. — Что тебе нужно, Мегатрон? — спрашивает Оптимус, когда тот демонстрирует зажатую в руке девушку. — Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, — отвечает серый мех и начинает медленно сжимать когти. — Ты этого не сделаешь. Если ты её убьёшь, то лишишься возможности вернуть своему связисту симбионта. — О! Конечно, не сделаю, Оптимус, — отвечает Мегатрон, — вопрос в том, сколько твои люди готовы будут смотреть на это представление, прежде чем возненавидят тебя? Связисту не нравится это видеть и чувствовать её ужас, но это не страшно — видал и похлеще. Гораздо хуже то, что она сосредотачиваясь на нём — почему-то ей так легче — попадает на совершенно иную болевую точку. Беспомощность. У него и в мыслях не было и нет ей помогать. Она и не просит… Но она точно знает, что он ей помочь не может, даже если захочет. И она остро ощущает эту его беспомощность, хоть её в реальности вроде как и нет. Он в свою очередь осознаёт, что это правда — он не смог бы, если бы даже захотел. Это жутковатое наведённое ощущение, пожалуй, самое неприятное, что ему доводилось испытывать за последнее время. Забыть бы это чувство навсегда! Когда ей становится ощутимо больно, он наконец догадывается снизить восприятие до минимума и поворачивается к экрану терминала. «Ну же, — думает он, — соглашайся!» — Оптимус! Пожалуйста! — слышен откуда-то из-за пределов видимости голос. — Хорошо, я согласен, Мегатрон, — помедлив ещё несколько секунд, говорит наконец Прайм. — Я в тебе не сомневался! — усмехается серый мех. — Можешь убрать, — а это уже Саундвейву. Интересно, что в когтях у Старскрима она тогда потеряла сознание, а сейчас нет — в отличие от сикера, у Мегатрона была вполне конкретная цель, и для этой цели ему было нужно, чтобы она как можно более явно помучилась, а не висела в его руке без чувств. Он ей не сдавливал грудную клетку — дышать она могла. Грейс Саундвейву в руки отдают практически не глядя. Он же, не будучи уверенным, что ей не переломали кости, не сжимает её пальцами, а подставляет плоскость крыла и второй рукой просто придерживает, чтобы она не упала. Он хочет понять точнее, что с ней, и возвращает свои настройки телепатического восприятия на нужный уровень. Подходит Фастлайт. А он вдруг понимает, откуда у неё взялись выводы о его личной эмоциональной вовлечённости: она видит его поле. Пусть он и умеет его контролировать и держать в ровном состоянии, но рядом с Грейс он неоднократно менял его интенсивность, чтобы отрегулировать собственную чувствительность, примерно как сейчас. А фемка это видит и делает выводы. Она же не знает об относительной привязке силы ЭМ-поля к его способностям. Она вообще о его способностях ничего не знает. Что ж — это по крайней мере логично. А то, что она, собственно, думает, не так уж и важно. — Помочь? «Интересно, чем?» — думает он, направляясь в сторону клетки. Грейс сейчас лежит на его руке и, схватившись за кромку крыла, дышит как после забега на длинную дистанцию, прижимается. Между тем Прайм с Мегатроном договариваются об обмене пленниками. Это чуть больше, чем через час. Саундвейв уже почти у клетки, и хочет слегка приглушить эмоции человека, как он уже это делал. Она же, почувствовав, что её клонит в сон, сопротивляется. По-прежнему, держась за край крыла, пытается привстать и трясёт головой. — Отпусти! Опусти меня на пол! Я сама. — Она знает, что осталось немного до обмена, и не хочет пропустить ни секунды своего пребывания здесь. Вспоминает про ранение. — Уйди! Иди в медблок. — Действительно, иди в медблок, я сама её закрою, — Фастлайт идёт рядом и сейчас обращается к нему так, чтобы и человеку было понятно. Протягивает к Грейс руку. — Иди уже! А то за час не управишься! Он её игнорирует, присаживается и наклоняет руку-крыло, Грейс слезает. Приходится ей немного помочь. Человек в клетке — дверь закрыта. Фастлайт права, не факт, конечно, что он поучаствует в обмене, но хотя бы присутствовать он хотел бы. Его это касается непосредственно. Нокаута в медблоке пришлось ждать, и довольно прилично — пока он ждал, энергон уже почти перестал капать из раны. Потом медик долго разбирался с ранением корпуса, так как оно хоть и не очень серьёзное, но дыра образовалась узкая и глубокая — это неудобно, пришлось повозиться. В итоге час уже почти прошёл, а к крылу Нокаут даже не приближался. Саундвейв решает, что энергон больше не течёт, и это главное, остальное может подождать, иначе он просто не успеет вернуться к моменту обмена пленниками. К тому же ещё неизвестно, в каком состоянии окажется Лазербик. Фастлайт так и стоит рядом с Грейс. Увидев Саундвейва, она довольно громко говорит. — О! Вернулся! Саундвейв, ты же сам пойдёшь за своим симбионтом? — фемка молода, и ей всё интересно, она безошибочно поняла, что Грейс испытывает к нему чувства, она подозревает, что он тоже может быть вовлечён — ей движет неуёмное любопытство. Она хочет, чтобы в обмене участвовал именно Саундвейв и, спрашивая его, рассчитывает, что её услышит тот, кто принимает решение. Её расчёт удался. Торжество Мегатрона в данной ситуации весьма относительное, он стребовал артефакт, но лишился важного преимущества в виде заложника и чуть не лишился члена экипажа — он не очень хочет лично идти на встречу с Праймом, а в том, что в обмене будет участвовать Оптимус, можно не сомневаться. Он думал послать Дредвинга с Фастлайт, так как эти двое почти всегда выполняют задания идеально. Про Саундвейва он не вспоминал, так как тот вообще был в медблоке. Но услышав фем, Мегатрон думает о том, что действительно для Саундвейва это важно. К связисту он относится очень хорошо и уважительно. К тому же, кто-кто, а он точно не сделает какую-нибудь глупость. Когда подходит время, Мегатрон говорит, что можно брать человека и отправляться. Саундвейв открывает клетку и показывает жестом, что Грейс надо выйти. Она прихрамывая выбирается и, сделав пару шагов, останавливается. Больно… стягивает ногу кофтой. Вот она уже у него в руке, и он открывает мост. Пока они идут к мосту, он обращает внимание, как громко стучит её сердце — она волнуется. Очень. Хочет поскорее на базу и не хочет уходить одновременно. Она держится руками за его пальцы и старается запомнить ощущения. Связист проходит мост и видит Оптимуса — он не ошибся, тот действительно явился лично. Рядом с Праймом Бамблби. При полноценном сканировании местности, на некотором отдалении, он замечает и Миража. В руках у Оптимуса Лазербик — он оффлайн, но жив. При виде того, в каком состоянии ему возвращают симбионта, Саундвейв думает, что если бы он сейчас придавил человека и сломал ему пару костей, то это было бы вполне справедливо. Он даже слегка сжимает пальцы, пытаясь прочувствовать, каково это. Грейс же не ощущает страха, она наоборот вцепляется в него ещё сильнее. Нет, он не будет её трогать. Во-первых, не факт, что не возникнет проблем с Праймом, во-вторых, ей и так сегодня досталось, к тому же она с сочувствием смотрит на симбионта и думает, что Рэтчет не очень-то следует медицинской клятве. Саундвейв протягивает руку с Грейс Оптимусу, а Прайм в ответ протягивает ему симбионта. Дредвинг же забирает артефакт. Обмен состоялся. «Я надеюсь, что ещё увижу тебя», — думает она. А он только что получил Лазербика в не самом лучшем виде, и симбионт сейчас занимает его мысли практически полностью. Он её «услышал», но ему не до того. По возвращении на корабль он, быстро окинув взглядом окружающих, направляется в медблок. Обычно связист чинит симбионта сам, но поскольку тот так и пребывает оффлайн, то как минимум медицинский сканер не помешает, а может, и не только. Из медблока он выходит спустя почти два часа. Теперь симбионт на месте, крыло починено, Нокаут даже предложил ему помыться — у него в медицинском блоке свой очиститель. Саундвейв от такого щедрого предложения отказаться не смог — он находился в очистителе даже немного дольше, чем, возможно, следовало бы. У него было достаточно сильное ощущение, что ему нужно смыть с себя грязь, причём на самом деле не столько физическую, сколько информационную. К сожалению, с последним очиститель справиться не может. Придётся опять перезагружаться и проводить дефрагментацию, хоть, по сути, ещё рано — он это полноценно делал только сегодня ночью. Если он сейчас придёт с этим к Шоквейву, у того гарантированно возникнут вопросы, а он не сможет это объяснить словами — придётся пойти на информационный, а может и эмоциональный интерфейс… Он же сейчас не хочет показывать и проживать заново сегодняшний день. Нет уж, лучше он просто перезагрузится, дефрагментация подождёт, тем более прошлая действительно была совсем недавно. К тому же после медицинских вмешательств перезагрузка — это обычное дело. Ночь. Саундвейв сделал всё, что собирался, и чувствует себя по крайней мере… нормально. Вот теперь можно вспомнить и обдумать сегодняшний день. Утро он вспоминать не будет. Это было мерзко… и интересно… и даже, к сожалению, приятно. И он вообще не хотел бы об этом знать. А вот вечер… Он вспоминает момент, когда Старскрим пролетает мимо падающего Лазербика, вспоминает, что после этого буквально через несколько секунд симбионт был уже оффлайн. Не сказать, что Старскрим идиот — на самом деле более изворотливый и пытливый процессор надо ещё поискать, но он трус и редкий эгоист… и регулярно совершает идиотские поступки, особенно когда дело касается других. Вот и в этот раз, мало того, что он не помог, так ещё и чуть не лишил его возможности получить симбионта обратно — хорошо, что он был в состоянии почувствовать намерения Старскрима, хорошо, что он успел. Саундвейв оглядывается на клетку, которая всё ещё стоит здесь, и в искре поскрёбывается какой-то скраплет — мог ведь и не успеть. И клетку надо отсюда убрать. Поразмыслив, куда, он открывает воронку моста под ней, и туда сваливаются следы пребывания человека. Он вспоминает этот безумный торг Мегатрона и Оптимуса. И свои ощущения — это его расплата за его обучение. Он научился-таки считывать человека, может не на 100%… (хотя сейчас, после очередной перезагрузки, возможно, было бы уже и на 100), но этого вполне достаточно для того, чтобы ощущать и страх, и её мучения… и мысли. Он не сомневался, что для него это будет неприятно, просто не ожидал, что до такой степени. Он ещё раз покручивает этот момент в голове. Вот она выходит из клетки. Знает, что спрятаться нельзя, что её всё равно достанут, и делает это сама. Вот он её несёт и отдаёт Мегатрону. Когда тот начинает сжимать её, то она сразу понимает, что сейчас будет. А вот и тот отвратительный момент, который ему не понравился в этой истории больше всего. Она знает, что ей никто не поможет и думает, что даже если бы он теоретически захотел бы это сделать, то не смог бы — он в данной ситуации абсолютно беспомощен — ей нужно терпеть, сколько она сможет. Откуда у неё вообще взялась в голове эта мысль?.. И всё то время, что её сжимают когти, она так и держит это в голове, на этом сосредотачивается — ей так легче. Вот это, помимо всего прочего, и было самым ощутимым, самым неприятным для него. Он не собирался помогать, не было у него ни таких мыслей, ни желания — как минимум, он знал, зачем Мегатрон это делает. Но она мыслит логично в данной ситуации, он знает, что её выводы правильны. Саундвейв давно не чувствовал себя беспомощным — это жуткое ощущение, он его помнит, хотя, возможно, с удовольствием забыл бы. И сейчас, хоть он и знал, что проблемы нет, хоть он и не собирался ничего делать, но эту наведённую беспомощность, к сожалению, он испытал. Сказать, что это неприятно — это ничего не сказать. Он даже и не задумывался, что у него есть такая болевая точка… И всё это, всё, что произошло за последние три дня, по большому счёту следствие его малодушия — если бы он тогда, при первом нападении, не помешал убить человека, то ничего бы этого не было, а сейчас… А что сейчас? Самое интересное, вдруг понимает он, что если отбросить само развитие событий, если отбросить все переживания, то в сухом остатке в общем-то почти что одни плюсы. Единственный минус — Грейс подозревает, что он может воздействовать на окружающих — сейчас это уже не исправить, можно только надеется, что она своё решение промолчать не изменит, а если и изменит, то ей не поверят. В остальном же… Лазербик жив. Они получили два артефакта, и теперь у них находятся три ключа из четырёх… и не факт, что всё это получилось бы забрать в ином случае. Он научился считывать людей — понял то, что хотел, а бонусом и то, что не хотел. И даже пленница осталась жива — всё же он не желал ей смерти и в целом доволен, что всё получилось так, как получилось. Такое случается крайне редко — обычно последствия ошибок не приводят к положительным результатам, гораздо чаще последствия ошибок просто фатальны. Получается, что он тогда поступил всё же верно… Саундвейв вспоминает свои недавние мысли о том, что это всё напоминает какую-то гонку. Похоже, что вот он финиш, и вот он приз — всё закончилось настолько хорошо, насколько это было вообще возможно в данной ситуации.***
От автора: 1. Не уверена, что некоторые вещи правильно удалось передать в тексте, поэтому хочу пояснить. Эпизод с крайне неприятным для Саундвейва моментом в первую очередь преследует цель показать, что у него есть прошлое, и оно не всегда радостное. В отношении же Грейс, этот эпизод нужен не столько для того, что бы продемонстрировать, что она вызывает у него эмоции, сколько для того, чтобы у него накапливались связанные с ней ассоциации (пусть даже и негативные), то есть, грубо говоря, что бы её просто так не забыл. 2. Итак, довольно большой сюжетный отрезок, связанный с пребыванием Грейс на Немезиде завершён, и у меня вопрос: 🤔 Для вас данная глава «облом ванили»? Или наоборот, «слава Богу, Саундвейв не растёкся лужицей от присутствия человека»? 😉