***
Пока ни о чем не подозревая, Эйден вошел в закусочную «Рыбий глаз». Это местечко было колоритным, и пилигриму оно понравилось. На небольшой сцене пела красивая девушка, и парень невзначай прислонился к стене, чтобы послушать высокий чистый голос. Она пела на неизвестном Эйдену языке, но мелодия была грустной, медленной и тягучей. Только когда песня закончилась, и немногочисленные люди начали вразнобой аплодировать, парень опомнился и направился к бару. Там темнокожий бармен в темных очках методично протирал кружки полотенцем и внимательно посматривал на своих завсегдатаев. - Ну, привет, не видел тебя тут раньше, - обратился он к парню, когда тот приблизился вплотную и положил ладони на стойку. - Я тут первый раз, меня зовут Эйден. - Приятно познакомиться, Эйден. Я Николас. Чего тебе налить? - Как насчет информации? Я ищу Хуана Райнера, мне сказали, что он здесь. - О, ясно… Тебе наверх по лестнице. У него там свой столик, не пропустишь. - Спасибо, Николас. Эйден поднялся вверх и сразу заметил мужчину в красно-синей кожаной куртке и цветастом вычурном платке, впрочем, приметил он сперва молодого парнишку, к которому старший светловолосый мужчина, очевидно Хуан, прижимался совсем недвусмысленно. Пилигрим приблизился к их столику и прокашлялся. Хуан отлепился от своего спутника и поднял бровь, глядя на Эйдена. - Заблудился? Мы не звали официанта. - Один мой друг заказал у тебя ультрафиолетовые лампы. Меня зовут… - Я знаю, кто ты такой, Эйден, - Мужчина перебивает его, - ты думаешь, твой лай произведет на меня впечатление? Твой «друг» думает, что может натравить своего терьера, и все намочат штаны от страха. Верно, Винни? Эйден наконец-то понял, почему Хакон так отозвался о Хуане Райнере, он и впрямь уже начинал подбешивать пилигрима. Парнишка слева от него выглядит потерянным, и отвечает на подколки своего спутника односложно. - Эх, Винни, когда ты отрастишь яйца? – Хуан даже звучит немного разочарованным своим парнем. – Ты хочешь привлечь мое внимание, Эйден? Докажи, что ты заслуживаешь этого… Пилигрим прерывает его показательную тираду, просто и без слов выкладывая на стол те вещи, что дал ему Вальц. Он видел Хуана насквозь и тот был ему неприятен. Такой много лает, но не кусает, при этом, зная, когда и кому можно дерзить. Вальцу он бы вряд ли стал говорить подобные вещи, понимая, что кара за подобные слова могла последовать незамедлительно. Наверное, именно поэтому он сейчас сидел здесь, в безопасности забегаловки, полной людей, а не в одиночку в своей конуре. Глаза его загораются интересом, когда мужчина рассматривает сигары и небольшой сверток с холстом без рамы. Но все же Эйден видит, что этого мало, что Хуан еще хочет поломаться для виду, и едва сдерживается, чтобы не рыкнуть на него на всю закусочную. Райнер смотрит в его глаза, и парень понимает, что тот играет с ним, как со щенком. Как же он его взбесил. Все-таки Эйден должен был держать себя в руках и сделать свою работу. Приходится напоминать себе, что от этих ламп зависит успех их и без того опасной операции. - Винни прогуляйся немного, - уже совсем другим голосом говорит Хуан, издевательская ухмылка сползла с его лица, сменившись более серьезным выражением. – Пойдем ко мне, волчонок, у меня есть здесь комната. Я дам тебе адрес, где ты сможешь забрать свои лампы. Эйден был немного удивлен увидеть что-то похожее на настоящее лицо Хуана Райнера, но все же пошел за ним. От этого человека он не чувствовал опасности. Хуан проводил его в просторную, такую же вычурную, как и он сам, комнату. Его вкус прослеживается и в его одежде, и в мальчишке, с которым он проводил время, и в обстановке этой лощенной спальни. - Нравится? Пилигрим только пожал плечами. Он всегда представлял уют более практичным, нежели цветастые шелковые простыни и гирлянда с тусклым фиолетовым светом под потолком. Эйден вошел в комнату первым, вслед за ним, закрыв за собой дверь, вошел Райнер. Парень не успел ничего понять, когда ему на затылок с силой приземлилась та самая коробка с сигарами, которую передал ему Вальц. Эйден упал на пол без сознания, и Хуан даже с неким сожалением погладил его по щеке: - Ничего личного, волчонок. Просто ты стоишь намного дороже этой картины.***
Хакон влетел в «Рыбий глаз», навевающий множество приятных и не очень воспоминаний. Он не хотел столкнуться с Лоан или Фрэнком, очень надеясь, что его бывшая девушка, как обычно, выслеживает цели из своего списка, а бывший босс спит пьяным сном у себя. Он бегло осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного или опасного, пошел к бару. - Эй, Хакон, - произнес Николас тихим шепотом. – Ты что тут делаешь? Ты знаешь, что будет, если Фрэнк тебя увидит? Или она? - Я знаю, Николас, я быстро, обещаю. Нужна твоя помощь, пожалуйста? – Бармен не ответил, но наклонился чуть ближе к стойке, чтобы показать, что внимательно слушает ночного бегуна. – Я ищу пилигрима, он должен был с Хуаном Райнером встретиться. - Он приходил, да, но еще не уходил. Они должны быть наверху. Хакон ворвался в незапертую комнату, но в этом неярко освещенном номере с огромной двуспальной кроватью уже не было никого. Черт! – ругнулся про себя ночной бегун. Мужчина спустился вниз к своему давнему другу за барной стойкой. - Николас, там уже никого нет. Куда они могли пойти? - Я не знаю, - бармен пожал плечами, - должно быть вышли через другой вход. Тот мальчик, с которым был Хуан, еще тут. У него спроси. Николас неопределенно махнул рукой в дальний угол у сцены, но если Хакон правильно помнил вкусы Райнера, то сразу безошибочно приметил его пассию – светловолосый и чертовски красивый пацан, пожалуй, еще моложе самого Эйдена. Хакон быстрым шагом подошел к столику, за которым сидел мальчик. - Слушай, парень, я… - Чего надо, дедуля? – «дедуля» лишь недовольно заворчал на его комментарий. - Я ищу Эйдена, я знаю, что ты видел его. - Ну, видел, - парнишка фыркнул и сложил руки на груди. – Очередной красавчик пришел что-то просить у Хуана. - Ииии? Куда же он пошел после? - Сначала Хуан меня отшил ради этого твоего Эйдена, увел его к себе, они там долго были. А потом пришли миротворцы и забрали его. - Это точно были миротворцы? Ты знаешь, куда они пошли? - Дед, отвали, а? Не ебу, где твоя игрушка. Хакон метнулся к запасному выходу на крыше. Там было тихо и безлюдно, никаких свидетелей и никаких следов пребывания Эйдена. Он не сумеет оббегать все возможные укрытия миротворцев в Центре города вовремя. Одному богу известно, что они способны были сделать с мальчишкой, зная, что он работает на Вальца. Вряд ли они убьют или серьезно повредят Эйдену, но… Об этом «но» думать не очень хотелось. Хакон в отчаянии заметался по крыше, пытаясь хотя бы представить, в каком направлении его могли увести. Два моста уводили в разные стороны – один на юг от «Рыбьего глаза», второй на северо-запад. И то, и другое направление было территорией выживших, но присутствию там миротворцев никто не будет всерьез удивлен. Ночной бегун не нашел ничего лучше, чем сообщить Вальцу то, что он успел узнать: - Босс, Эйден уже встретился с Хуаном. Мальчишка в баре сказал, что его забрали миротворцы. - Есть примерное направление движения? У меня есть маячок, но у него радиус действия всего пару километров. Мы подъезжаем к границе Гариссона. Машину придется оставить и идти пешком, слишком опасно. - Они, скорее всего, пошли по мосту. Либо в район Гаррисона, либо в Даунтаун. - Обыщи Даунтаун, я буду в Гаррисоне. - Понял тебя, Вальц. Будь на связи.***
Эйден очнулся с адской болью в голове и попытался открыть глаза и пошевелиться. Сразу появилась резкая тошнота, он попробовал подняться, но его выгнуло судорогой и вырвало. Пока парень, казалось, пытался выкашлять на металл свои легкие, он осознал, что его руки связаны впереди, вернее, на них были застегнуты наручники. Хорошо, что не за спиной. Он уперся руками в пол и попытался встать на четвереньки. В помещении, где его держали, было сыро и очень темно. Это точно не была та красивая комната Хуана, как-то слабо, на задворках сознания подумалось пилигриму. Ему не удалось даже подняться. Кажется, его держали в не очень большой железной клетке, похожей на собачью. При нем не было ни рюкзака, ни параглайдера. Его похитители не удосужились даже включить ему свет. Либо они хотели, чтобы он обратился и погиб, либо они знали, кто он. Скорее всего, второе, - подумал парень, - иначе, зачем вообще морочить голову с наручниками, если хочешь убить человека. Из щели под дверью бил маленький, но яркий лучик света. Благодаря нему глаза Эйдена начали потихоньку привыкать к темноте и начали различать силуэты. В голове все еще било набатом, его тошнило и трясло. Хотелось свернуться клубком и лечь спать. У него точно было сотрясение - наверняка, его ударили по голове не один раз, у Хуана просто не хватило бы сил вырубить его достаточно крепко с первого раза. Из-за двери слышались голоса, не слишком громко или отчетливо, будто издалека. Парень, неестественно изогнув пальцы, попытался достать отмычку из своей перчатки. С третьей или четвертой попытки у него получилось достать две металлические тонкие пластины и подобраться, согнувшись в три погибели, к навесному замку на клетке. Он провозился достаточно долго с этим хлипким замком, который он мог бы просто сбить ногой, если бы не был заперт в этот тесный для человека вольер. Наконец, Эйден был свободен. Дверь тоже была заперта, но, имея больше свободы, у парня получилось вскрыть второй замок намного быстрее. Прежде чем открыть ее, он осторожно заглянул в замочную скважину и, не увидев никого, приоткрыл облупившуюся дверь. Эйден старался вести себя как можно тише, но ему было сложно двигаться из-за головокружения. Он оперся обеими связанными руками на стену, так и стоя на корточках, и его снова почти вырвало. В желудке уже было пусто, и по горлу будто заскребли вилкой, желчь обожгла пищевод, но ничего так и не вышло из его рта. Пилигрим приложил все усилия, чтобы подавить подступающий к горлу кашель. Вприсядку он пополз вдоль стены, придерживая себя руками. Голоса, которые он слышал, были громче и отчетливее теперь. Он сумел различить Хуана и еще нескольких незнакомых ему людей. Они ссорились. Эйден невольно прислушался. - Ты говорил, что пацан нужен тебе живым, Джек. Оставь ему хотя бы уф-свет. Вы и так его чуть не убили. – Это был Райнер. - С чего тебе вообще есть до него дело, Хуан? Ты уже получил свою плату, а теперь сваливай, пока я тебе яйца не оторвал. – Второй голос Эйден не узнал, но он был низким и грубым, с едва различимым акцентом. Наверняка, его настоящий похититель. - А с того, что вдруг это правда? Если он, правда, источник вакцины. Ты подумал, что будет с нами, если он умрет? - Ты веришь в эти ренегатские байки? Признай, что тебе просто понравилась его круглая задница и забудь о нем. - Мэтт, тут этот хлыщ прав. Лекарство, не лекарство, но это ж просто пацан, - к двум мужчинам присоединился третий, еще более низкий голос. - Роу, опять за старое? Я тебя повешу за нарушение субординации, если услышу еще хоть слово против. - Мэтт, он тебе в сыновья годится. Нехорошо его там оставлять, - третий человек, Роу, не оставлял своих попыток вразумить своего босса. - По счастью, у меня нет детей… Эйден не сумел дослушать, потому что из-за стучащего в висках пульса не заметил, как к нему подобрались двое других людей. Одна женщина и один мужчина. Женщина огрела его дубинкой по ноге, и парень взвыл от боли. Его колени подкосились. Мужчина подхватил его под руку и почти выкинул его за дверь к спорящим мужчинам. Эйден упал перед миротворцами на бок, подтянув колени к груди. Было очень больно, и инстинктивно хотелось потереть место удара, но пилигрим мог только зарычать на окружающих его людей. В более просторную, но выглядящую пустой и заброшенной комнату начали сбегаться и другие люди, все в синей форме миротворцев. - Ты еще как сбежал? - К пилигриму обратился зрелый темнокожий мужчина с глубокими впадинами морщин у губ. – Берислав, прострели ему ногу, уж больно он шустрый. Широкоплечий миротворец с густой и длинной бородой, который и схватил его при попытке побега, поднял арбалет, но как-то медленно и неуверенно. Он посмотрел не на того, кого Эйден узнал по голосу, как Джека Мэтта, а на другого миротворца, высокого, с седыми волосами и фактурным, угловатым лицом – Роу. - Берислав, опусти оружие. Мы не будем стрелять в безоружных! - Лейтенант Роу! – Джек Мэтт повысил голос на своего подчиненного, отказывающегося выполнять приказ. – Это тянет на трибунал, и сейчас я прикажу прострелить голову уже тебе. Другие миротворцы неодобрительно зашумели от этого замечания и почти все, кроме той самой женщины с дубинкой и еще одного молодого парнишки, на вид примерно возраста Эйдена, начали стягиваться поближе к Роу, а не Мэтту. - Дай сюда, - мужчина, их лидер, выхватил арбалет из рук Берислава и направил его на Эйдена, сощурив один глаз. Но он не успел ничего предпринять. Дверь слетела с петель, за ней послышался нечеловеческий рык прыгуна. Все миротворцы немедленно вскинули свое оружие, но тщетно. В помещение стрелой влетел Вальц и первым делом кинулся на того, кто держал Эйдена на прицеле. Он сбил Джека Мэтта с ног и с воплем вцепился в его грудь, запуская свои сведенные судорогой пальцы в его плоть и кости. Вальц бил его с остервенением и звериной яростью, пока его грудная клетка не оказалось развороченной и открытой. Остальные миротворцы не знали как подступиться, даже держа в руках свое оружие, кто-то догадался бросить уф-вспышку Вальцу под ноги, и он взвыл от боли, пытаясь закрыться рукой. Его кожа задымила, но он с рыком обернулся к Роу и его людям, намереваясь и их разодрать, порвать на клочки за каждую ссадину на теле его мальчишки. Эйден собрался с силами, поднялся на ноги и кинулся к нему, повиснув на его руке всем телом. Парнишка отпихнул сигнальный огонь куда подальше. - Винсент! Они пытались мне помочь! Пожалуйста, дай им просто уйти. Пожалуйста, - обратился он уже к лейтенанту Роу. Вальцу потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы даже слова Эйдена различить. Он видел все будто сквозь черную дымку, а люди были лишь яркими красно-оранжевыми пятнами. Вальц взвыл еще раз и тяжело осел на колени: - Идите немедленно, или я за себя не отвечаю, - сказал он хрипло и негромко, даже не до конца будучи уверенным, что помнит человеческую речь. Лейтенант несколько долгих секунд смотрел на изувеченное тело Джека Мэтта. В его груди еще трепыхалось сердце, пытаясь гнать кровь по уже мертвому телу, но вместо этого бордовая жидкость сгустками выплескивалась на пол. Вокруг на легких была сизая тонкая пленка, которая натянулась и с тихим хлопком лопнула, его окровавленные ребра, как скалы торчали вперед. Лейтенант Роу сказал своим людям громко: - Уходим! – Миротворцы еще тупо пялились на бессмысленные, закатившиеся глаза своего лидера. – Я сказал, уходим и быстро! Его люди опустили оружие и вышли, не нашлось никого, кто ценил бы Джека Мэтта больше, чем свою жизнь. Роу на мгновенье задержался, чтобы сказать Вальцу: - Если ты не будешь мстить, об этом инциденте никто не узнает. Эйден отнял взгляд от Винсента и посмотрел на Роу, ожидая, что ему скажет на это Вальц. Тот кивнул лейтенанту, отвечая: - Обещаю, что твои люди в безопасности, пока не трогаете нас. Миротворец вышел вслед за своими людьми. Хуан сбежал уже давно, воспользовавшись переполохом еще до появления Вальца. Впрочем, невелика потеря. Эйден потянулся к лицу своего любовника, погладив того по щеке. Доктор хотел ответить ему взаимностью, зарыться пальцами в его волосы, пройтись подушечками по скулам, но на его ладонях еще влажными каплями алела чужая кровь. Местами, она уже подсохла, неприятно стянув кожу и покрыв ее тонкой корочкой. Вместо этого Вальц просто уткнулся лбом в лоб Эйдена и сказал: - Я так волновался, малыш, - парнишка в ответ обвил его шею связанными руками и мягко поцеловал его в губы. – Ты в порядке? - Да, сотрясение, но, в остальном, никто меня не трогал. - Эйден, я… не знаю, чтобы я делал, если бы с тобой что-то случилось… - Из-за того, что лекарство еще не готово? - Вовсе не поэтому, глупый. Потому что люблю тебя.