Unspeakably Complicated Circumstances (Невыразимо Сложные Обстоятельства)

1. — Что ты хотел спросить, Гарри? Седрик бросил взгляд через плечо, он явно волновался. Где-то в глубине души Гарри начал понимать, что, в конце концов, это была не такая уж хорошая идея. Коридор за ванной старост был пуст, но он находился недалеко от вестибюля, который вел к астрономической башне, которая, в свою очередь, была печально известным популярным местом. — Я узнал твой почерк на записке, которую дал мне домовой эльф, с предложением встретиться, — продолжил Седрик. — Эм, Добби, кажется? Ты ему очень нравишься. Гарри моргнул. — Я… да. Откуда… откуда ты это знаешь? Седрик наклонил голову, нервно проводя рукой по волосам. — Иногда я спускаюсь на кухню после тренировки по квиддичу, чтобы взять перекус для команды. Знаешь, что-то вроде награды за то, что они хорошо выложились. И Добби всегда рассказывает о том, как ты освободил его и устроил на оплачиваемую работу. Щеки Гарри вспыхнули. Седрик, должно быть, думал, что он полный псих. — Ну, я… Седрик бросил еще один взгляд через плечо. — Пойдем, нам нужно войти, пока нас кто-нибудь не увидел. Гарри нахмурился. — Что-то не так? — Ты не староста. МакГонагалл заберет за это мой значок, — Седрик пробормотал пароль, и дверь распахнулась. Как только они оказались внутри, Седрик поставил свою сумку с книгами и сел на холодный каменный пол. — Ты хотел что-то обсудить. По крайней мере, я так понял из записки. Я не ошибаюсь? — Нет! — выпалил Гарри. — Это просто… насчёт твоей подсказки. Я не совсем понял, и я не хотел попасть в беду из-за того, что, ну, получил слишком много помощи, — он опустился на прохладный каменный пол напротив Седрика и стал ждать ответа. — Прости, просто… я никогда не мог найти подходящего времени, чтобы поговорить с тобой наедине, а потом у Чжоу кончилось терпение. Ты дал мне очень прямой намек, и мне жаль, что я был таким идиотом, и не отплатил тебе тем же, — Седрик нервно хихикнул, и Гарри обнаружил, что смотрит на рот Седрика. Седрик был слишком привлекателен. — Ну, дело в том, что ты должен взять свое яйцо и открыть его под водой. Я не знаю, как ты справишься, имея в своем распоряжении только душевые в общежитии, и я не думаю, что ты захочешь искупаться в Черном озере, так что тебе стоит попробовать это в ванне. Здесь. Гарри посмотрел на большую пустую ванну, затем снова на Седрика. Седрик ободряюще кивнул. — Да. Как-нибудь, когда у тебя будет возможность побыть одному, приходи принять ванну. В любом случае, это действительно расслабляет после тренировки по квиддичу, — затем он вздохнул. — Не то чтобы у нас был квиддич в этом году. Квиддич. Седрик выиграл в их последней совместной игре, а затем галантно предложил матч-реванш. Тогда Гарри захотелось разбить ему лицо. Теперь его лицо вызывало совершенно иную реакцию. Гарри покраснел и оторвал взгляд от рта Седрика. Он не мог продолжать так пялиться. Седрик быстро встал. — Во всяком случае, я должен… оставить тебя и не отвлекать. Пойду заниматься. А ты… наслаждайся ванной. Гарри встревожился. Седрик собирался оставить его? В ванной старост? Что, если придет другой староста? — Разве ты не собираешься остаться? — выпалил Гарри и покраснел до корней волос. Седрик удивленно замолчал, а затем сказал: — Не волнуйся — никто другой не сможет войти, пока ты не уйдешь. — О, — Гарри был рад, что Седрик был таким милым, как все о нем и говорили, и не посмеялся над ним. Седрик остановился в дверях. — Если хочешь, когда закончишь, мы можем поговорить снова. Гарри почувствовал, как все его лицо засияло. — Да, это было бы здорово. — Хорошо. Полагаю, ты знаешь, как меня найти, — Седрик улыбнулся и выскользнул за дверь. * * * 2. — Ты же знаешь, что я не бросал свое имя в кубок. Седрик моргнул, удивленный внезапным разговором, но Гарри просто пошел рядом с ним, намереваясь поужинать в Большом зале. Седрик улыбнулся ему. Что-то сжалось в его груди, когда Гарри слегка, осторожно улыбнулся в ответ. — Я знаю, — сказал он. Гарри нахмурился. Потому что ты хороший человек, — подумал Седрик. Он не произнес этого вслух. — Ты бы не рассказал мне о драконах, если бы бросал. Гарри моргнул, словно удивленный порядочностью своего собственного поступка. — Это было правильно, вот и все. Как ты просишь других не носить дурацкие значки Малфоя, — а потом он улыбнулся Седрику, на этот раз ярче. — Кстати, спасибо за это. Малфой немного придурок. Седрик пожал одним плечом. — Нет проблем, — он помахал рукой, а затем направился к столу Хаффлпаффа, где ждали Саймон и Бен. Он не был уверен, почему Гарри решил поговорить с ним так внезапно, но он понял, что не будет возражать, если это повторится. * * * 3. В комнате стояли три двухместных стола, несколько удобных стульев, диван и камин, и она была оформлена в сдержанных хаффлпаффских тонах. Гарри осмотрелся. Конечно, общая гостиная Хаффлпаффа не должна была быть такой маленькой. Как будто почувствовав недоумение Гарри, Седрик сказал: — Это комната отдыха старост Хаффлпаффа. — О, — Гарри неловко стоял прямо за порогом. — И еще раз спасибо за подсказку. — Не за что. Ты помог мне первым, — Седрик поставил свою сумку с книгами и присел на край ближайшего стола. Черт возьми. Теперь им нужно было поговорить. — Чего мне будет не хватать больше всего, так это моей палочки, — выпалил Гарри. Он тут же покраснел. Седрик, похоже, не счел это замечание глупым, и выражение его лица стало задумчивым. — Однако мы не смогли бы по-настоящему соревноваться без наших палочек. Гарри кивнул, чувствуя себя еще более глупо. — Но я понимаю, о чем ты. Волшебник — это больше, чем просто его магия — он личность. Возможно, нас проверят на нашу храбрость. Без волшебных палочек, — слова Седрика были взвешенными, как будто он серьезно относился к предложению Гарри. — Предполагая, что они не заберут наши палочки, чем еще мы дорожим? — Я… Роном и Гермионой, — сказал Гарри. — Каждое лето, когда я уезжаю, — он не мог назвать это место домом, — я скучаю по Хогвартсу и своим друзьям. Поскольку они не могут поместить весь замок в Черное озеро, что ж, они могли бы поместить туда людей, не так ли? — Это звучит немного опасно, оставлять людей с русалками, — Седрик задумчиво постучал себя по подбородку. — Разве люди считаются сокровищем? Я имею в виду, моя тетя Лорел называла меня «Маленьким сокровищем», но… — он оборвал себя, ужасно покраснев. Гарри спрятал смешок за ладонью. — Пожалуйста, никому не говори, — попросил Седрик. — Я этого не переживу. Гарри кивнул. — Хорошо. Так… — он ломал голову, пытаясь сказать что-нибудь еще, что-нибудь, что не было бы идиотским или смущающим. — Я бы скучал по своей метле. Я имею в виду, это же Молния. Седрик рассмеялся. — Говоришь как истинный игрок в квиддич. * * * 4. — Опять зубришь, Маленькое сокровище? Седрик резко поднял голову, готовый ответить, но затем он увидел Гарри, стоящего рядом со своим столом, и расслабился. — Как ты можешь торчать тут в такой день? — спросил Гарри. — Мне нужно готовиться к ТРИТОНам, — сказал Седрик. Это была правда, но даже его соседи по комнате начали делать замечания о том, что он слишком много учился. Седрик оглядел других студентов, набившихся в библиотеку, и понял, что сидит в том же кресле, что и вчера, и позавчера. Легкий ужас пронзил его. У него было своё собственное место. — До твоих ТРИТОНов еще год, — Гарри оглянулся через плечо. — Похоже, Гермиона наконец-то заставила Рона учиться. Знал, что в конце концов она победит. Тебе, с другой стороны, нужно немного солнечного света. Седрик взглянул на свои карманные часы. Он просидел, склонившись над книгами, почти три часа. — О, хорошо. Но только на полчаса. Гарри расплылся в улыбке, и Седрик почувствовал, как его сердце странно заколотилось в груди. Просто замечательно — он вел себя как влюбленная школьница. Он был Чемпионом Турнира трёх волшебников, старостой, капитаном команды по квиддичу. Он не должен был растекаться всякий раз, когда Гарри улыбался, даже если зеленые глаза Гарри были яркими, а изгиб его губ был сладким… Седрик сгреб все свои книги в сумку и поспешил из библиотеки. Он последовал за Гарри по лабиринту коридоров — Гарри знал их лучше, чем Седрик, хоть тот и был старостой с обязанностями ночного патруля — в сад за оранжереями профессора Спраут. Как только они оказались снаружи, Гарри откинул голову назад и закрыл глаза, греясь на солнце. — Видишь, Маленькое сокровище? Разве ты не рад, что пошел со мной? — Знаешь, только моя тетя Лорел может называть меня так, — сказал Седрик. Гарри открыл глаза и одарил Седрика дерзкой ухмылкой. — О, правда? — Да, правда. — Какая она, твоя тетя Лорел? Седрик слегка вздрогнул при этом воспоминании. Затем он изобразил высокий, скрипучий женский голос. — Седрик, мое маленькое сокровище, посмотри, как сильно ты вырос! Я помню, как ты ещё пешком под стол ходил. С такой симпатичной мордашкой, как у тебя, у Амоса не должно возникнуть проблем купить тебе жену. Гарри привалился спиной к дереву, схватившись за ребра, так сильно он смеялся. Седрик перестал пародировать и тоже рассмеялся. — Она действительно так говорит? Купить тебе жену? — спросил Гарри, как только снова смог говорить. Седрик кивнул. — Да. Тетя Лорел очень старая и довольно-таки отстала от времени, — затем он провел рукой по лицу и сказал: — Я терпеть не могу, когда люди называют меня симпатичным. — Но ты правда очень красивый, — сказал Гарри. — Как скажешь. Меня просто расстраивает, что люди думают, что я хорошенький, и ничего более, — Седрик протянул руку и ослабил галстук. Затем он взглянул на Гарри и улыбнулся. — По крайней мере, ты не называешь меня Красавчиком Диггори. Парни не должны быть красавчиками. — Гермиона говорит, что девушки могут быть статными, так что само собой разумеется, что парни могут быть красавчиками, — предположил Гарри. Что-то в груди Седрика потеплело от попыток Гарри утешить его. — Гермиона очень мудра. Возможно, время от времени нам следует пытаться смотреть на мир так, как она. — Да, Гермиона просто великолепна. Мы с Роном пропали бы без нее. — Тогда я рад, что она у тебя есть, — сказал Седрик. Гарри сверкнул еще одной из тех душераздирающих улыбок. — Теперь у меня есть и ты, да? Я и не подозревал, что с тобой так весело. Седрик театрально схватился за сердце. — О, горе мне, симпатичному зубриле — никто и не подозревал, что у меня может быть чувство юмора, — эта шутка вызвала у Гарри смех. — Я подозревал, — сказал Гарри. — И мне нравится мысль, чтобы больше ни с кем этим не делиться. Седрик низко поклонился. — Как пожелаете, добрый господин, я буду здесь, чтобы рассмешить вас, когда вам будет угодно. Гарри выпрямился во весь рост, властно вздернув подбородок. — Это верно. Заставь меня смеяться, Симпатичный Зубрила. — Хорошо! Останови меня, если ты уже слышал такое… * * * 5. Гарри развалился на траве, жуя тыквенный пирог и впитывая, сколько мог, слабое зимнее солнце. — Я мог бы привыкнуть к этому, болтаться с самым красивым парнем в школе и получать немного волшебного зимнего тепла. Седрик застонал. — Не начинай снова эту чушь. Я едва могу вынести, когда Чжоу говорит это, хотя я знаю, что она просто шутит. Несколько недель назад Гарри вздрогнул бы при любом упоминании о Чжоу, вспомнив, как он был смущен, когда она отказала ему перед Святочным балом, но теперь это беспокоило его совсем не так, как он мог подумать. — Ну, ты действительно самый красивый парень в школе, а я… самый сумасшедший парень в школе. Реально — мой шрам покалывает всякий раз, когда злые люди смотрят на меня, я слышу василисков в стенах, и… — И ты не можешь рассказать мне о своем приключении на третьем курсе, — сказал Седрик. — Я понимаю, — он улыбнулся, и сердце Гарри пропустило удар. Он ругал себя за то, что вел себя как глупая девочка-подросток. Гарри открыл рот, чтобы извиниться за то, что хранил секреты, но Седрик опередил его. — Как насчет того, чтобы перестать быть самым красивым парнем в школе и самым сумасшедшим парнем в школе, и быть просто друзьями? Гарри наклонил голову, чтобы посмотреть на человека рядом с ним. — Правда? — Правда, — Седрик, закинув руки за голову, растянулся на траве и смотрел в небо. — Когда мы остаемся одни, мы можем забыть о турнире. Мы друзья. — Твои друзья с факультета не будут против? — Это не им решать, не так ли? — Седрик повернулся и снова улыбнулся Гарри, и Гарри задался вопросом, что такого было в нем — простом, обычном Гарри — что заставляло Седрика улыбаться. — Так ты согласен? Друзья? Гарри решил, что ему все равно, почему Седрик улыбается, лишь бы он улыбался ему почаще. — Друзья. * * * 6. Седрик прошел мимо Гарри в коридоре, направляясь на трансфигурацию. Когда тот не заметил его, он толкнул Гарри в плечо. Гарри поднял голову, и выглядел разъяренным, готовым накричать на того, кого он, вероятно, принял за Малфоя, но Седрик поймал его взгляд и улыбнулся. — Привет, друг, — пробормотал он. Он почувствовал прилив ликования, когда Гарри улыбнулся в ответ и сказал: — И тебе привет, друг. Это была победа; Гарри заботился о нем, считал его другом, был счастлив, что он нравится Седрику. Это было прекрасно, это была связь, знание, что они существовали где-то за пределами безумия, которым был Хогвартс и Турнир, и они были там друзьями. В их тихой сфере дружбы они были только вдвоем. На мгновение Седрик не мог дышать. Затем Саймон потянул Седрика за запястье, желая показать своё новое любовное увлечение, а Рон потащил Гарри прочь. Момент был упущен, но он остался с Седриком до конца дня. * * * 7. — Я думал, ты утонешь. Мягкий голос заставил Гарри остановиться. Дин и Симус ничего не заметили и продолжали идти, намереваясь поужинать в Большом зале. Гарри обернулся. Седрик стоял в нише, в полумраке между двумя доспехами. Гарри не разговаривал с ним со Второго испытания. Седрик и сам даже не взглянул на него с тех пор, хотя тогда Гарри предположил, что Седрик просто беспокоился о Чжоу. В конце концов, Гарри беспокоился о Роне и Габриэль. Но после двух недель, в течение которых Гарри понял, что Седрик намеренно избегает его, этот внезапный разговор — без оправданий и объяснений — раздражал. — Я знал — или глупо надеялся, — что Чжоу и остальные не утонут, но ты так долго был там, внизу. Серые глаза Седрика были темными, как грозовые тучи, и Гарри не мог сказать, сердится он или боится. Возможно, и то, и другое. Гарри знал эту напряженную челюсть Седрика; Седрик стискивал зубы, чтобы не закричать, когда был особенно зол. Однако крайняя бледность лица Седрика говорила о страхе. В последний раз, когда он выглядел таким бледным, он стоял на краю Черного Озера, ожидая начала Второго испытания. Седрик сказал: — Ты храбр и глуп в своем благородстве. О чем, черт возьми, ты думал? Гарри отпрянул, уязвленный резкими словами. Седрик шагнул вперед. Он поднял руку, протягивая ее к Гарри. Гарри увернулся от прикосновения. — Я только делал то, что было правильно, — отрезал он. Седрик закрыл глаза и с трудом сглотнул. — Я знаю, — он открыл глаза и встретился взглядом с Гарри, и Гарри был встревожен нечитаемыми эмоциями, которые он увидел в них. — Хотел бы я сделать то же самое, — затем он отвернулся от Гарри и быстро пошел прочь, опустив голову. * * * 8. — Я думал, мы друзья. Седрик поднял голову, но не повернулся. Он знал этот голос. — Я… — Что, черт возьми, это было, перед ужином? — Гарри вошел в башню и позволил двери захлопнуться за ним. Он пересек маленькую комнату и уверенно встал у подоконника, где съежился Седрик, маленький и жалкий. — Прости, Гарри, — сказал Седрик. Это были слабые слова, но он не знал, что еще сказать, не мог начать объяснять панику, которую он почувствовал, когда Гарри не выплыл на воздух по истечении часа, боль, которая охватила его, когда он понял, что Гарри, возможно, был мертв. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Седрик повиновался и повернулся, его грудь сжалась от яркого огня в зеленых глазах Гарри. Его щеки пылали, а губы были приоткрыты, и Седрику пришлось отвести взгляд, прежде чем он сделал какую-нибудь глупость. Гарри протянул руку и грубо потряс Седрика за плечо. — Я доверял тебе. Я слушал тебя и верил в тебя, верил, что ты так хорош, как все говорят, и даже больше. Но посмотри на себя. Ты даже не можешь смотреть на меня. Как же слова о том, чтобы быть друзьями и забыть о турнире? Седрик покачал головой, крепко обхватив колени руками, чтобы унять дрожь в руках. — Седрик… Он вскочил на ноги, напугав Гарри и отбросив его на несколько шагов назад. — Я больше не могу так, ясно? — Седрик провел рукой по волосам. — Я был неправ — мы не можем быть друзьями. — Рон был прав. Ты просто бесишься, потому что мы идём наравне по очкам, — яд в голосе Гарри был душераздирающим. — Рон ошибается, — сказал Седрик. — Да? Тогда в чем реальная проблема? Седрик схватил Гарри за запястье и притянул его ближе. — В этом. Он опустил голову и накрыл рот Гарри своим в медленном, пробном поцелуе, даже скорее простом касании губ, пока один из них не остановился. Гарри отпрянул, прижав тыльную сторону ладони ко рту, зеленые глаза расширились от ужаса. На мгновение Седрик забыл как дышать. Затем он сказал: — Мне очень жаль, — и сбежал. * * * 9. Гарри нашел Седрика три дня спустя, он прятался между стеллажей в библиотеке и выглядел таким же несчастным, каким чувствовал себя Гарри. Рону и Гермионе надоело, что он хандрил в гостиной Гриффиндора, и они выгнали его подальше. Как он мог объяснить, что потерял одного из своих лучших друзей, потому что он понравился этому лучшему другу? Как они могли понять, каково это — изголодаться по голосу и улыбке Седрика? Гарри подкрался к Седрику, стараясь вести себя как можно тише, чтобы мадам Пинс не вышвырнула их вон. Седрик подпрыгнул, когда Гарри похлопал его по плечу, но не поднял головы. — Саймон, — устало начал он. — Не Саймон, — сказал Гарри. Седрик поднял голову. Темные тени легли под его глазами, и он выглядел измученным. Он также выглядел испуганным, более испуганным, чем когда собирался встретиться лицом к лицу с драконом. — Гарри, я… — Так вот почему ты больше не хочешь быть друзьями? Потому что я тебе нравлюсь? Молчание Седрика и отведенный взгляд были достаточным ответом, но Гарри должен был услышать это от него. Он хотел быть уверенным, что, если он решит принять то, что предложил Седрик, больше не будет ни сомнений, ни страха. Если Седрик сможет сказать это вслух, это станет реальностью. — Пожалуйста, не делай этого, — прошептал Седрик. — Прости… Я бы все отдал, чтобы снова быть друзьями, если бы это означало… если бы это означало, что ты перестанешь ненавидеть меня. Гарри положил руку на локоть Седрика. Тот вздрогнул от прикосновения и случайно встретился взглядом с Гарри. — Кто сказал, что я тебя ненавижу? — спросил Гарри. Седрик в отчаянии потянулся, чтобы провести рукой по волосам, но Гарри поймал его за запястье, останавливая. — Как ты можешь не ненавидеть меня? — и на этот раз Седрик прямо встретил взгляд Гарри, в его серых глазах светилось страдание. — Я поцеловал тебя. И я парень. — Конечно, ты парень, — сказал Гарри и слегка улыбнулся. — Ты Седрик. И я не ненавижу тебя. Я все еще хочу, чтобы мы были друзьями. Седрик попытался высвободить руку. — Ты хочешь дружить с ненормальным? Гарри улыбнулся. — Это я тот, кто слышит змей в стенах. — Это не одно и то же, — пробормотал Седрик. — Кто сказал, что должно быть? Седрик нахмурил брови. — Я не говорил, что должно быть, я просто имел в виду… — он вздохнул и провел рукой по волосам. Эмоциональное потрясение лишило его красноречия. Седрик не смотрел на него, уставившись на свои ботинки, как нервный первокурсник, и Гарри понял, что настала его очередь. Седрик сказал слова, которые Гарри хотел услышать, и теперь настала очередь Гарри сделать шаг вперед. Поэтому он приподнялся на цыпочки и поцеловал Седрика в губы. Когда он слегка отстранился, Седрик выглядел совершенно ошеломленным. Гарри снова поцеловал его. На этот раз Седрик ответил на поцелуй, хотя и осторожно. Затем он отстранился. — Гарри, ты абсолютно уверен, что знаешь, что ты… Гарри притянул его к себе для еще одного поцелуя. — Я ничего не знаю. Я надеялся, что ты разберёшься вместе со мной, — он снова улыбнулся, и удивление отразилось на лице Седрика, удивление и благоговение, как будто целовать Гарри было все равно, что праздновать Рождество в марте. — Так… что, собственно, такое рандеву? * * * 10. Седрик уткнулся лицом в шею Гарри и попытался игнорировать тот факт, что он был старостой, шатающимся по школе в неположенное время в ночь, когда он не был в патруле, и к тому же позволял ещё одному ученику нарушать с ним комендантский час. Но когда Гарри издавал эти восхитительные тихие звуки и извивался в его объятиях, думать было нелегко. Гарри тихо рассмеялся, поглаживая Седрика по волосам. — Мы должны были найти для этого пустой класс. — Я знаю, — Седрик застонал, когда Гарри наклонился и прикусил то место прямо за его челюстью. — Просто… я не думаю, что я действительно мог бы уйти прямо сейчас… Гарри улыбнулся под поцелуем Седрика и сказал: — Хорошо. Это значит, что я чему-то научился. Он сводил Седрика с ума, слегка касаясь кончиками пальцев его обнаженной кожи там, где осмелился проникнуть под подол его форменной рубашки, а теперь он скользил рукой все выше и выше по спине Седрика, сводя его с ума еще больше одними своими прикосновениями. Седрик глубоко и долго целовал Гарри. Когда воздуха стало не хватать, он сказал: — В конце концов, практика всё доводит до совершенства. Гарри лениво провел пальцем по позвоночнику Седрика. — И мы усердно практикуемся, не так ли? — Именно, — сказал Седрик и наклонился, чтобы снова поцеловать Гарри. Он был весь горячий, пылающий, и болезненное возбуждение между бедер не помогало. Он знал, что скоро ему придется остановиться, если он не хочет зайти слишком далеко, но затем Гарри скользнул рукой вверх по его груди, и когда кончики его пальцев коснулись соска, Седрик почувствовал еще один прилив возбуждения. Гарри, должно быть, тоже почувствовал это, потому что начал тереться о сверхчувствительный бугорок плоти, срывая тихие стоны и вздохи с губ Седрика. — Вот так? — прошептал он. — Кажется, я узнал кое-что новое. Седрик издал безмолвный звук одобрения, прежде чем почувствовал, как другая рука Гарри начала мучительно медленное путешествие вниз. Еще немного, и Седрик перестанет связно мыслить. Он поймал Гарри за запястье, и все его тело сопротивлялось этому, но он должен был. — Гарри, не надо. Ты… я не могу… если ты не готов, — выдавил он. Похоть, затуманившая глаза Гарри, начала рассеиваться. — Что? Седрик прикусил губу, чтобы не закричать от отчаяния. Он сделал несколько прерывистых вдохов, прежде чем снова смог заговорить. — Просто… если ты это сделаешь, я не знаю, как далеко я смогу зайти, прежде чем… Гарри намеренно опустил руку ниже, но Седрик не сдавался. — Гарри, подумай, пожалуйста. Седрик не был уверен, почему он это сказал, поскольку сам едва мог думать. — Ты не хочешь меня? Жалобная нотка в голосе Гарри чуть не разбила сердце Седрика, и он заключил Гарри в крепкие объятия, зарывшись лицом в его волосы. — Я очень хочу тебя, — прошептал он. — Я хочу тебя больше, чем ты можешь себе представить. Но я люблю тебя, и я не хочу давить на тебя или заставлять тебя делать что-то безрассудное, и… — И что? — спросил Гарри. — И я бы хотел, чтобы твой первый раз был особенным, а не у стены в коридоре, — Седрик был рад, что Гарри не мог видеть его лица, потому что он сильно покраснел из-за своего девчачьего заявления. Гарри расслабился в его объятиях, и они стояли там, дыша вместе, пока их сердцебиение не пришло в норму. Седрик наклонил голову для еще одного поцелуя, на этот раз медленного и нежного, без стоящего за ним настойчивого желания. Гарри потянулся, запустив руки в волосы Седрика, чтобы притянуть его ближе, углубить поцелуй. Седрик мягко отстранился и сказал: — Комендантский час давно прошел. — Но ты же староста… Седрик приложил палец к губам Гарри. — Староста, который любит тебя и не хочет, чтобы ты получил отработку. Глаза Гарри закрылись. — Я действительно люблю тебя, — прошептал Седрик, и когда на этот раз его сердцебиение участилось, это было потому, что его сердце было готово взлететь к небесам. Он наклонился и провел по губам Гарри своими раз, другой. Гарри открыл глаза и улыбнулся. Седрик лишился дара речи. Затем Гарри бросился к нему для еще одного поцелуя, выведя Седрика из его минутного оцепенения. Гарри отступил назад, и Седрик оттолкнулся от стены, остановившись на полпути, чтобы потянуться. Гарри покраснел и улыбнулся. — А теперь спать. Иди, — прошептал Седрик. Он направился по коридору к спальням Хаффлпаффа, затем остановился и помахал рукой, прежде чем пойти дальше. Он добрался до общежития шестикурсников, не разбудив Саймона и Бена, поэтому забрался в свою кровать и задернул шторы, прежде чем броситься на матрас и уставиться в потолок. Через несколько мгновений он сел, расшнуровал ботинки, скинул их и потянулся сквозь занавески, чтобы положить их на сундук в ногах кровати. Он вылез из остальной своей униформы, а затем сидел в темноте, задаваясь вопросом, стоит ли переодеться в пижаму, а затем прокрасться в туалет, чтобы почистить зубы. Седрик протянул руку и слегка прижал пальцы к губам, вспоминая ощущения от поцелуев Гарри, и глупо улыбнулся. Затем он лег и закрыл глаза, погружаясь в сон. * * * 11. Гарри взглянул туда, где Седрик составлял список всех защитных и атакующих заклинаний, которые, по его мнению, были бы полезны в лабиринте. Гарри не смог бы выучить их все, но он смог бы выучить самые важные. Седрик научит его. Если только следующие слова Гарри не разрушат все это. — Седрик. Седрик поднял глаза. Он выглядел восхитительно похожим на книжного червя, с чернильным пятном на носу. — Да? — Невилл знает. Взгляд Седрика потемнел, и он отложил перо. — Что? Как? — Однажды ночью в коридоре — после того, как ты ушел, я столкнулся с ним, — Гарри уставился на свои руки, стараясь не ерзать. — Он обещал, что никому не скажет. Он… он, кажется, действительно понимает, — Гарри поднял взгляд и стал ждать вердикта. Седрик подпер подбородок рукой, глядя в окно башни, где они впервые поцеловались. После нескольких долгих мгновений молчания он сказал: — Невилл Лонгботтом. Ты ему доверяешь? Гарри подумал о том, как Невилл противостоял ему, Рону и Гермионе на их первом курсе и схлопотал от Гермионы петрификус, даже не дрогнув. Он кивнул. — Да, доверяю. Седрик вздохнул. — Тогда я верю тебе. Нам просто нужно быть более осторожными, да? Гарри опустил голову. — Седрик, мне жаль… Седрик приподнял его голову пальцем под подбородок, чтобы их взгляды встретились. — Я сказал «мы», не так ли? С этого момента мы оба будем более осторожны. Иногда такие вещи случаются. Гарри кивнул, и Седрик превратил этот жест в ласку, проследив линию губ Гарри. — В свете того, чтобы быть более осторожным, вот — иди, изучи это заглушающее заклинание. Оно заглушает твои шаги, так что никто не услышит, как ты идёшь. Гарри наклонился, положив голову на плечо Седрика, и наблюдал, как он демонстрирует движение палочки. Седрик был таким превосходным волшебником. * * * 12. Гарри выглядел напряженным, руки скрещены на груди, голова опущена. За плечом Гарри прекрасную Флер, казалось, сейчас стошнит на туфли своей директрисы. Крам выглядел таким же мрачным, но он был профессиональным игроком в квиддич и, вероятно, привык к давлению. Седрик посмотрел на отца и натянуто улыбнулся. Отец, хотел бы я рассказать тебе о парне, которого люблю. Позади отца Седрика Грюм давал Гарри последние напутствия. Затем Бэгмен собрал их вместе, и они встали плечом к плечу, ожидая своей участи. Седрик на самом деле не слышал всего, что сказал Бэгмен, просто кивнул, улыбнулся и попытался выглядеть храбрым, а потом толпа взревела, и чемпионов разделили. Прежде чем отец Седрика дотащил его до стартовой точки, Седрику удалось поймать взгляд Гарри. — Удачи, — сказал он. — Тебе тоже удачи, — прошептал Гарри в ответ, улыбнулся, а затем подошел и встал рядом с Грюмом. Седрик повернулся лицом ко входу в лабиринт и задался вопросом, как ему выжить.