Легегда о детях Ра

У Ташерит Анхе опять играла с новой куклой, которая ей очень понравилась. Эта кукла была выкрашена самыми лучшими красками, а прикреплённый к её голове пышный паричок из настоящих волос был украшен золотыми бусинами. Благодаря такой замечательной игрушке намерение рассказать младшей сестре про сон вылетело у Анхе из головы, и девочки забавлялись тем, что надевали кукле на шею и руки различные украшения, придумывали одежду из лоскутьев драгоценных тканей и причёсывали чёлку. Они сперва не заметили, как в покои вошёл Эхнатон, пребывающий в прекрасном настроении из-за долгожданной встречи с сыном. Фараон окликнул дочерей, они встали и поклонились ему. — Красивая у вас кукла! — сказал Эхнатон, поцеловав дочерей в лоб и наклонившись к ним. — И одежда, которую вы придумали, ей очень идёт! — Да! — заулыбалась Анхе. — А как Сменхкара? Я слышала от сестрицы Меритатон, что над ним смеются… — Ох, доченька, мне докладывали о насмешниках, и это меня тревожит. — ответил фараон. — Но не беспокойся, Сменхкара уже в своих покоях. Наверняка он успел выкупаться и сейчас отдыхает. — Я рада! — хихикнула Анхе. — Сестрица Меритатон помогала устроить его! — А не хотите ли узнать, как чувствуют себя ваш брат и его кормилица? — с некоторой долей настороженности спросил Эхнатон. — Наверное, с ними всё хорошо. — Анхе решила ничем не выдавать своей нелюбви к Тутанхатону и Майе. Ташерит повторила фразу сестры со столь же спокойным видом, и, услышав эти слова, Эхнатон задумался. Он знал о том, какие чувства испытывают девочки к его сыну, однако считал, что они не будут пытаться их скрывать. — Что-ж… — сказал Эхнатон после небольшой паузы. — Вы правы, с Тутанхатоном и Майей действительно всё в порядке, они, как и Сменхкара, уединились в своих покоях, и вы сможете пообщаться с ними через три дня. — Угу. — немного надувшись, ответила Анхе. — Потом я схожу к ним. — Хорошо. — улыбнулся фараон, надеясь, что со временем его неуступчивая дочь всё-таки станет воспринимать Тутанхатона, как брата. — Кстати, у меня есть одно предложение. — Какое? — спросила Ташерит. — Пойдёмте в сад? — Эхнатон ласково потрепал волосы обеих девочек. — Матушка уже там и слушает, как поёт Мутнеджмет. — Да! Да! Я очень хочу в сад! — радостно вскрикнула Анхе и вместе с Ташерит бросилась обнимать отца. — Пойдёмте скорее! Не теряя времени, Эхнатон и его дочери вышли из покоев в дворцовый сад. Анхе очень любила это прелестное, уединённое место, где, казалось, царила вечная весна, и которого словно бы не коснулись горести, обрушившиеся на царскую семью в последние месяцы. Благодаря усилиям садовников там постоянно цвело множество самых разных цветов, распространявших по округе своё чудесное благоухание. Пруды с голубыми лотосами, расположенные по всему саду, освежали воздух, а высокие тенистые деревья, привезённые много лет назад из загадочной страны Пунт, и расписанные нежными орнаментами беседки манили отдохнуть в тени. Эхнатон повёл дочерей по вымощенной светлым камнем дорожке вглубь сада, как вдруг раздались переливы арфы, а спустя мгновение пространство огласил звонкий девичий голос невероятной красоты и силы, звуки которого, казалось, затрагивали все самые потаённые струны души. Этот голос пел очень трогательную любовную балладу. Тихо, словно стараясь не спугнуть чудо, Эхнатон, Анхе и Ташерит пошли дальше по саду. В одной из беседок они увидели Нефертити. Она восседала в кресле, словно на троне, а стоявшие позади служанки при помощи опахал со счастливым видом отгоняли назойливых насекомых. Перед царицей на коленях сидел арфист с завязанными глазами, рядом с которым, стоя в почтительной позе, пела девочка, выглядевшая ровесницей Меритатон. Главным достоинством платья, в которое была одета эта маленькая и хрупкая юная особа, являлась искусная плиссировка. Худенькие плечи девочки окутывала почти невесомая накидка из тончайшего виссона, которая колыхалась от каждого движения или порыва ветерка. Массивный парик на голове певицы состоял из множества украшенных золотыми бусинами кос, и придавал ей сходство со статуэткой времён Аменхотепа третьего или Хатшепсут. Также невольно привлекали внимание надетые на певицу ожерелье-усех и украшенные алыми вставками браслеты с изображениями Атона. Такова была Мутнеджмет, старшая дочь царского конюшего и молочная сестра Нефертити. Тот факт, что её матерью была не официальная супруга Эйе, а певица, когда-то работавшая при храме Амона-Ра, почитание которого было запрещено, не помешал ей быть представленной ко двору. Эхнатон, Анхе и Ташерит подождали, стоя за ближайшим деревом, пока Мутнеджмет окончит песню, и, улыбаясь, вошли в беседку. Мутнеджмет с немного удивлённым видом поклонилась повелителю, и растормошила аккомпанировавшего ей арфиста, чтобы тот снял повязку с глаз и поприветствовал фараона должным образом. Нефертити элегантно поднялась с кресла и с ласковой улыбкой подошла к мужу и дочерям. То, что она решила послушать пение Мутнеджмет, было воспринято как очередное благоприятное предзнаменование, и это ещё улучшило без того прекрасное настроение Эхнатона. — Мама, Мутнеджмет так хорошо поёт! — Радостно вскрикнула Анхе, вместе с Ташерит бросившись в объятия Нефертити. — Я бы слушала и слушала! — Да, у неё замечательный голос, ты права! — ответила Нефертити. — И сама она скоро станет красавицей. — И я знаю, что она дружит с сестрицей Меритатон! — заявила Анхе. — А вот её братец Нахтмин ещё очень маленький и иногда гуляет с нами! — Всё так! — хохотнул слышавший это Эхнатон и потрепал дочь по волосам. — Надеюсь, никто не будет против, если мы прогуляемся по саду? Мутнеджмет, если захочет, может сопровождать нас. — Нет, я не против… — ответила смущённая Мутнеджмет, и с улыбкой взяла Анхе и Ташерит за руки. Арфист и служанки Нефертити, тем временем, пошли за своей госпожой. Некоторое время все молча шли, наслаждаясь царившим вокруг спокойствием. Никому не верилось, что где-то там, за высокими стенами, окружавшими дворец, свирепствовала эпидемия. — Ты ещё не говорил с Паатонемхебом по поводу того, как ведёт себя Эйе? — очень тихо, чтобы не слышали Мутнеджмет и девочки, Нефертити обратилась к мужу. — Да, мы успели побеседовать. — Эхнатон тоже говорил тихо. — Он уже знает обо всём, и мы будем готовы принять меры, если Эйе продолжит творить такие странные вещи. — Как хорошо! — у Нефертити вырвался вздох облегчения. — Теперь, что бы ни случилось, я буду спокойна за Меритатон. Кстати, она уже знает, что Эйе обращался к тебе с такой просьбой? — Нет, упаси Атон. — фараон вздохнул. — Она ещё не знает. Тебе ведь известно, как Меритатон дружна с Мутнеджмет, и я не хочу, чтобы эту дружбу что-то омрачало. — Мне тоже неохота как-то ссорить девочек. — Нефертити внимательно посмотрела на мужа. — Я чувствую, что Мутнеджмет, в отличие от своего отца, справедливая и честная. Кстати, а почему Меритатон не с нами? — Она всё переписывает какой-то папирус. — ответил Эхнатон. — Я думаю, что это очень важно для неё, и не стал мешать. Действительно, в этот час Меритатон всё ещё была в своих покоях и продолжала переписывать свиток, являвшийся сборником редких религиозных гимнов, рассказов и песен светского содержания, которые не были запрещены Эхнатоном. Результат своей работы царевна хотела подарить Сменхкаре, чтобы хоть немного скрасить его недолгое пребывание во дворце. «Вот уж не знаю, получится ли у меня оградить Сменхкару от насмешников, когда его уединение окончится». — с такими мыслями Меритатон очередной раз обмакнула палочку для письма в чернила и продолжила выводить иероглиф за иероглифом. — «Как и отца, меня очень беспокоит вся эта ситуация. Боюсь, что сейчас Сменхкара может уже не выдержать насмешек…» Меритатон тихо вздохнула и продолжила писать. Она так погрузилась в свою работу, что не заметила, как в её покои вошла Ти. — Здравствуйте, госпожа! — няня склонилась перед старшей царевной. — Надеюсь, я вам не помешаю? — Нет, что ты! — дружелюбно улыбнулась Меритатон, в который раз прерывая работу. — У тебя какое-то срочное дело? — Да, госпожа. — кивнула Ти. — Возможно, я прослыву доносчицей, но мне необходимо рассказать вам кое о чём. Иначе я бы вас не побеспокоила. Вы помните, сегодня утром в приёмной повелитель разговаривал с Паатонемхебом? — Я помню… — Меритатон насторожилась. — Но какое же дело у моего отца может быть к ученику скульптора? — Да вы же знаете, что Паатонемхеб происходит из семьи хати-а и является бывшим военным. — Ти почесала голову. — Для начала хочу сказать, что именно Паатонемхебу было поручено организовать тайную охрану Сменхкары, Майи и Тутанхатона на всём пути их следования из Мару-Атон сюда, в главный дворец. — Но почему?.. — Меритатон не смогла сдержать порывистого вздоха. — А вот это самое интересное. — Ти понизила голос. — Повелитель поручил это дело Паатонемхебу потому, что перестал доверять Эйе. — Как это всё странно… — царевна, порядочно разволновавшись, стала кусать губы. — Отец говорил, из-за чего Эйе лишился его благосклонности? — Нет. — Ти отрицательно тряхнула головой. — Паатонемхеб попросил рассказать обо всём, но повелитель ответил, что это долгая история, на которую у него нет времени, и направился к парадным воротам. Встретив Сменхкару и остальных, повелитель несколько минут говорил с Паатонемхебом в приёмной, а потом направился к Анхесенпаатон и Ташерит, чтобы погулять с ними и вашей матушкой по саду. Вот и всё, госпожа. Не подумайте, что я клеветница. Мне просто хотелось предупредить вас, так как я хорошо изучила привычки повелителя, и раз уж он попросил о помощи отставного военного, Эйе действительно натворил что-то очень серьёзное… — Не бойся, я не выдам тебя, Ти. Даже хорошо, что ты мне обо всём рассказала. — Меритатон с благодарностью посмотрела на няньку. — Пусть это будет нашим секретом. Но как быть с Анхе? Я видела, что в приёмной она стояла рядом с тобой. — Вы слишком беспокоитесь, госпожа. — ответила Ти. — Да, ваша сестра не по годам умна, но не думаю, что она поймёт, насколько этот разговор важен. И мне кажется, ей это быстро наскучило, ведь речь-то шла про Тутанхатона и его безопасность. — Возможно, — Меритатон с озадаченным видом приложила руку к подбородку. — Но главное, чтобы сестрица не распространялась о том, что Эйе теперь в немилости. Поэтому, Ти, не спускай с Анхе глаз, следи за каждым её словом, и постарайся пресекать ненужную болтовню. Особенно следи за тем, как она будет общаться с Мутнеджмет, так как я не хочу, чтобы моя дорогая подруга узнала обо всём. — Повинуюсь, госпожа. — Ти поклонилась. — Но вы-то собираетесь что-либо предпринимать? — Да. — кивнула царевна. — Я всё-таки хочу узнать о том, чего натворил Эйе, и решить, следует ли мне в дальнейшем доверять ему. Поэтому, Ти, будь наготове и жди новых распоряжений. — Хорошо, госпожа. — нянька отвесила очередной учтивый поклон. — Я исполню любое ваше повеление. — Я рада, что ты так верна мне, Ти, и являешься моими бесценными глазами и ушами в этом дворце. — улыбнулась Меритатон. — А пока ступай к сестрице Анхе, и будь с ней. О моих дальнейших приказаниях ты узнаешь из записки, которую, когда придёт время, передаст тебе моя служанка Мив-Шер, однако, если будет что-то срочное, приходи сюда. Я переписываю папирус, и из-за этого почти всё время нахожусь в этих покоях. — Благодарю за доверие, госпожа, и постараюсь, чтобы вы и дальше были довольны мною! — Ти заулыбалась и медленно вышла из комнаты Меритатон. Царевна, проводив няньку взглядом, вздохнула и продолжила переписку папируса. Ти вернулась в покои Ташерит, где оставила Анхе с младшей сестрой под присмотром Неб-Атон. Не найдя девочек, Ти подозвала кормилицу. — Почему ты не следишь за царевнами? — нянька начала вычитывать Неб-Атон. — Наверное, после прогулки они опять носятся по дворцу, как угорелые? — Нет, что ты, Ти… — немного испуганно ответила кормилица. — Они всё ещё в саду с повелителем. — Ох, прости, Неб-Атон… Я сильно обеспокоена кое-чем, и поэтому не в духе… — Ничего страшного, Ти. — Неб-Атон поправила своё зелёное платье. — Но что же случилось? — Это тайна… — вздохнула Ти. — Причём не моя, и, к сожалению, я ничего не расскажу тебе. Я узнала эту тайну совершенно случайно, но она не выходит у меня из головы. — Вот как… — Неб-Атон склонила голову и пожала плечами. — Ну, хорошо. Тайна-значит тайна. Я не собираюсь вмешиваться в твои дела. Ты постоянно попадаешь во всякие странные истории, и с меня хватит. — И вовсе не попадаю я ни в какие истории! — немного надулась Ти. — Они находят меня сами. Не по моей воле это всё, понимаешь? — Ох, понимаю! — усмехнулась Неб-Атон. — Я, конечно, не в праве тебе советовать, но прошу, Ти, будь осторожнее. Повелитель будет вне себя от ярости, если узнает, что с тобой опять происходит нечто непонятное, и тогда не сносить тебе головы. — Постараюсь! — улыбнулась нянька. — Ладно, пойду я на кухню, надо проконтролировать, как готовят обед. А ты не прозевай, когда госпожа Анхесенпаатон вернётся с прогулки, и сразу пошли за мной. — Да, да… — Неб-Атон закивала головой. — Я сразу пошлю Зану. Прошло около часа, прежде чем Неб-Атон увидела на пороге покоев вернувшихся с прогулки Нефертити, Анхе и Ташерит. Девочки пребывали в прекрасном настроении, и улыбались. Кормилица вовремя спохватилась и поклонилась царице и её дочерям. — Хорошо, что ты здесь, Неб-Атон! — с улыбкой сказала Нефертити. В приёмной меня ждёт Дуду, начальник северных стран, и я пока не могу побыть с девочками. Повелитель наверняка уже там, и начал слушать его доклад, так что мне лучше поспешить. — Ничего страшного, госпожа, я присмотрю за Анхесенпаатон и Ташерит. — С улыбкой ответила Неб-Атон. — Можете спокойно заниматься государственными делами. — Да. — кивнула царица. — Мы с повелителем попробуем освободиться побыстрее, так как хотим сегодня пообедать вместе с девочками. — Как хорошо, мама! — Анхе подпрыгнула от радости. — Согласна, это просто замечательно! — Неб-Атон, продолжая улыбаться, взяла девочек за руки. — Идите, госпожа, а за ваших дочерей можете не переживать. Едва Нефертити, поправив свой высокий головной убор, ушла в приёмную, Неб-Атон послала Зану на кухню, сообщить Ти, что царевны вернулись с прогулки. Не прошло и нескольких минут, как нянька уже была в покоях. — Госпожа Анхесенпаатон, госпожа Ташерит, я только что с кухни. — начала объяснять Ти. — Сегодня на обед должны подать говядину с пряностями, запечённого ягнёнка, консервированную в масле утку, несколько видов хлеба, рыбу с овощами, сладкие треугольнички из запечённого теста с орехами, гранаты, финики, виноград и апельсины. — Как вкусно! Я хочу это попробовать! — улыбнулась Анхе. — И надеюсь, что дядя Тети ничего не съест! — Ох, я тоже есть хочу, няня Ти! — со смехом сказала Ташерит. — И сегодня мы поедим вместе с родителями! — Просто замечательно, Ташерит! — Ти ласково потрепала девочку за подбородок. — Это правда? — Да, это правда, матушка сказала, что сегодня мы будем обедать вместе! — Анхе, продолжая улыбаться, ответила вместо сестры. — Как я рада! — Понимаю вас, госпожа, ведь их величества — люди очень занятые, так что отдохнуть или даже просто поесть вместе вам удаётся редко. А сегодня вы и по саду погуляли, и будете обедать вместе! — нянька улыбнулась в ответ. — А к госпоже Меритатон я сама пойду, скажу, что её ждут к обеду. Анхе и Ташерит принялись снова играть с куклой, а Ти, поклонившись девочкам, направилась к Меритатон. Старшая царевна встретила её немного настороженно. — Что-то случилось, Ти? Неужели сестрица всё-таки проболталась? — спросила Меритатон. — Нет, госпожа. — нянька отрицательно закивала головой. — Дело в том, что повелитель и ваша матушка хотели пообедать сегодня вместе с вами и вашими сёстрами. Я пришла передать просьбу явиться к обеду. — Конечно, я приду. Передай это матушке. — улыбнулась Меритатон. — И вот ещё что, Ти: никогда не забывай о том, что ты, всё-таки, служишь мне, а не Анхесенпаатон. Поэтому мои приказания должны быть для тебя на первом месте. — Я никогда этого не забуду, госпожа. — Ти поклонилась. — Я не забуду того, что вы когда-то сделали для меня и из какого кошмара вы меня вытащили, попросив повелителя сделать меня нянькой вашей сестры. — Хорошо, что ты помнишь. — Меритатон продолжала улыбаться. — И надеюсь, ты будешь также верна мне. — Я буду верна госпоже Меритатон до самой смерти.- Ти всё ещё стояла в склонённой позе. — Это похвально! — царевна знаком попросила Ти распрямить спину. — И кстати, я не затрудню тебя, если ты пригласишь Мутнеджмет пообедать с нами? Из-за переписки папируса я давно её не видела. — Слушаюсь, госпожа! — весело подмигнула нянька. — Я поговорю с Мутнеджмет. Думаю, она придёт, если не занята, и вы обе замечательно проведёте время за обедом! — Потом сразу возвращайся к Анхе и присматривай за ней. — Меритатон произнесла ещё одну просьбу. — А Мутнеджмет пусть напишет мне, ждать её к обеду или нет. Ти вышла из покоев и направилась выполнять данные ей поручения. Как и Меритатон, она не могла не проникнуться необычным для последних месяцев оживлением, которое царило во дворце в тот день.