Всё меняется, и мы меняемся вместе со всем

      Дрожь по всему телу. Застывшие слезы в глазах. Отрывистое дыхание. Боль.       Мия очнулась в месте, где никогда не была и где никогда бы не захотела быть. Это был подвал — темный, холодный и пустой подвал. Страх сковывал снова, но надежда на лучшее помогала не сойти с ума мгновенно после того, как она проснулась. Дрожащими руками покопавшись у себя в карманах, девушка спокойно выдохнула, прикрыв глаза. Ключ от «Сердца» все еще был с ней, и это придавало уверенности.       Поднявшись на ноги, Колдуэлл почувствовала жгучую боль, и воспоминания о прошедшем дне сразу принялись терзать ее сознание. Она долго бежала от монстра, боролась с ним, получила много ранений, да и ко всему этому прибавилось еще и заключение в этом чертовом подвале…       Подойдя к одной единственной двери, Мия аккуратно положила ладонь на дверную ручку и тут же ошарашенно отдернула ее. Вся ее рука была истерзана так, будто то чудовище однажды все-таки настигло ее. Но нет — это были следы от осколков, что впились в ее кожу, когда она разбила своим телом окно. Сейчас это действие кажется ей безрассудным, но все же во многом благодаря ему Мия все еще жива, а это — главное.       Неожиданно дверь в подвал открылась, будто бы сама, а потом внутрь вошел невысокий, стройный мужчина с противным, даже немного грязным лицом. Взъерошенные темные волосы и небрежная борода свидетельствовали о том, что он явно из простолюдин Вилледора. — Что ты делаешь в Вилледоре, ВГМ-ская шлюха? — спросил он звонким, недобрым голосом, и Мия напуганно попятилась назад, ничего не отвечая. — Ла-адно, я знал, что ты будешь молчать. — Незнакомец покивал головой и, подойдя к девушке ближе, крепко схватился за ее волосы, вызывая отчаянный крик. Приблизившись губами к ее уху, он ехидно улыбнулся. — Тогда мы используем тебя хотя бы по твоему женскому, так скажем, природному назначению.       Колдуэлл нервно отмахнулась от него, со злобой и страхом смотря тому прямо в глаза, а ее надзиратель лишь расширил улыбку, высоко поднимая брови. — Если не хочешь этого, то можешь лучше сказать, зачем пришла, — пожал плечами парень, будто бы говорил о самых простых вещах. Девушка чувствовала, как сумасшедше бьется ее сердце. — Или Вальц настолько ебнулся, что бросает в город своих красавиц-медсестер в качестве шпионок?       Так они не знают, что она дочь Вальца? Боже, это же… прекрасно. Так Эйдену не грозит никакая опасность, если он вдруг сумел прижиться в Вилледоре. А если в безопасности Эйден, значит, Мия не должна нарушать эту безопасность, поэтому ничего говорить не станет. Она продолжит хранить гордое молчание. — Так, хорошо, — снова кивнул надзиратель и вышел из подвала, но совсем скоро вернулся, но уже с небольшим кинжалом и стулом в руках. — Попробуем другой способ.       Дверь в подвал громко захлопнулась, и Мия осталась с этим ужасным человеком наедине. А потом невольно вскрикнула от испуга, наконец сообразив, что сейчас ее будут пытать.       Эйден был в хорошем расположении духа. Он казался бодрым, выспавшимся и свежим, несмотря на все мысли, что бушевали у него в голове. Каждую ночь ему снятся кошмары о том, как Вальц разгневается, когда случайно встретится со своим сыном, и о том, как Вальц станет отдавать приказы расправиться с Эйденом. На утро с его лба стекал холодный пот.       Но сейчас у парня почему-то не было никаких плохих предчувствий. Ему казалось, что он держит все под контролем, и от этого он сохранял холодное равнодушие ко всему, что когда-либо могло его беспокоить. И ему нравится, что он стал более уверенным и бесстрашным, чем был прежде.       В главном зале Рыбьего Глаза пилигрим сейчас был не один: с ним сидели Хакон, Айтор и еще парочка ночных бегунов. Все они слушали сообщение Лоан о том, какое происшествие сегодня случилось около одной из баз ренегатов. Но потом она резко изменилась в лице, будто что-то вспомнила, и слабо улыбнулась, повернувшись к своим слушателям. Она явно подумала, что ее следующая весть заинтересует их еще больше. — И я хотела бы доложить, что сегодня утром задержала девку, которую теперь хорошенько содержат мои ребята, — суровым и властным голосом произнесла Лоан, уже совершенно не улыбаясь. На ее лице читались отвращение и ненависть к той, о которой она говорила. — Что за девка? — почти не интересуясь разговором, спросил ради приличия Хакон, едва-едва вскинув бровь и продолжив чистить свои ногти от грязи. Эйден усмехнулся от его чистоплотности. — Из ВГМ… — чуть ли не прошипела Лоан, крепко сжимая ладони в кулаки и пододвигая брови к переносице.       Некое напряжение сковало мышцы Эйдена, и тот непонимающе обернулся к женщине. — Из ВГМ? — опасливо переспросил он и в ответ получил уверенный кивок. — А как она выглядела? — Это тебе зачем? — словно с насмешкой поведя бровями, засомневалась Лоан, чуток прищурившись. — Просто скажи мне, как она выглядела, — твердо и как будто бы раздраженно повторил Колдуэлл, и Хакон, видимо, понимая опасения своего нового знакомого, поднял вопросительный взгляд на Лоан, тоже теперь ожидая ее ответа. — Хм… светловолосая, но волосы, похоже, окрашены, — прокручивая в голове внешность девушки, морщилась командир ночных бегунов, — слабенькая на первый взгляд, безоружная. — Она несколько секунд промолчала, а после покачала головой в разные стороны. — Хорошо помню только то, как она напуганно смотрела на меня своими голубыми глазками и…       Эйден даже не дослушал и рванул к месту заключения задержанной девушки, уже, конечно же, поняв, о ком идет речь. Страх за собственную сестру увеличивался с каждым его шагом, и все происходящее вокруг временно утратило смысл. Если Мия здесь, если она пришла сюда ради него и если ей серьезно навредили из-за этого, то он будет винить себя целую вечность. — Тебе туда нельзя! — достаточно громко предупредил Хакон, который, видимо, направился вслед за парнем сразу же, как только тот вскочил с места. Эйден полностью проигнорировал, продолжив идти, и старший, ускорив бег, опередил его и остановил, вызывая гнев в чужих голубых глазах. — Они ведь сразу поймут, что ты из ВГМ, парень. Уймись. — Плевать, Хакон! — совершенно не сдерживая эмоции, повысил голос юноша, и становилось видно, как вздулись его вены на висках и лбу от напряжения, стресса и злости. — У твоих людей Мия! И ей нужна моя помощь! — Да погоди ты! — крепко ухватившись за плечи неугомонного парня, его остановил ночной бегун, серьезно взглянув тому прямо в глаза. — Я освобожу Мию, — уже тише говорил мужчина, — даю тебе слово. — Колдуэлл неспешно успокаивался, стараясь привести дыхание и сердцебиение в норму. Хакон же расслабляюще и осторожно поглаживал его плечи, убедительно приподняв брови. — И, как только она освободится, я обеспечу вам встречу, ладно?       Эйден, нервно прикусив губу и нахмурившись, длительно выдохнул через нос, неуверенно, будто с неохотой покивал головой и все еще смотрел на командира, должно быть, ожидая, когда тот уже приступит к тому, что только что пообещал. — Молодец, Эйден, — слабо улыбнулся мужчина, опуская руки. — Готовься к встрече с любимой сестрицей.       Пилигрим прикрыл глаза, когда его знакомый ушёл, и принялся за терпеливое ожидание.       Снова болезненный крик, что эхом раздался в этом маленьком подвале. Девушка, прикованная к стулу, кричала, жмуря глаза и, как сумасшедшая, дрожа. Ее дыхание превратилось в жалкий скулеж, а волосы растрепались так, что ее склоненного вниз лица уже не было видно. Колдуэлл выглядела точь-в-точь как в фильмах ужасов, да и само происходящее здесь походило на это же. — А теперь следующий вопрос, — уже просто-напросто развлекаясь, произнес надзиратель, нагло улыбаясь и с удовольствием смотря на кинжал с окровавленным лезвием. — Тот ключ, который я нашел у тебя при обыске… от чего он?       Мия как всегда сохраняла мужественное молчание, либо уже просто не имела сил говорить хоть что-нибудь. Из нее выкачали слишком много крови, и это с каждой минутой имело все больше и больше последствий, но дочь Вальца держалась, не оставляя надежды на то, что ей когда-то представится случай сбежать из этого ужасного места. — Снова нет ответа, — с разочарованным вздохом покивал парень, опять приблизившись к девушке и осторожно погладив ее по волосам, которые вскоре закинул ей за спину легким движением руки. Приподняв ее жалкое, уставшее и раненое лицо за подбородок, он присел на корточки перед ней и с натянутым сочувствием выгнул брови. — Как жаль, что из всей ВГМ послали в Вилледор именно тебя — такую молодую, невинную красавицу, которой совершенно не хочется причинять вред. — Его голос невольно затих. — И я бы никогда тебе не навредил, не будь я жителем Вилледора, а ты — шпионкой из этой сраной компании.       Молодой человек спешно поднялся на ноги, взявшись за волосы Мии и приставив нож к ее горлу. Та мгновенно, но приглушенно вскрикнула, зажмурившись от глубокого, всепоглощающего страха, и только через пару секунд заметила, как дрожит чужая рука. — Билл! — в подвал спустился Хакон, выставив руку вперед, а затем опустив ее, отдавая приказ прекратить все, что тут происходит. Парень сразу же отошел от своей пленницы. — Уходи, твоя работа здесь закончена. — Но я ничего не успел разузнать. — Это не так важно, — покачал головой командир Ночных бегунов, подходя к зашуганной Мие все ближе. — Иди.       Билл, поджав губы, ушел.       Взглянув на девушку, Хакон снова подметил невероятое сходство Мии с ее братом и, отринув любые мысли, которые мешают ему сосредоточиться на деле, принялся освобождать голубоглазую из оков, с ужасом подмечая, сколько ранений ей нанесли. — Пожалуйста, прошу, не надо больше, — не раскрывая глаз, умоляла со слезами Колдуэлл, сжимая ладонями подлокотники стула, на котором ее пытали и с которого ей уже примерно час хочется слезть. — Эй, Мия, это я, — успокаивающим, даже обнадеживающим шепотом говорил Хакон, полностью освободив ее и заглянув ей в открывшиеся глаза. — Помнишь меня? Я был заключен в вашей тюрьме ВГМ.       Страх никак не отпускал, но зрение все-таки немного возвращалось благодаря прекращению плача, и Мия слабо кивнула, действительно, вспомнив человека, что стоял напротив нее.       А потом она вскочила, чуть не потеряв сознание от такого резкого подъема, и ошарашенно осмотрела лицо Хакона, будто бы стараясь понять, обманет ли он ее сейчас или нет. — Мой брат здесь? — все еще осторожничая и не называя имя брата, в какой-то спешке спросила Мия и чувствовала, как по телу пробежались приятные мурашки надежды. — Да, Эйден уже ждет встречи с тобой, — честно ответил ночной бегун и стал свидетелем утомленной, но облегченной улыбки девушки.       Осознав, что уже стоит собираться, Колдуэлл подошла к углу, в которой лежали все найденные у нее надзирателем вещи, и взяла в руку ключ от «Сердца», крепко сжав его в своей ладони и с уверенным лицом обернувшись к Хакону. Тот удивился ее стальному характеру. — Веди меня к брату.       Эйден в то время находился в комнате, где ему сказал находиться Хакон, и думал, как ему встретить свою сестру. Банальное «привет» наверняка будет неуместно после того, как Мию пытали, а объятия — уж тем более… Доверившись эмоциям, пилигрим просто устроился у стены и принялся терпеливо ждать встречи, стараясь не думать ни о чем.       Дверь скрипнула, и сердце Эйдена сразу же сжалось, когда он увидел ее. Мия выглядела не так, как прежде: нет, конечно, вся ее красота осталась, и она нисколько не постарела, но ужасные раны, ожоги и усталость портили всю ее внешность. Это все делало ее… не такой. Делало ее… не Мией.       Колдуэлл попытался искоренить ужас и разочарование из своего взгляда и подошел к своей сестре ближе. Та смотрела на него с любовью, несмотря на отвращение в глазах родного, очерствевшего человека. — Я вас оставлю, — проявляя понимание ко всему происходящему, кивнул Хакон, который провожал сюда девушку, и вышел, прикрывая дверь.       Эйден, тут же позабыв о твердости своего характера, втянул сестру в крепкие объятия, сдерживая все извинения, которые пытались вырваться из его уст. Сейчас совершенно не до этого. — Мне так тяжело было найти тебя, Эйди, — наконец дав волю искренним слезам и жалости к себе, зажмурилась Мия, плотно обвивая дрожащими руками шею брата. — Боже, как же здесь много… ужасов!       Парню больно уже только от мысли, что Мия под словом «ужасы» подразумевает не только настоящих монстров, но и людей Вилледора, которые так жестоко с ней обращались. А ведь он теперь один из них. — Больше тебе никто не навредит, — Эйден едва отринул от сестры и положил ладони на ее плечи, посмотрев в темно-голубые, почти синие глаза напротив, — я позабочусь об этом, обещаю. — Ты вернешься? — с отчаянной надеждой прошептала девушка, слегка заглушив свой голос.       Как же пилигрим не хотел отвечать на этот вопрос! И Мия увидела это и поняла, что он больше никогда не вернется в ВГМ. Это было очевидно — компания разузнала о том, что Эйден слился с жителями Вилледора и примкнул к ним явно не просто так. И теперь шанс возвращения в ВГМ у него пропал. — Я не могу вернуться, — покачал головой Эйден, своими словами оправдав ожидания сестры. — Я просто понял, сколько обычных людей становятся жертвами планов нашего отца. Это безумие… — Я понимаю, — без обиды и злости сказала Мия и, приподняв руку, раскрыла свою ладонь, в которой лежал ключ. Юноша сразу осознал, что это от «Сердца», поэтому с озадаченным восхищением посмотрел на свою сестру. — И поэтому принесла это.       Эйден взял ключ в руку, внимательно осмотрел его и с благодарностью улыбнулся, потому что теперь у жителей Вилледора и Миротворцев появился настоящий шанс на дальнейшую и хорошую жизнь. — Надеюсь, это тебе действительно поможет, — мягко произнесла Мия, радуясь, что ее брат так широко ей улыбается. — Конечно, поможет, — ответил юноша и спрятал ключ в карман, вопросительно посмотрев на сестру. — Как ты?       Такой неуместный вопрос, но все-таки задать его было просто необходимо. Заметив волнение в его голубых глазах, Мия расслабляюще улыбнулась, будто бы ничего, что с ней сделали за эти пару дней, и не случилось. — Я жива, и это очень хорошо, — сказала она, и Эйден подумал, что да, все прекрасно и она жива, потому что с другим исходом он бы вряд ли вообще когда-либо смирился. — И ты, как я вижу, тоже в порядке. — Да, — умалчивая о своих очередных срывах, ответил парень и принял почти серьезное выражение лица, когда сестра убрала свою улыбку. — Тогда ты можешь меня довести до Главного здания? — уже явно прощаясь, тихо попросила Мия, и от прежних слез на ее лице осталась лишь глубокая печаль расставания. — Ты уже уходишь? — удивленно и с горечью спросил Эйден и получил в ответ лишь кивок. Да, конечно, ей лучше быть в безопасности там, с отцом, а ему лучше оставаться здесь, с народом. Поэтому он сдавленно выдохнул. — Хорошо, провожу. — Я и так слишком… задержалась, — должно быть, разглядев разочарование в чужом взгляде, оправдалась Мия, выгибая брови для пущей убедительности. — В ВГМ меня никогда не тронут. Да, накажут за то, что я украла ключ от лаборатории и не вернула, но пытать — как тут — не станут.       Мия была полностью права, и от этого Эйдену становилось больно. Просто-напросто не иметь возможности находиться рядом с сестрой — это всегда худшее, что он переживал в своей жизни. А теперь эта возможность может не выпасть уже никогда… — Тогда пойдем, — вздохнул старший, и Мия облегченно пошла за ним, тихо радуясь тому, что ей больше не придется переживать тот страх, что она уже пережила, находясь в этом ужасном городе.