Ночной поцелуй

Февраль 1941 года. Город Форкс, штат Вашингтон. – Сколько ещё можно ждать, Карлайл? – вскричала Роуз, когда, по её мнению, разговор зашёл в тупик. – Прошло уже пять лет, а ты продолжаешь меня успокаивать! Нужно что-то делать. – Роуз, мы не можем никак изменить случившееся, остаётся лишь ждать, – спокойным тоном медленно сказал Карлайл, с сочувствием глядя на девушку. Вампирша же увидела в этом взгляде лишь жалость, которую не выносила, и, задрав подбородок, пришла в ещё большую ярость. – Ты предлагаешь мне сидеть также спокойно, как ты, продолжать жить, словно ничего не произошло и всё забылось, не так ли? Как ты можешь думать о каких-то людишках на бессмысленной войне, пока не вернулся Эмметт, который находится чёрт знает где? – поняв, что подобные слова оскорбили не только Карлайла, но и Эсми, которая чаще всего была на её стороне, Розали выдохнула. – Я имею в виду, что нужно прекратить слепо ждать и начать самим его искать. Эдвард, молча наблюдавший за ссорой, бросил на неё взгляд, полный задумчивости и какого-то пренебрежения. Розали давно поняла, что вся её семья давно утратила надежду на то, что Эмметт всё ещё жив. Она продолжала верить и отчаянно старалась доказать обратное, но это ненужное сострадание со всех сторон так и выливалось на неё, что пусть и незаметно но подрывало надежду девушки. В глубине души она боялась, что настроение в их семье перейдёт и на неё и она сама смерится с происходящим. – Что ты предлагаешь, милая? – спросила Эсми бархатистым голосом. Роуз посмотрела на неё, на её полные материнской заботой глаза и поумерила пыл. – Я не знаю. Но мы ведь можем что-то придумать, и это будет всё равно лучше, чем просто так сидеть и ждать... пожалуйста, Карлайл. – Опасно сейчас высовываться Роуз, когда мы только смогли скрыться, – неожиданно прошептал Эдвард. Вампирша со злостью посмотрела на брата. Ей до сих пор помнилась его стальная хватка, когда Эмметт уходил. Прошло пять лет, а прикосновение его рук и сейчас выводят её в ярость. И если с Эсми её отношения за эти годы стали только крепче и доверительнее, сложно было представить человека, более беспокоящегося за девушку, то отношения с Карлайлом и тем более с Эдвардом, наоборот, стали более отстранёнными и напряжёнными. Карлайл испытал чувство вины перед Роуз, а она этими старательно пользовалась и сама же порой обвиняла во многом. А Эдвард… с ним красавица иногда месяцами не общалась. Поначалу она всё время высказывала ему, как жестоко было с ней так поступить, а затем просто отдалилась и замкнулась в себе. Эдварду тоже было не по себе от того случая, но девушку это уже не интересовало. – Как ожидаемо это услышать от тебя! – «Дорогая» сестра, я не боюсь умереть, а стараюсь мыслить трезво и рационально, – парировал парень. – Мы мало что сможем получить, а лишь снова подставим себя под удар. За нами только прекратилась погоня, а ты предлагаешь начать её снова. События прошедших лет давили на Роуз, и где-то в глубине души она была согласна с его словами. Сразу после ухода Эмметта им пришлось бежать в Чикаго, а затем в Колумбус, Кливленд, Миннеаполис. Они остановились в последнем городке, посчитав, что достаточно скрыли свои следы. Однако это было не так… Вопреки расчёту Карлайла на девушку также охотились. В первый раз это произошло, когда Эдвард с Карлайлом ушли на охоту, оставив девушек одних дома. Роуз играла на пианино, глубоко задумавшись, когда почуяла запах незнакомого вампира. Сначала она подумала, что это её фантазия решила так посмеяться над ней, однако в следующую секунду он ворвался, снося деревянную дверь с петель. Эсми спустилась в тот момент, когда он прижал красавицу к полу. Вампирша даже не поняла, что произошло, когда её мать сверху навалилась на нападающего и вгрызлась в его глотку. Ещё через секунду он был мёртв. Это чувство ужаса и паники порой посещают Роуз, заставляя её фарфоровую кожу покрыться слоем невидимых мурашек. Не составило труда догадаться, из какого клана был вампир. После было ещё два покушения, последнее в 1938 году. В тот же год и каким-то чудом пришло первое и единственное письмо от Эмметта. Пару строк на пожелтевшей бумаги поначалу Розали зачитывала до дыр около тысячи раз на дню, она водила пальцами по буквам, ощущала неровности, оставленные простым карандашом, представляла, как Эмметт писал их и складывал в конверт, как он смог узнать адрес. «Я жив и нахожусь среди южан, рассказы про вампирские войны оказались правдой, как и про опасность, исходящую от румынского клана. Мне нужно ещё время, чтобы закончить все дела и вернуться в семью. Розали, моя красивая и единственная любовь, я надеюсь, что ты сможешь меня простить за то, как жестоко я с тобой поступил. В моих мыслях было лишь уберечь тебя. Здесь же не было ни дня, чтобы я не вспоминал о тебе. Я не умею писать красивые письма и стихи, но простой знай, что я люблю тебя всем своим остановившемся сердцем. Эмметт» А больше не было ничего. Ни писем, ни новых охотников – лишь тишина, которая сводила всех с ума. Порой Розали казалось, что она оказалась в вязкой серой массе, которая всё больше и больше поглощает её. Она впала в сон, продолжая верить в Эмметта, и даже начавшаяся война в Европе не смогла её пробудить. Семья по инерции продолжала бежать, объездила всю Канаду, пока несколько месяцев назад не остановилась в мрачном городке штата Вашингтон, Форксе. Розали чувствовала, что нужно перестать слепо ждать и начать что-то делать, пока ещё было время. Пусть и другие перестали верить, но она будет продолжать это делать. Почему-то мысль о смерти любимого представлялась ей самым настоящим абсурдом. И пока это вера не угасла, пока она окончательно не впала в сон, вампирша решила действовать. Весь спор закончился тем, что Роуз в порыве ярости хлопнула дверью и ушла к себе. Ей стало ясно, что она не добьётся действий от своей семьи. Решив лишний раз не думать о том, что она планирует сделать, девушка вставила пластинку в граммофон и уткнулась в книгу по механике. Спустя пару дней вампирша уловила момент, когда все остальные ушли на охоту, и ринулась на восток. *** Ритмичный стук колёс по рельсам, мерное покачивание вагона, быстрая смена пейзажа за окном – всё это успокаивало Роуз и давало ей впервые за многие годы чувство спокойствия. Теперь в ней появилась уверенность, что она всё делает правильно. Прошёл почти месяц, как она решила действовать сама. За это время, обосновавшись в Питтсбурге, девушка изучила южные штаты и Мексику, не понимая, где именно развернутся действия, научилась мастерски менять голос и жесты на случай, если придётся претворяться человеком и, понимая, что с её диетой она вряд ли выживет, достала донорскую кровь из городской больницы. Сейчас она поглядывала на свою сумку, чувствую лёгкий аромат красной жидкости. Её пальцы водили грифелем по белому листу бумаги. Если она поехала искать Эмметта, то его изображение точно должно быть. Она хорошо помнила его лицо, его ямочки на щеках, каштановые кудрявые волосы, пронзительные большие глаза, прямой нос и пухлые губы. В детстве мама отдала её в художественную школу. Ей это занятие никогда не нравилось, но вампирский навык многократно усилил её способности, и сейчас она могла сравниться с каким-нибудь начинающим художником. Глядя на получавшееся изображение, что-то внутри неё болезненно сжалось. «Эмметт, знал бы ты, как я по тебе скучаю», – безмолвно сказала Роуз. В её памяти, словно в киноплёнке, оживали моменты с ним. Эти воспоминания дарили небывалую тоску в её сердце. Сейчас она жалела обо всех своих словах, которые могли его как-нибудь задеть или ранить, о том что была так неуверенна в нём, о своей халатности на первой совместной охоте. Хотя о последнем девушка ещё чаще думала и пришла к выводу, что здесь нет чьей-либо вины, просто глупое стечение обстоятельств. Закончив изображение, она с небывалой нежностью сложила его в папку и, немного подумав, принялась рисовать портеры Селены и её клана. Поезд подъезжал к Оклахоме, когда она прекратило своё занятие. За окном виднелись пригородные фермы с одной стороны и бескрайняя пустыня с другой. Решив показаться людям, красавица вышла из своего купе и направилась в сторону вагона-ресторана. Под вечер там собиралась большая часть людей, и можно было из разговоров получить интересную информацию. Элегантно поправив пиджак и шляпку, она прошлась в душном вагоне в сторону одинокого столика в центре. К её красоте и изяществу бОльшая часть уже привыкла, поэтому первый восторг от её прихода вскоре сменился равнодушием. Она ни с кем не общалась, отвечала холодно и по делу, недопускала флирта и кокетства. Роуз поглядывала на людей. Большинство были рабочими из дешёвых вагонов. Они покупали дешёвый алкоголь, от них воняло потом и сажей, их одежда была грязной. Это были мужчины, юные и старые. Их жизнь стала только хуже с момента начала войны. На последние деньги они покупали билет в один конец и уезжали. Также были семейные пары. Чаще всего бедность толкала их на необузданный плантационный юг. И, конечно же, были богачи, подобно ей. Они ехали в лучшем вагоне, пили дорогой виски и хорошо наживались на первых двух категориях. От них веяло роскошью и богатством. Неожиданно в помещение раздалась громкая мужская брань. Мужчина кричал на свою жену, когда та, поднося ему алкоголь, пролила коктейль на его брюки. – Дрянь! Смотри, что натворила, – раздалась пощёчина, на которую девушка сжала зубы и покорно приняла удар. Вскоре пыл её супруга поумерился, и она начала заботливо оттирать впитавшуюся жидкость. Роуз пожалась от подобного унижения с её стороны. «Как она это терпит? Почему позволяет?» – никак не укладывалось в её голове. «Эмметт точно бы никогда так со мной не поступил», – тут же подумалось ей. Тем временем минуты шли, люди становились всё более пьяными и громкими, а ничего полезного при этом не сообщали. Этот факт заставил девушку встать и пройти обратно в своё купе. Как только дверь за ней захлопнулась, поезд резко затормозил. Они были где-то в лесу перед Далласом, и этого точно не должно было произойти. Прислушиваясь к голосам в других вагонах, Роуз поняла, что все были в подобной растерянности. Кто-то высказывал своё неудовольствие, кто-то кричал на машиниста. Затем началась непонятная девушке возня. Она выглянула в окно и обомлела. Около десятка мужчин забирались в их вагон, примерно столько же во все остальные. На них была ковбойская одежда, кожаные плащи, оружие. Их речь была нецензурной, а глаза злыми и жестокими. Раздались первые выстрелы. Это было ограбление. Красавица лишь на миг задумалась: она может убить их всех и спасти многих, но это не останется незамеченным не только местными властями, но и вампирами юга. Внимание к её персоне может погубить её саму, и Роуз сделал выбор. Не обращая внимания на чьи-то крики и мольбы, она за несколько секунд переоделась в широкие коричневые брюки, белую рубашку и сапоги на грубой подошве. Накинув на себя бежевый плащ, она перекинула через плечо сумку. И тут дверь распахнулась. – Ооо, деточка… – он не успел договорить, как вампирша ударила его головой об косяк. Розали вышла в коридор, дошла до соседнего вагона, намереваясь выбежать через вагон-ресторан. В других купе слышались звуки боя и злорадства гангстеров. Редкие выстрелы ещё больше разрезали ночную тишину, и девушка слышала, как животные на несколько миль вперёд в панике убегают. Она вошла в вагон-ресторан. Повсюду царил хаус. Большинство здесь было убито или ранено. Красавица задержала дыхание, когда увидела сколько крови вокруг. Рабочие, ехавшие сюда, успели разбежаться в другие помещения, а некоторые и вовсе проскочить на улицу. Чего не скажешь о других: большинство богачей лежали на полу с огромными кровавыми пятнами на теле в бессознательном состоянии. Женщины в основном не были тронуты, они содрогались в рыданиях над убитыми мужьями. Роуз бросила быстрый взгляд на ту самую девушку и открыла рот в изумлении. Её муж, который недавно ударил её, теперь был убит, а она плакала над ним и старалась зажать его рану в стороне сердца. Её слёзы и горе было истинным. – Пойдём со мной, – наклонилась к ней вампирша. – Ты будешь спасена. Девушка посмотрела на неё своими карими глазами и отрицательно, захлёбываясь в слезах, помотала головой. – Оставь меня. Роуз отошла от неё, всё ещё глубоко задумавшись. Она действительно его любила, несмотря на жесткое обращение по отношению к ней. Как такое возможно? Эта несчастная прекрасно понимает, что сделают с ней мародёры, но желает разделить с мужем последние минуты жизни. Какая самоотверженная личность заключена в этом хрупком маленьком создании. Послышались звуки приближения нападающих. Больше терять время она не могла. Выпрыгнув в открытую дверь, её фигура скрылась в ночном техасском лесу.