Подснежник

Вова думал, что не уснет. Не сможет успокоиться настолько, чтобы погрузиться в сон, когда за спиной лежит Леша. Перед этим у них состоялся непростой разговор:       — Как ты себя чувствуешь? — Альфа придвинул к нему коробку с конфетами.       — Хорошо, — честно ответил Вова, сразу потянув руку к предложенному угощению. Запивать шоколадные конфеты сладким чаем было настолько хорошо, что он не понимал, как жил до этого. Леша методично возвращал вкусы и цвета в его серую пресную жизнь, и, несмотря на пережитое, он действительно мог просто не думать о страшном отце и пугающем будущем, когда они вместе. Особенно после ужина, за чаем с конфетами.       — Мне постелить на диване или ты хочешь лечь спать вместе? — прямо спросил Леша, при этом лишь мазнув взглядом по младшему, а затем опустив глаза на свой чай, словно он параллельно задумался о чем-то. Вове потребовалось около минуты, чтобы ответить:       — Вместе, — буркнул он, поспешив сунуть конфету в рот.       — Хорошо, — Леша внутренне выдохнул и, улыбнувшись, посмотрел на Вову. Ему не хотелось отдаляться. Разумеется, ни о какой близости он не помышлял, после того, что было между ними в течку, он не станет первым проявлять инициативу. Если младший будет чувствовать что-то кроме благодарности, то он это обязательно заметит и поспособствует его инициативе. Пока же ему предстояло стать тем, к кому омега будет прикасаться без волнения и стресса. Вова лежал лицом к стене, и вроде как хотелось чуть толкнуться назад и прижаться спиной к чужой груди, но, с другой стороны, ему казалось, что это перебор… Может, альфе не понравится? Может, он тоже устал и хочет просто уснуть? Эти вопросы тревожили. В комнате темно, а за окном буран — разве не оправдание для того, чтобы все-таки прижаться к теплому телу позади? И сущность никак не помогала. Раньше таких штук Вова вообще не чувствовал, а сейчас вот лежал и четко понимал, что все внутри него уже ментально прижалось и облепило альфу. И проконсультироваться по этому вопросу вообще не с кем. Ну не у Леши же об этом спрашивать, в самом-то деле! Словно прочитав мысли, большая уютная рука перекинулась через него, подгорнула вместе с одеялом и прижала к телу. Омега выдохнул, почти сразу закрыв глаза. Ему казалось, что он долго слушал и бурю за окном, и спокойное ровное дыхание альфы, но на самом деле уснул почти сразу. Утром ветер затих и снег снова падал совсем бесшумно, закрывая белой пеленой желтизну солнца и окрашивая в приятный серый утренний свет. Альфа уже не спал, но не спешил вставать. Вова во сне развернулся лицом к нему и ухватился пальцами за ткань футболки. Периодически он разжимал пальцы, но почти сразу хватался обратно, чуть хмурясь во сне. Времени еще с запасом, потому Леша и сам прикрыл глаза, пропустив, как проснулся Вова. Омега открыл глаза и, подняв голову, потянулся к лицу старшего. Решив, что он спит, омега поравнялся с ним, потерся носом о его щеку, елозя головой по подушке.       — Ты меня так будить теперь будешь? — шепотом просил альфа, открыв глаза.       — Нет! — пискнул Вова, попытавшись отстраниться, но рука на талии удержала, притянув плотнее, отчего омега запрокинул голову, испугавшись такого близкого контакта с неспящим Лешей.       — Пожалуйста? — с сомнением попросил альфа, потершись лицом о подставленное горло.       — Х-хорошо, — быстро сдался Вова, расслабляясь. Волнительно собираясь в школу, омега все поглядывал на старшего. Ему начинало казаться, что если он выйдет из этой квартиры, то вернуться уже не сможет. А что, если Леша просто уедет без него? Отправит его в школу, а когда уроки закончатся, то за ним никто не придет? Прибежит сюда, а тут заперто, и никто никогда уже не откроет?       — Возьмешь с собой? — удивленно спросил Леша, заметив, что младший словно витает в облаках, пихая в пакет уже не только предложенные им пару пустых тетрадей и учебник биологии, что был с ним в тот день, но коробочку с билетом. Вова, опомнившись, взглянул на билет в свой руке и тут же отбросил на другой край стола.       — Нет! — моментально ответил Вова, с некой опаской глянув на отлетевшую коробочку. Он вспомнил слова Леши о том, что он бы отдал ему билет на память. Может, альфа так намекал? Сам альфа чуть нахмурился, он этот жест расценил иначе, поэтому не стал молча надумывать, а спросил напрямую:       — Ты передумал ехать со мной? — Хотел отвести взгляд, чтобы не смущать, как делал всегда, но не смог. Ловил каждую перемену в эмоциях, боясь услышать не то, что хотелось. Вова побледнел, кинулся к коробочке, схватил ее и, прижав к груди, на грани паники затараторил:       — Нет! Я не передумал! Не передумал! Честно! — Сунул билет в пакет и развернулся к старшему, во все глаза встревожено глядя на альфу.       — Вот оно что, — расслабленно выдохнул Леша. Приблизившись к Вове, он протянул ему руку. Омега растерянно посмотрел на протянутую ладонь, а затем, сжав губы до побеления, повернулся к пакету и вытащил билет. Затем обратно к старшему и положил его на ладонь, быстро одернув задрожавшую конечность.       — И как это понимать? — чуть нахмурился Леша, подняв удивленный взгляд с билета на мальчишку. Омега даже слов не услышал, стоило только альфе заговорить, как он тут же отшатнулся и закрыл голову руками, чуть согнувшись, чтобы спрятать лицо. А что ему еще оставалось? Альфа ничего не чувствует, наверное, он зол. Надо было согласиться, когда спросили. Не ушел вовремя, позволил себе лишнего, зачем-то все еще продолжал навязываться, вот и получай теперь! Уехать захотел? Ха-ха! Куда? С кем? Прав был отец, он всего-навсего тупой мелкий ом… Старший шумно выдохнул и, быстро шагнув вперед, подхватил пискнувшего от страха Вову и усадил на стол, сразу крепко обнимая. Прижав к себе, одной рукой обнял поперек спины, а пальцы второй запустил в волосы младшего и направил его, чуть отклонив свою голову. Уткнув мордашку омеги в собственный сгиб шеи, покрыл своей аурой, как делал в ванной, когда он сильно испугался. Сущность омеги поддалась моментально, там не было никакой эмоциональной защиты. Вова сделал судорожный вдох, а на выдохе уже полились слезы.       — Моих слов будет недостаточно, я уже понял это, — шепотом заговорил Леша, поглаживая тихо скулящего омегу. — Но иначе мы не научимся доверять, да? — он сделал паузу, но ответа не ожидал и требовать бы не стал, так же тихо продолжив: — Я не оставлю тебя. Если в чем-то не уверен, особенно, когда это касается меня, ты должен спрашивать об этом. Спрашивать до тех пор, пока мой ответ не удовлетворит все вопросы в твоей голове. Это важно, потому что ты должен чувствовать себя комфортно рядом со мной, понимаешь? Для меня это так же важно, как и должно быть важно для тебя. Вова мелко трясся, но слушал, хоть всхлипы периодически и глушили его. Но он слушал, чувствуя, как поглаживают не только снаружи, но и внутри. Сущности очень хорошо, ей очень нравится этот альфа, очень. И сейчас он чувствует, что Леше вовсе не все равно, он совсем не зол. Вот прямо ни капли не злится, иначе бы это отразилось на том, как он ощущает его касания внутри. Тогда почему минуту назад он словно с холодной стеной говорил?       — Спроси меня, цветочек, умоляю, я отвечу на любой твой вопрос, — еще тише произнес альфа. Сейчас он сполна хапнул его боли, которую не мог ощущать, потому как связь уже совсем истончилась.       — П-почему… — захрипел Вова, а Леша даже дыхание задержал, чтобы не упустить ничего. — Почему я не ощущаю этого, как вчера… Твое настроение… Ты разозлился на меня?       — Это наша связь — связь сущностей, она ослабла, потому что твоя течка прошла, но метку я не поставил, — объяснил альфа, поймав себя на мысли, что не стоит забывать, что Вова слишком мало осведомлен об омегах после первой течки. Никто не рассказал ему, как и что там будет во взрослой жизни.       — Почему ты… — хотел спросить Вова, но словно подавился воздухом на полуслове, явно поняв, что вопрос слишком смущающий.       — Почему не поставил метку? Потому что ты не давал на это согласие. Больше скажу, твоя омега этого и в течку не просила, а она-то уж точно знает, чего тебе больше всего хочется. Успокоившись в объятиях старшего, Вова спокойно собрался в школу.       — Ну что, готов? — Леша зашел в комнату, сам одетый для улицы.       — А ты куда? — удивился омега, сжимая в руках свой пакет с пакетами, с учебником и тетрадками.       — Провожу тебя до школы, а потом на встречу с твоим отцом.       — Можно я с тобой? — Вова подошел, с тревогой глядя на альфу. Хоть они уже не раз обсуждали этот вопрос, ему все равно было страшно за Лешу.       — Нет. Я должен поговорить с ним как альфа с альфой, — твердо ответил старший и, протянув руки, поправил шапку младшему.       — Хорошо, — выдохнул Вова, опустив голову.       — Я не хочу брать тебя с собой, потому что переживаю, понимаешь? Он столько лет оказывал на тебя влияние. Мне страшно, что ты захочешь остаться с ним, если он надавит на те точки, о которых я не знаю. Откровение альфы заставило вновь задрать голову, ведь Вова подумал о совсем других причинах.       — Тогда пообещай, — решительно заговорил он, глядя в голубые глаза, — что если будет страшно, то ты убежишь.       — Убегу? — переспросил старший, чуть пригнувшись к нему.       — Да, тебе ведь есть куда бежать, — с энтузиазмом уточнил Вова.       «А тебе было некуда» — болезненно полоснуло Лешу собственное сознание.       — Хорошо. Обещаю. — Не сдержавшись, он прижал младшего к себе, а тот забавно растопырил руки, потому как едва мог сгибать их в большом пуховике. Проводив омегу до школы, Леша направился к пирсу. Он бывал в этом городе уже трижды, но последний его приезд состоялся два года назад. Мог ли он застать появление совсем юного омеги здесь? Возможно. Но от мыслей об этом делалось горько, как будто он смог бы предугадать будущее. К тому же, два года назад Вова вполне мог вести себя совсем иначе, ведь чем младше омега, тем сильнее привязан к родителям. И его послушание никак не дало бы ему вернуться в квартиру к какому-то незнакомому альфе. К тому же, им обоим на руку сыграло то, что у младшего приближалась первая течка, а два года назад этого бы точно не произошло. Да и он сам разве принял бы совсем юного омегу? Тогда они оба были совсем другими людьми. Эти аргументы все равно не делали пилюлю слаще, но все, что ему оставалось, это жить настоящим и делать все возможное, чтобы Вова больше никогда с прошлым не столкнулся. Порт он знал довольно хорошо. Раньше здесь работал профессор из университета, и его диплом бакалавра был посвящен именно подводным доисторическим находкам. Помимо профессора, который давно уехал изучать океаническое дно на другой конец света, здесь все еще работали люди, которые так или иначе помогали им в исследованиях. Зайдя в открытые ворота, он сразу направился к местному пабу. Официально здесь не могло находится питейное заведение, но после того, как местный предприниматель выкупил загибающийся порт у главы города, правила переменились. В пабе было светло, пахло в основном разного рода высушенными морскими закусками и сигаретным дымом. На него тут же обратили внимание. Всего здесь стояло два деревянных стола по обе стороны. За тем, что справа, всегда сидели моряки, а за тем, что слева, — портовые рабочие, еще было пять мест у бара, но туда чаще всего садилась или администрация, или редкие приезжие гости. Стол моряков пустовал, но это и не удивительно, так как и корабля в порту альфа не видел.       — Это что за х… — подал голос кто-то из мужиков с левой стороны.       — Леха? Вот так встреча! Уж не думал, что ты наведаешься еще когда-нибудь! — радостно произнес бармен. Он перекрикивал тихую музыку, что звучала из радиоприемника за его спиной, на полках с муляжами бутылок разнообразной выпивки. Леша приветливо улыбнулся старому знакомому и мазнул взглядом по столу с мужичьем. Шестеро альф, четверо мужчин и две женщины. Все в грубой грязной портовой робе, на столе уже пара пустых бутылок самогонки и тарелочка с куцей закуской.       — Рад тебя видеть. — Он пошел к стойке и присел за высокий стул.       — Выпьешь? Али опять тут чисто по делам? Только корабль вчера утром еще в море-то ушел, — низкорослый бета с седыми волосами и длинной бородой, был все в том же тулупе, поверх которого повязан застиранный передник.       — Я здесь проездом. Ждал пока распогодится. — Несмотря на милую беседу, альфа чуть повернулся и встретился взглядом с одним из альф-мужчин за столом. Это был точно отец Вовы. Только он уставился на него, явно почуяв феромон омеги-сына. Но подходить не спешил, и Леша быстро понял, что причина в бете. Он помнил, что бармен хранит где-то под стойкой ружье и, возможно, это его все еще спасает от мордобоя. Или же, в случае драки, этому пьянице сюда путь заказан, от того он просто прожигает его своим мутным взглядом. Леша собирался решить этот вопрос мирным путем. Ему не хотелось, чтобы омега начал переживать, если вдруг он заявиться к нему с разбитыми костяшками. К тому же, несмотря на хорошие отношения с бетой, друзьями они не были, а потому он, вероятнее всего, либо выгонит с помощью ружья всех на мороз, либо вызовет охрану, что тоже вопрос не решит. Поэтому он пошел другим путем:       — Но по старой памяти, налей-ка всем за мой счет, — достав из кармана крупную купюру, он положил ее на стойку. Теперь все альфы смотрели на него.       — Экий богач! Эй, народ! Поднялся наш студентик! — с радостью утянув купюру, бета вытащил из ящика две бутылки с самогонкой и поставил их на стойку. Альфы за столом завозились, кто-то стал желать ему хорошей погоды, кто-то попутного ветра, но поднялся из-за стола только один. Тот самый. Подойдя к стойке, отец Вовы взялся трясущимися руками за бутылки и обратился к бармену, игнорируя присутствие Леши:       — И это все?!       — А ты чего хотел? Радуйся, что я вообще что-то поставил. Остальное в счет вашего долга взял, — деловито отозвался бета, нисколько не напугавшись пьянчугу.       — Долг? Я погашу его долг. Он мой старый знакомый, — с этими словами Леша показушно вытащил еще три крупных купюры и положил на стойку. — Хватит?       — Да! Почти ровно, плюс за сегодняшнюю выпивку и будет прямо точнехонько! — бармен взял купюры и тут же запрятал в кассу. Альфы за столом принялись его зазывать к себе, но Леша посмотрел только на того, что стоит почти напротив него. В мутных пьяных глазах прорезалась искра осознания и, кивнув, он произнес:       — Пошли выйдем, перекурим. Леша кивнул и, попрощавшись с бетой, вышел первым. Старший вышел почти следом, только поставил бутылки на стол и гаркнул, чтобы без него не начинали. За углом паба было обширное пространство, стену его подпирали большие деревянные ящики, а с другой стороны тянулась сетка забора. Леша встал у ящиков, повернувшись лицом к альфе, что, загородив проход, действительно собирался курить, вытащив из кармана мятую пачку сигарет.       — Так вот он, какой ты, чужак, — сплюнул старший и, сунув в рот сигарету, с третьего раза поджог ее зажигалкой. Альфа ниже Леши на голову, сутулый, с мятым морщинистым лицом, часть которого закрывала темная с проседью щетина. Может, какие-то черты лица Вова и перенял у него, но понять это было слишком сложно: опухшее от вечной пьянки лицо сильно исказило нормальные пропорции, собравшись массивными мешками под глазами. Глазами точно в маму пошел, потому как у этого глаза серые и водянистые, как у дохлой рыбы.       — Взаимно не рад встрече, но других вариантов у меня не было, — спокойно произнес Леша. Нестерпимо хотелось ударить, нанести вред несовместимый с жизнью этому существу, которого человеком язык не поворачивался назвать. Но он лишь сжал кулаки в кармане куртки, чувствуя, как старший выпустил свой феромон. Жалкая попытка подчинить младшего, настолько жалкая, что тиной и дохлой рыбой пахло сильнее чем, старшим. Но именно этим слабым феромоном его маленький омега тогда пах сильнее всего.       — И чего же ты хочешь?       — Ты и так уже все понял, по феромону. Так что просто подпиши вот это. — Леша вытащил из внутреннего кармана куртки бумаги и поднес к лицу старшего.       — Что? — удивился альфа, едва не выронив сигарету, а затем, хрипло усмехнувшись, едко произнес: — Ты за кого меня принимаешь? — Он оперся локтем о ящик, руки его тряслись, и Леша заметил на синюшных ладонях, с внешней стороны, следы от уколов.       — Я заплачу.       — Да чтобы я, родную кровинушку! — начал было алкаш свой тухлый спектакль, при этом жадно сглатывая и трясясь еще сильнее.       — Здесь сто тысяч, — альфа вытащил из куртки заранее подготовленную пачку. — Подпиши, отдай документы сына, и деньги твои.       — С-сотня? — выдохнул альфа, метнув взгляд на пачку. — Послушай! Я подпишу, да, но этих денег хватит только на подпись. Документы стоят дороже, — при этом он положил бумаги на ящик и принялся хлопать по карманам, словно там когда-то была ручка.       — Что это значит? — нахмурился Леша и, вытащив ручку, отдал старшему.       — Понимаешь, тут омеги нарасхват. Вот за Вову и предложил хорошую сумму! Я отдал ключи от квартиры своему брату, потому что она-то, в отличие от омеги, ничего не стоит, представляешь? Леша не выдержал и, схватив его за воротник робы, впечатал в стену паба, злобно прорычав:       — Что ты несешь?!       — Это все брат! Он сказал: вот, возьми, попробуй, это лучше водки! Ну я и попробовал! И правда лучше! Только вот он больше не угощал, а просил деньги за дозу. Но их-то у меня нет, работы в порту совсем мало, а желающих много. Вот мы и условились, что как только омега потечет, он к нам «в гости» ходить будет! А я за это каждую неделю два грамма получать буду! Так ведь все в выигрыше! И сын меня позорить не будет, тем что его матросы выловят и по кругу пускать будут! Ты же вот сам-то на него покусился! Ирод! Моего сыночка! — под конец старший от паники и сбивчивых оправданий перешел на обвинения и даже затрепыхался. Отступив, Леша шагнул назад, глядя как старший сполз по стене на землю, затем резко дернул на рукав, поднимая и разворачивая его к ящикам.       — Подписывай, бери деньги и говори адрес, — с рычанием приказал альфа, видя, как алкаш вжимает голову в плечи, послушно отряхивая руки от снега и хватаясь за ручку. Старую пятиэтажку явно не ремонтировали со времен постройки. Дверь в подъезд открывалась без ключа, а внутри, на площадке первого этажа, уже нанесло снега. Квартиры жилые здесь, начинались со второго. На стенах облупившаяся краска и множество старых записей жильцов. «Добро пожаловать в Ад», — гласила довольно свежая надпись черной краской в пролете между вторым и третьим этажами. Усмехнувшись, Леша нашел дверь нужной квартиры и надавил на ручку. Та была не заперта, выходит, родной дядя действительно поджидал Вову. Внутри альфы заворочалась гигантская ядовитая змея: злобно шипя и чиркая чешуей, она высекала искры гнева. Войдя в квартиру, он, не снимая обуви, заглянул в первую комнату — кухня. Быстро открыв пару ящиков, нашел тяжелый молоток для отбивания мяса советского образца. Пересек маленький коридор и вышел в зал. Здесь стояла вонь. Похожий запах был на омеге в первый день их знакомства. Дверь справа была приоткрыта, Леша направился туда. За дверью маленькая комнатка, столик с цветастой клеенкой, на нем расставлены учебники, дальше кровать, а у стены напротив — шкаф. У шкафа стоял широкоплечий мужчина.       — Ну наконец-то ты… — начал было незнакомец, повернувшись ко входу, но так и замолчал с маленькой футболкой в руках, которую он прижимал к носу. — Чужак? За окном снова разыгралась метель. Смывая кровь с ладоней, Леша мельком взглянул на себя в зеркало. На щеке тоже была пара брызг и немного на куртку попало. Убрав их, он вернулся в комнату и взял со стола несколько книг.       — Т…ты…уб…— простонала туша из недр разломанного шкафа. Кровавое месиво вместо лица, изломанные руки — это лишь малое, что Леша сделал с ним из того, что действительно хотел. Его жизнь сейчас плотно переплетается с новой жизнью омеги, поэтому Леша не мог убить кого-то, ведь за таким деянием потянутся последствия. И лишь эта ответственность остановила его. Молча выйдя из комнаты, он пересек зал и прошел во вторую спальню. Эта чуть больше, но такая же ободранная и куцая на интерьер. Обшарив прикроватную тумбу, он обнаружил пыльный пакет с документами. Внутри было свидетельство о рождении и паспорт Вовы. Забрав их, он взглянул на наручные часы и поспешил покинуть квартиру. До окончания уроков омеги еще три часа, но он собирался забрать его пораньше. В школе все было как прежде. На уроке математики учитель распорядился, чтобы рядом сидящие поделились с ним учебником, и Вова честно пытался слушать новую тему. Только вот в голове был один лишь Леша. Он волновался за него, за то, как пройдет разговор с отцом и чем все закончится. Мыслями он по-прежнему был готов остаться. Это принесет ему сильную боль, скорее всего, он еще долго будет плакать по ночам, но если ничего не выйдет, то Леше лучше тут не оставаться. Прозвенел звонок, и в класс ворвался учитель биологии. Бета кинулся к Вове, и тот испуганно уставился на учителя, что был напуган и взволнован почти так же сильно.       — Я так волновался! — преподаватель обнял юношу за шею и прижал к себе, бормоча ему что-то в макушку.       — Со мной все хорошо, — заверил Вова, обхватив его руку ладошками, что едва ли не сдавливала шею до удушья.       — Хорошо! Отлично! — охал бета, наконец отпустив. — У вас дальше биология, но я раздам тесты, а мы пойдем в оранжерею! Там зацвели наши саженцы помидоров! — учитель говорил быстро и явно просто пытался найти нужные слова, чтобы увести омегу и все расспросить.       — Тогда я тоже хочу остаться со всеми и написать тест, — ответил Вова. На саженцы взглянуть хотелось, но он боялся расспросов учителя. Точнее, он боялся, что тот начнет его отговаривать от поездки неизвестно куда с малознакомым альфой. Вова прекрасно понимал, как его рассказ будет выглядеть со стороны, но он понятия не имел, как донести до кого-либо то, что он чувствовал, находясь рядом с Лешей.       — Почему? — учитель искренне расстроился и сел боком на стул перед его партой, так как почти все вышли на перерыв в коридор, походить и погреться.       — Я завтра уже не приду в школу, — тихо-тихо произнес омега, уставившись в свою тетрадь.       — Что-то случилось? — так же тихо просил бета, пригнувшись к нему.       — Уезжаю, — коротко ответил Вова и поднял взгляд на учителя.       — Это отец устроил? Из-за того случая? — быстро накидал версий бета, зажигаясь порывом добиться правды. Только в прошлый раз эта правда принесла Вове новые синяки.       — Нет, так я сам решил, — выдал Вова и удивился сам себе. Впервые сказал вслух что-то подобное.       — Так ты возвращаешься на континент? Вова не знал, куда они едут. На билете не было написано названий станций, только одна буква и цифры. Но он понимал, что ему нужно сказать что-то, чтобы учитель успокоился и они могли нормально попрощаться.       — Да, друг отца заберет меня назад.       — Вот как, — бета выдохнул и мягко улыбнулся. — Я рад, что ты вернешься туда, где тебе будет комфортно.       — Я буду скучать по вам, — искренне произнес Вова, глядя на учителя. Бета звучно вхлипнул, подскочил и снова обнял его, прижав к себе.       — Я тоже буду безумно скучать по моему самому любимому ученику и помощнику, — произнес мужчина куда-то ему в макушку, вновь всхлипывая. Вова тихо выдохнул. Ему тоже грустно, но учитель не мог защитит его, он не знал всей правды, и посвящать его в это не хотелось. Школа была маленьким островком спокойствия, где никто не знал о том, как дома все плохо. В итоге учитель не дал тест, он рассказывал новую тему, и Вова с удовольствием слушал, ведь это его последний урок биологии с бетой. Почти в конце урока к ним заглянула завуч и попросила Вову пройти к директору. Это было волнительно, но омега уверял себя, что это Леша пришел за ним пораньше, а не разъяренный пьяный отец.