Тело

      Паша поднял голову — оказалось, он упал перед кроватью на колени, а лбом уткнулся в край матраса. Балор лежал в той же позе, в какой Паша его обнаружил, и только издал какой-то вымученный звук.       — Котёночек? Слышишь меня? — Паша перевернул мокрое полотенце на его лбу холодной стороной. На столе закопошилась куколка, кажется, подвинула блистер с таблетками, привлекая внимание.       — Голова очень болит, — прошептал кошмар потрескавшимися губами.       — Чай пил?       Голова слегка качнулась.       Твою мать, и кому Паша оставлял термос с кипятком и чайные пакетики? Куколка, на которую он бросил взгляд, растерянно развела руками — мол, не заставишь же его!       Паша открыл термос — вода ещё оказалась достаточно горячей, чтобы заварить какой-никакой чай, что он и сделал максимально быстро и неаккуратно, расплескав часть на тумбочку.       Балор, конечно же, сопротивлялся, но чекист буквально залил чай ему в глотку и тут же сделал ещё, дав ему на закуску таблетку сильного обезболивающего. Если верить инструкции, оно и температуру должно было снижать, так что Паша надеялся убить двух зайцев одним ударом. Как только Балор затих с холодным полотенцем на лбу, Паша отправился на кухню, чтобы сделать ему поесть. Температура однажды спадёт, и его молодому растущему организму понадобится возобновить запасы энергии, иначе он совсем зачахнет.       Балор, правда, скоро позвал его и со смущением и укоризной попросил проводить до туалета. Паша максимально бережно и деликатно помог ему, хотя в глубине души не понимал, как этот тысячелетний демон может вообще чего-то стесняться. Впрочем, Пашу это невероятно умиляло, он готов был своего котёночка на руках носить, когда на его щеках загорался румянец смущения.       Вскоре температура упала, кошмар обливался по́том и просил пить (хорошо, что Паша додумался купить минералки по пути домой). Когда ему стало полегче, Балор безапелляционно (насколько это возможно было сделать слабым голосом) заявил, что сначала водой обольётся, а потом только разрешит надеть на себя сухую одежду.       Паша старательно не смотрел на его великолепное тело, когда помогал ему, поливая из душа и вытирая волосы после. Кошмар молчал и не делал ни одного жеста, чтобы прикрыться, так что к тому моменту, как на город опустилась тьма, а сам он удобно улёгся на чистую постель лицом в подушку, Паша нервничал на кухне.       Столешница больно упиралась в ягодицы, а кулаки сами собой сжимались и разжимались, пока он материл себя по чём зря, ведь нельзя было испытывать сексуальное возбуждение по отношению к своему заболевшему другу. Увещевания не помогали — Паша натурально сгорал при мысли о теплом податливом теле своего котёнка, о его фарфоровой коже, любимом запахе...       — Пашка, — Балор позвал тихо-тихо.       Паша проглотил очередное проклятие, радуясь, что волнение за Балора немного погасило возбуждение, и устремился в комнату.       — Котик? — спросил он, окинув взглядом его распростёртое на кровати тело (лицом в подушку — очень беспомощная поза).       — Паш, погладь меня по спине, пожалуйста. Как-то... нехорошо так...       — Может, скорую вызвать? — мужчина осторожно сел рядом с ним на кровать и провёл руками по худенькой спинке.       Лохматая голова качнулась.       — Нет, не надо. Просто хочется, чтоб немного мышцы размяли.       Паша принялся послушно гладить его с лёгким нажимом, размял плечи, провёл по рукам. Балор задышал ровнее и постепенно расслабился. Паша спустился к его ногам, помассировал голени, отчего кошмар сразу замурчал.       — Задние лапки тоже затекли? — спросил мужчина, невольно улыбаясь.       — Угу, — раздалось из подушки. — Не ходил, вроде, а что-то устали...       — Это от болезни, котик. Скоро пройдет.       — Угу, — снова проговорил кошмар, очень невнятно. — Полежишь со мной?       Прикинув, чем ему это грозит, Паша не стал отказываться — на дворе ночь, а день выдался напряжённым. Он улёгся рядом с Балором на узкую кровать, почти накрывая его своим телом, притянул его к себе и сразу отключился.       ***       Кажется, Паше снилось, что он поймал очень строптивого котёнка, и тот брыкается в попытке вырваться на волю. Это не был типичный насланный Балором кошмар, — просто сон, какие возникают перед пробуждением время от времени. Внезапно открыв глаза в предрассветном полумраке, мужчина понял, что сон снился не зря — кошмар пытался выбраться из-под него.       — Ох, Балош, я тебя придавил? — едва ворочая языком, спросил Паша, снимая с него ногу.       — Всё хорошо. Просто в туалет хочется, а ты тут свою тушу подгнившую раскинул на всю кровать, — судя по голосу, Балор улыбался. Паша не преминул ущипнуть его за бок в отместку.       И правда, чего это он завалился спать в одежде и не почистив зубы? Вслед за кошмаром Паша выбрался из постели, наспех переоделся для сна (в семейники, над которыми Балор вечно угорал, и старую майку, которая у того же Балора вызывала жалость и желание вымыть ею пол) и сходил в ванную почистить зубы.       Они с кошмаром какое-то время сонно перемещались по квартире, не стараясь не пересекаться, и тем не менее не пересекаясь. Наконец, Паша вернулся в комнату, когда Балор уже уютно закопался под свой любимый плед. Логично было бы остаться с ним, подумал Паша. Также он надеялся, что Яна не обидится, если он на пару ночей займёт её кровать.       Когда Паша откинул покрывало с Яниной кровати, он услышал очень гневное:       — И какого хрена ты делаешь?!       — Э... разбираю себе постель?       Балор даже на локте приподнялся:       — Ты не охренел ли?       Мужчина бросил своё занятие и сел на край кровати Балора, положил руку ему на колено, успокаивая.       — Я не против с тобой спать, но мне не хочется тебя стеснять. Кровать узкая, а ты ещё болеешь.       — Я с тобой хочу, — тихо проговорил кошмар, укладываясь обратно, и Паша, улыбнувшись, решил ему уступить.       Стоило ему лечь, как Балор тут же юркнул к нему, улёгся на плечо, щекоча волосами, закинул на него бедро — теплый, худенький, приятно пахнущий собой. Паша прижал его к себе, молясь всем высшим силам, чтобы у него не встало. Ещё не время, хотя Балор, пожалуй, давно уже вычислил все его грязные тайны — не просто же так он предполагал, что Паша на него дрочит.       — Ты такой большой и сильный, — сказал Балор тепло, гладя его по мощной груди своей изящной ладошкой.       — Нравится? — Паша скосил на него глаза, даже не пытаясь убрать из голоса нотки самодовольства.       — Конечно, — кошмар притёрся носом к его груди, — я даже фантазировал о тебе.       Всё, Паша пропал. Он услышал то, что оставалось долгие недели его самой заветной фантазией. Может, ему снится?..       — Мне даже твой запах нравится, — Балор потёрся носом о его кожу. — Тебе мой — тоже, я знаю, ты вечно обнюхиваешь меня, псина сутулая.       Паша рассмеялся и чмокнул кошмара в макушку, когда он тоже ответил смехом.       — Я-то думал, я делаю это украдкой.       — Работа под прикрытием — не твой конёк, — Балор продолжал гладить его по груди, и Пашина голова становилась всё легче от возбуждения. — Паш? А мы займёмся сексом?       Вопрос прозвучал неожиданно, как гром среди ясного неба, и Паша понятия не имел, как на него ответить. Да? Конечно, да! Но как... один раз Балор уже предлагал такое, и тоже пытался застать врасплох, соблазнить буквально. За окном запели первые птички — утренний секс? Паша понял, что его мозг перегреется, если он ничего не ответит, да и пауза затягивалась.       — Конечно, да, мой котик, — осторожно начал мужчина, — только при одном условии — если ты этого действительно хочешь.       — Долго ещё будешь мне ту выходку припоминать? — сказал кошмар таким тоном, что Паше немедленно захотелось попросить прощения и зацеловать его.       — Да я не... — он осёкся. — Ладно, да. Я вспомнил тот раз, прости.       — Паш, я больше так не буду, — сказал Балор грустно, пряча глаза.       — Всё хорошо, котёнок.       Балор приподнялся и дотянулся губами до Пашиной челюсти, прихватил не то поцелуем, не то укусом.       — Не побрился... — пробурчал он, а потом добавил чуть громче: — Давай попробуем?       — Сегодня? — Паша пытливо заглянул в бирюзовые глаза.       — Сегодня. Ты ведь хочешь.       Балор двинул бедром, касаясь Пашиного напрягшегося члена. Мужчина медленно выдохнул и обнаружил, что кошмар уже нависает над ним, вглядываясь в его лицо с неподдельным любопытством — реакцию проверяет.       — У моей бабушки была кошка, она тоже так на меня смотрела, проверяя в пять утра, сплю ли я, — улыбнулся Паша.       — Ну хватит уже скалой прикидываться, Пашка-какашка, — наигранно насупился Балор, — я же вижу, что хочешь.       — Я тебя постоянно хочу, зазнобушка моя, — промурлыкал Паша, погладив его по горячей — температура так и не снизилась до конца — щеке. — Но ведь сейчас ты болеешь.       — Мы можем сделать это в твоей голове, например, — тут же ответил Балор. — Заодно я отдохну от этого болеющего тела.       Паша переместил руку ему на затылок, притягивая к себе, и кошмар сам подался вперёд, коснулся осторожно его губ своими. Этот поцелуй был очень целомудренным, в противовес тому, как Балор целовал его однажды — будто просто повторял подсмотренное в фильмах действо.       Чуть оторвавшись от его губ, Балор проговорил:       — Если хочешь, я даже могу побыть девушкой.       Паша сел так резко, что кошмар буквально скатился с него и улетел бы с кровати, если бы мужчина инстинктивно не поймал его за плечо.       — Что? — обронил Балор, бледный от испуга.       — С ума сошёл?! — сквозь зубы прорычал Паша, пытаясь во что бы то ни стало утихомирить свой гнев. Подышать надо, или как там...       — Паш, — тихо сказал Балор, бросив короткий взгляд на него и снова отводя глаза, — я ведь бывал в твоей голове, я знаю, что тебе только девушки нравятся.       Паше пришлось ещё немного подышать и разжать кулаки, прежде чем ответить:       — Балор, мне ты нравишься. Понимаешь? Ты. С твоим мужским телом, дурацким характером и... и...       — Щупальцами? — подсказал Балор.       — Да, и с ними тоже. Люблю я тебя, придурка, со всеми принадлежностями.       Балор очень серьёзно кивнул и потянулся обнять его. Паша обнял его в ответ, прижался щекой. В груди стало тепло-тепло, особенно когда он услышал тихое «Я тебя тоже» у своего уха.       А потом его утянуло в водоворот света.       ***       Паша обнаружил себя на лесной полянке. Сел (он лежал на покрывале) и огляделся — поздняя весна, не жарко, яркое солнце прячется за молодой листвой.       — Не берег моря, конечно, но, надеюсь, тебе понравится, — Балор возник рядом с ним с запотевшей бутылкой воды в руке. Ещё у его шеи мерцали многочисленные глаза — Паша уже по ним соскучился.       — Мне нравится. Ты это место выдумал или бывал здесь когда-то?       Балор пожал плечами:       — Всего не упомнишь, — а потом заговорщицки улыбнулся: — Сначала пикник или сразу к кульминации свидания перейдем?       — А ты чего хочешь? — осторожно спросил Паша.       Балор с наслаждением отпил пару глотков ледяной воды и ответил, снова улыбаясь, как хищник, почуявший жертву:       — Я, допустим, хочу, чтоб ты меня разложил здесь во всех известных тебе позах, хотя сомневаюсь, что ты большой знаток.       Паша закатил глаза.       — Я уж забыл, если честно, какой ты бываешь задницей. Не то, чтобы я был против...       — Это моя стихия, как-никак, — перебил его кошмар, отбросив бутылку и подползая к нему, а потом неожиданно его черты лица смягчились и он сказал негромко: — На самом деле, я просто прячу за сарказмом и самоуверенностью волнение.       — Как обычно, — прокомментировал Паша и утянул его за собой на покрывало. — Не волнуйся, здесь нет ничего правильного и неправильного. Что бы мы ни делали, не ошибёмся.       Балор улыбнулся ему мягко и забрался на него верхом. Снова быстро поцеловал, погладил руками его грудь (на Паше в этой реальности была белая свободная рубашка и льняные брюки).       — Ты красивый, — почти благоговейно проговорил Балор, и его щупальца вздрогнули от удовольствия.       — Ты тоже, знаешь? Каждый раз тобою любуюсь, — ответил Паша, проводя руками по его талии и бёдрам. Щеки и кончик носа Балора покраснели — румянец казался очень ярким на его белой коже.       — Значит, мне можно всё?       Паша кивнул и потянул за край его черной футболки вверх. Балор помог ему снять её. В своей фантазии он не был таким худым, как в жизни, но оставался таким же белокожим, да ещё глаза отбрасывали на его тело бирюзовое свечение — красиво. Самое красивое, что он видел в жизни.       Когда кошмар наклонился и поцеловал его настойчиво, с языком, Паше стало его слишком много — упавшие на лицо мягкие пряди волос, его руки, крепко сжимающие плечи, касающиеся тут и там щупальца (парадоксально тёплые), его вес и тепло в районе паха... Паша застонал в поцелуй, гладя его худую спину (щупальца касались и его рук, будто направляя).       Балор, не отрываясь от его губ, мурлыкнул что-то, и в этот момент его язык стал ещё одним щупальцем, скользнул по Пашиному нёбу, чуть присасываясь. Щупальце было, как и прочие, теплым и бархатным, но когда оно сунулось мужчине в горло, он запаниковал и дёрнул головой.       Балор тут же отстранился, двинул бёдрами, отвлекая (получилось — Пашу в дрожь бросило от возбуждения). Прижался лбом к его виску и спросил, прикасаясь губами к щеке:       — Нет?       — Пока нет, — немного смущённо проговорил Паша и чмокнул ещё одно щупальце, которое как раз коснулось его губ, успокаивая. — Боюсь, могу не совладать с рефлексами.       — Ладно, я понимаю, — мурлыкнул Балор и снова чмокнул его в щеку. — Тогда попробуем найти моим щупальцам другое применение.       Он спустился поцелуями на Пашину шею, попутно касаясь щупальцами всего, до чего дотягивался. Сенсорной стимуляции становилось так много, что Паша вцепился в кошмара, чтобы держать хоть какую-то связь с реальностью. Помогло не очень — вскоре Балор ускользнул от него, спустившись губами до выпирающего бугорка в Пашиных брюках. Какой частью тела Балор расстегнул пуговицы на его рубашке, ускользнуло от его внимания.       — Дыши, Пашенька, мы не договаривались в асфиксию играть! — Балор поднял на него глаза, искрящиеся от смеха. Горячее дыхание касалось паха, и Паша сжал левую руку в кулак так, чтобы впившиеся в ладонь ногти его отрезвили (другой рукой он судорожно вцепился в плечо кошмара).       Дышать. Легко ему говорить!       — Надеюсь, ты не против, — сказал Балор чуть мягче, когда Паша всё-таки начал дышать. Ловкие пальцы расстёгивали в это время ширинку его брюк.       Паша не знал, как ответить. Он не так представлял их первый раз, и, к тому же, в первую очередь хотел, чтобы кошмар получил удовольствие. Минет у Паши был раз в жизни — так, пьяное свидание на пять минут, он даже не помнил, понравилось ли ему. Балор, водящий губами по его члену через бельё, — это смелее, чем все его фантазии, конечно, ему нравится, и эти бархатные щупальца на его животе и груди... Не ударить в грязь лицом перед ним, это их первый раз... этого морока так много...       — Паш, — позвал кошмар, приподнимаясь и заглядывая ему в глаза, — хорош думать, а. Можно?       — Да, — хрипло выдохнул Паша, только сейчас заметив, что всё ещё держится за плечо Балора. Балор, будто мысли читал, повернул голову и поцеловал его пальцы.       — Постараюсь, чтобы тебе было хорошо, — мурлыкнул он.       — Мне уже хорошо, — проговорил Паша и откинулся на покрывало. Он надеялся, что так не думать будет легче.       Губы кошмара коснулись головки мягко — раз, другой, потом Паше стало тепло, влажно, тесно. Он не думал, что Балор сможет взять его полностью, но вот он почувствовал, как растянутые губы коснулись основания, а горло сжалось на головке. Очень хорошо. Балор простонал на его члене, так, что у Паши бедра задрожали от приближающего оргазма.       Одно из щупалец больно засосало его бок, немного отрезвляя, а потом он понял, что кошмар ещё не закончил с сюрпризами — его язык снова стал щупальцем, обвил его член и гладит прямо во рту. Он почувствовал присоски как множество поцелуев, и неожиданно застонал во весь голос.       Балор выпустил его изо рта, тут же обвивая основание члена одним из щупалец и пережимая. Паша приподнялся, только чтобы увидеть его прикрытые от удовольствия глаза и порозовевший кончик носа.       — Пашенька, — кошмар выдохнул его имя так, будто ничего слаще в жизни не произносил, и лизнул его член по всей длине, — ты такой вкусный.       — Ох, чччёрт, — Паша не кончил, услышав это, только благодаря обвившему его щупальцу. — Ты серьезно?       — Конечно, — Балор поднял на него глаза на секунду — зрачки огромные, как у кошки ночью, — твоё желание... ммм, мой Пашка-вкусняшка. Не сдерживайся.       Балор снова наделся ртом на его член, провёл языком по спирали. Пашу прошило таким удовольствием, что он едва успел заткнуть себе рот кулаком, чтобы не закричать.       — Паааш, — протянул Балор, снова отрываясь от него (не совсем, одно из щупалец заняло место горячего рта и плавно поглаживало напряжённую плоть, заставляя мужчину задыхаться), — кричать можно, нас никто не слышит.       Паша кивнул и потянулся к кошмару.       — Дай мне руку.       Балор улыбнулся, протянул руку и тесно переплел с ним пальцы, снова беря его в рот.       Паша был на грани, им овладело интересное чувство — оргазм не был в данный момент так важен, только эта близость, переплетённые пальцы, теплое чувство в груди от осознания того, что он занимается любовью именно с Балором. Приподнявшись на локте, он смотрел и смотрел на движения головы над своим пахом, и так любил это черноволосое создание, так хотел, чтобы ему было хорошо тоже, что готов был на всё ради него.       — Люблю тебя, котик, — проговорил он, Балор сжал его руку и убрал щупальце, которое пережимало основание члена.       Пашу затрясло, накрыло жаркой волной, он изливался в рот своего кошмара с громким стоном. Ему было так хорошо, будто он упал в облака. Будто снова стал живым.       ***       Он открыл глаза, только чтобы почувствовать, как ладошка Балора продолжает гладить его опадающий член через белье (семейникам прямой путь в стирку, однозначно). Паша тут же притянул кошмара к себе, припал к его губам жадным поцелуем, отчасти ожидая почувствовать свой вкус на его языке. Но нет, вкус был обычным. Впрочем, как и язык — щупальца остались в фантазии.       Балор начал мурлыкать.       — Котик, — шепнул Паша, тычась без разбора носом в его висок, в щёку, в шею.       — Твой котик, отныне и навсегда, псина ты сутулая, — проговорил кошмар.       — Мой, — согласился мужчина, целуя его в макушку. — Теперь твоя очередь, кстати.       Балор качнул головой, не открывая глаз:       — Давай попозже. Я что-то утомился.       Паше захотелось треснуть себе по лбу — как он мог забыть, что его котёнок ещё болеет?       — Конечно, радость моя глазастая. Сейчас я приведу себя в порядок и чаю сделаю, так?       — Угу.       Оставив кошмара в постели, Паша занялся обычными утренними делами — душ, переодеться, поставить чайник, приготовить полезный завтрак. Заодно Яне написал, что они с Балором живы и почти здоровы, потому что на телефоне у него было три неотвеченных.       Раннее утро вступало в свои права, Паша смотрел на него из окна кухни с мыслью, что после почти бессонной ночи им бы с Балором днём лечь поспать, но у него внутри бурлило такое счастье, что, казалось, он ещё сутки может не спать.       ***       В конце концов они уснули, устроив себе сиесту в дневной жаре. Температура у Балора больше не поднималась до таких высоких цифр, и Паша лечил его только чаем и вкусной едой, так что после обеда кошмар свалился на свою кровать прямо в лёгких шортах и футболке и тут же засопел. Паша любовно оглядел его красивое тело и лег на кровать Яны, чтобы не мешать ему.       Вскоре, правда, Балор поднялся (вероятно, в туалет), а когда вернулся, упал рядом с Пашей, будто забыл, где спал до этого.       Окончательно они проснулись, когда сильно перевалило за полдень. Свет из-за занавесок стал более золотистым, спокойным, и крики стрижей зазвучали настойчивее.       — Балош, не пополдничать ли нам? — проговорил Паша, перебирая смоляные локоны пальцами. Балор, судя по дыханию, давно уже не спал, просто лежал, отвернувшись от него.       — Я с тобой скоро из котика стану морским котиком, — пожаловался Балор и положил его руку себе на талию.       Паша нагло ущипнул его за несуществующий жирок на боку и ответил:       — Зато мне будет, за что держаться, когда я...       Кошмар обернулся и зыркнул на его так, что Паша осёкся на полуслове. Мужчина успел уже испугаться, что зашёл слишком далеко, как Балор расхохотался и полез целоваться.       Чувствовать себя подростком с шалящими гормонами оказалось не таким уж неприятным, признался себе Паша, жмякая гибкое тело и целуя длинную шею. Каким же он был дураком, когда хотел, чтобы у них с кошмаром всё стало прям серьёзным, со взаимной вежливостью и сексом по расписанию! Он чувствовал себя счастливым сейчас, когда Балор обзывался какашкой и щекотал его, одновременно притягивая к себе за бёдра.       Кошмар коротко и шумно вздохнул, когда Паша всё-таки оказался у него между ног и прижался к его паху. У Балора был растерянный вид и покрасневшие щеки, и Паша не преминул поцеловать его в порозовевший кончик носа.       — Хочешь? — спросил он, и Балор вместо ответа потёрся о него твёрдым членом через одежду. Паше показалось, что в его бирюзовых глазах с расширенными зрачками плескался страх, поэтому на всякий случай переспросил как можно осторожнее:       — Не устал?       — Не отлынивай, — проворчал кошмар, и Паша поцеловал его подбородок, потом шею, ключицу в вырезе футболки. Нырнул головой под футболку, зацеловывая впалый живот, в ответ на что Балор сжал пальцами его плечи и задышал чаще.       — Паш, — позвал Балор, и Паша, подняв голову, попал под пристальный взгляд его испуганных глаз. — Я в этом теле ни разу не занимался сексом.       Паша улыбнулся ему как можно мягче.       — Не бойся, котик, я постараюсь сделать тебе хорошо. Если станет страшно или неприятно, сразу говори.       Балор, выдыхая, откинулся на подушку. Его руки расслабились, и Паша, удовлетворённый, вернулся к своему занятию. Эту бледную кожу хотелось целовать, вылизывать, вдыхать её запах, и Паша, отпустив себя, дорвавшись, касался губами каждого сантиметра, горячо выдыхая между поцелуями, какой Балор красивый и как он, Паша, его хочет.       Кошмар тихонько постанывал, а потом и вовсе прикрыл себе рот рукой, отпустив его плечо (Паша был против, но в тот момент как раз стягивал его шорты и белье, отчего Балор застонал чуть громче).       — Вот так, — мужчина коснулся его члена губами, лизнул на пробу языком, и бёдра кошмара задрожали. Если бы кто-нибудь сказал Паше, что ему захочется отсосать, он бы врезал за одно только предположение. И вот он здесь, вбирает чужое возбуждение в рот сантиметр за сантиметром, дурея от удовольствия и желания сделать другому хорошо.       — Ты-то, блин, хоть раз с мужчиной трахался? — спросил Балор таким тоном, будто Паша его разозлил.       Паша выпустил его изо рта, продолжая неторопливо поглаживать рукой по всей длине, и ответил:       — Нет. Я только с тобой хочу.       Балор всхлипнул и сделал движение рукой, мол, продолжай. На мгновение Паше показалось, что на его прикрытых глазах, взгляд которых он устремил куда-то мимо него, блеснули слёзы. Что ж, в силах чекиста сделать, чтобы его котик больше не плакал.       Дальше был только его запах, его всхлипы и стоны, и покрасневшие щёки, которые Паша мельком выхватывал краем зрения, его прохладные пальчики, которые он переплел с пальцами Паши, как тот чуть ранее... дрожь его бёдер и тихое «Пашенька» перед самым пиком, и его вкус на языке, который Паше тоже до одури понравился.       Паша привёл его в порядок, насколько смог, и лёг рядом, позволив уткнуться себе в бок. Балор притих, только едва слышно ворчал что-то, будто про себя, — Паше казалось, что он не знает этого языка.       Всё это — умиротворение, и теплая податливость чужого тела в его объятиях, и отсутствие необходимости в словах — очень походило на то, какими были отношения с Балором в Пашиных мечтах, вот только в жизни всё оказалось гораздо лучше. Паша обнял своего котика сильнее и прижался губами к теплой макушке, и лучше места во Вселенной на данный момент не существовало.       ***       Балор, как и всегда в новом для себя опыте, должен был пройти стадию показного сарказма и дрожащей неловкости довольно быстро. По крайней мере, Паша на это очень надеялся. Пару дней спустя кошмар уже почти выздоровел и, действительно, практически осмелел в том, что касалось его тела, в том числе обнаженного.       Правда, он никак не намекал на то, что снова хочет близости, хотя они с Пашей отвлеченно говорили о сексе, и Балор даже не краснел и не использовал сарказм. Паша не понимал, как ему вести себя с ним. Впрочем, кто понимал? Если твой любовник — ночной кошмар, придётся привыкать к странностям.       Возможно, стоило просто поговорить с ним, и Паша ругал себя на чём свет стоит, что этого как раз и не умеет. Да и, признался он себе, ему было страшно услышать от глазастого демона, что у того и получше за тысячу лет бывали любовники.       Эти мысли крутились у Паши в голове, когда он готовил вкусняшку за вкусняшкой для сидящего за ноутбуком Балора («Мне надо работать, Паш, иначе как вас всех прокормить?») или писал в семейный чат, что они останутся в городе ещё на денёк. Эти мысли не покидали его, когда они по вечерам смотрели фильмы (Балор обычно засыпал ближе к середине, лёжа головой у него на коленях).       Котёнок выматывался в ноль. Паша тоже выматывался в ноль, только морально. Дела...       Очередное утро привычно началось с клацанья клавиш, и Паша не побоялся в этот раз отвлечь кошмара от работы.       — Ты не пробовал хоть иногда отдыхать?       Балор повернулся на стуле, потирая переносицу.       — Думал, и... боюсь, это будет нелегкий разговор, — в интонации и в поднятом на него взгляде Паша уловил страх. К тому же, таким серьёзным Паша давно его не видел, если не сказать — никогда.       — Эй, котёночек, не пугай меня. Что может быть тяжёлого в разговоре об отпуске? — Паша даже отступил на шаг. — В любом случае, со мной ты можешь поделиться, я не стану осуждать.       Балор невесело усмехнулся и опустил глаза.       — Я планировал взять отпуск и уехать куда подальше, к океану. Один. Я так устал, что хочу перезагрузиться — никого знакомого рядом, пляж, коктейли, и полный цифровой детокс. Представляешь, как они обидятся? Типа, на даче ведь помощь нужна...       — Да мы там почти всё уже сделали! И они неделю без нас же как-то жили! — вклинился Паша. Пока кошмар не сказал ничего сверхъестественного — нормальное человеческое желание, с его точки зрения.       — Ну конечно! Работа на этой сраной даче никогда не заканчивается, а тут я — бытовой лодырь и неумёха, как Лёша выражается, — уеду к морю! В общем, я решил, что дам им денег, чтоб тоже смогли где-нибудь отдохнуть, но только без меня.       — Балорушка, это прям слишком великодушно, честное слово! — Паша не мог сдержать улыбки умиления. — И никакой ты не лодырь — больше всех нас работаешь, ты вообще заслужил самого лучшего. Так что поезжай отдыхать, дорогой, я буду только счастлив за тебя.       Балор посмотрел на него и лучезарно улыбнулся.       — Спасибо, Паш.       — А куда едешь, если не секрет?       — На Маврикий.       — Маврикий?! — чекист никогда в жизни ещё так не гордился своей эрудицией. — Это же... Балор, сколько ты зарабатываешь?       — Достаточно, — кошмар улыбнулся ему настолько кокетливо, что Паша почувствовал: это ещё не всё. — Блин, не смотри на меня так! По крайней мере, я не планирую тратить кучу денег и двенадцать часов на перелет. Воспользуюсь порталом и силой внушения, чтобы на границах штампы поставить.       — Круто, — выдохнул Паша благоговейно. — Ты не представляешь, как я рад за тебя!       — Паша, — Балор сказал это несколько укоризненно, будто его друг что-то важное упускает. — Вообще-то, я собирался взять тебя с собой.       Паша почувствовал такую лёгкость во всем теле, будто вот-вот воспарит под потолком. Вместо этого его колени начали подкашиваться, и он едва успел сделать пару шагов назад, чтобы рухнуть задницей на кровать, а не на пол. Кошмар наблюдал за происходящим сдержанно, даже и не собираясь вмешаться.       — Балор... но... — Паша старался дышать нормально. Почему-то ему казалось важным не показать Балору своего волнения и воодушевления. — Ты уверен? Ты ведь хотел отдохнуть от всех, а я... я...       — Ты — не все, Паш. Пашенька, — уменьшительную форму его имени кошмар впервые (ну, кроме как во время оргазма) произнес мягко, без издёвки, смакуя на языке. — Конечно, я уверен! Я хочу снять шикарный номер и валяться с тобой в постели, гулять по разноцветным пескам местных пляжей и чтобы ты тащил меня до отеля, если я выпью слишком много мохито. Ты... согласен?       Последнюю фразу Балор произнес практически шёпотом. Он накручивал локон на палец всё туже и туже — признак его крайней нервозности, это Паша успел выучить.       — Балор, котёнок, конечно, да! — Паша почувствовал, что ноги снова ему служат, и тут же подскочил с кровати. — Иди сюда!       Балор поднялся ему навстречу, и едва Паша оказался на расстоянии вытянутой руки, запрыгнул на него, обвил ногами за талию и руками за шею. Чекист подхватил его, прижал к себе, вдохнул запах его волос у своего лица.       — Вот ты мне объясни, котёнок: ты столько зарабатываешь, что мог бы давно снять нормальную квартиру подальше от нашего цирка уродов и найти симпатичного любовника или любовницу, — шутливо проговорил Паша ему в висок. — Так почему ты ещё здесь, а?       — Люблю я вас. Всех — и тебя, и их, — Балор промурлыкал это без улыбки, серьёзно и тепло. — Это так по-человечески, так банально, что пугает меня, но, знаешь...       Кошмар замолчал, потёрся своим виском о Пашин.       — Я знаю, — тихо сказал Паша. — Знаю. Меня тоже немного пугает. Ну и ладно. Будем бояться вместе?       Балор рассмеялся, а потом поцеловал его в губы.       01.04.2022