***
— Малыш, мы не будем жить здесь, — Хакон уперто настаивал на своем, хоть и был не очень рад от того, что расстраивает мужа, — Сам посуди, здесь есть еще люди. Откуда ты знаешь, что они не вломятся к своим соседям, чтобы "любезно" одолжить еду, воду и прочие вещи? — мальчишка недовольно смотрит в пол и явно бесится, признавая правоту старшего, — И вспомни, мы хотели жить у океана. А отсюда еще почти километр, — мужчина машет рукой в сторону берега, что хорошо виден с возвышенности. Эйден не говорит ничего, понуро рассматривая носки своих ботинок, но кулаки в бессилии сжимает. Кажется, его все же утомило это долгое путешествие с ребенком, которое растянулось почти на два месяца. Да и, бегун должен сознаться, этот дом выглядел довольно неплохо. Но ведь у самой воды они тоже могли быть. И зараженных там точно будет меньше из-за вечно палящего солнца, отсутствия укрытий и людей. — Учти, если мы не найдем ничего лучше, то вернемся сюда, — Колдуэлл подбородок вверх подкидывает и начинает вышагивать горделиво в сторону берега, думая, что последнее слово за ним. И таксист улыбается, прихватывая с собой забытый пилигримом рюкзак, пусть уже и напоминает себе ходячий склад. Весь путь он носил на себе слинг с Эш, и, если быть до конца честным, поясница уже начинала нещадно ныть. Возможно, ему все же стоит задуматься о собственном возрасте...***
— О, господи, Хакон, скорее иди сюда, — с кухни слышится грохот, а затем быстрый топот ног где-то на лестнице. Дверь с громким хлопком ударяется о светлую стену, открывая встрепанному и взволнованному мужчине вид на освещенную лучами солнца комнату, где разглядываются редкие летающие пылинки. Мальчишка счастливо улыбается, оборачиваясь на вошедшего, и открывает ему вид на вставшую дочь. Девочка пытается ухватиться за все рядом находящиеся объекты и делает первый неуверенные шаги, при каждом из которых смешно торчащие хвостики на голове пошатываются из стороны в сторону. Таксист тоже радуется, потирая испачканную мукой щеку, и подходит к своему мужу, садясь рядом на пол. Тот только голову на крепкое плечо приземляет и наблюдает за Эшли, которая уже готова отправиться исследовать весь дом с нового ракурса. — Кажется, забот теперь прибавится, — Колдуэлл сонно зевает, давая старшему новую порцию умиления. — Да ладно тебе, когда она научилась ползать, ты говорил то же самое. Справились же как-то, — бегун задумчиво пальцами чужие волосы перебирает, продолжая смотреть на неуверенные движения крохи, пока Эйден резко не подскакивает, ударяя его своей макушкой. — У тебя явно что-то горит, — и вправду, в воздухе появляется неприятный запах, свидетельствующий о том, что следует быстро бежать на кухню, что Хакон и делает с громким "Черт!" на выдохе. А еще, кажется, он врезался в какой-то угол, судя по крику "Я снесу эти чертовы стены!"***
— Малыш, я, честно, не знаю, как это вышло, — мужчина выглядит до жути виноватым, и именно это напрягает вошедшего в дом пилигрима. Возможно, создать небольшой огород было хорошей идеей, ведь так они постоянно будут обеспечены свежими овощами и фруктами, но вот содержать его было довольно трудно. Поэтому сейчас юноша хотел умостить свое уставшее тело на кровать и поспать часок. Девочка сидела на ковре и играла с деревянной фигуркой лошади, которая была вырезана для нее специально руками Хакона. Как же он тогда гордился собой, смотря на счастливое лицо малышки. Из Вилледора ведь они игрушки почти не забрали. Эш была слишком погружена в свои мысли, чтобы обращать внимание на двух взрослых. У детей ее возраста есть дела поважнее, знаете ли... — Она сама научилась, честно, это не я, — старший прикрывает лицо ладонями, поглядывая на мужа через образовавшиеся между пальцев щели, но выглядит даже довольно, будто совсем не прибывает в панике, которую так старательно пытается изобразить. — Что уже случилось? Мне нельзя выйти из дома на пару часов? — Колдуэлл закатывает глаза, но тут же оборачивается на обратившую на них внимание дочь, которая, расставив ручки, стремительно приближается к нему, чтобы обнять. — Мелкий клоун! — нет, вот такой подставы Эйден не ожидал. Он, конечно, уже слышал, что кроха произносит некоторые звуки, но ведь Хакон не мог допустить того, чтобы эта кличка закрепилась за ним в глазах ребенка. Таксист выглядит виноватым, но при этом на его губах такая ехидная ухмылка расползается, что мальчишка только средний палец ему показывает, обнимая девочку в ответ, и беззвучно произносит "Убью".***
— Только не убегай далеко, — выйти погулять вечером вдоль берега было хорошей идеей. Теплая вода приятно обволакивала босые ноги, а редкие волны смывали следы на песке. Они шли чуть позади выискивающей в песке ракушки и красивые камушки девочки, крепко держась за руки, будто коварное море может забрать кого-то из них. Старший блаженно прикрывает темные глаза, защищая их так от ярких лучей стоящего на горизонте солнца. Здесь было тепло. Всегда. За те полтора года, что семейство живет здесь, температура ни разу не опускалась настолько, чтобы можно было замерзнуть, выйдя на улицу в одной лишь футболке. Разве что в грозу или шторм, но это крайне редкие явления, чтобы учитывать их в этой статистике. Мужчина резко останавливается, падает на колени и утягивает спутника за собой под его недовольный вскрик, вырвавшийся из горла скорее от неожиданности, нежели от страха. Мальчишка оглядывает вещи, которые теперь точно придется очищать от мокрого налипшего песка. Эшли разворачивается на звуки, исходящие от родителей, и бежит к ним, держа в руках найденные сокровища. Пара маленьких цветных камешков все же выпадает из рук, но кроха не обращает на это никакого внимания. — Какого черта ты творишь? — Эйден смотрит на остановившуюся рядом с ними дочку, а затем со всем своим негодованием заглядывает в глаза мужа. — Мы так и не построили замок, — даже какая-то нотка печали проскакивает в голосе, но умело маскируется за привычной веселой интонацией. И, может, мальчишка считает это глупым, несерьезным, слишком ребяческим для таких взрослых и много повидавших людей, как они, но на окрашенном в красный закатным солнцем пустом берегу красуется песчаное строение, которое и замком-то назвать тяжело, украшенное парой ракушек.***
— Милая, а где папочка? — на улице темнело, и это вызывало неподдельное волнение. Колдуэлла, даже спустя столько лет, не покидали ночные кошмары, а заражение, пусть и не давало знать о себе уже довольно давно, все еще не позволяло выходить из-под фиолетовых лучей ночью. — Не знаю. Он уходил туда, — девочка лет четырех даже не оторвалась от рисования чего-то на листке бумаги и только ткнула пальчиком в окно, давая родителю необходимую для поиска информацию. Когда Эйден в прошлый раз обследовал близлежащие заброшенные поселения, он нашел старую упаковку карандашей и принес их домой. Теперь малышку было не оторвать от этого занятия. — Черт... Оставайся здесь, ладно? — мужчина обеспокоенно взглянул на дочь и, прикрыв дверь, направился к выходу из дома. Обычно пилигрим никогда не задерживался в саду дольше положенного, сам понимая, во что могут вылиться минуты промедления. А где он еще мог быть, кроме как среди плодовых деревьев, выращенных им самим, где он любил сидеть по вечерам, читая найденные книги, Хакон не знал. Только вот там его не оказалось. Мужчина даже кусты олеандра проверил, которые мальчишка посадил как память о сестре, хотя росли они в отдалении от дома, так как были ядовитыми. И там не нашел. Даже намека на пребывание здесь не было. На самом деле, бегун бы давно уже избавился от этих цветов. Потому что, когда парень возвращался после обрезки лишних веток на кустах, он мог полечь на сутки, а то и больше. Приходилось носиться еще и над ним. Вот уж не думал Хакон, что в свои сорок с лишним лет станет курицей-наседкой. Но, конечно же, своего недовольства по поводу наличия этого растения он не показывал, не собираясь огорчать партнера. Вероятно, юноша сглупил, сунувшись в еще какое-нибудь заброшенное здание и не рассчитав время. А если с ним что-то случилось? Нет, Хакон определенно поседеет скоро. Сначала поседеет, а потом вставит мальчишке мозги на их законное место. Нужно было вернуться в дом за фонариком, потому что в опустившейся на землю темноте вряд ли можно было увидеть что-то дальше собственного носа. Таксист заглянул в комнату девочки, пока шел в спальню, где в шкафу должен был лежать искомый предмет. Малышка сладко спала, обнимая плюшевую игрушку. Даже свет выключила весь, кроме УФ-ламп. Старший прошел в комнату и посмотрел на стол, где лежал разноцветный рисунок. Надпись, составленная из кривых, где-то отзеркаленных букв, гордо гласила: "Папа, папочка и я". Три странных человечка смотрели с листа бумаги. Самым приятным и неожиданным стало то, что, зайдя в спальню, бегун увидел спящего мужа на их общей кровати. Но, конечно, не разбудить его нельзя, поэтому мужчина налетел на ошарашенного, даже подскочившего с места парня. — Ты что делаешь? — Колдуэлл трет глаза рукой, пытаясь избавиться от остатков сна. Такое поведение ведь было недопустимым, а значит, стоило разобраться с ним здесь и сейчас. — Где ты был, малыш? — Хакон улыбается и смотрит на юношу, что все еще не может понять, что только что произошло, — Я переживал. — Из-за чего? Я был в саду, а потом мне спать захотелось. Я и пришел сюда, — нет, Эйден считает, что это точно старческий маразм берет над разумом партнера верх, потому что иначе он не может описать его поведение. — А в дом как зашел? Я был на кухне и не видел, как ты проходил, — мужчина хмурит брови, глядя на сначала задумавшегося, а затем улыбнувшегося пилигрима. — Через окно, — мальчишка так губы довольно растягивает, что даже чересчур взволнованный Хакон не мог его не поддержать. Он тихо смеется, чтобы сильно не нарушать тишину, царящую в здании, а затем ложится на кровать, утаскивая парня за собой и оставляя поцелуй на встрепанной после сна макушке. Видимо, были привычки, которые выбить из пилигрима не могло даже время.***
— Ну что ты делаешь? Я же намокну, — юноша, сидящий на песке, пытается прикрыться от соленых брызг, посылаемых ему мужем, который стоит по колено в воде рядом с Эшли, которая довольно долго уговаривала родителей выйти и искупаться в море. — А вот и нечего там сидеть. В чем дело, малыш? — мужчина кладет влажную ладонь на черный затылок, чтобы таким образом закрыть его от палящего солнца. И Эйден бы рад рассказать, да вот только его за эту информацию точно по головке не погладят. А того, глядишь, и хуже. Просто мальчишка, исследуя последнее найденное здание, немного неаккуратно свалился на разбитое стекло, что оставило на его теле множество мелких порезов. И старший, конечно, не знал. Не хватало еще, чтобы запретил ему территорию изучать. Бегун в это время вышел из воды и подхватил задумавшегося парня на руки, неся к воде. — Поставь меня на землю, Хакон! — Колдуэлл кричит и брыкается, пытаясь вырваться, но хватка у мужчины стальная, поэтому мальчишке остается только продолжить свои попытки, пока его несут почти на казнь, представляя, как сильно будут болеть царапины от разъедающей их морской соли. Так и происходит. Юноша шипит и выскакивает из плена водоема, быстро стягивая с себя намокшую и прилипшую к телу одежду, обеспечивающую длительный эффект. И видит уже, как старший щурится, пытаясь рассмотреть красные полосы на теле возлюбленного. Судя по его лицу, что сейчас могло сравниться с грозовой тучей, ему это удалось. Он выводит из воды девочку под ее разочарованный вздох, но шепчет что-то на ухо, от чего та сразу расцветает и бежит вперед, по направлению к дому. — Ты злишься? — Эйден выглядит слишком виноватым, поэтому Хакон, даже если очень бы хотел, не смог бы. — Мы поговорим об этом. Позже. Ночью, — а затем наклоняется к уху, опаляя его своим горячим дыханием, — Я тебе такую воспитательную работу проведу, что ты у меня неделю сидеть не сможешь, но то что ходить куда-то...***
— Эш, я понимаю, что готовлю ужасно, но папа вернется не скоро. Поэтому, будь добра, потерпи немного такого ужасного повара, — Эйден вздыхает, смотря на расстроившуюся отсутствием старшего родителя девочку. В принципе, он может ее понять, ведь бегун действительно готовит в разы лучше. Последнее покушение пилигрима на пользование кухней чуть не закончилось полным уничтожением всей посуды. Хакон еще дулся тогда весь день, обижаясь за уничтоженную сковородку. А ведь он просто хотел приготовить глазунью на завтрак. — А когда папа вернется, мы сходим погулять? — дочка с надеждой в светлых глазах смотрит на парня, что уже молится на скорейшее прибытие мужа домой. Он подходит к малышке, поглядывая в окно. Это еще и волосы нужно будет заплести. Нет, Колдуэлл научился, как и обещал несколько лет назад, плести косички, но у Его Величества самого-совершенства-Хакона это, опять-таки, выходило гораздо лучше. — Конечно погуляем. Куда ты хочешь? Можем пройтись вдоль берега. Или сходить на поляну в лесу. Или к ручью. А может, к тому озеру, где вы с папой пытались рыбу ловить?.. — поток мыслей был прерван легким касанием руки. — Папочка, что так плохо пахнет? Мальчишка кидается к плите, тут же выключая огонь, но уже слишком поздно — еще одной сковороде придется отправиться в утиль. — Родные мои, я дома, — девочка вскакивает со стула и бежит ко входной двери, чтобы поприветствовать вернувшегося родителя. — Черт... — Эйден еще раз окидывает обреченным взглядом уничтоженную посудину и плетется встречать мужа. Ну ничего, извинится как-нибудь.***
Вот Колдуэллу кажется, или он такое где-то уже видел? Видел веселящуюся в цветочном поле девочку, в чьих волосах болтался заботливо сплетенный родителем венок из смешных желтых цветочков. А, точно... Только теперь он не наблюдает со стороны — тихо сидит рядом, наслаждаясь теплыми солнечными лучами, пока Хакон аккуратно скрепляет между собой стебельки одуванчиков, чтобы водрузить их на голову мальчишке. Ему нравилось наблюдать за тем, как яркие бутоны прячутся в шоколадных отросших волосах. Вот что-что, а это было слишком занимательным. В черных, как у него самого, прядях дочери они смотрелись иначе. Может, конечно, бегун все еще ослеплен своими чувствами, словно подросток, но он все так же был очарован пилигримом, даже когда тот выглядел крайне помятым или злым, расстроенным, негодующим, излишне эмоциональным. Любым. Пальцы неприятно липкие от белого сока, и Хакон только надеется, что он не попадет на одежду — выстирать будет трудно. Очередной цветочный головной убор готов и сразу помещается на голову предполагаемого обладателя под его недовольное фырчание. Эйден мужчине ежа напоминает — звуки такие же издает, да и колется всегда. Словами или не сбритой вовремя щетиной — неважно. Мальчишка перекатывается на пледе, закидывая ноги на колени старшего, за что тут же оказывается притянут за них ближе. Отражающееся небо в его глазах делает их чересчур голубыми. Для Хакона это слишком. Он и так в них тонет постоянно. — Папа, я еще насобирала, тебе тоже хватит! — Эш бежит по зарослям травы, держа в руках очередную охапку желтых цветов.***
Сегодня штормило. Нет, Хакон не выпивал. Просто за окном действительно разгулялась непогода, кидаясь молниями во все подряд. — Тише, солнышко, ты только не переживай, — УФ-лампы замигали с противным треском, собираясь выключиться, а Колдуэлл уже начал в панике метаться по комнате, ища те баночки антизина, что лежали у них на "черный день". Свет внезапно потух, и мальчишка, добыв нужную вещицу, забился с ней в ближайший угол, бьющийся в судорогах, свидетельствующих о скором превращении, — черт, кажется, что-то случилось с генератором. Будь здесь, я скоро. Закрою дверь снаружи, — он даже приближаться не стал, чтобы огладить трясущиеся плечи, потому что знал, что партнер не подпустит, не желая навредить при самом неудачном исходе. Благо дочка сейчас преспокойно спала, поэтому мужчина решил и ее комнату прикрыть на ключ. Глупой затеей было выскакивать на улицу, где во всю струились с неба ледяные капли, в одной лишь майке, которая сразу же намокла и прилипла к телу, точно как и волосы со штанами. Генератор стоял справа от здания, накрытый самостоятельно сооруженным навесом. Просто включить. Просто повернуть рычажок, который вновь вернет спасительный свет в дом. Остается делать все дрожащими руками, что уже успели покрыться мурашками от неприятного холода, надеясь, что мальчишка еще с ними и находится в здравом рассудке. Из окна бьет надоевший фиолетовый свет, заливая часть улицы, а Хакон, вскрикнув от радости, устремляется обратно в дом, шлепая босыми ногами по лестнице и оставляя после себя небольшие лужицы. За дверью тихо, и пока бегун выискивает непослушными пальцами в карманах ключ, парень не отзывается. Он сидит в углу поломанной куклой, медленно содрогаясь в собственных рыданиях, крепко прижав к груди колени. Им уже знакомо это. Мужчина крадется и присаживается рядом, поднимая за подбородок заплаканное лицо мужа, что так старательно глаза отводит, будто от стыда. И почти больно от таких эмоций, но таксист прижимает пилигрима к себе, как можно крепче, потому что он не отпустит. Уже поздно — не захочет. — Все хорошо, малыш. Все закончилось, — ветер нещадно бился в окна, но Колдуэллу в чужих руках было тепло.***
— Милая, не крутись рядом, а то заразишься. Видишь, как папе плохо, — на слова мальчишки Хакон театрально вздыхает и прикладывает ладонь к горящему лбу. Благо, Эшли повторять дважды не нужно. Она расстроена, что не может подойти к родителю, но выходит за дверь спальни, сообщив, что будет у себя в комнате. Она ведь достаточно смышлена для своих лет, чтобы не совершать глупых поступков. — Актер из тебя никудышный, — Эйден прикладывает к чужой голове влажную тряпку, проводит рукой по мокрым волосам у висков и наблюдает за ухмыляющимся мужем. — Но сработало же, — он слишком самоуверен. И выглядит довольным донельзя, ведь постоянно окружен заботой от своего пилигрима, который не мог не ухаживать за старшим. — Это потому что ей пять, — Колдуэлл оставляет на скуле таксиста легкое касание губ, путь тот и тянется своими, чтобы получить поцелуй в них, но парень ведь не дурак — он понимает, что это чревато. Да, он не помнит, чтобы он болел. Ни разу, на самом деле, за всю его сознательную жизнь. Но кто сказал, что ему повезет в этот раз. — Эй, вообще-то, я твой герой. Мне награда полагается, а не критика, — бегун вытягивает губы трубочкой, мол "давай, ты же знаешь, чего я хочу", но жестокий мальчишка только мажет устами по кончику носа, качая головой. Ну вот и спасай потом таких... — Герой, герой... — ну, соглашается с этим, уже спасибо, — вот выздоровеешь и получишь свою награду, — Хакон слишком счастлив, чтобы заметить лукавую улыбку младшего. Нет, он, конечно, рад новой сковородке, но ведь под благодарностью он имел в виду совсем не это...***
— А я говорил тебе, что не нужно было с ней обниматься, — мальчишка удрученно огладил черные рассыпавшиеся по подушке волосы лежащей с температурой девочки. — Да брось, — старший довольно громко поставил металлическую кружку с отваром ромашки и медом на прикроватную тумбочку и присел перед свои мужем, укладывая подбородок ему на колени, — ты просто ревнуешь, признай. Если бы взглядом можно было убить, таксист уже давно бы валялся, догнивая, в какой-нибудь канаве. Ему было весело? Ах, ну да, это же не он бегал каждую ночь проверять дочку. Этот старик преспокойно спал, раскинувшись на матрасе в позе звезды. — Все уже не так плохо, солнышко. Она же идет на поправку, — Хакон приподнимается, оставляя поцелуй где-то на ключице, но Колдуэлл был непреклонен в своей обиде, — Эйден, — бегун тронул чужую руку, — посмотри на меня. Просьба остается невыполненной, но мужчине и плевать на это. Он хватает юношу на руки и несет в спальню, укладывая на кровать. И всем телом прижимает его к постели, пока разгневанный пилигрим пытается оставить на нем парочку синяков. — Ты устал, солнышко. Отдохни, — не то чтобы его хотят слушать, но усталость действительно берет свое.***
— Папочка, просыпайся, — солнце светит слишком ярко, из-за чего парень делает вывод, что определенно проспал свое обычное время подъема. Он был жаворонком, в отличие от мужа, который спокойно мог пролежать под одеялом до обеда, видя прекрасные сны. Эйден издает пару непонятных звуков и переворачивается на бок, смотря на довольное лицо дочери. — Что случилось Эш? — странно, но Хакона рядом не обнаруживается. Девочка улыбается и тянет его за палец, чтобы отвести куда-то. И когда Колдуэлл научится ей сопротивляться? — Мы с папой приготовили блины, он попросил тебя разбудить, — мужчина действительно обнаруживается на кухне, поливающий их завтрак янтарным медом. Но, вероятно, все не сразу пошло по плану, потому что помимо сладковатого аромата в воздухе витает легкий запах гари, а открытые окна свидетельствуют о том, что от него явно пытались избавиться. — Доброе утро, солнышко, — старший, как всегда, приветливо улыбается, оставляя поцелуй на колючей щеке, и смотрит за тем, как мозолистые пальцы пилигрима стирают муку с его лица. И как он постоянно умудряется испачкаться? — А мне папа пообещал, что сегодня мы сходим погулять, — малышка уже сидит за столом, весело болтая ногами на высоком для нее стуле. И Эйден улыбается, даже не пытаясь возражать. Как тут скажешь, что у него, вообще-то, были планы, если на него призывно смотрят две пары глаз, ожидающих подтверждения в виде кивка?***
— А вы мне сказку расскажете? — девочка запрыгивает на кровать, тут же ныряя под одеяло, и останавливает родителя, который тянется за одной из детских книжек с полки — она их уже все наизусть знает, — Только сами придумайте. Пилигрим чешет затылок, усаживаясь на стул, учтиво подставленный мужем. Он не знает, что ему рассказать, но старший, кажется, вовсе не был огорошен такой просьбой. — Жила-была принцесса, которая долго странствовала по миру, ища самое большое сокровище. Она долго-долго скиталась, но пришла в город. Там ее не приняли сначала, но потом она всем полюбилась. Только не это главное, — Хакон наклонился к засыпающей девочке и заговорщическим шепотом продолжил, — Принцесса повстречала прекрасного, самого смелого и обаятельного принца и сразу влюбилась в него. Принц долго помогал ей, ведь, где спрятано сокровище, знал только злой страшный дракон и... Эйден ткнул пальцами под ребра увлекшемуся мужчине, а затем вытащил его из комнаты, потому что девочка уже сладко сопела в подушку. — Это ты, значит, прекрасный принц? А я принцесса, которая сразу в тебя влюбилась? — конечно Колдуэлл догадался, откуда взял сюжет партнер, но чтобы так нагло врать... — Конечно, малыш, я же по глазам видел, — бегун оставляет поцелуй на щеке, — и даже не пытайся доказывать обратное. Да парень, собственно, и не собирался...***
— А почему у меня братика никогда не будет? — девочка с непониманием смотрит на младшего родителя, в то время как старший вовсю давится от смеха, — Ты же рассказывал, что у тебя сестра. Тогда почему у меня нет? И вот как тут быть? Как объяснить ребенку, что двое мужчин, в принципе, не могут иметь детей? Ну нет такой биологической возможности. Мать-природа не предоставила. — Милая, а ты уверена, что он тебе нужен? — Хакон отходит, наконец, от собственной истерики, возникшей из-за внезапного детского вопроса, — Придется с ним игрушками делиться, мы тебе будем меньше времени уделять. — А, ну если игрушками делиться, то не хочу, — и она бежит дальше по пляжу, весело подпрыгивая при каждом шаге, будто сейчас совсем ничего не произошло. Эйден расслабляется и выдыхает рвано, смотря на веселящегося мужа, который разве что по земле не катается, надрываясь от смеха. — А ведь я ждал этого вопроса, — таксист утирает выступившие в уголках глаз слезинки и издает еще несколько звуков, за которые Колдуэлл уже готов огреть его чем-то тяжелым. Мальчишка заламывает пальцы, понимая, что рано или поздно такие фразы посыпятся от дочери вновь. Ну, потому что это ребенок. Стоит, наверное, заранее подготовить список дежурных ответов на такие случаи, чтобы больше не теряться в неловкости, заливаясь краской до кончиков ушей, что произошло с пилигримом сейчас. — Ты ведь понимаешь, что нам когда-нибудь придется ей все рассказать, — и юноша не понимает, почему лицо партнера сохраняет прежнее настроение, ни капли не изменяясь от осознания. Он, напротив, вздыхает, притягивая к себе мужа, и улыбается, ничуть этого не боясь. Потому что конец света не произойдет, когда дочь поймет, что не имеет с ними кровного родства. Почему-то назвать ее "неродной" язык не поворачивается. Уж слишком много пройдено за эти пять лет. И сколько еще трудностей впереди. Сколько еще историй о прошлом нужно будет поведать обо всем. И о том, почему папочка себя иногда плохо чувствует и дышит воздухом из какой-то баночки. И о том, почему все лицо его усыпано белыми рубцами, а руки - уродливыми круглыми пятнами. Почему у папы в запасе столько историй, и почему он никак не может закончить ту самую сказку, которую он рассказывает ей перед сном. И почему ночью всегда горит фиолетовый свет, а вокруг больше никто не живет. И ради кого растут эти самые цветы, куда ей запрещают ходить, толком ничего не объясняя. Расскажут, они обязательно расскажут об этом. А пока пусть пребывает в счастливом неведении и продолжает собирать ракушки, что были вынесены на берег волнами прошлой ночью. Вдалеке шелестел листьями олеандр. Супруги вытаптывали на мокром песке дорожку следов босыми ногами. Солнце клонилось к горизонту.