Телохранитель

      Джастин прицелилась и запустила нож в дерево, попав точно в цель, которую себе наметила. Затем ещё один и ещё, пока метательные кинжалы не закончились, как до этого пули в двух пистолетах. Девушка медленно перевела взгляд на свои руки. Пальцы безнадёжно задеревенели на холоде. Ногти приобрели синевато-лиловый оттенок. Вечерело. Сумерки погрузили лес в поволоку серой мглы. С неба срывалась снежная крошка, а на Джас в течение последних двух часов была лишь лёгкая ветровка поверх майки и тонкие джинсы. Элт, несколько раз выходивший на крыльцо, кутался в пуховик и смотрел на неё едва ли не с ужасом, вероятно, заключив, что Блэк не чувствует холода или просто сумасшедшая.       Последнее определение вызвало на обветренных губах Джастин невесёлую улыбку.       А кто ты есть? Разве не спятившая стерва, у которой жидкий лёд вместо крови?       Джас заставила себя подойти к дереву и, поочерёдно выдёргивая ножи, аккуратно вернула их в чехол. С момента странного порыва, судя по всему, порядком напугавшего Кайо, Блэк хотелось бежать от себя и как можно дальше. Жестокий холод, истязающий тело, и монотонные физические занятия немного отвлекали от безумия, в которое она скатывалась, давая волю эмоциям, но это не могло продолжаться вечно.       Жадэ надоедала звонками, пытаясь выяснить, что на этот раз помешало выполнению поставленной задачи. Босс «Мрачного жнеца» порывалась прислать ещё какого-то своего протеже, а то и двоих для успешного завершения эпопеи затянувшегося дела Харуки Тэно. Джас понимала, удавка на её шее неумолимо затягивается, и по большей части по еë собственной вине. Невзирая на почти закаменевшее на морозе тело, при мысли о глупейших промахах за последние часы по спине пробежался живой озноб. Раздражённо ёжась, Блэк задавалась вопросом, причём уже не в первый раз за вечер, чем, мать его, вообще, занят её сбрендивший вконец рассудок! Перед глазами в качестве ответа совсем некстати всплыло миленькое личико Кайо.       Полнейший отстой!       Джастин прекрасно знала, что последнее, что ей следует делать — это отвлекаться на пленницу. Она и так успела занять в её размышлениях слишком много места. И чем дольше Блэк находилась рядом с Мич, тем меньше, казалось, Бабочка доверяла самой себе и тем больше разъярялась. Особенно сейчас, когда дело обретало достаточно скверный оборот для всех участников разворачивающейся истории. В довершение всего, разбуженные эмоциями воспоминания терзали душу и тело Джастин похлеще поступательно действующего яда. Лучшим способом защиты от них было полное равнодушие, но почему-то оно всё никак не желало воцаряться внутри. Привычная тактика не работала. В сознании правил хаос. Внешняя непоколебимость была лишь кратковременной маской. Происходящее словно вознамерилось сорвать её и ощутить торжество над усилиями Джас, силы которой быстро таяли.       — Зачем ты похитила Кайо? — принялся допытывался Фэлтон, подкатив к ней, когда она вернулась в коттедж: — И этот пацан в подвале? Кто он? Ты въезжаешь, какую заварила кашу? Мы можем конкретно подставиться, если продолжим в том же духе!       — Ты-то какого хрена напрягся? — меланхолично оглянулась на него Джас, испытывая опьянение физической вымотанностью, чего с ней давно не случалось. — Жадэ знает, что это моя крыша поехала, не твоя. Она также в курсе, что оба пленника моих рук дело. Самое страшное, что тебе светит — нагоняй за то, что в какой-то момент перестал на меня стучать, но и тут всё легко объяснить. Сошлёшься на мой звериный нрав. Скажешь, я угрожала оторвать тебе яйца и затолкать в глотку. Жадэ не усомнится, поверь.       — Ты так бесстрастно об этом говоришь, будто всё это какой-то дебильный розыгрыш, а не наша с тобой хуевая действительность!       — Ну прости, что не фонтанирую эмоциями, — вяло отбила Джас, словно речь шла не об угрозах и членовредительстве, а о чём-то совершенно незначительном. — Я просто немного сонная. Спала от силы три часа за двое суток, клюю носом.       — Кто тебе виноват? Всё, что от тебя требовалось — убить Тэно! Одно нажатие спускового крючка — бах! И проблема решена! — изливал на неё свою злость Элт. — Сейчас мы могли бы уже возвращаться в город, получить честно заработанное бабло и благодарность начальницы в придачу, а затем предаться отдыху в своё удовольствие, но вместо этого торчим здесь который день и давимся чипсами в шаге от проваленного задания!       Джас осталась неподвижной и безмолвной, никоим образом не выказав своего отношения к услышанному, однако её на удивление терпимая реакция дала повод Элту продолжать.       — Когда же ты устанешь изображать из себя отмороженную сучку и начнёшь вести себя как нормальный человек? Ты ведь можешь быть другой, Джас!       — Я — Чёрная Бабочка, — тяжёлым голосом поправила его девушка. — Ты стал часто забывать об этом и задавать тупые вопросы.       — Нет, я помню. Слишком хорошо помню.       Элт указал на следы её побоев на своём лице.       — Но знаешь, я кое-что понял, вынужденно находясь здесь с тобой!       — И что же?       — Ты перестала быть крутейшей в «Мрачном жнеце» с тех пор, как получила это задание.       — Что за чушь?       — Жадэ уверяла, ты идеальный убийца с потрясающей выдержкой и чистоплотностью медика, но в данный момент я вижу срывающуюся психопатку с причудами ребёнка, наследившего так, что если у Тэно есть хоть толика здравого смысла, полиция уже прочёсывает прилегающие территории в поисках тебя и выкраденной у неё клиентки!       — Если у Тэно в действительности голова на плечах, она не станет привлекать к делу копов, а придёт ко мне одна, — не согласилась Джас.       Её напарник, недоумевая, тряс головой.       — Не понимаю, с хуя ты так убеждена, что Тэно будет рисковать собой ради Кайо? Зачем она станет подыгрывать тебе? К тому же она теперь знает, что её заказали, это пиздец как всë усложняет!       — Между этими двумя есть химия.       — Что?       — Кайо и Тэно увлечены друг другом, а потому, попомни моё слово, последняя явится ко мне в ближайшее же время.       — Ты решила, они парочка?       — Делаю вывод из того, что предстало передо мной в момент знакомства с этими «зайчиками».       — Как мило. Ты из-за этого начала страдать ерундой и развернула «игру престолов» собственного формата?       — Нет.       Парень вопросительно пожал плечами.       — Сделай милость, объясни, с какой именно придурью я имею дело?       — После того, как отхватил от меня в бубен, ты значительно осмелел, надо было раньше двинуть! Я прямо на глазах меняю о тебе своё невысокое мнение!       — Хватит ёрничать, Джас, просто ответь на вопрос!       — Лучше ты скажи мне вот что: ты ведь не просто очередной жополиз из окружения Жадэ, ты её трахаешь, так? И трахаешь отменно, исходя из оказанного ею тебе доверия. Ты не подумай, я не в претензии. Просто любопытно, хочу разобраться.       Лицо Фэлтона вытянулось и побледнело. Смесь смущения и огорчения промелькнули на нём, но быстро сменились праведным негодованием.       — С чего ты взяла, что между мной и боссом что-то есть? Я в «Мрачном жнеце» всего…       — Какая, к лешему, разница, как давно или недавно ты в конторе? — нетерпеливо перебила его Блэк. — Брось, по-твоему, я вчера родилась? Жадэ бы не поручила приглядывать за мной человеку, которому не доверяет, а, как правило, тех, кому доверяет, она обязательно опробует в постели.       — Всем известно, что она спит с тобой, — пошёл в оборону Фэлтон.       — Спала, — без какой-либо неловкости подчеркнула Джас. — Было такое, верно. Мы с Акейн чпокались, но это в прошлом. К слову, я не настолько наивна, чтобы полагать, будто неуёмный аппетит главы «Мрачного жнеца» ограничивался в койке лишь мной, хотя и допускаю, что стою на ступеньку выше таких мелких засранцев, как ты.       Вызывающе подмигнув, брюнетка продемонстрировала парню средний палец.       — Отсоси! — рыкнул Элт. — Возомнила о себе бог весть что! Ты всего лишь диковинный монстр, которого Жадэ с любопытством объездила, но от тебя больше проблем, нежели проку, поэтому не надейся остаться у неё в фаворе после того, что устроила, — запальчиво выдохнул он, стараясь побольнее задеть собеседницу, но та, к его изумлению, проявляла холодное презрение ко всем его выпадам, прекрасно скрывая свои истинные чувства.       Если накануне само присутствие его рядом раздражало и бесило Бабочку, то теперь ей, похоже, стало совершенно начхать. После пальбы по деревьям и метания ножей Блэк вернулась с каменным лицом, на котором не отражалась ни одна эмоция. Ни дать ни взять образ бездушного робота и, надо сказать, чертовски сексуального робота. Фэлтон вспомнил наказ начальницы не вестись на это и действовать только в рамках работы.       Ха-ха! Поздняк! — гневно подумал он, понимая, что Жадэ устроила ему сверх проверку тем, что всучила Джас в качестве напарника. — Сама, небось, перепихнулась с Блэк, едва она замаячила на пороге!       В чём в чём, а в чарах своей психанутой «подружки» Акейн, по-видимому, ни на секунду не усомнилась, потому на честное признание Фэлтона, что он без ума от Чёрной Бабочки уже не первый год, лишь сочувственно улыбнулась и сказала:       — Напрасные усилия, дружочек. Забудь о своей симпатии. В противном случае Джас собственноручно тебя перевоспитает. У неё масса способов, и ни один из них, гарантирую, тебе не понравится.       Так и получилось. Фэлтон всё думал о том, что готов голыми руками придушить это непристойно соблазнительное, до мозга костей порочное создание, в котором было больше агрессии и коварства, чем он мог переварить. Обладать такой девушкой по определению мог лишь человек в значительной степени созвучный ей. Наверное, его мысли красноречиво отразились во взгляде, потому что брови Джастин резко сошлись к переносице. Уголок чувственного рта слегка поднялся вверх.       — Всё ещё мечтаешь меня выебать? — с издевательским вздохом проронила она. — Или уже поумнел и планируешь, как вырвать мне сердце?       — Одно другому не помеха.       — Ух! — присвистнула Джас, прикрыв веки. — Так припёрло? Ну дерзни!       — Может, и дерзну!       Рука бестьи подбросила в воздух чехол с холодным оружием.       — А может, я просто избавлю тебя от звона в штанах?! Чик — и всё! Знаешь, как сразу полегчает, ни забот, ни хлопот!       Тонкие пальцы киллерши дёрнулись, молниеносным движением выхватывая блеснувшее в свете лезвие. Режущий взгляд стальных глаз на миг вспыхнул, но почти сразу потух при виде того, как шало содрогнулся и уставился на неё собеседник.       Не пустился наутёк, уже прогресс!       Блэк заставила себя удержаться от броска, отвести глаза и вернуть нож на прежнее место. Несмотря на почти панибратскую речь, юнец ни разу не пересёк её личное пространство физически. Конечно, он не мог знать, но именно это постоянно спасало ему жизнь.       Так держать, Риз! Глядишь, вернёшься в контору на своих ногах.       Чёрная Бабочка бесновалась и билась внутри, ища выхода, как пленённый злой дух. Она с жадностью вампира требовала крови, и ей было неважно чьей. Джас признавала, что наличие такой мощной противоборствующей силы внутри неё состоит из одних сплошных минусов и не приносит никакой пользы ей лично. В невидимой битве за контроль над своим поведением она быстро слабела, сдавая позиции той части себя, которая обещала огромные неприятности всем.       Джастин должна была проведать пленницу, хотя понимала, идея заведомо плохая. Бросив безразличный взгляд на обалдело замершего Фэлтона, который, похоже, напрочь лишился дара речи и способности самостоятельно двигаться в момент, когда её рука наравне с произнесённой вслух угрозой коснулась оружия, она быстро поднялась по лестнице. Мичиру крепко спала. Со стороны её сон выглядел безмятежным и мирным, но Джас знала — это иллюзия. Один из препаратов, введëнных ей Блэк, имел свойство превращать добрые сновидения в кошмары, впрочем, это являлось более чем приемлемой платой за ускоренный метаболизм, заживление повреждённых тканей и возвращение к привычной жизнедеятельности. То же самое «лекарство» она вколола и Тэно, только в более концентрированной и опасной дозировке. Не самое здравое решение, но Тэно грозила смерть, размышлять и взвешивать внезапный порыв было равносильно тому, чтобы упустить момент.       Взгляд Джастин непроизвольно упал на собственные запястья. Нужно было приглядываться, чтобы заметить — несколько почти слившихся с покровом кожи шрамов. Они пролегали неровными линиями вдоль слегка просвечивающихся голубых вен. Джас хорошо помнила события и ощущения, предшествовавшие появлению этих померкших со временем, но не исчезнувших совсем следов.       По телу невольно прокатился импульс нездорового жара. Творящееся с ней тогда оставило рубцы не только на её плоти, но и на душе. И хотя прошло много лет, яркость пережитого пульсировала, как не гаснущее голодное пламя, повергая сознание в рабство безжалостной памяти.       Блэк пришлось больно закусить губу, чтобы оборвать череду молниеносно хлынувших в разум образов. С тех пор она изменилась до неузнаваемости. Сама стала той, кто разделял и властвовал, мучил и убивал, но периодически безотчётно окунаясь в прошлое, к ней по-прежнему приходило чувство побитой собаки, напрасно выпрашивающей хоть капельку сострадания у беспощадного хозяина.       Стоило подумать об этом, и Чёрная Бабочка своевольно расправляла крылья, режущие стальными пластинами струны нервов. Она была порождением того времени, питалась ликами каждодневной смерти, упивалась пытками, смаковала их и взращивала собственных демонов, значительно превзошедших кровавых «учителей». В те времена экспериментальная версия препарата под рабочим названием «валькирия» номер шестьсот семнадцать заставляла организм Джас сходить с ума, медленно тлеть в аду фобий, боли, одиночества и разочарования. Доработанный вариант вещества появился значительно позднее. Он был куда устойчивее и более щадяще проявлял себя по отношению к рассудку подопытного, но, как и раньше, вынуждал испытывать колоссальные нагрузки на психику.       Тем не менее, штука вышла отменная. Будем честны, ты бы не дожила до сегодняшнего дня, если бы не «валькирия». Эта дрянь сто раз вытаскивала твою бедовую задницу из кринжовых передряг, — скорбно усмехнулась кончиками губ Джастин. — Ты привязана к ней, как к молоку матери. Твои чёрные крылья мрачного жнеца — её заслуга.       Мичиру тихонько всхлипнула, окончательно возвращая Джас из мира параноидальных грёз и воспоминаний в реальность. Засмотревшись на неё, как бывало, доводилось засматриваться на облака, Джас вздохнула. Кайо была красива, этого не отнять. Травма, нанесëнная ей, быстро сходила на нет, возвращая внешности девушки былое совершенство.       Ещё пару дней — и необходимость держать еë в плену сна отпадёт, и что будешь делать с ней тогда? Свяжешь? Наденешь наручники? Бросишь в подвал, как её сталкера?       Ноги Джастин непроизвольно донесли её до постели. Она осторожно опустилась рядом с пленницей, изучая черты еë лица и привыкая к ощущению тёплого тела рядом с собой. Блэк посетило притягательное, хотя и странное ощущение. Оно волновало, как предчувствие наступления чего-то, что не получалось объяснить словами. Джас почему-то сразу же подумала о Тэно, о том, как та справляется с убойной дозой «валькирии» и как её плоть срастается с коварными элементами формулы суперсилы и уничтожения в одном флаконе. В отличие от Мичиру, Харука не просто получила скорое излечение от ран, она фактически стала зависимой от того, что её спасло, но пока не знала этого.       Какая разница? — мысленно рассуждала Джас, параллельно играя с упругими кудряшками волос Мич. — Я убью Тэно раньше, чем ей понадобится следующая доза, а если нет… Если всё же, нет, то — добро пожаловать в клуб преданных рабов «валькирии»!       Джас с искренним сожалением подумала, что за довольно короткий срок воспользовалась запретным препаратом дважды применительно к другим людям. Она, по существу, отравила их, руководствуясь якобы благими намерениями.       Благими? Смешно. Ангел смерти и добрые дела несовместимы.       Мичиру снова зашевелилась. Её чувственные, красиво очерченные губы совершили попытку что-то прошептать. Казалось, она зовёт свою телохранительницу. Не успев опомниться, Джас вовлекла в сюжет своей нелепой, утраченной давным-давно жизни людей, которых здесь быть не должно было, и Чёрная Бабочка негодовала по этому поводу.       Ничего, часики тикают. Тэно скоро явится, — убеждала себя Джастин, пытаясь усмирить вихрь издёрганных чувств. — «Валькирия» подымет её на ноги за считаные часы. В течение ближайших дней её тело вернёт себе прежнюю скорость реакции и силу, а рана на плече останется лишь свежим шрамом. Мы снова испытаем друг друга, на этот раз справедливо. Теперь у нас будет созвучен не только род талантов, но и состав крови. Вот так неожиданно стали ближе.       Джас устало сомкнула веки.       Ближе к смерти…       Все её эмоции были как оголённые нервы, которые горели, мучительно жгли до костей, истлевали. Но присутствие рядом Кайо странно сглаживало привычную боль, делая акцент на других областях восприятия — незнакомых, неизведанных. В какой-то миг рука Джас машинально нашла и легонько сжала ладонь спящей.       Тёплая, мягкая, нежная…       Часть Джастин ненавидела чистоту и невинность Кайо, коими не могла похвастаться сама, но вместе с тем всё яростнее погружалась в очарование, излучаемое ею. Она уже больше ничего не понимала и меньше всего понимала себя. Истерзанный дух находил утешение в ускользающем обмане прикосновения.       Абсолютная иллюзия, навеянная фантазия — ложь от начала до конца.       Это почему-то успокаивало, помогало обрести пусть временный и хрупкий, но покой. Джас не хотела отпускать мгновение созерцания Мичиру. Оно пьянило. В нём растворялась желчь и неуёмная злоба Бабочки. Блэк продолжала незримо водить пальцами по гладкой коже, внимать мерному стуку сердца, слушать дыхание.       Улыбка коснулась губ, пробирая до дрожи необычностью ощущений. Джастин не сомневалась, Тэно сделает всё, чтобы вернуть себе своё норовистое «сокровище», потому что была отравлена влюблённостью. Непослушная, неугомонная, неотразимая — мисс Кайо обладала магическим притяжением.       Доказательство тому — хотя бы этот помешавшийся несчастный в подвале.       Влюбиться в Мичиру было так же просто, как соскользнуть вниз, пытаясь покорить отвесную скалу без страховки. Мич представляла собой опасность, сродни коварному алкогольному напитку, поначалу приятно согревающему душу, но в итоге отбирающему волю, заменяя её сладостной потерей рассудка и хмельным беспамятством.       Джас давно не тревожили последствия безбашенных поступков. Канули в лету те дни, когда её желудок сжимался от отвращения к собственному выбору, когда кратковременные минуты прозрения застилали глаза пеленой слёз, когда презрение к себе сочилось из каждой поры. Она зашла так далеко в греховных деяниях, что освободилась от страха. Осталось в прошлом время, когда она испытывала сомнения, что должна была делать и что делать не следовало. Милосердие стало чуждо, как и сожаление. Противоречия тонули в реальной крови. Совесть утешалась повсеместной несправедливостью, а потребность в любви прекрасно компенсировалась ужасом в глазах тех, кто видел в ней мрачного жнеца.       Ничто из того, что я сделала, теперь уже не имеет значения. И, по сути, никогда не имело. Жалеть о содеянном всё равно, что насмехаться над принесёнными ненасытному богу смерти жертвами. Меня не жалели. Меня ломали, испытывали, разрушали и создавали с нуля. Где-то на пути к Чёрной Бабочке я утратила ощущение собственной важности. Из меня его насильно вытравили. Я отпустила всё, что делало меня слабой, похоронила мечты, надежды, веру в идеалы, за которыми тянулась ранее. Харкая кровью, извиваясь в судорогах боли и моля о забвении, я всё же умудрилась задержаться в этом напрочь прогнившем мире, чтобы сделать его ещё более мерзопакостным и тошнотворным. Из мученицы я стала мучителем. Из смертницы убийцей. Из пресмыкающегося, ползущего, забитого существа я обратилась Чёрной Бабочкой.       Мичиру во сне качнула головой. Джас порывалась отдёрнуть руку, которой негрубо сжимала её ладонь, но кисть девушки дрогнула, не позволила ей этого, а в следующую секунду их пальцы самопроизвольно переплелись.       Джастин не ожидала подобного. Всего лишь механическая, бессознательная ласка отправила её в нокаут и на миг уничтожила все возведённые с таким трудом защитные стены вокруг сердца. Сколько бы этому моменту ни суждено было продлиться, Джас не уставала им упиваться, наслаждаться, смаковать, как изысканный наркотик.       Чувствуя всевозрастающее беспокойство, набирающее обороты ошеломление и эмоциональную боль, Блэк крепко зажмурилась и сильнее вжалась лицом в подушку, давя в себе желание протяжно завыть. Её обуяло смятение. Впервые за долгие годы она по-настоящему ощутила леденящий ужас. Словно призрак, заблудившийся между мирами, Джас вдруг ясно увидела себя — своё изуродованное нутро, развращённый дух, поруганное тело, за внешней красотой которого таилась отравленная сердцевина.       Ходячий мертвец, утративший способность быть счастливым, — она привыкла думать о себе в этом русле, но теперь эти чувства вытесняли другие.       Нетипичность происходящего искажала реальность, выбивая воздух из ноющих лёгких. Унизительное признание того, что где-то глубоко в ней ещё обитает что-то живое, заставляющее метаться, ранило Джастин и вынуждало агонизировать. Сейчас она была похожа на готовую к детонации бомбу и сама не могла с точностью предугадать свои дальнейшие действия. Это невыносимо нервировало.       Девушка рядом вздохнула и слегка изменила положение, придвинувшись ближе. Джас внезапно стало жутко сознавать, что Мичиру никогда не увидит в ней что-то большее чем-то, что она сделала с ней. Голова Кайо легла ей на плечо, пока она лихорадочно пыталась припомнить, когда позволяла кому-то входить в зону своего личного пространства и мирилась с этим. На ум проскользнули горячие картины секса с Жадэ и другими женщинами, имён которых Джастин даже не спрашивала, но такая близость всегда происходила на её условиях и никогда не трогала достаточно глубоко, чтобы всколыхнуть душу. Не находилось другого объяснения происходящему, кроме того, что она теряла рассудок, ведь Мичиру являлась всего лишь залогом, что они снова встретятся с Тэно — ни больше, ни меньше. До этого дня Чёрная Бабочка не оставляла свидетелей и начинать не планировала.       Эту игру невозможно выиграть никому из нас, — нашёптывала она, заражая сердце Джас искренним отчаяньем.