***
Юэ Мингуан не собирался никуда отпускать своего ученика, выглядя непреклонным в данном вопросе. Юэ Цинъюаню было впервые в жизни плевать на мнение шицзуня. Он знал, что снова опоздал. Это знание причиняло ему привычную боль. Даже живя дважды, он продолжает совершать ошибки, какая жестокая шутка. Юэ Цинъюань не знал, что ему делать, когда он вернётся на пепелище. Возможно он хотел поставить точку в этом разделе, возможно он собирался провести расследование. Как и должен был в прошлой жизни, но тогда он был слишком разбит и занят переживаниями, чтобы думать. Сяо Цзю всегда говорил, что он идиот и пропадет без него. Что ж, Ци-гэ согласен. Он ничего не смог сделать ни тогда, ни сейчас. Шицзунь отпустил его в сопровождении Ци Цинци, как одной из старших учеников, получивших духовный меч. Юэ Цинъюань поприветствовал ее кивком, не находя в себе силы на поддержание вежливой беседы. Он знал, что шимэй удивлена, но в ней достаточно такта, чтобы не лезть с ненужными вопросами. В ней не было достаточно такта, чтобы не трогать Сяо Цзю. Ах, он всегда говорил Сяо Цзю быть терпимее к своим братьям и сестрам, искренне веря, что его ошибка привела к неспособности Сяо Цзю доверять людям. Что ж, он был прав. Время также доказало, что и он не доверял своему Сяо Цзю. Слова призрака Лю Цингэ, что смотрел на него с неприятным разочарованием, звенели в ушах всю дорогу до особняка Цю. — Нам сюда? — спросила Ци Цинци после минутного ступора шисюна. — …Да. Юэ Цинъюань вошёл через главные ворота, глядя вокруг широко раскрытыми глазами. Люди сновали вокруг в панике, кто-то кричал, в целом место выглядело в полном хаосе, но… Дом цел. Слуги живы. Нет ни единого намека на пожар. — Стоять! — Ци Цинци тем временем поймала убегающего слугу. — Где твой хозяин? И что тут происходит? — Кто-нибудь вызовите целителя!!! Молодая госпожа в тяжёлом состоянии! Чей-то крик из дома отвлек от допроса слуги, который извернулся и припустил бегом наружу. Юэ Цинъюань поспешил внутрь, хмурясь от происходящего. Он ловил людей вокруг и спрашивал, где он может найти Сяо Цзю, но все лишь качали головой и замирали в страхе, видя мантии культиваторов. Без препятствий они прошли в гостиную, где бледная как призрак сидела юная Цю Хайтан. Юэ Цинъюань узнал ее мгновенно. Рядом суетились женщины, то поглаживая девушку по руке, то предлагая ей воды. Та же не отвечала, застыв статуей. — Мисс Цю? — позвал ее Юэ Цинъюань, задумавшись, как ему вести разговор. Однако то, что произошло дальше, превзошло его ожидания. Девушка вздрогнула, перевела на него взгляд. Словно в замедленной съёмке ее зелёные глаза расширились. В уголках появились крупные слезы. Внезапно Цю Хайтан начала задыхаться. — Кто вы? — нерешительно спросила служанка, но на нее никто не посмотрел. Юэ Ци и Цю Хайтан. Эти переменные не пересекались в этой жизни. Но она выглядела так, будто узнала его. Юэ Цинъюань замер. — С-сяо Цзю, — прошептала девушка и упала в обморок. Женщина вскрикнула, снова зовя целителя. Юэ Цинъюань заметил, что Цю Хайтан была одета в нижние одежды, небрежно завязанные, а сверху на плечах — красная мантия, выглядевшая свадебной. Устав от неопределенности, Юэ Цинъюань взял под контроль ситуацию в особняке Цю, уверенно скомандовав перенести юную госпожу в ее покои. Далее он позвал одну из служанок для разговора и, наконец, узнал, что происходит. Вчера весь город праздновал свадьбу юной Цю Хайтан и ее сердечного друга. Их история любви была известна каждому, внушая уважение перед подобными чувствами, ведь женихом был человек из низшего сословия. Юэ Цинъюань улыбнулся, подгоняя слугу продолжить рассказ. Они любили друг друга много лет. Даже ее брат, нынешний глава дома, поддерживал эти отношения. Будучи благородным господином он освободил раба и привлек к своей работе, чтобы дать образование. Ци Цинци нахмурилась, видя, как задрожали руки девушки при упоминании молодого господина Цю. И вот вчера влюбленные сочетались браком. Праздник завершился проводами в комнату новобрачных, все легли спать поздно, наслаждаясь редкой атмосферой счастья. А утром госпожа вышла уже такой. В спальне на полу лежал остывший труп жениха, все ещё одетого в красное. Его остекленевшие глаза смотрели в потолок. На кровати лежало другое тело. Слуга задрожала явственнее. — Это тело?.. — мягко подтолкнул ее Юэ Цинъюань, чувствуя необъяснимое нежелание слушать продолжение. — Это тело молодого господина Цю, — выдохнула служанка и заплакала. — Он… Он посмел… Нашу госпожу осмелился!.. Ци Цинци выдохнула, вставая с места. Она выглядела воплощением абсолютного гнева, как спустившееся божество, рождённое карать. — Молодой господин Цю жив или мертв? — Он… Он жив. — Госпожа Цю сказала, кто убил ее жениха? — Нет, — судорожно покачала головой слуга и опустила лицо на раскрытые ладони. На этом допрос завершился, так как особняк посетили городские власти. Пока целитель осматривал Цю Хайтан, за соседней стеной стража выясняла, что тут произошло. Юэ Цинъюань и Ци Цинци представили себя, обосновав свой визит поиском давнего друга, и магистрат оставил их в покое. Поэтому когда из спальни юной госпожи раздался дикий крик, они успели первыми ворваться туда и застать момент, когда мечущаяся на постели девушка открыла полубезумные глаза. Она едва увидела, как над ней склонился целитель, и тут же зарычала словно раненое животное. Похоже ее утренний ступор завершился, а все события догнали воспалённый мозг. Как женщина, Ци Цинци быстро разобралась в причине подобного поведения, отогнав мужчин в сторону. Она же и успокоила Цю Хайтан, с беспокойством заметившая, что та начинает впадать в отклонение ци. Последствия того, что необученный пользователь сходит с ума под натиском хаотичной духовной энергии, обычно были масштабными. И губительными, либо для самого человека, либо для окружающих. Юэ Цинъюань на безопасном расстоянии изучал состояние бывшей невесты Сяо Цзю, с нарастающим волнением проводя параллели ее искривленного в обиде и злости лице с лицом дорогого шиди. Цю Хайтан затихла, глядя на Юэ Цинъюаня. Понимая, что предстоит тяжёлый разговор, он попросил всех удалиться. Слуг отпустила сама девушка, кивнув на их тревожные вопросы. Тихое дыхание трёх человек нарушилось всхлипом. — М-мой брат, — заговорила Цю Хайтан и замолчала, справляясь с учащенным сердцебиением. В памяти возник образ А-Ло с выражением похоти на лице. Она задрожала. Ци Цинци погладила девушку по плечу, с неодобрением посмотрев на своего шисюна. Однако никто из участников разговора не хотел его откладывать. — Как он мог? Беспомощность юной госпожи перед жестокой реальностью немного смягчила сердце Юэ Цинъюаня. Он хотел бы знать причастна ли она к любым эпизодам плохого обращения с Сяо Цзю, но не мог давить на нее. Особенно когда ее зелёные глаза так сильно напоминали другие. — Я не знаю, госпожа Цю. Природа мышления людей, подобных ему, всегда остаётся загадкой для меня. — Он говорил ужасные вещи и творил ужасные вещи. Оглядываясь назад, я вспоминаю странности в его поведении, но… Я никогда не думала, что мысли А-Ло могут быть такими отравленными. Он молчал, позволяя ей собраться с мыслями. Терпение, повторял он про себя. Это то, чему всегда учил его Сяо Цзю. — Сяо Цзю нет в доме, — перевела разговор на интересующую тему девушка. — И я никогда не видела его здесь. Юэ Цинъюань заметил, что взгляд Цю Хайтан на мгновение задержался на женщине рядом с ней. Похоже она была достаточно умна, чтобы не упоминать прошлую жизнь. Как же ее брат скрыл свои нечистые мотивы? — Однако, — вновь заговорила она. — А-Ло… Цзьянло упоминал, что несколько лет назад выкупил мальчика с… Такими же глазами, как у меня. Юэ Цинъюань замер. Нехорошая догадка пронзила его, оставив после себя кислый вкус. — У моего Сяо Цзю всегда были такие красивые глаза, я навсегда запомнила их цвет. Годы спустя Юэ Цинъюань узнает, что Цю Хайтан выколола глаз Шэнь Цинцю, и вспомнит этот разговор. Сожаление, что он просто так отпустил ее тогда, станет ещё одним в огромной копилке его ошибок. — Я расспрошу твоих слуг, когда именно исчез Шэнь Цзю, — Юэ Цинъюань закончил разговор, не желая больше терять тут время. Он открывал двери, пропуская Ци Цинци вперёд, когда Цю Хайтан вонзила свой последний нож. — Возможно ли, что А-Ло сотворил с Сяо Цзю что-то подобное? Тихий голос набатом стучал в голове Юэ Цинъюаня. Он молча покинул проклятую спальню, всем сердцем желая стереть слова юной госпожи Цю. Он всегда хотел узнать, что случилось в особняке Цю. Сейчас он жалеет, что узнал. С того момента Юэ Цинъюань начал поиски Сяо Цзю. Шицзунь назвал своего наследующего ученика, дав ему имя поколения Цин, с которым он давно привык себя ассоциировать. Поздравления сыпались со всех сторон, ему пришлось задержаться в секте на пару месяцев. Обязанностей стало больше, а будучи будущим лидером Цанцюн он не мог просто уйти на долгосрочную миссию. Ци Цинци хотела узнать, какую цель преследовал ее шисюн, придя в тот день в дом семьи средней руки. И, хотя Юэ Цинъюань не мог больше доверять ей, он передал ей описание мальчика, дабы ее шпионская сеть поискала упоминания об этом человеке. К глубокому сожалению, приятных новостей не было. То тут, то там вспыхивали похожие люди с зелёными глазами и острыми чертами, однако всякий раз его ждало разочарование. Никто из них не был его Сяо Цзю. Размышления о том, почему прошлое изменилось, приводило к тому, что его младший брат явно вспомнил первую жизнь. Это произошло гораздо раньше чем он сам или даже Цю Хайтан, которой на вид около семнадцати. Что если он вспомнил и решил, что никто в секте Цанцюн больше не достоин доверия? Ужасные последствия пыток Ло Бинхэ вставали перед глазами, ввергая состояние разума Юэ Цинъюаня в хаос. Пережив подобное насилие, разве мог Сяо Цзю вернуться сюда? Конечно, он бежал прочь от места, потенциально опасного для него в будущем. Хотя это причиняло ему огромную боль, но Юэ Ци понимал, что Сяо Цзю не мог дать ему шанс защитить его. Как он мог, если Ци-гэ так ужасно подвёл его? Он всегда его подводил, всегда опаздывал. Как бесполезный кусок мусора. Раньше Юэ Цинъюань находил спасение, просто глядя на Тихий пик с высоты своего кабинета, удобно расположенного окнами в ту сторону. Умиротворение от того, что Шэнь Цинцю там, занимается своими делами, элегантно хмурясь на каждый его визит, бальзамом капало на израненную душу. Больше не было нужды бежать сломя голову, торопиться, чтобы спасти его. Да, он опоздал, позволил Сяо Цзю вытаскивать себя в одиночку, но это не имеет значения. Он мог увидеть его на Собрании каждый месяц, он мог в перерывах между ними забрести на его вершину пару раз, не больше, чтобы не раздражать Шэнь Цинцю. Сейчас вид Цинцзин или кого-то из Цинцзин повергал Юэ Цинъюаня в глубокую депрессию. Когда его Не-шиди сел рядом с ним, держась позади своего шицзуня, Юэ Ци впился ногтями в кожу ладоней, чтобы не закричать. Бессмысленная злость на шиди, занявшего чужое место. Мог ли он справиться с этим ужасным чувством в будущем? Что если он найдет его, и Шэнь Цзю наотрез откажется возвращаться? Не проще ли тогда просто умереть этому бесполезному Ци-гэ? Какой смысл участвовать в политических делах секты, если рядом нет свирепого присутствия Сяо Цзю? Шицзунь спас своего ученика от отклонения ци, положив руку на плечо. Тогда Юэ Цинъюань открыл неизвестно когда зажмуренные глаза и посмотрел на него. Лидер секты спрятал беспокойство в уголках губ, норовивших дернуться вниз. Он кивнул. Все в порядке. Усилием воли Юэ Цинъюань разжал кулак и сосредоточился на собрании, игнорируя человека справа.***
Ци Цинци подошла к нему однажды, спустя примерно полгода после посещения особняка Цю. Он не ожидал, что шимэй первой поднимет эту тему, учитывая, что они практически закрыли ее той просьбой найти его старого друга. Обычно она не упоминала обстоятельства, приведшие их к поискам, просто отчитываясь о результатах. Они прогуливались в богатых садах пика Цюндин. — Госпожа Цю Хайтан пыталась отозвать обвинения против своего брата. Юэ Цинъюань не стал удивляться. — Затем она снова их подала, и в ярости впала в жестокое отклонение ци. Ее едва спасли. На данный момент она отдыхает в зоне восстановления местной секты. — Что послужило причиной?.. — не понимая, спросил Юэ Ци, и его шимэй жёстко перебила. — Она забеременела от своего брата. Эта новость вызвала отклонение. Он так резко остановился, что Ци Цинци прошла ещё пять шагов прежде, чем поняла. Она обернулась и встретилась с его хмурым взглядом. — Меня интересует один момент. — Я слушаю, Ци-шимэй. — Вы оба упоминали, что у госпожи Цю Хайтан и твоего друга похожие глаза. Были ли они родственниками? Казалось, ничто больше не удивит его, но вот пожалуйста. Ци Цинци сбросила на него бомбу, о которой он вообще не хотел думать. Опустошенное лицо шисюна пробудило в ученице Сяньшу сочувствие. Пусть она не знала всех обстоятельств, но, очевидно, эта грязная история причинила много горя всем ее участникам. Юэ-шисюн явно очень дорожит своим другом, о котором никто из Цанцюн раньше не слышал. Осторожные расспросы Цинци подтверждали это. — Я не знаю, — прошептал Юэ Цинъюань, выглядя совершенно разбитым.***
Цю Хайтан запросила встречу через год. Она передала письмо через систему прошений Цанцюн, и Юэ Цинъюань получил его спустя три дня, занятый внутренними делами. Она сообщала, что ближайшую неделю будет проживать в гостинице в городе у подножия хребта Тяньгун. Он не знал, о чем она пригласила его поговорить, но решил, что стоит закрыть всю эту историю. Хотя бы ради Сяо Цзю, которого он все ещё не нашел. Цю Хайтан спустилась в изолированную кабинку прямая как палка, с отпечатком страданий на лице и волосах. Он промолчал, взглянув на ее седые волосы. — Купчая на имя Цзю, — без предисловий и приветствий она протянула ему потрёпанный лист. — Я уведомила магистрат, что раб освобождён, и на всякий случай передаю документ тебе. С дрогнувшим сердцем Юэ Цинъюань принял бумаги. Он никогда не интересовался бюрократическим аспектом свободы его как раба. Полагалось, что с момента вступления в секту совершенствования все прочие обязательства будут отринуты. Однако учитывая прошедшие события… Тот суд, забравший Шэнь Цинцю в Водную тюрьму. Будет полезно иметь подобный аргумент. Даже если Юэ Цинъюань поклялся своим существованием, что больше никогда не допустит подобного. Как уже выяснилось, он не способен сдерживать обещания, поэтому он просто приготовится к самому худшему сценарию. — Ты не нашел его, — утвердила женщина, не прикасаясь к чайнику. — Не нашел, — покачал он головой, бережно убирая документ в цянькунь. — Он не хочет, чтобы его нашли. Да. Да. Ему хотелось кричать. Это так. Единственная причина, почему развитая информационная сеть Ци Цинци не обнаружила ни следа беглого раба. — Я собираюсь уйти в монастырь. Во мне нет надежды, что я справлюсь со всем этим сама. И я не могу больше навязывать себя человеку, который хочет свободы. Она горько улыбнулась. — Слава богу, моей кармы хватило узнать о беременности так рано. — Ты не сохранила ребенка, — сказал Юэ Цинъюань без какого-либо неодобрения. — Нет. Цю Хайтан посмотрела на него, и Юэ Ци поразился, как они с Шэнь Цинцю похожи. Неужели никто не замечал очевидного? Знает ли сама Цю Хайтан? Образ разбитого человека наложился на другой. Ах. Глаза Цю Хайтан выглядят такими печальными. Почему же их выражение ему так знакомо? — Он причинил мне много боли. Но мой брат начал это первым. А я продолжила. Яркая улыбка на грани слез ударила Юэ Ци в грудь. — Я хочу разорвать этот порочный круг ненависти. Хотя бы в этой жизни я перестану цепляться за него, как обиженная девочка, которая всегда хотела получить своего брата. Она знала. Капли не прочертили путь по чужой щеке, застыв, как драгоценности в нефритовом глубоком озере. Нежная грусть исказила ее лицо, и Цю Хайтан вздохнула. — Цю Цзяньло заключён на пятнадцать лет. Большего я добиться не смогла, поэтому держи руку на пульсе. — Я понял тебя. — У меня никогда не было сил защитить А-Цзю, но у тебя они есть. Я не знаю, что за связь между вами, но надеюсь ее достаточно. — Я жизнь готов отдать за него, — искренне сказал Юэ Ци, с тоской запоминая глаза напротив. — В прошлый раз мое намерение сломила внешняя сила, однако я не собираюсь позволять этому случиться снова. Женщина улыбнулась уголками губ, пряча раненое сердце. Она не доверяла мужчине, который ни словом не высказался в защиту Сяо Цзю на суде, однако больше чем ему она не доверяла себе. Сяо Цзю никогда не был неуклюжим человеком. Сяо Цзю всегда любил ее и относился со всей заботой, какую обнаружил в себе. Жаль, что она была слепа, чтобы понять, какие монстры жили в ее доме. Цю Хайтан позволила минуте тишины окутать ее с этим человеком, что проиграл так же, как и она. После этого госпожа Цю покинула город, заточив себя в женском монастыре как можно дальше от цивилизации.