Под веселое ворчание Чжоу Исюаня «Смазку не забудь, придурок несчастный», Ван Ибо вылетел из квартиры во вкусно пахнущий апрельский вечер. Была пятница, и впереди Ван Ибо ждали целых два дня в компании —
и, возможно! — в постели Сяо Чжаня. Они еще ничего не сказали друг другом толком, ничего не обещали, но после того памятного прослушивания уже не могли расцепиться. Ван Ибо нежно улыбался, сбегая по лестнице, счастливо вздыхал, катясь на скейте по пекинским улицам в сторону кампуса. Смена белья и зубная щетка притаились в сумке вместе с ананасовыми леденцами и нескромной лентой пакетиков смазки. Предвосхищение искрилось в нем, заставляя шуметь в ушах. Наверное поэтому-то он не услышал, как Чо Сынён берет трубку домашнего телефона и весело пропел:
«Лао Сяяяяо! А Ибо нет, вот только убежал… А? Да к девушке своей с ночевкой. Лао Сяо? Алло?!»
Ибо проторчал под дверью Сяо Чжаня два с лишним часа прежде, чем начать нервничать по-настоящему. Он написал уже с пару десятков сообщений в вичат и столько же раз набрал наизусть выученный номер. Но мужчина на звонки не отзывался и сообщений не читал. Его и в сети-то не было примерно с того времени, как Ибо вышел из дома. Сначала Ибо думал, что Чжань-гэ задержали на работе:
пятница, пора закрывать хвосты! Но когда время подкралось к десяти вечера, он забеспокоился всерьез. Предчувствие беды сжимало растревоженное сердце. Но он даже не знал, куда звонить: коллег Сяо Чжаня он не знал, а близких друзей кроме Ван Ибо у мужчины в кампусе не было. «Может, до Юй Биня добежать?», подумал Ибо судорожно. «Вдруг староста что-то знает?». Но староста не знал. Вернее, просто слегка не понимал человеческую речь в честь вечера пятницы. Ван Ибо плюнул и решил подождать еще чуть-чуть. Когда время перевалило за полночь, Ибо все же решил вернуться домой.
Он открыл дверь и услышал перебранку парней: они явно выясняли отношения из-за игры. Ибо прошел в общую комнату и плюхнулся на диван. Он знал, что в таком состоянии одному ему оставаться нельзя. Парни удивленно вскинулись:
— Ибо, ты чего здесь? — Чо Сынён подлез поближе.
— Бо-Бо, правда, ты чего вернулся? Что-то случилось?
— Его не оказалось дома. Я прождал 4 часа, но он так и не пришел. — Ибо говорил хрипло, уставившись в одну точку.
— Ибоооо, да что случилось? — Сынён все пихал его в плечо:
— С девушкой поругался что ли, мелкий?
— С какой девушкой? — Ибо вскинул на друга непонимающий взгляд.
— В смысле —
с какой? С той, к которой ты с ночевкой на выходные уехал, Ибао! Ты со скейта что ли упал? — Ибо все еще ничего не понимал, а Исюань был на грани того, чтобы заржать. Он даже и не подозревал, что Сынён настолько не наблюдательный.
— Сынён, ты с ума сошел? Нет у меня никакой девушки…
— Да ладно заливать! Ты уже не первый раз ночуешь у какой-то девчонки с танцев. Ну, как это называется, Ибо?
— Ах, вот ты о какой девушке… — Ибо начал, кажется, что-то понимать, но Сынён вдруг продолжил:
— Хватит прикалываться, Бо-Бо. Я вот даже Лао Сяо сказал, что ты к девушке уехал. — Чо Сынён надулся.
— Сынен?! — Исюань был в шоке.
— Что? — В голосе у Ван Ибо прорезалась сталь. Медленным движением он повернулся к Чо Сынёну и схватил его за плечи:
— Что. Ты. Сказал. Сяо Чжаню? Отвечай! — Ибо встряхивал парня на каждом слове.
— Ибо, отпусти его! — Чжоу Исюань попытался отцепить одного друга от другого, но Ибо только сильнее сжимал пальцы.
— Я сказал твоему драгоценному
гэгэ правду: что ты уехал к девушке. Да что такого-то?! — Сынён все еще ничего не понимал. Пришлось вмешаться Исюаню:
— Сынён. У Ибо правда нет девушки. Он встречается с Сяо Чжанем.
— ЧТО?! Как? Почему? — Сынён перевел не верящий взгляд с Исюаня на Ибо и обратно. Ибо с трудом расцепил челюсти:
— Когда ты разговаривал с Чжань-гэ, Чо Сынён?
— Да вот сегодня, ты только ушел… А что? Ох, бляяяяяять… — До Сынёна начало доходить.
Ибо подорвался с дивана, заплетаясь в ногах метнулся в прихожую, но там его поймал Исюань: «Бо-Бо, куда, стой! Ну, куда ты пойдешь сейчас? Ночь на дворе…» Ибо какое-то время рвался из рук, потом осел на пол и спрятал лицо в ладонях, позволив Исюаню обнять крепче. Его колотило в сухих рыданиях. Все выходные Ван Ибо пролежал лицом в стену, раз в 15 минут проверяя, не появлялся ли Сяо Чжань в сети. Но статус в чате как будто навечно замер на «был в сети в пятницу, в 18:37». Уверенность, что Сяо Чжань вышвырнул его из своей жизни, даже разбираться не желая, только крепла.
В понедельник в университете Сяо Чжань не появился, и Ибо даже не знал, рад он этому или нет. Он чувствовал себя лишенным воздуха и солнечного света. Выскобленным до самого дна. Мир потерял краски, а все, происходящее вокруг него, какой-либо смысл. Он ел, но вся еда напоминала ему ненавистный тофу, пил, но все напитки были похожи на перестоявший зеленый чай. Вязкая горечь наполнила Ибо до краев. Он
сам стал этой горечью. К вечеру среды он отчаялся настолько, что переворошил всех подписчиков Хубэй в вейбо и нашел таки Сюань Лу. На это у него ушло всего-то шесть часов. Еще полтора он набирался смелости. Наконец, написал:
WiB: Привет. Я — Ван Ибо. Ты меня наверное не помнишь, но это я вызывал скорую для Сяо Чжаня в декабре.
О! Мальчик-гремлин? Привет. Приятно познакомиться, я — Сюань Лу. Но ты можешь называть меня Лу-Лу.
WiB: Приятно познакомиться, Лу-Лу. Можно, я сразу к делу?
Конечно, Ван Ибо. Что случилось?
WiB: Не могу связаться с Лао Сяо несколько дней. Телефон не отвечает, в соцсетях пусто, на пары не ходит. Думал, может, домой вернулся?
Хммм. Странно… Подожди…
И, правда, телефон молчит. Но вроде в сети.
В Ухань он не возвращался… Я бы знала, Ибо.
WiB: И точно мне сказала бы, если бы он был дома?
Ван Ибо! Это не я тут недоговариваю… Что между вами произошло?
И Ван Ибо позволил себе быть откровенным. Да настолько, что Сюань Лу даже пришлось позвонить ему по видеосвязи и хотя бы попытаться успокоить этого издерганного мальчишку с искусанными в лоскуты губами.
Новости о Сяо Чжане приходят неожиданно, но ровно тогда, когда Ван Ибо уже почти готов лезть в петлю, ехать в Ухань,
идти к гадалке: кто-то из девчонок вдруг вскрикивает за обедом
«Смотрите, это же Чжань-Чжань!» и кидает ссылку в чат их курса. Ибо, сидящий в наушниках под депрессивный плейлист из тяжелого металла, открывает ссылку на автомате — а вдруг что-то по учебе? И натыкается на пост управления полиции: в посте рассказывается о жутком ДТП, в котором потерявший управление грузовик сносит автобусную остановку. Представители полиции просят всех неравнодушных помочь с опознанием одного из пострадавших, который сейчас находится в медикаментозной коме в окружной больнице. При пострадавшем не оказалось ни телефона, ни документов с какими-либо вменяемыми контактными данными.
В больницу поехали вчетвером: куратор курса Ли Сюин, староста Юй Бинь и Ибо, взявший в качестве группы поддержки Чжоу Исюаня (
он взрослый, он, если что, разберется). Как Ибо вообще позволили, он и сам не понял. Но, видимо, в лице его было что-то такое, что отказать ему у Ли Сюин не хватило духу.
Заполняя бумаги в регистратуре, в графе «контактные лица для предоставления информации» Ибо вписал себя без малейшего колебания. «Он мой. Мой — и все тут. Если понадобится, я заберу его и спрячу», эти мысли такие неожиданные, что кажутся как будто чужими.
Двухместная палата, куда перевели Сяо Чжаня из реанимации, настолько крошечная, что гостям тесно в ней даже стоять. Но и визит вежливости недолог: документы оформлены, контакты и контактные лица заявлены, можно выдохнуть. Только у Ибо не осталось сил даже на выдох. Все, что Ибо нужно в эту самую минуту, — сесть на пол у койки и подсунуть голову под ладонь Сяо Чжаня, чтобы ощутить тепло и — пусть слабое — но определенно живое сердцебиение. Только так он —
он уверен — сможет почувствовать себя снова вменяемым.
Доктор говорит Ли Сюин, что завтра с утра они попробуют «разбудить» Сяо Чжаня, ведь прошла уже неделя, и организм достаточно восстановился. Ли Сюин кивает, а Ибо говорит, собрав в кулак всю свою решимость и убедительность:
— Я останусь здесь.
— Вы родственник?
— Да. — Кивает Ибо, поджав губы. Врач паскудно ухмыляется, но Ибо уже все равно.
«Забрать и спрятать» сейчас единственный императив в его голове.
Наконец все расходятся, оставляя Ван Ибо наедине с Сяо Чжанем. У Ибо сердце заходится от того, какой он беспомощный и хрупкий со всеми этими ссадинами, синяками и повязками, с торчащим из вены катетером, с аппаратурой, тщательно, но равнодушно фиксирующей жизненные показатели. Ибо хочется одновременно завыть, заплакать и обнять Сяо Чжаня так, чтобы кости хрустнули. Вместо этого он пишет Сюань Лу: «Нашлась наша пропажа, шицзе. Он в больнице, но все будет хорошо. Я напишу».
Потом садится на пол у койки Сяо Чжаня, берет его свободную руку своими большими ладонями и тихонько поет все колыбельные, что пела ему мама. О его якобы «девушке», о том, почему у Сяо Чжаня не было с собой телефона, о том, что рвется из его сердца навстречу Сяо Чжаню, они поговорят потом. Сейчас же время для теплой успокаивающей мелодии.
Только ночная медсестра, совершающая очередной обход около часа ночи, заставляет его занять вторую койку. И впервые за эту страшную неделю Ван Ибо засыпает мгновенно.
