Глава 4
5 мая 2023 г. в 00:00
Прохладные руки, искупанные минутой ранее в ледяной воде, приятно отвлекали. Холод колол чувствительную кожу и чуть глушил гул в голове. Маринетт глубоко вдохнула и резко выдохнула, отчего в стороны разлетелись мелкие брызги.
Как же её достал ярлык слабачки. Он давил, словно перетянутый поводок, заставляя совершать одинаковые ошибки из раза в раз.
Маринетт всегда после клялась: больше никогда. Внутри бушевала такая буря, которая, казалось, точно не позволит наступить на те же грабли.
И каждый раз иллюзия разбивалась о сжатые губы и стиснутые подлокотники. Дюпен-Чэн будто забывала, что есть слова и как ими пользоваться. Только могла ощущать, как пространство давит со всех сторон, отбирая остатки кислорода и здравого рассудка.
А позже Маринетт возвращалась к прохладной воде, помогающей контролировать мысли. И всё сначала. До бесконечности.
Сбоку послышался раздражённо-обеспокоенный вдох.
— Мари, ты точно не хочешь, чтобы я поговорила с Хлоей? — спросила Алья, привалившись бедром к дверце одной из кабинок.
Золотисто-карие глаза непрерывно следили за тем, как вздрагивало хрупкое тело от мелких рыданий. Сердце Альи замирало, когда зрение подводило её: иногда подруга казалась такой крошечной, словно инвалидное кресло поглотило её без остатка. В такие моменты Сезер становилось по-настоящему страшно, ей невозможно было представить, что творится в голове подруги.
Это стало её личной пыткой.
Девушка как могла не позволяла болезни заслонить в сознании образ настоящей Мари, но жалящая правда заключалась в том, что, хотя Алья и гнала всеми силами недуг прочь, сама Дюпен-Чэн принимала его неотторжимо. Вот только это принятие не сошло со страниц книг по психологии, неся в себе исцеление, а прорастало изнутри уродливыми корнями. Они росли оттуда, где Маринетт давно сдалась. Сезер бросало в дрожь каждый раз, когда она признавала правду: её девочка медленно угасает и дружба не сможет подарить ей искру.
Этот секрет жил внутри неё, запертый за тысячью замками, ключи от которых прятались как можно глубже. Однако всем известно: решение проблемы приходит, когда его меньше всего ожидаешь. Так и здесь. Ситуации, наподобие этой — с приглушёнными рыданиями за дверью женского туалета, — вдруг становились ключами к тайным дверям с мерзкими скелетами за ними. Их неумолимый шепот врывался в сознание, снося все заслоны на своём пути.
К такому невозможно подготовиться. Человеку остаётся лишь замереть, поглощённым вихрем личных тайн, дорвавшихся до сладкой свободы.
Вот и Алья застыла на секунду, ощущая острые уколы вины, которые всегда стремились остановить сердцебиение. Сезер не могла отделаться от мысли, что постарайся она чуть лучше — Маринетт стала бы капельку счастливее.
Она так скучала по свету своей девочки.
— Разговоры с Хлоей всегда заканчиваются одинаково, — ответила тем временем Мари и осторожно пригладила волосы на висках.
Алья моргнула, возвращаясь в реальность и задвигая тревожные мысли подальше, и ядовито усмехнулась.
— Это потому, что её словарный запас слишком ограничен. Он не способен выдать нечто новое.
Всё верно, Сезер терпеть не могла зазнайку, что всего лишь родилась с золотой ложкой во рту. Заодно то, что Буржа унижала Маринетт, которой по жизни и так несладко было, блондинке предстояло гореть в Аду. Как жаль, что Алья ещё не знала — пыточная клетка для каждого уготована своя, и рано или поздно в неё угодит каждый. Кто-то — не один раз.
— У неё один из самых высоких баллов в колледже, — улыбнулась Маринетт, смотря на подругу в отражении.
Негодование последней на Хлою всегда удивительным образом поднимало мулатке настроение. Да и Алью требовалось срочно отвлечь, чтобы она не двинулась строить мстительные планы. Девушка оттолкнулась от дверцы и подошла ближе, ухватившись за ручки кресла. С лица Дюпен-Чэн не сходила кроткая улыбка.
— Мари, фу, просто фу. Кто в наше время оценивает знания по количеству баллов? — покачала головой Сезер.
Дюпен-Чэн хмыкнула, поправляя кое-как отмытый плед.
— Все?
Алья на секунду зависла.
— Чёрт возьми, ты права, — пробормотала Алья секундой позже и уместила свой подбородок на тёмной макушке.
Маринетт улыбнулась чуть шире, поймав глазами взгляд подруги. Она знала, какой затаённый вопрос прятался в тревожных переливах золота.
— Мне уже лучше, — шепнула Мари, подняв ладонь и переплетая пальцы с подругой.
Алья взглянула на них потерянным взглядом. Ей всегда хотелось сделать что-то ещё. До такой степени, что слова подруги проходили мимо. Алья всё равно никогда им не верила.
Язык у Маринетт так и горел от желания выдать дежурное «Со мной всё в порядке», но она знала, что Алья раскусит ложь по щелчку пальцев. Чрезмерный оптимизм же вызовет новую порцию обеспокоенных вопросов. Алья не могла отречься от переживаний. Как и не могла не стремиться помочь. Вытащить за шкирку — даже не тонущего — топящегося человека.
Известный синдром спасателя, который на самом деле никому никогда не помогал.
Сезер грустно вздохнула, потрепав подругу по шелковистым волосам.
— И почему ты не разрешаешь мне с ней разобраться?..
Вопрос риторический, и это знали обе. Маринетт сжала пальцы в жесте поддержки.
— Потому что ей за драку ничего не будет, а тебе очень даже.
Сезер подобралась, выпрямилась, всем своим видов выражая несогласие.
— Почему сразу драка? Я могу и поговорить с ней.
Маринетт приглушённо усмехнулась, прищуром отвечая на золотистый возмущенный взгляд.
— Ты могла бы начать с ней разговор, но закончить…
Алья со вздохом закатила глаза, чем вызывала тихий смех Мари.
— Ладно-ладно, я поняла. Ты не веришь в мои дипломатические способности. Но очень даже зря, — добавила Алья и вернула ладони на ручки, — я собираюсь баллотироваться в президенты класса, знаешь.
Маринетт шокировано округлила глаза, уставившись на отражение в зеркале, как на восьмое чудо.
— Ты всё же решилась!
Алья подарила ей уверенную улыбку через отражение.
— А то! Должен же кто-то навести порядок в умах молодёжи.
— Сказала молодежь, — усмехнулась Маринетт.
Сезер подмигнула их отражению, готовая парировать, но диалог подруг прервала внезапная дрожь, сотрясшая, казалось, всё здание. Грохот испугал своей силой, заставив девушек инстинктивно прижать руки к ушам.
— Какого чёрта?.. — прошептала Алья, огромными глазами оглядывая туалет, как будто ответ прятался в одной из кабинок.
— Может, трубы прорвало? — тихо предположила Мари.
Говорили обе едва слышно, будто слишком громкий децибел мог спровоцировать новый шум.
— Мне нравится, как ты мыслишь, принцесса, — раздалось сбоку от них. — Поток чьих-то нервов как раз мог превысить допустимые Гринписом нормы.
На нарушителя туалетной приватности уставились те же пары расширенных глаз.
— Кот Нуар, — с придыханием шепнула Алья, вцепившись в плечи подруги.
Её геройский блог плакал по новому эксклюзиву. Маринетт почти стало смешно от мысли о дилемме подруги: метнуться к сумке за девайсом или защитить Дюпен-Чэн от возможной опасности. Какая же она замечательная. Мари её не заслуживала.
— Рад встретиться лично с создателем Котоблога, — на лице героя свернула обворожительная улыбка Алье, а затем искрящийся взгляд зеленых глаз переметнулся на Мари, — и её прекрасной подругой тоже, конечно же.
Маринетт была готова биться об заклад — она слышала, как Алья тихо запищала. Фанатки. Что с них взять.
Кот Нуар тем временем спрыгнул с подоконника, на котором вёл беседу до этих пор, и в два широких шага оказался рядом с девушками. Опустился на корточки перед Мари, найдя опору в кресле, и просительно-завораживающе заглянул в глаза.
— Предлагаю немного прокатиться, — тихий, заговорческий голос, который притягивает внимание. — Ты как?
— Что?
Мозг Маринетт не работал на полную мощность, потому что всё внимание поглотили когтистые лапы, лежащие так близко к её тощим конечностям. Она думала лишь о том, как ему, должно быть, противно прямо сейчас. Эта мысль завладела ей до такой степени, что сознание начало мутить.
Тем временем их оглушил очередной грохот. Маринетт вздрогнула, вцепившись пальцами в плед. Её дрожащие пальцы тут же аккуратно накрыла чужая рука в чёрном латексе.
— Понял, плед берем с собой.
В следующую секунду она уже оказалась в крепких руках, прижатая к супергеройской груди с, чёрт возьми, колокольчиком. Вот тут-то сознание вернулось в норму.
— Стой, погоди! — запротестовала Маринетт, когда они приблизились к окну. — А как же Алья?
Кот замер, как будто только сейчас понял, что его ноша не единственная, кого нужно спасать. Посмотрел на Мари. Быстро развернулся к Алье, которая ждала его с ответом на незаданный вопрос.
— Идите. Со мной всё будет в порядке. В здании эвакуация, — сирена уже и правда во всю извещала об опасности. — Я просто выйду с остальными.
Парень кивнул.
— Будь осторожна и не лезь в самое пекло.
Алья широко ухмыльнулась.
— Откуда же тогда появятся твои новые фотографии?
Кот Нуар покачал головой, удивляясь отчаянности некоторых барышень, и, отвернувшись, запрыгнул на подоконник. В следующую секунду они уже бежали по одной из крыш Парижа.
Маринетт задохнулась от страха на такой высоте и вцепилась пальцами в крепкие плечи, спрятав лицо в сгибе плеча. Именно туда она пробормотала:
— Кот, это совершенно не логично. Моя коляска осталась в школе! А без неё, если ты не заметил, я совершенно беспомощна и бесполезна!
Вот так. Откровенно, от самого сердца.
Дюпен-Чэн переживала за подругу, её грызло чувство вины за то, что именно она находится в безопасных лапах Кота Нуара, а подруга вынуждена выбираться из школы самой, рискуя заработать удар по голове от упавшего кирпича.
И ведь парень в латексе спасает её не по доброте душевной, а потому что так надо. Только из-за того, что она калека. Маринетт вдыхала запах латекса вперемешку с ароматом фисташек от кожи и закапывалась в самоунижение. Всё глубже и глубже, дальше от света, пока…
— Не надо.
Мари задержала дыхание.
— Что?
— Я вернусь за коляской после того, как уложу на лопатки разбушевавшуюся личность. Обещаю. Но не думай, что я сейчас несу именно тебя только потому, что так гласит супергеройский кодекс.
Отстранившись, Дюпен-Чэн поняла, что они добрались до её балкона. Как давно город не представал перед с ней с этого ракурса. Глаза быстро перескакивали с одного здания на другое.
— Маринетт? — тихо позвал Кот, остановившись возле люка, ведущего в комнату. Нельзя оставлять девушку мёрзнуть на улице.
Мари перевела взгляд на парня и вспомнила, что он в общем-то пытался с ней поговорить. Всматриваясь в зелень кошачьих глаз, девушка постепенно успокаивалась. Затихала.
Когда Кот отвёл взгляд, чтобы аккуратно спуститься по ступенькам в комнату, она набралась смелости и решила говорить откровенно:
— Тогда почему?
Маринетт подумала, что так и не дождется ответа, когда её уже опустили на софу, а между ними всё ещё царила тишина. Кот выпрямился, отошёл на шаг назад и взъерошил волосы.
— Может прозвучать странно, Принцесса… Но мне показалось… — смущаясь, пробормотал парень, но потом все же заглянул в синий океан напротив, всего лишь встретившись глазами. — Ты звала меня.
Так бывает.
Люди высказывают сумасшедшее предположение, но оно проникает в голову и сердце куда глубже тысячи логичных. Маринетт не собиралась допускать подобного, но не заметила, как последняя фраза закружилась в голове маленьким ураганом, стряхивая с полок древнюю пыль. Такие фразы не связаны с судьбой. Их можно назвать роковыми.
Облачишь их в слова — процесс запущен. Неумолимый. Стремительный. Держащийся на плечах группы подростков. Бьющий во всю мощь, питаемый силой их сердец.
Поршни вечного двигателя набирают обороты. Но разве он существует?..