***
Содержимое конверта произвело фурор на Лиду. Люди из порой сумасшедших видений теперь смотрели на нее с застывшими глазами и улыбками. Но несмотря на всю фантастичность ситуации, надоедливый червячок, который бился внутри последнее время, не давая спокойно жить, резко впал в анабиоз. Она внимательно рассматривала фотографии, вытаскивая их из плотного конверта одну за другой. Иногда они перекликались с теми, что ни раз были увидены в домашних альбомах. Первое сентября, она и Славик, стоящие рядом будто магниты с одинаковыми полюсами пытаются слепить вместе… Лида, мама и Славик, а так же Лазарь и… Девушка из видений. Сидят на диване, вид у всех довольный, больше всех выделяется мама — столько воинствующей уверенности нет больше не у кого из присутствующих. Картинку словно вытащили из головы и положили в подрагивающие руки девушки. Дыхание перехватило, а голова закружилась. Но в этот раз не из-за очередного приступа, нет. С каждым разом очередная фотокарточка вызывала целую бурю эмоций. Она и Лазарь стоят напротив их подъезда в обнимку. Именно, что их подъезда, того самого, из которого она уже несколько месяцев выходила на учёбу. Фото сделано на явно более хороший фотоаппарат в отличие от их семейной мыльницы. Судя по темному асфальту и отшившим своё листьям на нём — дело было осенью, может в начале октября, ведь листва с деревьев ещё не полностью опала. И Лида совершенно не помнила чтобы они эту фотографию вообще делали. От следующей вещи по позвоночнику побежали мурашки, а где-то глубоко внутри заворочалась старая, позабытая тревога. В руках у Лиды оказалась вырезка из газеты. Гатчинский изверг поражен наповал! Жестокий убийца, терроризировавший жительниц области несколько месяцев был найден мертвым от остановки сердца. Корреспондент сообщает, что несостоявшаяся жертва пожелала остаться анонимной. Счастливица имеет все признаки прошлых жертв — длинные тёмные волосы, зеленые глаза, худощавое телосложение, но смогла избежать участи своих сверстниц и-за сердечного приступа, что накрыл изверга на подходе к своему логову! Теперь Гатчина может вздохнуть спокойно… Далее шли обычные фотографии, что можно было увидеть у каждого в альбоме: групповые, как на экскурсии по какому-нибудь городу; семейно-застольные, когда фотографирующий (уж точно — художник от слова «худо») заставал людей или с полностью набитым ртом едой, или с широко раскрытыми ртами от смеха; просто дружеские. Только было здесь несколько «но». Во-первых, много где на изображениях присутствовал Лазарь, улыбаясь широко и живо в объектив камеры. Ну, а вторая странность заключалась в окружении её парня. Много где он присутствовал в компании хмурого светловолосого молодого человека, чью нижнюю половину лица скрывал воротник свитера или водолазки. На некоторых кадрах Лиде показалось, что материя одежды, едва съехав, оголяла кончики… Родимых пятен? Рубцов? Второй по регулярности появления рядом с Лазарем была девушка с едва заметными восточными корнями, что читались в чертах лица. На каждом кадре, где присутствовала незнакомка, она смотрела в объектив спокойно, как назвали бы некоторые знатоки, «улыбалась глазами». И это оказалось бы чистейшей правдой. Даже позволяя себе где-то широкую улыбку, не могло укрыться ни от кого то благородство, что было в этой девушке. Величие человека, что знал себе цену, был уверен в себе полностью. У Лиды это вызывало тихое благоговение. Но вновь где-то в душе всё болезненно сжалось. Со стандартного кадра, размером 10×15 сантиметров, на Лиду глядела она сама. Скромная улыбка, одежда, в которой она до сих пор иногда ходила в университет, какой-то букет цветов. А рядом стояла, приобняв её, та самая девушка с тёмными волосами, заплетенные в две тугие косы. Что-то непонятное дёрнуло перевернуть фото вниз картинкой: Лидочка, дорогая наша! В День Мира хочу пожелать тебе спокойной жизни! Хотя о чем я говорю, в ближайшие годы спокойствие тебе будет только сниться! Несмотря на то, что общаемся мы совсем недолго, я уже тебя люблю, милая моя! P.S. Навеки твоя Анна. Не волнуйся, мы всегда будем рядом! 21.09.2019. В глазах неприятно защипало от одного взгляда на аккуратный округлый почерк. Стараясь хоть немного отвлечься от гнетущего внутри чувства, Лида принялась рассматривать окружение на фото. С трудом, но удалось припомнить место — Дворцовая площадь. В их городе. Они с матерью бывали там буквально за пару месяцев до потери памяти. А после она и сама пару раз там прогуливалась. В прочем, прогулки не увенчались особым успехом и хорошими воспоминаниями. Первой причиной оставалась далеко не любовь к самой по себе истории родной страны. Да, Лида в школьное время готовилась к предмету не менее усердно, чем к любым остальным, но до появления Лазаря в её жизни не испытывала никакого желания открыть даже самую красивую и качественную книгу по любому временному отрезку. Банальная скука окутывала её во время хождения по музею. К первой причине аккуратно и ненавязчиво, подобно тихому и опасному паразиту, присасывалась другая — Апатия. Вновь окунаясь в те моменты, Лида отмечала про себя странное чувство. Те эмоции, что окутывали её во все разы нахождения в музее были сходны со временем, проведенным в парке на знакомом мосту. Апатия страшная, всепоглощающая, вновь и вновь возвращалась стоило хоть подумать про неприятные места. Но откуда бы? Может ответ состоял в утерянных воспоминаниях? Может весь тот период состоял не только из походов в школу и обратно, и редких встреч с Милой? Так же внимание привлекло ещё и парочка вопросов. «Дорогая Наша»? Это чья? Связано ли это с теми людьми на предыдущих фотографиях? Так глубоко уйдя в свои мысли, от девушки укрылся и момента возвращения молодого человека домой, и его появление на пороге спальни. От тихого голоса, который только старались сделать спокойным Лида будто проснулась. Обнаружилось, что вокруг уже немало фотографий, а в руках её всё то же общее фото с незнакомкой, что так иронично походила на «Неизвестную» Крамского. Что-то изменилось здесь, в этой спальне. Она всё так же была исполнена стильно и минималистично, так же была уютна. Здесь были рождены многие безумно дорогие душе и сердцу Лиды воспоминания. Но были ли они правдивы? Если судить по фотографиям, если им верить, с Лазарем они знакомы больше, чем семь с половиной месяцев. А если он умудрился соврать об их знакомстве, то где ещё врал? Не договаривал? Это вообще твоё имя, о, Незнакомец, стоящий на входе в комнату?! Мысли крутились в голове нещадным пчелиным роем. Жалили друг друга в борьбе за главенствующую позицию, и побеждали ненадолго. После не особого информативного разговора прошла минута. А может и час. За последний месяц Лида разуверилась в своей прошлой жизни, не то что в понимании времени и пространства. Хотелось и говорить, и исчезнуть из этого мира одновременно. Испариться по щелчку пальцев, где нет ни странных кошмарных снов-воспоминаний, ни парня-самозванца, скрывающего самого себя от Лиды. Ни друзей, не обмолвившихся о правильном порядке вещей хоть словечком, ни матери, сыгравшую тут не последнюю роль. Иначе как ещё объяснить, что несчастный конверт был найден именно у неё, а не у кого-то другого?! Но при этом столько невысказанных слов крутилось на языке. Приличных и не очень, построенных в какие-то логичные цепочки и просто дурацкие наборы звуков, выражающие истинные эмоции. Но вместо решения предпринять хоть что-то Лида молчала. На плечи вдруг навалилась ужасная усталость от понимания сколько всего ей было недосказано, перевернуто на 180 градусов и просто-напросто придумано. Первым прервать тишину сделал попытку Лазарь, похоже, не выдержав пытку молчанием. Он медленно подошел к кровати, будто намеренно стараясь обойтись без лишних движений. Словно зверушку боялся спугнуть. Это лишь вызвало ухмылку у девушки. — Я так понимаю, вопросов накопилось немало. Если мы условимся слушать и слышать друг друга, то клянусь, я все расскажу тебе в мельчайших подробностях. Вот как. Без увиливаний, с места в карьер. Обезоруживающе. — Лид? Лида молчала. Ни слова не получалось выдавить из себя. Лазарь, почувствовав, что сейчас разговора не получится, опустил взгляд на раскиданные фото. Улыбка в купе с тоской во взгляде появились на лице парня. Лида продолжала смотреть на него, отмечая, что тот скорее всего заприметил то изображение, где он запечатлен с друзьями. Или правильнее сказать «семьёй»? — Как давно вы были знакомы? — вырвалось само по себе, раньше, чем всплыла мысль обдумать вопрос. Напротив глубоко задумались. Похоже, это давненько не вспоминалось и не выносилось из чертогов разума. — С Ней — Лазарь показал на общее фото Лиды и «Неизвестной», — кажется, лет двести назад. А с Ним, — прежде, чем она отреагировала, парень ткнул пальцем, где он и светловолосый парень глядят в камеру. Первый — весело улыбается, а второй, видимо, не ожидал фотоссесии, — примерно тридцать. И снова спальня, освещенная одной тусклой прикроватной лампой, погрузилась в звенящую тишину. — Ха… Если не хочешь говорить, то хотя бы не ври. Тем более таким образом. — Это ещё каким? — Нелепым! — от одного такого нейтрального уточняющего вопроса для обычной ситуации внутри остатки спокойствия будто взорвались, оставив от себя жалкие горстки пепла. От гнева, что неожиданно заполонил пустоту внутри, Лида вскочила на ноги и широко зашагала по комнате взад-вперед. Теперь слова лились из неё рекой, сильным, жадным до свободного места потоком. Высказывания эхом отражались от пространства вокруг, заполоняя сознание парня на кровати девичьим голосом. В котором то и дело проскакивали истеричные и плаксивые нотки. — Так, погоди-погоди. Ты чувствуешь, что «сходишь с ума»? — Лазарь в замешательстве уставился на девушку, чью десятиминутную тираду прервали на полуслове. — Ну… Да! Один раз я чуть не потеряла сознание на улице, мне привиделось будто в Питере машина сбила меня в Неву, а ты — прыгнул за мной! А в другой раз — как я бегаю с незнакомым парнем по подземным лабиринтам, а за нами спокойно идет какой-то огромный мужик! Там была мама, её ноги были вывернуты в разные стороны! — слёзы все-таки скатились по щекам в скромном количестве. Данной картины стерпеть уже не получилось. Лазарь поднялся и подошел к девушке, у которой уже намечался новый поток слёз. Несмотря на руки, раскрытые для объятий, Лида не сдвинулась с места и Лазаря ближе, чем на два шага не подпустила. — Не обращайся со мной как с ребёнком. Лучше расскажи об этом, — короткий кивок головой в сторону кровати, — кто это? Почему там ты и я? Что ты от меня скрываешь?! На последних словах девушка снова перешла на крик. Слёзы градом уже катились по лицу, но взглядов никто из пары друг от друга не уводил. И Лазарь рассказал. Рассказал как они с друзьями решили посетить старых друзей, с которыми познакомились на Черном море. Как Анна узнала из новостей о маньяке, промышлявшим в лесу неподалеку. О том, как она не смогла пройти мимо и уговорила парней остаться ещё ненадолго. О том, как вскоре выяснилось, что и маньяка никакого и в помине не было, когда троица приехала в Гатчину. Как друзья узнали о школьнице, чья история очень похожа на характеристики таких же как они людей… -… В раннем детстве ты пережила страшную катастрофу настоящим чудом. Но чудом очень сомнительным, отобравшим у твоей матери способность ходить на долгие годы, а тебе вместе с вечной молодостью даровав животный ужас от обычных людей. Ты выжила, но стала изгоем, а потом… — Стоп-стоп, ты сказал «вечная молодость»? — теперь была уже очередь Лиды удивляться. — Да, милая. Ты — бессмертная, а то, что ты назвала «видениями» — обрывки воспоминаний из прошлого года, которые по неизвестной никому причине возвращаются именно сейчас. И снова в квартире повисла тишина. Совсем ненадолго, так как в следующую секунду Лида рассмеялась. Смеялась она долго, практически не давая себе ни секунды на передышку, громко и безудержно. Когда приступ смеха прекратился, она проговорила сорвавшимся голосом: — Лучше бы оказался маньяком. Так нет же, ты ещё и шизофреник какой-то. Я так больше не могу… — Чт?.. Лида! Ну-ка постой! Девушка пулей сорвалась с места, намереваясь обуться и уйти из квартиры. Лазарь шел рядом, пытаясь ещё что-то объяснить, но та и слушать не желала. Вот уже были обуты кеды, накинута ветровка, оставалось только повернуть ручку входной двери, когда: — Так, все! Довольно! — Лазарь перехватил тонкое запястье, заставив поднять взгляд на него, — Считай меня кем угодно, но в таком состоянии тебе нечего делать на улице. Это слишком опасно, Лидия! — Ха, ну вот ты и попался! — несмотря на восклицание, произнесено это было вяло и практически без эмоций, — Какая же я бессмертная, если могу пострадать от кого-то? — Не ты можешь пострадать, милая моя. А от тебя. Лида замолчала, сверля взглядом парня напротив. — И я не пытаюсь тебя сейчас как-либо оскорбить или задеть. Просто констатирую факт. Послушай, — свободной рукой Лазарь, еле прикоснувшись, повернул голову девушки в свою сторону, — всё не так, как кажется на первый взгляд. Я ни сколько не опасен для тебя, и ни за что на свете не поставлю твою здоровье и жизнь под вопрос. Сейчас ты в бешенстве, при этом сильно измотана и огорчена. Ты запуталась. И ещё даже не представляешь, на что способна. Останься здесь, хотя бы до утра, — выпалил Лазарь на одном дыхании. — А что потом? — А утром, или в любой другой момент, я отвезу тебя к матери, и там мы с ней объясним тебе ситуацию. И расскажем всё без малейшей утайки. Я могу поспать сегодня на диване в гостиной, тебе не за чем меня бояться. Хорошо? — Хорошо, — наконец прозвучало в сторону парня. Лазарь облегченно выдохнул, отпуская чужое запястье. — Тебе нужно отдохнуть. Я пойду соберу фотографии с кровати. — Ага, — сказала Лида, опускаясь расшнуровывать кеды. Вообще Лазарь очень хорошо чувствовал ложь и малейшую фальшь от других людей. Опыт и возраст заставили научиться. Но до момента, когда это начинало касаться его возлюбленных, девушек и женщин. В такие моменты он раз за разом называл себя непроходимым тупицей, обещая быть более собранным. Но каким-то образом, стоило лишь увидеть намёк на начинающийся плачь в глазах объекта вожделения, как вся логика и опыт в психологии сходили на нет. Вот и сейчас. Лишь отойдя от Лиды на расстояние пары метров, влюбленный флер, который до этого будто заглушал все звуки реальности рассеялся в воздухе. И стали слышны и скрип входной двери и её же грохот. Потом по квартире раздалось протяжное «Идиот…».***
Однажды ночью, задолго ещё до кутерьмы с «воспоминаниями» и «бессмертием», Лида не могла уснуть. Просто ворочалась с боку на бок, то ли волнуясь о зачете у противного препода, то ли ещё о чём-то. На часах тогда уже перевалилось за полпервого ночи и, решив, что больше она сегодня не уснёт, Лида достала телефон, открыла «Youtube», включив первое попавшееся видео. И не нисколько не смутило тогда её, что называлось оно «Что делать, если Вы попали в плен маньяка?». По всем законам подлости в сон её стало клонить уже спустя три минуты от начала ролика. Но одно Лида запомнила точно: нужно убедить психа, что тот полный хозяин положения, во всем его слушаться и соглашаться, а когда подвернётся момент — тут уже по ситуации. Или огреть его чем-то тяжелым по голове, или просто убежать со всех ног, голося: «Люди добрые, помогите, убивают!». А лучше бы и то и другое. С первыми двумя пунктами Лида справилась на пятерку с плюсом. Сама же подивилась своей выдержке и спокойствию при взгляде в честные карие глаза Лазаря. Ага, до утра подождет она, конечно. До утра она и головы лишиться успеет. А вот с пунктом голосить было сложновато — домашний книжный червь вроде неё бегал разве что с этажа на этаж, на пары. И бежать, при этом что-то крича, когда твой парень-маньяк — отличный спортсмен — такой себе вариант. даже, можно сказать, не выполнимый. Ну ничего, главное до людей добежать, при них побоится сунуться. Вон они, целая толпа на лавочках сидит, смеются над чем-то. А между тем сквозь взрывы смеха было слышно приближающееся «Лида!». — О, Господи, Бога ради, помогите! — Лида вцепилась в руку первого попавшегося человека, стоявшего ближе всех. Ею оказалась девушка лет двадцати, немного подвыпившая, а от того воспринимающая всё с запозданием. С глуповатой улыбкой, та взирала на взъерошенную Лиду, ещё не до конца отсмеявшись над прежней шуткой. — Что-о? — Убивают!!! — закричала Лида протяжно, срывая голос, тем самым удивляя саму себя возможными децибелами. Миссия оказалась выполнена — толпа в человек семь или восемь резко прекратила смех и разговоры, возрившись все как один на девушку в домашних штанах и футболке, — Помогите… — Лида, а ну прекрати этот цирк! — она не видела, но чувствовала по голосу — теперь шутки были окончены однозначно полностью. Лазарь подлетел к ней на глазах у подвыпившей молодежи, схватил за руку, пытаясь одновременно оттянуть и спокойно уговорить… Сделать хоть что-то адекватное. Толпа сначала немного посмеялась с ситуации, мол: «C кем не бывало!», да и продолжила говорить о своем. Всё реже и реже смотрели на Лиду, которую Лазарь чуть ли по земле не волочил, рыча что-то о спокоqствии и о том, что та опять поняла всё неправильно. Чувствуя, что свобода вытекает сквозь пальцы, Лида заверещала с новой силой, моля о помощи. — Э, мужик, успокойся что ли! Ты её сейчас уронишь же! Наконец, от группки людей отделился среднего роста и телосложения парень, медленно зашагав в сторону «семейных». Пошел он, немного поiатываясь, но неуклонно в их сторону, под крики «не лезь, сами разберутся», «а вдруг он тебе вмажет, Паш», «не надо» и всё такое. Но теперь на Лиду обратили внимание из-за Паши, которого друзья могли ненароком потерять из-за перебранки. — Молодой… чел-ловек… Да хватит дёргаться! — попытался объясниться Лазарь с Лидой, брыкающейся в руках, — Всё и вправду нормально, просто произошло…не-Ай! Да хватит! -недопонимание! — Угу, я вижу. Так не далеко и до полиции дело дойдет. Отпусти её, а? Пускай на улице успокоится лучше. Меньше проблем же будет потом… — сказал Павел, наблюдая за нелепыми попытками удержать верещащую Лиду над землей, — Да зачем ты её на вверх-то тянешь?! — Он меня убить хочет! — в который раз повторила девушка. — Да не хочу я! — Нет, хочешь! Просто претворяешься, когда уже придумал, как отрезать мне голову!!! — Да что же это такое! — взревел Лазарь. — В общем так, ребятки. Я вызываю патруль и вы сами с усами тогда. А пока, парень, отпусти девку что ли! — Она убежит! — Не убежит, прослежу, пока полиция не приедет. А ты рядом постоишь. Ну же, отпускай говорю! Дальше Павел уговаривать не стал, вместо этого вцепившись уже в руки Лазаря, пытаясь немного ослабить хватку. Лазарь с девушкой в руках на весу не сильно отпихнул такого ненужного сейчас добросердечного парня. Но и этого хватило, что бы он с тихим «Ты чего творишь?» замахнулся на бессмертного с кулаком. Но, тихо охнув, тут же начал оседать на землю. И Лида таки оказалась на своих двоих. Не разбирая, кто прав, а кто виноват, Весна, лишь почувствовав под ногами почву, рванула, куда глаза глядят. Так получилось, что Лазарь оказался на другой стороне баррикад из многочисленных друзей многострадального Павла, которые тут же окружили его, норовя присоединиться к другу. Пытаясь успокоить нетрезвую молодежь, он глядел вслед уже далеко убравшейся девушки. Ничего, далеко всё равно не убежит. А в одиночку ловить сбежавшего зайца сложновато…