***
Из-за интенсивного ливня, магазин никто не посещал. Для дилеров, это хорошая возможность разложить остатки товара, без лишних источников отвлечения. — Как у тебя тут грязно, — заявила Уинслоу, блуждая по некому «кабинету» Эштрея, что представлял из себя огромную холодильную камеру. Дымка раньше не бывала в этом помещении. Сразу удалось заметить, что скрытое убежище парня принадлежало для нелегальных дел. На стареньком пластиковом столе чёрного цвета, кругом разбросаны остатки окси и белого порошка. Небрежно скрученные купюры валялись по полу. Больше всего Дымку бесила хрустальная пепельница, полностью наполнена пеплом и окурками. — Неужели так сложно было почистить ту пепельницу? — выкинула девушка, осматривая запыленные полки стеллажа. — У меня нет времени наводить здесь порядки, Уинслоу, — буркнул Эш и потащил ящик с пивом к витрине. Дымка возмущённо вскинула брови. Нет, её слишком раздражает этот хаос. Не смотря на не свойственные для девушки увлечения и постоянную занятость своим бизнесом, за порядком она всегда следила. Долго не думая, Уинслоу схватила чёртову пепельницу и направилась к мусорнику. Вытряхнув все содержимое, Дымка положила предмет для курева обратно на стол, немного повращала по часовой стрелке, дабы осмотреть, с какого ракурса квадратной формы пепельница будет лучше располагаться на столе. С разбросанными бумажками и таблетками дело не пойдёт. Всё, что стояло не на своих местах, по мнению Уинслоу, она убрала куда подальше. — Вот, это другое дело! — радостно воскликнула Дымка, поджидая реакции Эштрея. Эш помотал головой в стороны и засмеялся, постепенно отворачиваясь от девушки, дабы та не заметила его насмешки. Когда Уинслоу чем-то занята, она столь забавна. Эта девица настолько проникается тем, что делает, при этом, она совсем не замечает происходящего вокруг, даже если занята совсем примитивным и обыденным делом, к примеру протиранием полок от пыли, чем она занята и в данный момент. Для удобства, Дымке понадобилось встать на стул. С каждой новой полкой — следующие становились все выше. Дымка поднялась на пальцы. Одно неверное движение девушки и вот, она уже падает, хватая за собой все, что оказывается под руками. К счастью, Эш предотвратил, далеко не мягкое приземление Дымки, подхватив её за талию. Руки Эштрея предательски скользнули к груди девушки, от внезапной встряски её тела. Как только парень решается оторвать ладони от такой запретной, но такой манящей и соблазнительной части тела, Уинслоу не даёт ему этого сделать, прижимая руками его ладони обратно. От её действий, Эш чувствует резкое возбуждение. Нет, он не может себе позволить касаться этой девушки в таком ключе. Но Уинслоу это совсем не волнует. Дымка прижимает торс парня к себе, медленным шагом завлекая его к столу. Нежно облизнув мочку его уха, она отстраняется, снимая с себя всю верхнюю одежду, к чёрту, заставляя Эштрея ощутить стремительно нарастающее напряжение в спортивных штанах. Она стоит перед ним почти обнажённая, лишь одни белые трусики, если возможно так назвать несколько соединённых, между собой ниточек, красуются на её бёдрах. Сейчас, они кажутся такими ненужными и лишними. Её тело, столь превосходно. Каждый атом телесности Дымки, буквально сводит Эша с ума. В таком виде, её могли бы писать, к примеру — Сальвадор Дали, Густав Климт, Томас Харт Бентон, и наконец — Леонардо да Винчи. Но нет, Эш не позволит видеть её тело, даже самому умелому художнику. Он будет писать её сам, в своей памяти. Развешивая каждую воображаемую картину, в сумраке ночи, в своём подсознании, или снах. — Я разрешаю тебе все, — улыбается она, приблизившись вплотную к парню, одаряя его новым, приторным поцелуем, со вкусом малиновой жвачки. Отстранившись, он замирает и кладёт ладонь на её щёку, обводя губы большим пальцем. Она теряется в его манящем взгляде, в кофейном цвете глаз.Наслаждение разливается по венам, словно сладким наркотиком, делая грозного дилера слабым и податливым. Не сдержавшись, Эш садит Дымку на стол, бережно поглаживает её ключицы, спускаясь все ниже, сделав финальную точку между ног. Наклоняясь, брюнет медленно целует её бедра. Тело Дымки блаженно вздрагивает, она не собирается останавливаться. Девушка притягивает Эштрея за край футболки. Уставившись взглядом в его шею, она немедля срывает с него одежду, небрежно сбрасывая ту на пол. Пока Дымка всматривается в обнажённое тело Эша, он ловко справляется с трусиками, одним движением руки, при этом Уинслоу помогает ему, слегка раздвинув ноги. Элемент нижнего белья улетает в неизвестном направлении помещения. Теперь они оба довольствуются нагими телами друг друга. Она изгибает спину, облокотившись на стол, в ожидании действий парня. Эштрей спешно роется в кармане брошенных спортивок, доставая контрацептив. Он движется в ней плавно и медленно, постепенно ускоряя темп. Дымка выпускает сквозь приоткрытые губы невольное «ах». Она хочет слиться с ним воедино. Ощущать эти размеренные, жаркие, влажные толчки, почти так же прекрасно, как наблюдать за его лицом, эмоциями, взглядом и жестами. Его глубокое рваное дыхание вперемешку с её сладкими стонами, только прибавляет удовольствия. Эш запускает ладонь в её волосы и притягивает её к себе, создавая дополнительное напряжение между их телами. Она с ума сойдет от этих чувств и ощущений, сравнимых со сладким пленом. Хочется всегда чувствовать его рядом, всегда-всегда, и быть лишь с ним одним, произнося, будто в бреду лишь одно его имя — Эш, потому что другие — чужие для неё. Вряд ли они когда-нибудь сумеют объяснить друг другу, случившееся между ними только что. Странное притяжение, между этой парой, никогда не имело рационального объяснения. Но им обоим это совершенно нравилось. Бешеная химия, руководящая ими, искушает на грех. Если то, что произошло, можно считать грехом, то ради такого греха не страшно сгорать в котлах ада.***
После полового акта, обычно люди засыпают, но Эш и Дымка не отдались сну. Они вдвоём, в обнимку сидели на пороге магазина, курили одну самокрутку на двоих, укрывшись клетчатым пледом, от лёгкого холодного ветра. Некоторое время, пара наблюдала за хмурыми, послеливневыми тучками, сквозь которые, едва начинало проглядывать лунное светило. Молча, они копались в своих чувствах и эмоциях, бурлящих внутри, после такого значительного для них обоих этапа в их взаимоотношениях. Эш почувствовал, что наступил именно тот момент, когда ему нужно признаться Дымке Уинслоу в чувствах. Если не сейчас, то когда? — Я люблю тебя, Уинслоу, — дрожащим голосом прошептал ей на ухо Эш, нежно поцеловав в лоб. Как долго она ждала этих слов, буквально всю свою жизнь. И Эш ждал, он ждал подтверждения её чувств, тех слов, что недавно, так громко, не боясь она говорила. Сегодня, всё его мельчайшее недоверие к этой девушке, которое хранилось на самом дне души, развелось прахом. Дымка позволила наконец понять Эштрею, что она его, и только его. Только он заслужил наслаждаться тем, чем наслаждался вместе с ней. Уинслоу позволила ему самое сокровенное, самое запретное и интимное. Такое можно разрешить человеку только тогда, когда действительно любишь, не в целях игры или мимолетного кайфа, а во имя настоящей любви. Так гласят в книгах, и так правильно. Они оба так считают, кто бы что не говорил.***
Возможно, вам доводилось слыхать историю об одиноком ките, по имени 52 Герца, а если нет, то… 52 герца. Так зовут одинокого кита, что блуждает морскими просторами в вечном поиске друзей, пары, но… не может найти. Его частота эхолокации аномальна, и не воспринимается другими особями китов. Одинокий кит не может общаться с себе подобными, и вынужден странствовать в море, с надеждой найти родственную душу… Дымка была одиноким китом, что скитался просторами сложного мира. Никто не слышал её. Она потеряла надежду на то, что сумеет найти знакомых, друзей, любовь. Но, в один миг, её одинокое пение услышали. Она нашла тех, кто принимает её такой, какой она по истине является, она нашла его — того, кто способен любить, ценить её и защищать. Важно вот что — Дымка теперь не одинока. Уинслоу осознала, что не