Наследник Зираата

Алек усмехнулся. Одежда полетела на пол, позволяя красноватому свету факелов рисовать на коже знаки будущего. Магнус сдавленно выдохнул. Его брови сошлись на переносице, и даже сквозь толстый слой шерсти можно было разглядеть, как напряглось его тело. Постель была холодной. По коже побежали мурашки, стоило Алеку лечь на нелюбимое ложе. — Двигайся, — велел он, и Магнус с готовностью стал отползать к самому краю. — Ко мне, дубина. Ты же сказал, что сделаешь всё, что я захочу. Я тебя спас. Теперь твоя очередь. Белые зубы оставили на нижней губе бордовый след, но Алек не собирался менять план. — На спину, — продолжил руководить он. — И ноги разведи. Магнус не колебался — послушно выполнил всё, что от него просили. — Ну, а дальше? — решил подразнить его Алек. — Дальше? — переспросил Магнус и впервые за время этого разговора посмотрел Алеку в глаза. — Ну да. Ты как мне удовольствие собрался доставлять? Магнус помрачнел. Он тяжело выдохнул и устало потёр лоб рукой. — Извините, господин. Весь мой опыт, — Магнус запнулся, его щёки заалели, но он мужественно продолжил, — весь мой опыт связан только с моим телом. Однако у меня довольно обширные теоретические знания. И дальше, как подсказывает мне память, действовать должны вы. Алек ткнулся в горячее плечо, заглушая смех. Мальчик с обширными познаниями, почерпнутыми из книг, не переставал его удивлять, пока план тонул с булькающими звуками хохота. — Значит, ты у нас начитанный девственник, — подвёл итог Алек и вернул себе серьёзное выражение лица. — Что ж, ты прошёл проверку. Он приподнялся на локте и положил руку на узкую грудную клетку, ходившую ходуном. — Будет больно, — предупредил Алек, и Магнус с готовностью кивнул. — Я постараюсь не кричать громко, — сказал он. Алек закатил глаза. Даже если бы он желал этого странного мальчишку, то к этому моменту весь пыл угас бы, оставив только серый пепел. Магнус был натянут, словно струна. Казалось, сдвинь руку ниже, и он разлетится на мелкие кусочки. Алек шлёпнул ладонью по плоскому листу лобковых мышц и по вялому члену. Магнус ойкнул и тут же крепко сомкнул губы. — Вот это. — Алек провёл пальцем по чувствительной бархатной коже. — Может раззадорить только трусов и юродивых. Я из Оропоса. А у нас там никогда не водилось ни наложников, ни рабов. А ещё я воин. Страх должны испытывать мои враги, а не любовники. Алек отдёрнул руку и повалился на спину. Магнус молчал, но эта тишина была наполнена острыми копьями вопросов, чьи наконечники были направлены на одного человека. — Что ты хочешь узнать? — не выдержал Алек режущей тишины. Магнус медленно свёл ноги, повернулся на бок и подтянул колени к груди. — Вас не привлекают мужчины, господин? Тогда зачем вы решили попугать меня? Алек усмехнулся. Магнус зрил в самую сердцевину, минуя шелуху ненужных слов. — Я люблю мужчин. А вот мальчиков — нет. Ваши обычаи гаремов противны мне. Насколько нужно презирать себя и ненавидеть, чтобы брать силой то, что даётся с радостью и улыбкой, стоит лишь приложить немного усилий. — Я не враг вам, господин, — тихо произнёс Магнус, и Алек повернул к нему голову. — И что же заставило тебя сказать это? — Вы сказали, что страх должны испытывать ваши враги. И вы хотели меня напугать. — Хотел посмотреть на твоё поведение. Если хочешь увидеть человека по-настоящему, страх — лучший помощник. Что за причина заставляет тебя так отчаянно цепляться за жизнь? — Не хочу умирать, — слишком быстро ответил Магнус, и Алек решил не настаивать. — Весомо, — обронил он и закрыл глаза. — Спи. Завтра будет сложный день. Спи, но запомни. Отныне ты мой наложник. Думаю, ты понимаешь, как тебе стоит себя вести. — Вы сказали, что в Оропосе не бывает наложников. — Мы не в Оропосе, — отрезал Алек. — Да, господин, — Магнус мгновенно уловил смену настроения. — Спасибо, что сохранили мне жизнь. Алек отмахнулся и провалился в чёрный колодец ночи. Но не успело вязкое забытьё сомкнуть над ним свои воды, как эхо чужих сновидений отразилось от тёмных стен звонким криком. Магнус метался по постели и звал Тейвела, как зовёт свою мать брошенный щенок. Алек грубо встряхнул его за плечи, вытягивая из кошмаров. В уголках карих глаз скопились слёзы. Магнус часто заморгал, сдерживая их, но они, непокорные и упрямые, покатились по щекам, прочерчивая узкие солёные дорожки. Алек придушил жалость железной рукой. — Он мёртв. Больше ты его не увидишь. Отныне всё, что у тебя есть, — это воспоминания. Храни их. — Как он умер? — спросил Магнус, всхлипывая. — Достойно. Как и подобает воину. Зираат будет жить. Такими были его последние слова. Магнус разрыдался. Он ревел в голос, не сдерживаясь, изливая всю боль, что скопилась у него, а Алек ждал. И, только когда рыдания стихли, осторожно привлёк Магнуса к себе, заключая в крепкое кольцо рук. — Первая любовь всегда оканчивается болью, — прошептал он, надеясь разговорить его. — Тейвел был другом и господином, — в хриплом от слёз голосе зазвенела сталь. — Я никогда не был его любовником. Алек кивнул. Крохи информации, которые Магнус неосторожно бросал на землю, аккуратно ссыпались в большой мешок, чтобы после стать единым целым. — Иногда друзья ближе любовников, — заметил Алек, стирая влажный след с щеки. — Мне жаль, что ты потерял друга, — он сделал паузу и коснулся чёрных волос. — Осмелюсь предположить, что не по одному лишь Тейвелу ты скорбишь. Магнус кивнул, признавая правоту. В голове поселился рой из догадок. — Родители? — ткнул Алек пальцем в небо. — Умерли до этого чёрного дня, — тихо ответил Магнус. — Мама, когда мне было пять. Отец воспитывал и учил меня. Его не стало год назад. Алек сжал руку, чтобы унять дрожь. Следовало продолжить допрос. — Это отец познакомил тебя с Тейвелом? — спросил он, гадая, кто из высоких чиновников был отцом Магнуса. — Нет. Это благодаря маме мы встретились. Алек охнул, позволив эмоциям выплеснуться. — Так ты знаешь его с самого детства? — С четырёх лет. С самой нашей первой встречи он был всегда рядом. Он был моим братом. Алек закусил губу. О благородстве и доброте Тейвела знали многие, а вот о его самом близком друге — никто. Алек мог назвать поименно всех тех, кто сложил головы, защищая молодого принца. Все они были людьми высокородными и известными. Но таким не был человек, который в эту ночь делил с ним постель. Загадка не решалась. — Мне жаль, — произнёс Алек, обдумывая следующий ход. — Если его смерть была неминуема, я рад, что он принял её от вашей руки. Тейвел восхищался вами. Алек быстро прокрутил в голове первую встречу с Магнусом. — Тогда, в лесу, ты узнал меня? — Да, господин. — Поэтому молил меня о спасении? — Да, господин. Если бы вы отказали, то других и просить не стоило. — А если бы тебя поймал кто-то другой? — В этом лесу никого не должно было быть. Алек сдавленно выдохнул. Тейвел и вправду спасал друга, жертвуя лучшими своими людьми ради одного человека. — Ты был ему очень дорог, — тихо заметил Алек, вглядываясь в лицо Магнуса. — Он мне тоже. Магнус замолчал, и Алек скривился. Было очевидно, что на сегодня запас откровений истощился. — Нам стоит лечь спать. Алек потянул Магнуса на себя и уложил его рядом с собой. — Извините, что разбудил вас, господин. — Не проси прощения за горе. Я понимаю. Тебе нелегко сейчас. Время поможет тебе забыть. — Боюсь, что это невозможно, — откликнулся Магнус, закрывая глаза. — Ты слишком молод. Поверь мне. Время лечит. Тяжёлый вздох послужил ему ответом. Магнус заворочался, дёрнулся и затих, провалившись в глубокий короткий сон, но призрак не собирался оставлять его в покое. До восхода жалобные крики настигали Алека ещё четыре раза. Четырежды он слушал сбивчивые извинения. Четырежды за эту ночь ему хотелось забраться в чужую голову и выкорчевать воспоминания, стереть все моменты, любое упоминание о Зираате и его наследнике. Алек приподнялся на локте и откинул со лба Магнуса пару прядей, настойчиво лезущих в глаза. Воздух в шатре был пропитан стенаниями и болью. А снаружи Алека ждали понимающие взгляды от солдат Моргенштерна и осуждающие от своих. Джейс махнул рукой, но Алек покачал головой, отдал короткий приказ охранникам и вернулся в шатёр. Магнус выглядел ужасно. Покрасневшие глаза, помятое лицо, тёмные круги под глазами. Алек усмехнулся. Как только его наложник появится снаружи, ни у кого не останется сомнений. Тихий стон резанул уши. Алек опустился на ложе и дотронулся до горячего плеча. — Поднимайся. Сегодня мы отправляемся в Сарр. Наследник Империи хочет получить клятву верности от правителя. Многотысячная армия — лучшее подспорье в такого рода переговорах. Путь предстоит длинный. Солдаты уже грузят обозы. Но мы должны выехать раньше них. Я не оставлю тебя с другими пленниками. Придётся тебе осваивать верховую езду. — Да, господин. — Еды ты не получишь. Только воду. Иначе всё, что съел, останется на дороге. Вечером накормлю. Держись рядом. Если упустишь меня из виду, ищи солдат с серебряным орлом. Ни с кем не разговаривай, держи голову опущенной. И кричи, кричи громко. Мои люди будут присматривать за тобой. Но это войско в походе. Никогда не знаешь, что случится. — Я понял, господин. Алек покачал головой, протянул чашу с водой и подождал, пока Магнус осушит её. — Откинь покрывало. Мне нужно посмотреть на твои ноги. Я не трону. Магнус закусил губу. Его подрагивающие пальцы потянули за край расшитого полотна. Алек нахмурился. Колени были сбиты. Кровь покрыла их уродливой коркой. Икры были тонкие, лодыжки узкие. Алек положил ладонь на голень, провёл ею до бедра и покачал головой. — Чем ты занимался в Зираате? — спросил он недовольно. — Я учился, господин. — Только учился? Тейвел не возражал против такого одностороннего развития? — Нет. Магнус стушевался, его глаза забегали, и Алек решил надавить. — В Зираате ценят гармонию. Как так получилось, что ближайший друг наследного принца не умеет ни ездить верхом, ни бегать, ни постоять за себя? Магнус молчал. Алек взял его за подбородок двумя пальцами и заставил посмотреть себе в глаза. — Я задал тебе вопрос. — Я не знаю, господин, — пролепетал Магнус. — Ты лжешь. Но я дам тебе ещё один шанс. Мне нужна правда, иначе я вышвырну тебя из этого шатра как надоевшую игрушку. И тогда мы посмотрим, сколько ты продержишься. — Не надо, господин. Я слаб здоровьем, всегда был. Тейвел жалел меня и не настаивал. Мне больше нравилось быть в библиотеке, нежели среди людей. Что не позволено благородному воину, то может быть приемлемо для сына служанки. Алек стиснул зубы. Понять, говорит Магнус правду или нет, было невозможно. — Я справлюсь, господин, и не доставлю вам хлопот. Я люблю животных. Думаю, смогу поладить и с лошадью. — Это в твоих же интересах. Одевайся. Мои люди принесли то, что сумели отыскать. Подбери подходящее. Чем более закрытой будет одежда, тем лучше. Если ты был другом Тейвела, тебя могут узнать. — Не думаю, что я встречу тут знакомых, господин. Алек вышел, забрал у охранников тряпье и вернулся к Магнусу. А через пять минут, когда Магнус менял третий наряд, на пороге появился гость. — Джонатан. — Алек встал с ковра и попытался заслонить собой растерявшегося Магнуса. — Что тебе нужно? — По лагерю прошел слух, что у тебя появился наложник, с которым ты развлекался целую ночь напролёт. Решил посмотреть на него. Кто сумел тебя так прельстить, что ты позабыл все свои принципы? Джонатан обогнул Алека и приблизился к Магнусу, стоящему с опущенной головой. — Посмотри на меня, — приказал Джонатан, но Магнус не шевельнулся. — Ты хорошо его надрессировал, учитывая, что в запасе у тебя была лишь эта ночь. Вели ему. — Подними голову, — процедил Алек, чуя недоброе, и инстинкты не подвели. Сначала Джонатан внимательно вглядывался в лицо Магнуса, словно ощупывая взглядом, а затем его пальцы пробежались по щеке, коснулись кончика носа и замерли на губах. В холодных глазах зажёгся огонёк, и Джонатан, улыбнувшись, прошептал: — Давно не виделись, Магнуc.