Кем мы становимся

Первое, что почувствовал небожитель, когда пришел в себя, была мягкая простынь на которой он лежал. Цинсюань медленно сжал нежную ткань, ощущая, как шелк течет между пальцами, словно прохладная вода. Он сонно приоткрыл один глаз. Пелена еще туманила его взор, но он всё равно увидел направленные на него глаза, в которых спокойным пламенем горели золотые огни. Этот взгляд был совсем близко к его лицу и занимал собой весь обзор небожителя. Несколько секунд Цинсюань молча смотрел в ставшие теперь родными для него черты. Их хозяин остался неподвижен. Небожитель улыбнулся уголками губ, теперь уже в оба глаза разглядывая лежавшего напротив него Черновода. Он выглядел совершенно бесстрастно, а кожа была так бледна, что казалось, словно этот человек и вовсе не был живым. Но горевшие огни в серьезных глазах были живее и красноречивее всего, что только мог представить себе небожитель. Повинуясь моментальному порыву, Цинсюань поднял руку и осторожно прикоснулся к щеке Черновода. Кожа под его теплыми пальчиками была холодной как мрамор, но это не смутило бывшего небожителя. За то время, что он нежными прикосновениями пробежался от его виска до линии подбородка, Хэ Сюань ни разу не шелохнулся. Лишь когда Цинсюань медленно отстранил от него руку, Черновод одним уверенным, но полным нежности движением притянул Ши Цинсюаня к себе, обхватив того за талию. Небожитель в ответ обвил шею демона руками, и выгнувшись прижался к тому еще теснее. Стоило Цинсюаню оказаться в крепких объятиях Черновода, как тот тут же поймал его губы, завлекая в томный и чувственный поцелуй. Хэ Сюань не спеша перевернулся, чтобы оказаться сверху над небожителем, при этом ни на мгновение не выпуская его прекрасное, гибкое тело из своих сильных рук. В этот раз Ши Цинсюань взял на себя ответственность во что бы то ни стало не прерывать их поцелуй, который из нежного и томного, перешел в страстный и требовательный, причем с обеих сторон. Небожитель так сильно вцепился в плечи князя демонов, который нависал над ним нерушимой скалой, что тому пришлось нагнуться к Цинсюаню совсем низко, практически лечь на него. Теперь ничего не могло заставить их остановиться, так сильно они были увлечены друг другом. Оба дрожали от переизбытка чувств, которые вырывались из них в виде бесконечных ласк и непрерывных поцелуев. Словно больше не в силах выносить этого прекрасного и феерического чувства, Ши Цинсюань мягко отстранился от влажных губ Черновода, и прежде чем тот снова успел завладеть его раскрасневшимися устами, с придыханием прошептал: — Я люблю тебя… Эта простая, но так много значащая фраза заставила даже распалившегося от страсти демона, не желавшего слышать сейчас ничего кроме тягучих и долгих стонов Ши Цинсюаня, вдруг замереть, вопрошающе глядя на него. — Я люблю тебя, — повторил бывший небесный чиновник, словно повинуясь немой просьбе, застывший во взгляде князя демона. — Ты же знаешь, что я тоже люблю тебя, — ответил Черновод, обуздав свои сильные эмоции, которые завладевали им всякий раз, когда небожитель был так близко. Он смотрел на Цинсюаня несколько долгих мгновений, прежде чем склонить голову и прильнуть губами к длинной, белоснежной шее, которую небожитель тут же подставил для ласк. Между легкими, почти невесомыми поцелуями, которые покрывали каждый цунь шелковистой кожи, князь демонов медленно произнёс: — Я не позволю тебе никогда усомниться в этом. — Знаю, — с лёгкой усмешкой отозвался Цинсюань, мягко поглаживающий Черновода между лопаток. — Дагэ снова вырвал меня из лап гнусного демона. Как я теперь могу усомниться в его верности? Хэ Сюань нехотя прервал своё занятие, ставшее у него излюбленным времяпровождением, и запечатлев на ключице небожителя последний поцелуй многозначительно взглянул на него. В зелёных глазах Цинсюаня, словно вино, плескалась радость. На губах же расцвела игривая улыбка, а взгляд так и требовал от демона подыграть ему. — Что ж, — протянул Хэ Сюань, с самодовольным видом, — считай, тебе повезло. — Это ещё почему? — с наигранным удивлением вопросил небожитель, он распустил длинные чёрные волосы Хэ Сюаня, которые агатовым ручьем заструились по его плечам и спине. Тот молча позволил ему это сделать, а в следующее мгновение получил удовольствие от нежных массирующих поглаживаний по затылку. — Потому что этот дагэ без ума от тебя, — пробормотал Черновод устроив голову на груди небожителя, чьи ловкие пальчики продолжали зарываться в его густые волосы. От наигранного самодовольства не осталось и следа, князь демонов позволил себе расслабиться, возможно впервые с момента своего перерождения. — Боюсь, мне ещё не раз придется спасать тебя. — ухмыляясь, с закрытыми от удовольствия глазами добавил Черновод. Между тем его ладони мягко, но уверенно легли на бедра небожителя, по-хозяйски сжимая их и поглаживая. — Ах так! — притворно разобиделся Цинсюань, изо всех сил стараясь не улыбаться. — Обойдусь без столь великой чести! — Очень сомневаюсь, — заметил демон. Он нехотя поднялся с небожителя, и сев на низкой кровати, посмотрел на Цинсюаня серьёзным взглядом. Тот, настороженный резкой сменой игривой атмосферы, перестал улыбаться и тоже сев, взволнованно спросил: — Что-то случилось? — Вовсе нет, — негромко ответил демон, и протянув руку бережно заправил длинную прядь волос за ушко небожителя. — Всего лишь думаю о том, что не встречал никого красивее тебя. — Ты сегодня горазд на комплименты, — смущенно отведя взгляд, заметил Ши Цинсюань. — Наслаждайся, — усмехнулся Хэ Сюань, — я бываю таким довольно редко. Рассуждая об этих словах, Цинсюань невольно оглядел помещение в котором они с Черноводом находились. В окна лился дневной свет и небожитель хорошо рассмотрел комнату. Она была просторной, скромно, но изящно обставленной. Главным ее украшением была широкая кровать под воздушным белым пологом. Это была та самая комната, в которой он очнулся впервые после заточения в башне на ином берегу. Глаза Цинсюаня скользили по редким предметам интерьера, вспоминая их и в какой-то момент его взволнованный взор столкнулся со взглядом Черновода, который не сводил с него глаз не на мгновение. — Это ведь та самая комната? — неуверенно спросил Цинсюань. — Та самая? — с видом полного непонимания переспросил демон. — Хотя, это не важно… — небожитель потупил взор, наблюдая за собственной рукой, которая медленно поглаживала шелковистую простынь. Он был абсолютно уверен в том, что это та самая комната. В голове тут же всплыло воспоминание как они с Хэ Сюанем лежали здесь, на этой самой кровати, и он с искренностью в глазах благодарил того за спасение. Уста небожителя тронула горькая усмешка, потом он резко поднял взгляд на Черновода, сидевшего рядом с ним. — Обещай, больше никогда мне не врать, — вдруг потребовал Цинсюань, придав своему нежному личику серьезное и даже строгое выражение. Они молча смотрели друг другу в глаза, как тогда, когда Цинсюань впервые решился признаться демону и себе, в своих чувствах. На сей раз первым сдался Черновод. Он улыбнулся уголками губ, и взяв небожителя за руку, легко коснулся прохладными губами его тонких пальчиков, тем самым давая безмолвное обещание. — У меня есть к тебе предложение, — вдруг заговорил Хэ Сюань вставая с кровати и приглашая небожителя за собой. — Уверен, ты не откажешься. — В самом деле? — беря Черновода за протянутую руку, проговорил Цинсюань. — О да, — подходя к двери комнаты и подводя к ней небожителя, лукаво ответил Хэ Сюань. Прежде чем открыть дверь, он взглянул на Цинсюаня глазами полными хитрого блеска, — не припомню чтобы ты хоть раз отказывался выпить. В ответ в глазах небожителя зажегся озорной огонек. — Знаешь, а ведь я уже где-то пил это вино… — С бутылкой в руке разглагольствовал Цинсюань. — Точно тебе говорю, — он потряс бутылкой как-бы в подтверждение собственных слов. Сидевший напротив него Черновод почти всё время молчал, поглощая четвертую порцию баоцзы, и с лёгкой усмешкой наблюдая за хмелеющим Ши Сюанем. Будучи небожителем, он почти не пьянел, и мог осушить не одну бутылку божественного напитка за раз. Но теперь, когда он стал человеком, это удивительное преимущество оставило его, как и все божественные силы. Цинсюань конечно этого не учел, поэтому не осилив и одну бутылку, захмелел. Его зелёный взгляд затуманился легкой пеленой, а речь стала более громкой. Он сделал долгий глоток до конца осушив бутыль, и с громким стуком поставил её на стол. Множество людей, обедающих на гостиничном дворе, заозирались по сторонам недовольно бормоча, и ища глазами нарушителя спокойствия. Ши Цинсюань же совершенно не собиравшийся вести себя тише, громко крикнул владельцу, чтобы ему принесли еще вина. Хэ Сюань, который не собирался ему препятствовать, только шире заулыбался, наблюдая за расслабленным и опьяневшим юношей. Черновод подмечал каждую мелочь в чертах небожителя и его поведении. И сейчас он с удовольствием наблюдал глуповатую, но ужасно очаровательную улыбку на устах своего хмельного возлюбленного. А его радостная улыбка, предназначалась двум новым пузатым бутылочкам крепкого напитка, которые по первому зову принес хозяин. Золотистые глаза демона пробежали по изящным рукам и тонким пальчикам, которые менее изящно схватили бутылку. Черновод даже не замечая за собой, вновь усмехнулся. Еда ещё лежала у него на тарелке, но впервые в жизни демона, она не интересовала его. Хэ Сюань пожирал глазами небожителя, и чувствовал как волна страсти накрывает его, чему несомненно способствовали выпитые несколько пиал алкоголя. Все помыслы князя демонов вертелись вокруг обещанной ему награды, и он терпеливо ждал своего часа. Хэ Сюань поймал себя на мысли, что представляет себе эту награду, и многозначительно ухмыльнулся, но тут же побоялся что это заметит Цинсюань, и снова принял невозмутимый вид. По несчастью небожитель в этот момент действительно посмотрел на Черновода, но заметил лишь то, как он серьезно сидит и даже не ест. — Почему ты почти не улыбаешься? — требовательно спросил Ши Сюань слегка заплетающимся языком, при этом он протянул руку через стол и с сосредоточенным видом пытался подхватить палочками баоцзы из тарелки князя демонов. Еда не хотела поддаваться и всё время выскальзовала, тогда Хэ Сюань взял свои палочки, и подхватив ими крупную баоцзы, молча сунул её в рот удивленному небожителю. — Не подавись, — с серьезным видом велел ему демон, откидываясь на резную спинку скамьи. Разделавшись с едой, так бесцеремонно впихнутой в его рот, Цинсюань сделал большой глоток вина прямо из горлышка, после чего смерил демона то ли обиженным, то ли оскорбленным взглядом. — И не смотри на меня так, — хмыкнул Хэ Сюань, он сидел скрестив руки на груди и пожирал Цинсюаня откровенно неприличным взглядом. Глазами снимая по очереди каждую деталь его одеяния, и красочно представляя то, что прячется под ним. Причем демон уже не отдавал себе отчета в том, насколько вольно ведет себя его возбужденное воображение. — Очень мило с твоей стороны было поделиться, — заплетающимся языком заметил Ши Цинсюань. Хоть небожитель старался острить и держаться как можно более уверенно, к самому главному он оказался непростительно слеп, его неиспорченная натура не позволяла ему видеть то, с каким вожделением пожирают его золотые огни во взгляде князя демонов. Ши Цинсюань хоть и смотрел на Черновода, но главного он не видел — страсть, жарким огнем наводнившую разум Хэ Сюаня. — А у меня был выбор? — изогнув бровь поинтересовался князь демонов, стараясь ничем не выдать своего пылкого желания. — Ах! Ты просто не выносим! — вдруг возмущенно вскрикнул Ши Цинсюань, и повинуясь закипевшей в нём пьяной злости, схватил пиалу и швырнул её в сидевшего напротив демона. Тот ловко поймал её за мгновение до того, как она попала бы в него. — Знаю, — объявил Черновод всё тем же обманчиво спокойным тоном. И ставя пиалу обратно на стол, победно добавил: — Но ты всё равно меня любишь. Он вовсе не собирался этого говорить, но переполнявшие его чувства, сказали это за него. — Ты слишком самоуверен, — пробормотал Цинсюань, пряча свое зардевшее от смущения лицо за пузатой бутылкой. При последних словах Черновода небожитель почувствовал себя неловко, ведь они находились в людном месте, а тон демона был весьма чувственным. Ши Цинсюань хотел было что-то добавить к сказанному, дабы избавиться от смущения и решительно взглянул на Черновода, но когда их глаза встретились, слова застыли у него на губах, потому что неискушенного небожителя прошибло током от исходившей от демона сексуальной энергии. Пьяный Цинсюань невольно поддался её зову, сам того не ведая. — Да, я весьма самоуверен, — ответил Хэ Сюань с соответствующим деловым видом. Он будто не замечал смущения небожителя. Взяв еще одну бутылку вина, из тех которые им принесли, демон налил себе полную пиалу. — Подстать своему статусу. Сторонний наблюдатель увидел бы лишь выпивающих за разговором двух молодых господ. Но внутри и один и второй были поглощенны усмирением своих чувств. Один пытался обуздать свою страсть, а другой был полон смущения и странного и необъяснимого предчувствия. — Я не улыбаюсь, — вдруг заговорил Черновод, словно наконец-то решился ответить на вопрос небожителя, хотя на самом деле ему было просто невыносимо молча наблюдать за Цинсюанем, взор которого всё больше терял всякую ясность. — Потому что меня ничего не радует. До небожителя не сразу дошли последние слова Черновода, мысли его путались и нить разговора ускользала от него. Он был сосредоточен на двух вещах: как бы не выдать своего смущения, и при этом не свалиться под стол. Но когда Цинсюань наконец-то осознал слова князя демонов, то тут же поднял голову, которую мгновение назад придерживал руками. — Что, совсем-совсем ничего не радует? — с печалью и досадой переспросил он. В его глазах, которые казалось стали больше, читались обнаженные алкоголем чувства: грусть и боль любящего сердца. Хэ Сюань, который всегда смотрел только на небожителя, тут же различил его эмоции. Уголок его рта нервно дрогнул, словно демона что-то растроило. Он запрокинул голову, и осушив полную пиалу одним быстрым глотком, вновь взглянул на небожителя. Тот выглядел унылым и сбитым с толку, а глаза устремлённые в немом вопросе на Черновода были влажными от непрошенно подступивших слёз. Вот это и стало последней каплей в терпении Хэ Сюаня. На сей раз с видом проигравшего, князь демонов медленно поставил пиалу на стол и сказал, стараясь говорить как можно проницательнее: — Ну хорошо, меня раньше ничего не радовало. Он выделил слово «раньше», надеясь что небожитель сам всё поймет. Но тот продолжал смотреть на него своим невинными и не менее несчастными глазами, давая Черноводу понять, что его надежды провалились с треском. Хэ Сюань со стуком уронил голову на стол, в сердцах проклиная свою идею напоить небожителя. Он бы с легкостью мог увести опьяневшего Цинсюаня обратно в комнату, и как бы в шутку напомнить ему о «героях и наградах», но эта мысль показалась демону слишком низкой и недостойной, хотя раньше он к совести не прислушивался. Но раньше он и не любил. — Хэ Сюань? — легонько потеребив того за плечо, шепотом позвал его небожитель. — Хэ Сюань? — Что насчет того чтобы прилечь? — неожиданно предложил Черновод, резко подняв голову и садясь прямо. — Мне и тут неплохо, — ответил небожитель, смотря на демона плывущим взглядом. Он улыбнулся, и как бы в подтверждение своих слов вновь приложился к бутылке, которая оказалось практически пустой. Пока он пытался поймать на язык еще хотя бы парочку капель, Черновод шумно встал из-за стола, тем самым привлекая к себе не только внимание небожителя, но и других гостей. Совершенно игнорируя чужие взгляды, он обошел стол и осторожно, но настойчиво поднял небожителя со скамьи. — Хэ-сюн?! — удивлённо и одновременно возмущенно воскликнул Ши Цинсюань, когда его под руку потащили к лестнице ведущей на второй этаж гостиницы, где находились комнаты для размещения постояльцев. Взгляды обедающих с любопытством провожали их до самого поворота на лестнице. — Черновод! — снова попытался образумить князя демонов небожитель. От резкого подъема и еще более быстрой ходьбы он почувствовал себя достаточно дурно чтобы вновь взмолиться: — Прошу тебя, помедленнее! Жалостливый тон небожителя и вправду подействовал на Хэ Сюаня должным образом. Демон сбавил темп, а затем и вовсе остановился. Он отпустил Цинсюаня, а тот чтобы не упасть привалился к стене, и сжав голову руками пытался справиться с головокружением. Черновод смотрел на него несколько долгих минут, явственно ощущая как чувство вины стискивает грудь. Если бы воздух был ему так же необходим как и людям, то он непременно бы стал задыхаться. Хэ Сюань вдруг понял как абсурдно повел себя, а так же в очередной раз убедился в собственной слабости к небожителю. Она оказалась сильнее, чем он мог предположить. Черновод прикрыл глаза стараясь взять себя в руки, и когда вновь открыл их, то столкнулся со взглядом Цинсюаня, который все так же стоял у стены. Его взор хоть и был затуманенным, но в нем отчетливо читалось негодование. Хэ Сюань сделал шаг и оказался напротив него, небожитель всё так же молча смотрел на демона слегка настороженным взглядом. Но когда прохладная ладонь Черновода прижалась к его щеке, приятно охлаждая его горевшее от алкоголя лицо, небожитель расслабился. — Только ты меня радуешь, — объявил Черновод с такой внезапностью и решимостью, что бедный Цинсюань, у которого от быстрого подъема и выпитого всё перемешалось в голове, растерялся. — Пожалуй, ты прав, — едва ворочая языком пробормотал небожитель спустя некоторое время, — лучше мне прилечь… По счастливой случайности они остановились прямо возле своей двери, и стоило этим словам сорваться с губ Цинсюаня, как Черновод тут же открыл её, пропуская небожителя вперед. Оказавшись на кровати Цинсюань молча подвинулся, как бы приглашая Черновода лечь рядом. Приглашение осталось без ответа, и небожитель приподняв тяжёлую голову, окинул сонным взглядом комнату отыскивая Хэ Сюаня. К его удивлению тот сидел на стуле и смотрел в окно, явно не собираясь ложиться. — Да что с тобой происходит? — тихо спросил Цинсюань. В голове нещадно гудело, и небожитель дал себе слово в следующий раз выпить на одну бутылку меньше. Так и не дождавшись ответа, Цинсюань снова обратился к Хэ Сюаню, на сей раз даже не подняв головы: — Ты злишься на меня? — Нет, — коротко сказал Хэ Сюань, чувствуя что не может оставить этот вопрос без ответа. — Скорее на себя, — еле слышно добавил он. — Тогда полежи со мной… — сонно пробормотал Цинсюань не открывая глаз. Мягкая постель делала свое дело, быстро убаюкивая опьяневшего небожителя, и всё же тот нашел в себе силы чтобы похлопать ладонью по второй половине кровати, капризно заявив: — я хочу чтобы ты был рядом со мной… Черновод понимал, что не сможет просто лежать в одной кровати с небожителем, не поддаваясь искушению. Этот призывно зовущий голос Цинсюаня, уже действовал на него как соблазн, которому он очень хотел поддаться. Хэ Сюань жаждал разделить постель с небожителем, во всех смыслах этого слова. Чтобы искушение не взяло над ним вверх Черновод закрыл глаза, и с силой сжал деревянные подлокотники, приковав себя к стулу невидимыми цепями. Про себя он твердо решил, не трогать Цинсюаня пока тот в неподобающем состоянии. Демон надеялся что тот скоро заснет, и перестанет задавать вопросы и звать его. Через некоторое время Черновод решился взглянуть на небожителя, тот уже спал развалившись на кровати, и раскинув в стороны руки. Демон смотрел на неподвижного Цинсюаня, и невольно размышлял о роли небожителя в его жизни. В конце концов он пришел к выводу, что Цинсюань всегда, так или иначе влиял на него, невольно заставляя испытывать самые противоречивые чувства. Невероятно уже то, что непревзойденный князь демонов, сейчас сидит около постели бывшего небесного чиновника, охраняя его сон и сдерживая бурю своих чувств. Безропотно ожидая своей награды. Когда небожитель проснулся был уже поздний вечер. Медленно открыв глаза он увидел, что вторая половина ложа так и осталась пустой. Цинсюань полежал еще какое-то время, прислушиваясь к тишине царившей в комнате. Тени от свечей падали на стены и он подумал, что когда засыпал на улице был день. Небожитель медленно сел, тут же почувствовав как в голове зашумел весь выпитый им алкоголь. Он невольно поморщился, сведя брови к переносице. Оглядев комнату Цинсюань увидел Черновода, который всё так же сидел на стуле у окна. Глаза у него были закрыты, и он казался абсолютно неподвижным, словно мраморная статуя. Ши Цинсюань рассматривал его некоторое время, подмечая каждую мелочь во внешности своего избранника. Он никогда бы не осмелился так пристально разглядывать князя демонов, если бы тот не спал, и поэтому решил воспользоваться случаем. После лицезрения Хэ Сюаня на расстоянии, небожителя потянуло поближе подойти к нему. Он тихонько сполз с кровати, и стараясь не шуметь подкрался к Черноводу. Остановившись напротив него Ши Цинсюань сел на пол, всё так же пристально изучая князя демонов. С момента пробуждения небожителя, непревзойденный так ни разу и не пошевелился. В его холодной красоте таилось что-то хищное и опасное, и это что-то и влекло Цинсюаня, который и не думал противиться. Хэ Сюань походил на экзотический цветок, а небожитель был крохотной птичкой, завороженный его ароматом. Цинсюань, сам того не замечая, тихонько встал и сделал шаг вперед, поддавшись очарованию момента. Он протянул руку и легонько коснулся плеча Хэ Сюаня. Это было едва ощутимое прикосновение, но Черновод тут же открыл глаза, схватив того за протянутую руку и уверенно привлек к себе, вынуждая Цинсюаня сесть ему прямо на колени. — Я думал ты спишь… — пробормотал Цинсюань, чувствуя как краснеет. Их лица находились в цуне друг от друга, слегка соприкасаясь лбами. И на сей раз именно горящие глаза Черновода пристально смотрели на Цинсюаня, которому ничего не оставалось кроме как поддерживать это жаркое визави. Птичка попалась. Черновод ничего не ответил, только прижал небожителя к себе еще теснее, утыкаясь носом в его открытую шею: то целуя ее, то покусывая. Вынуждая Цинсюаня покрываться мурашками и млеть, испытывая удовольствие от таких нехитрых, но возбуждающих действий. — Я помню… — в какой-то момент произнёс Цинсюань. Его голос был тихим и жарким, опаляя огнём не только тонкую кожу на виске Хэ Сюаня, но и весь его разум. — Помню об обещании… Услышав его слова, Черновод испытал целую бурю эмоций, от легкого удивления до опьяняющей радости, а от той до разбивающего на осколки неверия. Князь демонов медленно отстранился от нежной кожи с легким, дразнящим запахом алкоголя, и снова посмотрел на небожителя. Он был почти уверен в том, что ему послышалось, и хотел найти ответ в глазах Цинсюаня. Но когда он увидел его взор — горящий тем же страстным огнём в каком демон сгорал уже не один час, то Черновод ощутил небывалую уверенность. Его губы тронула дерзкая усмешка, все сомнения рассеялись, и Хэ Сюань более не сдерживая свои эротические фантазии, страстно впился в мягкие уста небожителя ненасытным и требовательным поцелуем. Огонь давно пожирающий Черновода прорвался наружу. Давая ему выход демон перестал контролировать себя, поддаваясь древней как мир страсти, он неистово целовал небожителя, порой грубо кусая его. Цинсюань стонал от боли в такие моменты, но не отстранялся, напротив — полностью отдавался на волю непревзойденного. Позволяя тому делать с ним все что он захочет. Хэ Сюань поднял его на руки, и в следующее мгновение остывшие простыни обожгли кожу небожителя там, где Черновод уже успел ее обнажить. — Награда нашла меня… — раздался жаркий и довольный шёпот возле самого ушка Цинсюаня, тот снова покрылся мурашками от нового прилива наслаждения. — Верно… — выдохнул Цинсюань, безропотно позволяя демону снять с себя последние одежды. — Я нашел тебя… Хэ Сюань не тронул на небожителе лишь медальон, который много значил для них обоих, и быстро разделся сам. Одним движением руки он создал звуконепроницаемый барьер, защищавший комнату от непрошенных гостей. Вот теперь уже ничего не могло отвлечь его от небожителя, который таял под его бесконечными ласками, ни в чём ему не препятствуя. Хэ Сюань покрывал его хрупкое, разгорячённое тело короткими, нетерпеливыми поцелуями, стремительно спускаясь всё ниже и ниже. Цинсюань вздрогнул и интуитивно напрягся ощутив мягкое и влажное прикосновение уже на внутренней стороне бедра. Небожитель тут же вспомнил на чём они остановились в прошлый раз. Его накрыла волна смущения, от чего раздвинутые ноги предательски дрогнули, в мгновенном порыве своего хозяина свести их вместе. Черновод тут же заметил этот нервный жест. — Расслабься, — снисходительно улыбаясь, мягко посоветовал небожителю Черновод. — А все остальное предоставь мне… Словно в подтверждение своих слов, демон прильнул губами к нежно-розовому соску Цинсюаня, слегка подцепляя его зубами и мягко покусывая. Вместо ответа, небожитель зажмурился и тихо ахнул, комкая в руках шелковистую ткань простыни. Всё его тело пульсировало от возбуждения, дрожью откликаясь на ласки непревзойденного. Внезапно сильные руки Черновода одним умелым движением перевернули его на живот. Придерживая небожителя за талию, демон так же ловко поставил его на колени, вынуждая задрать ягодицы кверху, а лицом упереться в подушку. В такой позе Цинсюань ощущал себя совершенно беззащитным и слишком развратным. Он приглушенно охнул в подушку, интуитивно сделав попытку перевернуться обратно. Но пара звонких шлепков заставила его отказаться от этой идеи. — Не дергайся… — прозвучал глубокий голос Хэ Сюаня возле ушка небожителя. Его повелительный тон не подразумевал отказа или непослушания, и Цинсюань телом и душой ощутивший его превосходство, замер в своей неловкой позе, всецело отдаваясь на волю князя демонов. Но тут небожитель ощутил обжигающее прикосновение чего-то влажного и горячего у себя между ягодиц. Он уже испытывал это ужасно стесняющее чувство в рыбацком домике, но на сей раз он не воспротивился, помня наказы Хэ Сюаня расслабиться и не дергаться. Но Цинсюань и вздохнуть не успел как это влажное нечто проникло прямо внутрь него, а потом так же стремительно выскользнуло обратно. Небожитель ахнул, и стиснул пальцами подушку, чувствуя как пылает от стыда всё его тело. Возбуждающими движениями касаясь узкого отверстия длинным языком, Черновод то резко проникал в него, то нежно водил его кончиком по влажному колечку мышц, которые становились все расслабленнее и мягче с каждой лаской. Эта развратная прелюдия настолько стимулировала неискушённого небожителя что тот, лишившись дара речи только и мог, что громко скулить и непрерывно стонать, лаская этими непристойными звуками слух демона и возбуждая того ещё больше. Разрываемый противоречивыми ощущениями, Цинсюань громко дышал, кусая опухшие губы, с трудом сдерживая рвущиеся из него стоны. Но это удавалось ему так же плохо, как и сопротивляться порочным деяниям Хэ Сюаня, которые возбуждали его столь же сильно, как и смущали. В какой-то момент Цинсюань был больше не в силах выносить распирающей боли в паху. Подсунув под себя руку он схватил свой собственный член, поражаясь его каменной твердости. Скорее интуитивно чем сознательно, он понимал что ему необходимо сделать, чтобы снять это мучительное давление. Исполняя свой замысел он томно стонал, невольно ёрзая и виляя ягодицами из стороны в сторону. Тогда Хэ Сюань властно схватил его за бедра чтобы не дергался, и притянув ягодицы Цинсюаня ближе к себе, глубже проник в него языком. — Ах!.. Хэ-сюн… — в тот же миг сорвался с уст небожителя жалостливый стон, больше похожий на крик с неопределенным подтекстом. Князь демонов истолковал этот крик по-своему. Его уста растянулись в довольной ухмылке, он слегка отодвинулся, смотря на результат своих действий похотливым взглядом. Медленно облизав губы он снова прильнул языком к соблазнительному розовому отверстию. Оно было горячим и влажным от ласк Черновода, и ему самому доставляло огромное удовольствие дразняще поглаживать, и скользить языком по девственному анусу небожителя. Пребывающий во власти эротических эмоций Цинсюань часто и громко стонал, что практически сводило демона с ума. Эти звуки подстёгивали его к еще более интенсивным ласкам. Мысли Цинсюаня путались, то он думал о непристойных действиях Черновода, которые доставляли ему сладостную муку, то о собственном члене, который был всё ещё сильно возбуждён, то обращал внимание на неприличные звуки, постоянно срывающиеся с его собственных губ. Но он совершенно не догадывался, что уже очень скоро стоны и крики, свои или чужие, перестанут иметь для него какое-либо значение. Хэ Сюаню безумно нравилась каждая реакция небожителя на его ласки, а ещё больше нравилось доставлять их ему. Но и его достоинство требовало внимание — возбуждённый до предела член Черновода пылал, требуя разрядки. Не прекращая ласкать Цинсюаня, он не глядя обхватил его и немедленно принялся мастурбировать, чтобы хоть немного снизить давление. Под действием чувств он укусил небожителя за ягодицу, заставив того вздрогнуть и жалобно заскулить. Цинсюань хотел было перевернуться, так как спина уже ощутимо ныла, но Черновод удержал его тем, что решил сменить язык на два тонких, изящных пальца. Небожитель замер, тут же почувствовав изменения, и повинуясь инстинктам плавно выгнул позвоночник, поднимая разведённые ягодицы еще выше. Хэ Сюань же не спеша ввел оба пальца внутрь, и начал медленными движениями массировать тугие, влажные стенки. Немного сбросив напряжение демон выпустил свой член из руки, и провел ладонью по белоснежным ягодицам и красивой спине Цинсюаня, ласково поглаживая и помогая тому расслабиться. Новое ощущение чего-то более весомого чем язык, оказалось для небожителя скорее приятным, чем болезненным. Он ахнул, зарывшись лицом в подушку, и чувство смятения вновь вспыхнуло в нем. Ноги Цинсюаня предательски задрожали, выдавая его противоречивые эмоции. Когда пальцы демона полностью проникли в него, небожитель зажмурился и снова жалобно ахнул, не в силах сдержаться. Хэ Сюань тут же почувствовал как кольцо мышц вокруг его пальцев сжалось, выдавая напряженность Ши Цинсюаня. Демон видел и чувствовал как мелко дрожат выставленные перед ним прекрасные ягодицы. Не переставая двигаться внутри небожителя, Черновод мягко прижался губами к основанию его позвоночника. От этого нежного поцелуя вся спина Цинсюаня покрылась мурашками, вызвав именно тот эффект, на который и рассчитывал демон. Ощутив неожиданное удовольствие от этой простой, но полной заботы ласки, Цинсюань робко улыбнулся, и мало помалу перестал дрожать. Черновод осторожно вынул пальцы, и мягко надавил небожителю на поясницу, безмолвно велев опуститься на кровать. Остывшая за это время постель приятно охладила разгоряченную кожу Ши Цинсюаня, а его спина порадовалась передышке. Он безропотно позволил демону вновь перевернуть себя на спину и слился с ним в упоительном, медленном поцелуе. Сильные руки демона крепко держали его в объятиях, тесно прижимая к себе. Цинсюань скрестил ноги у того за спиной, тем самым практически полностью сокращая расстояние между их обнажёнными телами. В тёплом свете огня влажная кожа небожителя блестела, а его пальцы мягко скользили по гладкому как мрамор телу Черновода. Цинсюань откинул голову назад, разрывая их долгий поцелуй, и подставляя Хэ Сюаню свою белоснежную шею. Князь демонов, не заставляя себе ждать, тут же принялся осыпать её страстными, ненасытными поцелуями. То и дело чувствительно прикусывая тонкую кожу, оставляя на ней красные отметины и вызывая все новые и новые стоны и вздохи партнера, которые Черновод мог слушать до бесконечности. — Хэ Сюань… — томно простонал небожитель в разгоряченный воздух. Тот не отозвался, продолжая осыпать страстными, нетерпеливыми поцелуями его тело. — Не бросай меня, — тихо попросил Цинсюань, медленно проговаривая каждое слово, — кроме тебя у меня больше никого не осталось… Их тела находились достаточно близко, и небожитель с трепетом ощущал как их возбуждённая плоть трётся друг об друга. Черновод слегка изменил свое положение, и Цинсюань почувствовал как половой орган Черновода заскользил у него между ягодиц. Небожитель опять покрылся мурашками и задрожал. Почувствовав это, демон тут же поспешил унять его тревогу новым успокаивающим поцелуем в висок. — Я никогда не брошу тебя, — сказал он с непоколебимой уверенностью в тихом голосе, который небожитель так любил. — В конце концов мы связаны судьбой, помнишь? Ши Цинсюань только медленно кивнул, мягко ловя губы непревзойденного своими устами. Небожителю не было страшно, и всё же он нервничал, что отчетливо читалось в том, с какой силой он вцепился в спину Черновода. Тот же сгорал от неимоверно сильного желания овладеть не только душой Цинсюаня, но и его восхитительным телом. Князь демонов проявил удивительную выдержку — терпеливо подготавливая небожителя к самому главному, но наконец и его воля начала иссякать. Её остатки теперь стремительно таяли на слившихся в поцелуе горячих губах. Черновод любил Цинсюаня и желал его сильнее чем кого бы то ни было, как при жизни, так и после смерти. Когда же небожитель слегка выгнулся под ним, ближе придвигаясь бедрами к его паху и делая встречные движения, Хэ Сюань воспринял это как прямое приглашение. Он так долго сдерживался, что более не заставил себя ждать. Ши Цинсюань с болью ощутил как член демона вошел в него, толчок был настолько резким и нетерпеливым, что небожитель не сдержался и жалостливо вскрикнул, впившись ногтями в плечи демона. Хэ Сюань же сразу возбранил себя за неосторожность, ведь опьяненный чувством вседозволенности, он разрешил эмоциям захлестнуть себя, пусть всего и на мгновение. — Прости, — взяв себя в руки, тихо прошептал демон на ухо Цинсюаню. Небожитель часто дышал, стараясь сдержать выступившие на глазах слезы. Он мелко дрожал, пытаясь успокоиться и расслабиться, но ощущать внутри себя член, обладающий немалыми размерами было достаточно больно, и не шло ни в какое сравнение с языком или даже пальцами. Хэ Сюань чувствовал как хрупкое тело Цинсюаня бьет дрожь, он лежал перед ним с закрытыми глазами из-под которых показались слезинки. Черновод мягко взял его за подбородок, и нежно поцеловал подрагивающие от напряжение веки небожителя. Его плотно сомкнутые губы затряслись и демон прикоснулся губами и к ним, стремясь хоть как-то успокоить. Цинсюань слабо ответил на поцелуй, всё еще пытаясь привыкнуть к новым ощущениям, и открыв глаза встретил устремлённый на него взгляд Черновода. В этом взгляде читалась тревога за него и за их отношения. Осознание, что князь демонов тоже переживает, помогло Цинсюаню быстрее успокоиться и даже немного расслабиться. Пристально наблюдающий за ним Черновод тут же заметил как тревожность в блестящих от слёз глазах Цинсюаня, сменилась умиротворением и странной решимостью. Хэ Сюань поразился этой необъяснимой, но разительной переменой. Он принял это за знак, что он может продолжать, и решил на этот раз быть более чутким. Ничего не говоря, но неотрывно смотря в зелёные глаза небожителя, демон сделал медленное движением бедрами, плавно продвигаясь вперед, потом назад, потом снова вперед, с каждым новым толчком проникая в Цинсюаня все глубже. Глаза бывшего небожителя никогда не лгали, и потому демон избрал их проводниками на своём нелёгком пути — доставить удовольствие им обоим. Двигаясь Черновод то ускорялся, то вновь замедлялся, ориентируясь по малейшим изменениям в глазах небожителя. Руки Цинсюаня, тоже служили ему ориентиром, раньше напряжённо вцепившиеся ему в плечи, теперь они гладили его. Обжигающе горячие и очень узкие стенки плотно сжимали орган Хэ Сюаня, с трудом давая тому возможность двигаться в любом направлении. Это было мучительно блаженное чувство — находиться внутри, и всё же не полностью. Под давлением чувств, демон издал тихий стон, и вскоре почувствовал как горячие пальцы небожителя нежно зарылись в волосы у него на затылке. Этот жест полный участия и теплоты, тронул Черновода. Не разрывая их жаркого визави, Хэ Сюань сжал ягодицы небожителя, слегка разведя их в разные стороны и плавно, но уверенно продвинулся вперед, оказавшись практически полностью внутри. Зажмурившись, Цинсюань издал громкий стон, запрокидывая голову назад и разрывая их долгий зрительный контакт. Однако его стон быстро оборвался, сменившись частыми вздохами и тихими всхлипами. Проникнув так глубоко Хэ Сюань задел какое-то особо чувствительное место, вызвав у Цинсюаня новую еще не изведанную бурю эмоций. Эти поразительные ощущения, лишившее его дара речи и заставившее его тело замереть в прекрасной муке, не продлились достаточно долго, и поэтому небожитель тут же пожелал испытать их вновь. Ши Цинсюань не в силах проронить ни слова, лишь отчаянно вцепился в лопатки Черновода, прижимая того к себе как можно теснее, без слов моля о продолжении. Проницательный Хэ Сюань отозвался на зов. Он тут же сделал резкий толчок вперед, вновь полностью проникая внутрь, скользя твердой как камень головкой по тому самому чувствительному месту. Цинсюань вскрикнул, невольно приподнимая бёдра и с силой дёрнул демона за волосы на затылке. Немного отстранившись, Хэ Сюань зарычал от боли, но потом резко подался вперед и накрыл приоткрытые уста небожителя своими губами. При этом движении его половой орган вновь полностью оказался внутри Цинсюаня. Новый стон, который должен был быть громким и долгим, так и не нашел выхода, оставшись запечатанным между плотно прижатыми друг к другу губами небожителя и демона. С каждым новым движением Черновод чувствовал, как горячее нутро Цинсюаня становится всё расслабленнее и мягче. Теперь его порывы были более частыми, быстрыми и иногда достаточно грубыми, чтобы томные стоны небожителя чередовались с резкими криками и всхлипами. Хэ Сюань упорно не желавший разрывать их поцелуй, поглощал все рвущиеся из небожителя звуки. Охваченный жаром эйфории, Цинсюань стал задыхаться от наслаждения тем, что совсем недавно доставляло ему боль и волнение. Ощущение члена внутри себя уже не казалось ему странным и смущающим, напротив — оно ему нравилось. Однако сам Черновод, доставляя невероятное удовольствие небожителю, всё ещё сдерживал себя. Самому демону этого было недостаточно, его внутренняя энергия жаждала большего. В глубине изнемогающего от страсти сознания он понимал, что его сила непревзойденного может навредить небожителю. Но куда деваться от своей сущности он не знал, и это причиняло ему душевную боль. Наконец разорвав поцелуй, он начал языком ласкать ушко Ши Цинсюаня, а тот был слишком поглощен своими ощущениями, и не замечал внутренних терзаний Черновода. Его стоны ещё больше провоцировали демона, но сам он молчал. Цинсюань силой любящего сердца вдруг почувствовал исходившее от него напряжение, и приоткрыл глаза возвращаясь в реальность. Черновод нависал над ним сверху, одной рукой крепко держа за талию, а другой упираясь в изголовье кровати. Его лица небожитель не видел, но движения Черновода были несколько скованы, как будто он сдерживает себя. Цинсюань мгновенно всё понял — сейчас Хэ Сюань старается для него, а не для себя. Это окончательно покорило сердце Ши Цинсюаня. Сдерживаясь в своих порывах ворваться в небожителя со всей накопившейся в нём пылающей страстью демона, Черновод даже не подозревал, что теперь его страдания стали заметны для Цинсюаня. — Не сдерживайся, — вдруг прошептал небожитель, ласково проведя рукой по мягким, струящимся волосам Хэ Сюаня. — Я твой как душой, так и телом. Демон, который и представить себе не мог подобный поворот событий, удивлённо распахнул глаза и даже перестал двигаться. — Ты не знаешь, о чём говоришь, — серьезно произнёс он. В душе поражаясь бесстрашию небожителя. — Может быть, — тихо отозвался Цинсюань, и его губы тронула игривая улыбка. Больше не говоря ни слова он прижался губами к устам Черновода, вовлекая того в порывистый и страстный поцелуй. Хэ Сюань охотно ответил на него, ощутимо прикусив нижнюю губу небожителя, тем самым намекая ему на то, что его ждёт если он позволит демону не сдерживаться. Непревзойденный был готов к тому, что Цинсюань сразу же передумает, и был снова удивлен, когда вместо того чтобы отстраниться, небожитель только углубил поцелуй, плавным движением бёдер слегка насаживаясь на его член. Ощутив на губах металлический привкус крови, Хэ Сюань издал звук похожий на рык и стон одновременно, он нехотя оторвался от губ небожителя и медленно вышел из него. Прежде чем Черновод дал полную волю своей страсти, он сделал минутную передышку для Цинсюаня. Стоя на коленях между разведенных ног небожителя он любовался его восхитительным, обнаженным телом. В свете огня оно блестело от пота и было горячим, словно пылающее пламя свечей. Длинные волосы Цинсюаня были разбросаны по кровати и напоминали чёрные, бурные волны, а томный взгляд был устремлен на возвышающегося над ним Черновода. В его зеленых, манящих глазах горел вызов, который демон не принять был не в силах. Одним ловким движением Хэ Сюань поднял бедра Цинсюаня на уровень своего паха, и уверенным, но плавным движением вошел в небожителя во всю длину. Тот восхищенно ахнул, получив от этого действия удовольствия больше, чем ожидал. Когда же Черновод стал двигаться в нем, сначала медленно, но очень быстро наращивая темп, то Цинсюань и вовсе чуть не захлебнулся от переизбытка эмоций и собственных громких стонов. Они срывались с его губ вместе с короткими криками каждый раз, когда Хэ Сюань безжалостно насаживал его на свой член. Вскоре собственные безостановочные стоны смешались в голове небожителя вместе со шлепками от ударов бедер о его ягодицы, и утробных звуков, которые издавал Черновод. Сейчас тот явил свой истинный облик: Демон Тёмных Вод Сюань. Он был штормом, захлестнувшим небожителя волнами страстных чувств и новых, шокирующих ощущений, в которых Цинсюань безнадежно тонул. Не в силах вынести этой адской смеси из эмоций, небожитель то стонал от наслаждения, то кричал от боли. Не зная, чего он хочет больше — чтобы демон наконец-то остановил эту пытку, или не прекращал её никогда, Цинсюань сбивчиво молил Хэ Сюаня то об одном, то о другом. Всё его тело дрожало и изгибалось в сильных руках Черновода, но тот держал его достаточно крепко, чтобы у Ши Сюаня не было шансов сбежать. Когда твердые пальцы сомкнулись на его шее, обжигая кожу своим неестественным холодом, и вдавливая Цинсюаня в постель, в расширившихся зрачках небожителя промелькнул первородный ужас человека, загнанного на край пропасти. Он поднял почти обезумевший от страстной агонии взгляд на Хэ Сюаня, тот же без устали продолжал удовлетворять свою страсть. Когда небожитель встретил его пылающий взор, так сильно напоминающий хищника, то резко почувствовал страх. Но тут он вспомнил о том, что сам пожелал чтобы Хэ Сюань не сдерживался, а потому жаловаться ему теперь не приходилось. Изнемогая от слияния и прилива гормонов, небожитель почти лишился чувств. В какой-то момент он перестал ощущать своё тело и всё, о чем он мог думать, так это безумно быстрые, безостановочные движения Черновода. А Хэ Сюань даже и не думал останавливаться. Его глаза полыхали огнём неукротимой страсти, и чтобы он не делал с небожителем — этого ему казалось мало. Ши Цинсюань по-прежнему оставался достаточно узким, и двигаться в нем доставляло демону неимоверное наслаждение. Находясь в экстазе, Цинсюань не сразу понял в какой момент член демона покинул его изнемогающее тело. Только когда Черновод притянул его — безвольного к себе, и поцеловал, он очнулся и посмотрел на Хэ Сюаня. Его горящие глаза находились так близко к лицу небожителя, что занимали собой весь обзор. Несколько секунд Цинсюань, словно загипнотизированный, смотрел в эти бездонные колодцы в которых плескались огненные волны. Черновод что-то тихо спросил, но завороженный Цинсюань ничего не услышал и даже не шелохнулся. Так как небожитель не отреагировал, князь демонов повторил вопрос, при этом слегка касаясь губ Цинсюаня. — Ты в порядке? В порядке… — эхом отдалось в голове небожителя. Когда же до него наконец-то дошел смысл вопроса, в голове Цинсюаня тут же пронеслась возмущенная мысль: Да ни черта я не в порядке! Но вместо ответа небожитель лишь порывисто подался вперед, но не рассчитал силы и больно ударился о лоб Черновода. Цинсюань жалобно застонал и опять откинулся на подушку. Хэ Сюань склонился над ним, чтобы поцеловать, но небожитель неожиданно для него воспротивился поцелую. В мозгу Цинсюаня пронеслась мысль о том, что демон опять завладел им на своих условиях, как в ту зловещую ночь с которой и началась их невероятная история. Черновод, как тогда, так и сейчас властвовал над ним, позволяя себе все что захочет, с одним разве что отличием — сейчас сам Цинсюань дал ему на это добро. Внезапно, в голову небожителя пришла мысль, что настала его очередь властвовать над Черноводом, и воплощать свои сексуальные фантазии в жизнь. Когда Цинсюань воспротивился поцелую, демон к нему не прислушался, за что и был укушен за язык, которым нагло хотел проникнуть небожителю в рот. Черновод недовольно зарычал и предупреждающие сжал горло Ши Сюаня. Но тот не испугался его угроз — в конце концов, они не зайдут дальше того, что уже было. Стоило только небожителю всерьез осознать этот удивительный факт своей неприкосновенности, как его уже ничего не могло остановить. Цинсюань резко толкнул Черновода в грудь, заставляя того опрокинуться на кровать. Удивлённый и заинтересованный решительным блеском в глазах небожителя, тот послушно лег. Теперь Цинсюань возвышался над ним и открыто рассматривал тело Черновода. Тот был прекрасно сложен, а его, всё ещё возбуждённый половой орган, возвышался как горная вершина. Цинсюань наклонился и медленно провёл языком по головке члена, что вызвало эротический трепет у Хэ Сюаня, тот сразу же поддался вперёд как бы приглашая небожителя к действию, но у того были свои планы. Смотря прямо в глаза демону Цинсюань медленно придвинулся к его лицу. Черновод приоткрыл уста, рассчитывая на поцелуй, но небожитель решил иначе. Теперь он сам хотел немного покусать Хэ Сюаня, и начав с его шеи, неспешно перешёл на ключицу. Его рука сжимала член демона, и его медленные, дразнящие движениям, не давали тому покоя. Спустившись к груди, Цинсюань оставил на ней несколько розоватых укусов, и принялся играть язычком с твердыми от возбуждения сосками, чем вызвал несколько сдержанных стонов у Хэ Сюаня. Довольный собой, небожитель спустился ниже, теперь покусывая упругий живот и скользя по рельефным мышцам кончиком горячего языка. Демон млел, он был совсем не против такой игры — ему доставляли огромное удовольствие прикосновения небожителя. С восхищённым блеском в глазах он наблюдал, как обнаженный Цинсюань выпрямился и уверенно сел на него сверху. Сейчас инициатива была в его руках, и Хэ Сюань не собирался ему мешать. Небожитель же действовал исключительно медленно. Упершись руками в грудь Черновода, он очень плавно и ужасно соблазнительно двигал бедрами скользя промежностью вдоль члена демона — дразня его, но не впуская в себя. Их органы соприкасались, терлись между собой, что доставляло удовольствие им обоим. Ритм небожителя то ускорялся, то замедлялся, а Черновод уже изнемогал от желания вновь завладеть им. Немного выпустив дикую страсть, демон не препятствовал Цинсюаню проявить свои собственные фантазии, тем более они и ему доставляли неимоверное наслаждение. Вот только дразнящие действия небожителя вновь быстро сильно его распалили. Черноводу ужасно захотелось снова ощутить это не сравнимое ни с чем чувство, когда каждый фэнь твоей плоти тесно сжимает обжигающе горячее нутро. — Цинсюань… — простонал он, изо всех сил сдерживаясь чтобы самолично не насадить того на свой ноющий от возбуждения член. Хэ Сюань схватил небожителя за талию и плотнее прижал его к своему паху. Небожитель же не собирался так быстро сдаваться, и продолжал возбуждающе двигаться на Черноводе. Мука, исказившая лицо князя демонов при его последних словах, доставила Цинсюаню истинное удовольствие, а его уста озарила победная улыбка, что не укрылось от Хэ Сюаня. — Смотрю, ты наслаждаешься своим маленьким триумфом. — Заметил Черновод, всем своим существом ощущая исходившие от Ши Цинсюаня превосходство. Руки демона всё ещё сжимали его тонкую талию, когда небожитель склонился к нему, практически прильнув грудью к торсу Черновода. — Не одному же тебе торжествовать, — соблазнительным, тихим тоном промурлыкал Цинсюань ему на ухо, при этом играючи прикусив его. Если бы князь демонов мог испытывать всё то же, что и обычный человек, то неприменно покрылся бы мурашками от этого жаркого шепота. Но вместо мурашек его грудь прошиб неожиданный электрический разряд, от всколыхнувшейся в ней энергии. Черновод зарычал под тяжестью дикого желания снова оказаться внутри небожителя. В резком порыве он схватил того за волосы на затылке и сильно сжал их. Цинсюань ахнул от боли, и рефлекторно вцепился пальцами в удерживающую его руку. Видя как боль исказила прекрасное, разрумяненное лицо небожителя, он ослабил хватку, но при этом безапеляционно заявил: — Я могу взять тебя прямо сейчас и ты ничего не сможешь сделать, кроме как громко и развратно стонать. — Ты угрожаешь мне, демон? — с напускным удивлением вопросил Цинсюань, его тонкие брови взлетели вверх, придав выражению лица толику презрения. — Даже если и так, — усмехнувшись, ответил Черновод отпуская Цинсюаня. Тот, и не думая отстраняться, снова уселся Хэ Сюаню на бедра. — Что ты сделаешь? — добавил демон хищно сузив глаза. Его надменный тон так и сочился сарказмом. — Пожалуешься своим друзьям небожителям? — Думаю, я справлюсь с тобой как-нибудь сам, — высокомерно отозвался Ши Цинсюань. Словно игривый кот, он провел ногтями по груди демона, оставляя за собой поверхностные, розовые царапинки. В свою очередь Хэ Сюань ощутимо и звонко шлепнул его по бедру, чем вызвал неприлично громкий стон, слетевший с опухших губ небожителя. Цинсюань знал, как сильно Черновод желает его, но и сам жаждал демона не меньше. С каждым мгновением скрывать это становилось все сложнее. Небожитель снова потерся о пах демона и слегка приподнявшись, взял в руку внушительный орган Хэ Сюаня. Черновод тут же понял его намерения и, придерживая за талию, помог Цинсюаню медленно опуститься на него сверху. Как только головка проникла внутрь, Хэ Сюань снова утратил контроль и резко опустил Цинсюаня вниз, полностью насадив на свой член. Небожитель вскрикнул от резкой боли пронзившей низ живота, но та довольно быстро рассеялась, сменившись блаженством. Нахождение сверху давало Цинсюаню возможность контролировать собственные ощущения, и весь процесс в целом. Однако, когда член демона резко пронзил его, словно мечом, то в первое мгновение небожитель и вовсе забыл как дышать. Тогда Черноводу снова пришлось взять инициативу на себя. Он приподнял бедра и начал движение внутри Цинсюаня. Небожитель быстро пришел в себя и тут же понял, что в этот раз двигаться может и сам. Словно на пробу, Цинсюань осторожно приподнялся с члена, а потом плавно опустился на него. Повторив эти действия несколько раз, он вошёл в ритм, опускаясь то быстро, то медленно, и каждый раз сопровождая свои действия томными стонами и вздохами. Хэ Сюань же получал не только физическое наслаждение, но и неимоверное удовольствие наблюдая за тем как именно Цинсюань двигается на нем. Одной рукой он придерживал небожителя за талию, другой же обхватил его член и стал ему мастурбировать, быстро наращивая темп. Длинные, спутанные волосы небожителя липли к его спине и плечам. Из приоткрытых, алых губ вырывались будоражащие сознание стоны, а взор затуманила пелена. Его влажная кожа блестела в свете огней, словно драгоценный камень в лучах солнца. От жара, охватившего всё его тело, к лицу прилила кровь. Бёдра небожителя начали наращивать темп, подчиняясь собственным ощущениям. Хэ Сюань в ответ застонал, не в силах больше сдерживаться. Он пребывал в такой же эйфории, что и Цинсюань, которого двойная стимуляция почти привела к пику. Ему было невероятно приятно и одновременно больно когда член демона полностью проникал в него, крупной головкой растягивая дальние стенки и касаясь того самого заветного места. Цинсюань же жаждал этой сладостной муки все больше и больше, неосознанно скача на Черноводе быстрее. Когда бедра небожителя в очередной раз поднялись в воздух, Хэ Сюань придерживая его, резко крутанулся, в одно мгновение вновь оказавшись сверху. Небожитель ахнул, когда его быстро перевернули на живот и поставили на колени. Черновод, покинувший его тело лишь для смены позы, снова резко вошел в него сзади. Демон схватил Цинсюаня за шею и вдавил лицом в подушку. Его вторая рука опять легла на член небожителя, продолжая доводить того до оргазма. В таком положении Ши Сюаню оставалось только громко стонать и изнемогать от наслаждения, которое доставлял ему Черновод. Нарастающее давление в области паха становилось почти невыносимым, тело небожителя накрывали волны жара, и в какой-то момент он вдруг испугался что по-настоящему задыхается. Цинсюань закричал, не в силах сдержать шквал эмоций и ощущений, которые, словно цунами, нещадно захлестнули его, и он излился в сладострастном оргазме. Когда эякуляция закончилась, гормоны выброшенные его организмом, распространились по всему телу горячей волной. Они заполнили собой каждую клеточку, вмиг наполняя тело легкостью, а сознание искрящимся счастьем. Хэ Сюань, чувствуя что его кульминация тоже совсем близко, больше не церемонился. Уложив обессиленного небожителя на живот, и желая наконец-то покончить с этой сладостной пыткой, он двигался в нём с такой скоростью, что всё тело Цинсюаня сотрясалось. Оргазм князя демонов был мощный, словно извержение вулкана и Хэ Сюань вряд ли осмелился бы сравнить с чем-то то, что он испытал на пике блаженства, когда позволил себе излиться прямиком в Ши Цинсюаня. Это была такая сильная стимуляция всех его органов чувств, что на какое-то мгновение ему показалось, будто бы сердце в груди, давно остывшее, сейчас пропустило удар. Хотя Хэ Сюань и не стал бы возражать против мысли, что так оно и было. В конце концов именно рядом с небожителем он чувствовал себя живым, как никогда раньше. Не в состоянии вымолвить и слова, демон рухнул на кровать рядом с Ши Цинсюанем. Небожитель неподвижно лежал на животе, его длинные волосы в беспорядке были разбросаны по кровати, а некоторые пряди упали ему на лицо, но у него не было сил чтобы убрать их. Он просто молча смотрел на непревзойденного, который лежал перед ним. Цинсюань был ещё не в состоянии мыслить полноценно, и все что он мог, это безмолвно рассматривать демона из-под опущеных ресниц. Тот лежал на спине и его красивое, расслабленное лицо не пересекала не единая морщинка. В тот момент Хэ Сюань казался нефритовой статуей молодого господина находившегося на пике своего великолепия. Его глаза были закрыты, а от изогнутых ресниц на щеки падали длинные тени. От Черновода исходила непривычно мягкая аура спокойствия и умиротворения. На улице была тихая ночь, в комнате царил уютный полумрак, и ничего в целом мире не могло разрушить эту идиллию. Небожитель хотел лечь поудобнее, но сил не оказалось даже на то, чтобы пошевелиться. Он чувствовал такую всепоглощающую усталость, но почему-то не мог заснуть. За неимением других вариантов, Цинсюань лежал и думал о том, что с ним сейчас произошло. Раньше в его голове никогда не уложилось бы нечто подобное, но то было раньше. Его томный взгляд медленно скользил по неподвижному Хэ Сюаню, в то время как мозг подкидывал бывшему небожителю красочные картины того, что этот умиротворенный господин творил с ним не более чем одну палочку благовония назад. Бессмысленно было отрицать некую грубость со стороны демона и его ужасную развратность, о которой Цинсюань даже не подозревал, смотря в вечно холодное и непроницаемое лицо Черновода. И тем не менее, младший Ши поймал себя на поразительно бесстрашной мысли, что повторил бы этот опыт вновь. Медленно закрыв глаза Цинсюань глубоко вздохнул, ощутив резкую ночную прохладу, которой он совершенно не замечал раньше. Ему бы забыться в крепком сне, но мысли снова и снова возвращались к Черноводу, назойливо цепляясь за его уставшее сознание и не давая ему заснуть. Внезапно он почувствовал как его осторожно перевернули и притянули в объятия. Цинсюань не открыл глаза, только слегка улыбнулся, чувствуя как тонкие пальцы Хэ Сюаня медленно зарываются в его волосы на затылке. — Было невероятной глупостью с моей стороны позволить тебе не сдерживаться… — сонно пробормотал небожитель уютно устраиваясь на плече демона. Оно было блаженно прохладным, а объятия крепкими и нежными. Оказавшись в них Цинсюань сразу понял, что именно этого ему так не хватало чтобы спокойно заснуть. Сквозь надвигающийся сон он почувствовал, как прижатое к нему тело слегка напряглось. — Жалеешь? — прозвучал над головой тихий голос, чарующий своей глубиной. Небожитель был слишком усталым чтобы уловить в нем скрытое волнение. Уголок его губ дрогнул в слабой попытке улыбнуться. Его обессиленное сознание уже утягивали за собой мягкие путы забвения, но прежде чем позволить себе окунуться в сладостный сон он чуть слышно шепнул: — Ни за что… Цинсюань резко распахнул глаза. Все еще находясь под воздействием сна, он даже не сразу понял, что уже утро и яркое солнышко светит в открытое окно их комнаты. Небожитель не помнил как заснул вчера, но зато отчетливо помнил свой сон. Ши Цинсюань редко видел сны, и даже если эти фантасмагории и посещали его во время отдыха, то он никогда не придавал им значения, и не запоминал. Но то, что ему приснилось этой ночью, определённо имело значение, пусть он пока и не понял какое. Небожитель видел свой парный медальон долголетия, от которого однажды избавился, дабы не вызывать лишний раз болезненные воспоминания. И который, обретя новую значимость, теперь снова покоился у него на груди. Во сне Цинсюань видел медальон так же отчетливо как и наяву, чувствовал его тяжесть в своей ладони. До этого небожитель ассоциировал его с двумя самыми близкими ему людьми, подаривших ему это украшение в разное время и с разными намерениями. От этого медальон только обрёл еще большую важность для Цинсюаня. Во сне медальон выглядел изящной вещицой с интересной судьбой, но таковой она казалось лишь на первый взгляд. Небожитель ощущал исходившую от него странную энергию, которая была практически не заметной и очень слабой. И тем не менее проникала прямо в душу Ши Цинсюаня, робким теплом разливаясь в груди, вызывая почти болезненную печаль и чувство абсолютной незащищенности. Вспоминая об этом сейчас, небожитель невольно снова поддался эмоциям из своего сна. Он потянулся к медальону и сжал его в руке, беспомощно чувствуя как горячие слёзы медленно стекают по его щекам. Не сразу, но Цинсюань понял, что эта всепоглощающая печаль вовсе не принадлежит ему, она исходила от вещи в его руке. В неожиданном порыве небожитель прижал медальон к груди, спрятав его в ладонях, словно стремился защитить маленькое живое существо. Цинсюань больше не чувствовал той энергии которая исходила от него во сне, но все равно он не сомневался в особенности этого предмета. Теперь небожитель воспринимал украшение иначе, нежели раньше. Его и без того немалая значимость, возросла для него в невообразимых размерах. Не задумываясь ни о чем, а просто слепо цепляясь за чувства из сновидения, Цинсюань знал, что больше никогда не расстанется с ним. Он взглянул на украшение, которое мирно покоилось в его ладонях, вот только это был уже не тот медальон, чья пара когда-то принадлежала Ши Уду. Да, оно выглядело точно так же, но перед глазами небожителя было нечто гораздо более ценное и неимоверно хрупкое. Он ощущал это так же ясно, как и руки Хэ Сюаня, которые бережно сжимали его всю ночь. Хэ Сюань. Небожитель медленно повернул голову и увидел перед собой спящего князя демонов, он по-прежнему казался умиротворённым. Внезапно у Цинсюаня появилось непреодолимое желание дотронуться до него, и небожитель не стал противиться этому зову. Его рука будто действовала сама по себе, словно что-то толкало её, звало и тянуло, обещая ответы. Всё ещё сжимая медальон в одной руке, он поднял другую, и кончиками пальцев прикоснулся к обнажённой груди Черновода. Ощутив приятное тепло в районе сердца Хэ Сюань медленно открыл глаза, и тут же встретил взгляд небожителя. Увидев слезы в печальных глазах Цинсюаня, Черновод нахмурился, не понимая причин таких неожиданных эмоций. Он уже хотел было спросить, что могло так расстроить Цинсюаня, как вдруг заметил, что тот сжимает свой медальон. В груди у демона тут же защемило, но небожителю он улыбнулся. Черновод был очень умным и сообразительным человеком, и как демон не растерял этих качеств, поэтому быстро догадался о происходящем. По тому, с какой силой Ши Цинсюань сжимал медальон, демон понял что тот как-то узнал его маленькую тайну, хранителем которой небожитель был, даже не подозревая об этом. — Не вижу причин для расстройства. — Непринужденным тоном заявил Черновод потягиваясь со сна. Он был уверен в том, что знает о чем думает Цинсюань, и не находил в ситуации ничего стоящего слез. Он чмокнул небожителя в соленые от слёз губы и сел. — А если бы я не принял его обратно… — услышал Хэ Сюань у себя за спиной. В голосе бывшего небесного чиновника сквозил страх. Черновод промолчал, не зная что на это ответить. Непревзойденный тут же понял о чем говорил Ши Цинсюань, а так же догадался и чем был обоснован страх в его голосе. Отдав Цинсюаню медальон на горе Тунлу и велев бежать, он рисковал своей жизнью больше чем когда-либо. Если бы Цинсюань не принял и выбросил этот неоднозначный подарок, представляющий из себя гораздо большее, чем тот являлся на первый взгляд, демон счел бы это болезненным, но символичным знаком. Ведь к тому моменту в медальоне уже находился его прах. Отвергни тогда небожитель подарок Черновода, это было бы то же самое, что отвергнуть его самого, хоть и не осознанно. И мало того Хэ Сюань бы оказался сильно уязвим. И тем не менее, князь демонов совершенно не сомневался, когда отдавал небожителю этот ценнейший артефакт. Дотронувшись до Черновода, как того настойчиво требовало его подсознание, Ши Цинсюаня тут же озарило понимание всего произошедшего. Начиная с осознания чем на самом деле является его медальон, и вплоть до того, как рисковал Хэ Сюань отдавая его. Небожитель ничего не знал о том, как можно уничтожить непревзойденного демона, поэтому не знал и об их прахе, который являлся для каждого самой главной слабостью. Но этот удивительный вещий сон приоткрыл ему глаза. Пусть Цинсюань до конца так и не понял всех тонкостей, сейчас он ясно осознавал поразительный факт того, что в прямом смысле держит в своей руке жизнь Хэ Сюаня. Думая об этом, небожитель поймал себя на мысли, что сжимает медальон так сильно, что тот врезался ему в кожу. Но Цинсюаню совершенно не хотелось его отпускать. Он вспомнил как получил этот медальон на горе Тунлу, и какие противоречивые мысли его одолевали. Что, если бы он пожелал выкинуть его тогда? Сейчас эта мысль казалась абсурдной, и всё же в тот момент он вполне мог это сделать. Цинсюань ощутил как злость медленно разливается в груди. Зачем вообще Хэ Сюань отдал ему свой прах?! Зачем ему нужно было так рисковать! Небожитель злился и на себя, и на Черновода, а вот демон, по его же словам, не видел повода для расстройства, да ещё и вел себя так, словно ничего не случилось. Цинсюань смотрел как Черновод не спеша ходит по комнате, одеваясь. Он выглядел довольным, и на его лице сияла беззаботная улыбка. Хэ Сюань никогда так не улыбался. В голове небожителя тут же всплыло короткое воспоминание из вчерашнего вечера, когда они пили вино и Цинсюань спросил, почему князь демонов не улыбается. Но вот что именно тот ответил, небожителю так и не удалось вспомнить. — Хэ-сюн… — все что смог сказать Цинсюань, спустя продолжительное время. Тот обернулся и посмотрел на Цинсюаня вопросительным взглядом. Тот снова замолчал. — Я… — Не стоит разводить из этого драму, мой ненаглядный Ши Цинсюань. Я знал что делаю, и даже в ином итоге, не пожалел бы о своем решении. На это небожителю нечего было ответить. История с медальоном казалась ему более животрепещущей, чем ее видел Черновод. Но если подумать о ее счастливом конце, то переживать так сильно действительно не имело смысла. Наконец выпустив медальон из своих занемевших пальцев, небожитель попытался сесть. Тело тут же отозвалось тупой болью, переключив на себя всё внимание Цинсюаня. Не без труда подобрав позу, в которой ему будет более менее удобно восседать на кровати, небожитель не удержался и бросил на Черновода хмурый взгляд. Тот закончил одеваться и теперь стоял у окна в полоборота, поэтому Цинсюань мог видеть всю ту же счастливую улыбку. Он выглядел как человек, наслаждающийся солнечным утром. В другой ситуации такой Черновод вызвал бы как минимум подозрение, но не сегодня. В отличии от небожителя, непревзойденный явно чувствовал себя прекрасно после вчерашнего, и Ши Цинсюань даже ему позавидовал. Откинув одеяло, он хотел было встать, но застыл на месте, во все глаза уставившись на свое обнаженное тело. Оно было местами покрыто синяками и кое-где даже виднелись следы от укусов. Отвернувшись от окна, Черновод застал небожителя неподвижно сидящим на кровати с одеялом в одной руке и опущенным взглядом. Подойдя демон встал рядом с Цинсюанем, и тоже стал увлечено рассматривать его тело. — На что смотришь? — наконец спросил он, словно взаправду не понимая на что уставился Цинсюань. Небожитель перевел на него уничтожающий взгляд, красноречиво передающий его мысли. — Если ты о паре синяков, то под одеждой все равно будет не видно, — заявил Хэ Сюань с таким самоуверенным видом, что небожителю жуть как захотелось ему треснуть. — Пара синяков?! — возмутился Цинсюань столь лживому заявлению. — Ну, может чуть больше. — Чуть больше?! — Что ты хочешь от меня услышать? — вдруг спросил Черновод, пытливо смотря на Ши Сюаня, — извинений? Всерьез задумавшись над его предложением, небожитель пришел к выводу что не этого хочет от демона. Схватив того за рукав, он потянул Черновода на себя с такой силой, что тому ничего не оставалось, кроме как завалиться на него сверху. Стоило этому произойти, как Цинсюань тут же впился в губы демона жадным поцелуем, обеими руками крепко обнимая его за шею и прижимая к себе. Хэ Сюань незамедлительно ответил на поцелуй, в ответ обнимая небожителя за хрупкую, обнаженную талию. Его кожа была такая нежная и шелковистая, что одно лишь прикосновение к ней сводило демона с ума. Через некоторое время когда Цинсюань сам мягко отстранился от Черновода, тот негромко спросил: — Чем я могу загладить свою вину? — Так ты все-таки её признаешь? — иронично спросил Ши Цинсюань. Демон лишь многозначительно вскинул брови и отвёл взгляд, молча давая понять что так оно и есть. — Тогда вели слугам набрать мне ванну, — заявил небожитель с томным выражением на лице. Хэ Сюань снова посмотрел на него и увидел мягкую улыбку, которая расцвела на алых губах Цинсюаня. Демону вновь захотелось коснуться их поцелуем, но он удержался и молча пошел заглаживать вину. Искупавшись, одевшись и позавтракав они покинули гостиницу, и теперь шли по оживленной городской улице. Хорошее настроение Ши Цинсюаня, слегка омрачал тот факт что идти ему было не так удобно, как хотелось бы. Изящно обмахиваясь веером, он гордо молчал по этому поводу, однако даже не подозревал, о некой скованности собственных движений. Хэ Сюань был прекрасно осведомлен о состоянии небожителя, но тоже тактично молчал. — Как ты узнал о медальоне? — вдруг спросил демон, нарушая мысли Цинсюаня. Небожитель до этого размышлявший о том, когда к нему вернется былая лёгкость, немного растерянно взглянул на Хэ Сюаня. — Ну… — не уверенно начал он, — мне приснился сон. — Поразительно, — ответил Черновод с искренним удивлением. — Почему ты никогда не говорил, что у тебя вещие сны? Небожитель ошалело посмотрел на него, и на полном серьёзе сказал: — Наверно потому, что это первый вещий сон. Демон с интересом посмотрел на него, но ничего не ответил и молча продолжил идти вперед. Ши Цинсюань же, немного отстав, в сердцах поражался произошедшим с демоном изменениям. Мрачного и молчаливого Черновода, сегодня так и тянуло поговорить, да и настроение у него было прекрасное. — Может тебе хочется побывать где-то? — любезно предложил Хэ Сюань останавливаясь, чтобы его догнал небожитель, и тут же самодовольно добавил: — Могу устроить. Ши Цинсюань улыбнулся немного смущенной улыбкой и отвел взгляд. Дети бегали по улицам и громко смеялись, их звонкие голоса смешивались с криками торговцев зазывающих попробовать их товар — лучший во всем городе. По широкой улице одна за другой проезжали экипажи достопочтенных господ, которые тоже спешили по своими важным делам как и те, кто мог позволить себе лишь пеший вариант передвижения. Город дышал жизнью и людскими хлопотами — приятная картина, когда знаешь что этот самый город могла поразить страшная чума. Но сердце Цинсюаня трепетало вовсе не от всей этой чарующей городской суеты. Он взглянул на идущего рядом с ним Хэ Сюаня, гадая знает ли тот, что его вопрос показался Цинсюаню довольно глупым. — Я уже там, где хочу быть, — неожиданно заявил он, заставив идущего Черновода резко остановиться и повернуться к Цинсюаню. — Я просто хочу быть рядом с тобой. — для большей ясности, уточнил он. Демон молча смотрел на него своими чёрными глазами, с золотыми бликами и Цинсюань даже заволновался, что сказал что-то не то. Но тут Хэ Сюань сделал шаг к нему, потом резко нагнулся и что-то прошептал на ухо. От услышанного лицо бывшего небожителя заалело, а глаза забегали из стороны в сторону. Немного запоздало он вспомнил о веере, и тут же поспешил спрятать за ним свое смущение. — Черновод!.. — смущенно зашипел на демона Цинсюань, когда тот выпрямился. Хэ Сюань ничего не ответил, но в его глазах плясало похотливое пламя, а на губах сияла не менее развратная ухмылка. Небожитель одарил его предосудительным взглядом. — Учти, я не отпущу тебя, даже если захочешь уйти, — неожиданно предупредил Черновод. Тон его при этом оставался совершенно спокойным и даже радостным, то есть абсолютно не подходящим для столь серьезного предостережения. — Сам еще захочешь избавиться от меня, — буркнул в ответ Ши Цинсюань, все еще прячась за веером. Нельзя сказать что он сильно удивился услышав столь категоричное заявление Черновода, скорее это его позабавило. Небожитель счел его слова ответом на собственное признание, говорящие о том, что демон тоже хочет быть рядом с ним. — Кажется, там пирожки продают, — с неожиданным воодушевлением вновь заговорил Хэ Сюань указывая в неопределенном направлении, и выводя небожителя из своих мыслей. Всё еще очень смущённый и немного растерянный от столь резких скачков разговора, небожитель выглянул из-за веера, и увидел как демон медленно и многозначительно облизывает верхнюю губу, при этом смотря прямо на Цинсюаня. Лицезрев этот развратный жест, небожитель чуть не умер на месте, невольно вспоминая, что этот самый язык творил с ним прошлой ночью. Не в силах вымолвить и слова, Цинсюань принялся что есть мочи обмахиваться веером, пытаясь избавиться от охватившего его жара. Его посетила невольная мысль, что с Черноводом ему теперь скучать не придётся. А тем временем Хэ Сюань уже уводил его куда-то в толпу, то ли на поиски пирожков, то ли на поиски новой гостиницы…