Кем мы становимся

Открыв глаза, Цинсюань увидел перед собой усмехающееся лицо Хэ Сюаня. — Мы на месте, — сказал он, а потом непринуждённо добавил: — это значит, что можно уже отцепиться. В этот момент Ши Цинсюань с ужасом осознал, что мёртвой хваткой обнимал Черновода за плечи. Они лежали на хребте костяного дракона, который неспеша бороздил водную гладь, оставив водоворот далеко позади, а Хэ Сюань нависал над оцепеневшим Ши Цинсюанем. Небожитель резко разжал пальцы, вцепившиеся в одежды Черновода, и неловко отодвинулся от демона в сторону. Хэ Сюань молча поднялся и посмотрел на что-то по правую сторону от них. Цинсюань проследил за его взглядом и перед ним предстала громадная чёрная крепость. В ночи она казалась подобной неприступной скале, возвышающейся над водной гладью. Костяной дракон наворачивал круги вокруг крепости, и Повелитель Ветра смог рассмотреть её со всех сторон настолько, насколько позволяли редкие огни в хаотично расположенных башнях. На первый взгляд, оные напоминали множество острых пиков. Хэ Сюань стоял боком к Повелителю Ветра и молча наблюдал, как они приближаются к крепости. Цинсюань украдкой взглянул на него. Редкие звёзды отражались от тихой воды в тёмных, блестящих глазах Черновода. Его точёный профиль при одном только взгляде создавал впечатление неоспоримой власти и жестокости своего хозяина. Он лишь отдалённо походил на Мин И, или Цинсюань просто никогда не смотрел на «друга» с такой стороны. Заметив на себе любопытный взгляд, князь демонов повернул голову к небожителю, и их взгляды столкнулись, словно волна разбилась о скалу. Во взгляде Ши Цинсюаня не было страха, как не было и ненависти. Его широко распахнутые тускло-зелёные глаза слабо сияли, то ли от слез, то ли от водных бликов. Повелитель Ветра даже не моргнул, когда Черновод взглянул на него, продолжая стойко выносить взгляд бездонных омутов Черновода. Хэ Сюань недовольно нахмурился, и в тот момент костяной дракон резко взлетел в воздух. Ши Цинсюань испытал секундный страх, когда его тело внезапно поднялось в небо и, для опоры, снова вцепился хоть во что-то, дабы удержаться. Этим что-то оказалась нога Черновода. Тот лишь продолжил безмолвно смотреть на беднягу, так и не проронив ни слова. Вскоре костяной дракон почти бесшумно приземлился на одну из башен и ловко спустился по ней к самому высокому окну. Его костяной хвост скрутился и застыл перед оконной рамой. Ставни уже были распахнуты настежь, словно в ожидании, когда в них пролезут. Черновод щёлкнул пальцами и конец ленты, обвязанный вокруг ребра дракона, отвязался и связал обе руки Ши Цинсюаня вместе, лишая того возможности снова брыкаться и размахивать кулаками, после чего собирался снова поднять небесного чиновника на руки, но тот возразил: — Не нужно, — с невозмутимым видом заявил Повелитель Ветра, ― я справлюсь сам. Хэ Сюань удивлённо приподнял бровь, с недоверием смотря на раненного и связанного небожителя, но в конце концов молча отошёл в сторону. Ши Цинсюань тяжело поднялся на ноги, мантия Черновода всё ещё была на нём. Хромая, но с достоинством, он прошёл мимо демона и остановился у самого края позвоночника дракона. Ему следовало спуститься по хвосту, как по лестнице, но, вместо этого, он неловко замер на месте. — Ну, — раздался нетерпеливый голос Хэ Сюаня у него за спиной, — я не собираюсь проводить здесь всю ночь, Цинсюань. — Д-да… — голос небожителя дрогнул, выдавая его нерешительность. Раньше выполнить такой трюк или любой другой для него не составило бы ни малейшего труда, но теперь он человек, и порой Ши Цинсюань всё ещё забывает об этом. — Я уже спускаюсь… — неуверенно протянул Повелитель Ветра, смотря, как внизу чёрные волны разбиваются о высокие стены крепости, выдавая тем раздражение Черновода. И всё, что небожитель смог — это сдвинуть сапог вперёд лишь на один цунь. Луна ярко светила в небе, освещая хмурое, но определённо прекрасное лицо демона, когда тот нетерпеливо закатил глаза. В следующее мгновение он подошёл к Ши Цинсюаню сзади и, резко подхватив того на руки, тут же скатился по скользкому хвосту прямиком в распахнутое окно. От страха, что его тело снова оказалось в воздухе, Повелитель Ветра зажмурил глаза. Когда Черновод оказался на чём-то устойчивом, это дало небожителю знак, что уже можно их открыть. Они находились в богато обставленных покоях с множеством золотых статуй, державших в руках канделябры со свечами. Те полыхали холодным огнём, отбрасывая устрашающие тени во все стороны. Хэ Сюань посадил Повелителя Ветра на кушетку, а сам сел в кресло напротив и молча сверлил Ши Цинсюаня глазами. Его чёрные, словно два омута зрачки зловеще сверкали в неярком свете огней. Это неловкое безмолвие продолжалось какое-то время, и все эти мгновения Цинсюань страдал от того, что не знал, куда деть свой взгляд, нервно кутаясь в мантию демона. Но тут Черновод неожиданно произнёс: — Подумать только, — его голос звучал с непривычной ему весёлостью. — Стоило тебе растерять всю свою божественность, как Повелитель Ветра сразу же стал таким жалким! Опять это слово. За то время, что Цинсюань провёл с князем демонов, то только и слышал, как он называет его этим унизительным оскорблением. В момент осмелев, Повелитель Ветра снова бесстрашно встретил взгляд Хэ Сюаня. — Я не жалкий! — неожиданно для себя самого воскликнул Ши Цинсюань. Он выпрямился, словно натянутая стрела, и мантия Черновода мягко скатилась с его плеч. Пальцы небожителя напряжённо сжали ткань его небесного одеяния. Во взгляде Черновода промелькнуло удивление, а потом он резко и громко рассмеялся, заставляя пламя в канделябрах задрожать, а небожителя застыть, как вкопанного. Его лицо побледнело ещё больше обычного, но он заставил себя не отводить глаз и смотрел на демона, пока тот искренне хохотал над его словами. Если бы Ши Цинсюань мог видеть себя, то он определено пришёл бы в ужас: всегда опрятный и собранный, с множеством изящных духовных артефактов, сейчас он был жутко растрёпанным, в мокрой и окровавленной одежде. Все его небесные украшения остались в городе Фу Гу. Ши Цинсюань дотронулся до места, где ранее неизменно покоился медальон долголетия, но его там не оказалось. Повелитель Ветра вздрогнул и бессильно сжал кулаки, вспоминая, как он в последний раз взглянул на медальон, прежде чем тот был навеки утерян в морских глубинах. Заметив, как небожитель сжал кулаки на месте, где ранее находился парный медальон, Черновод перестал смеяться и, усмехнувшись, спросил: — Уже пожалел, что выбросил его? — Нет, — бесцветно ответил тот и опустил связанные руки обратно на колени, — он мне больше не нужен. Черновод на это только неопределённо хмыкнул и откинулся в кресле, продолжая неотрывно смотреть на Цинсюаня. Он так долго ждал этого, — когда наконец сможет в полной мере отомстить двум небожителям, уничтоживших его жизнь. И вот это свершилось: Ши Уду мёртв, а его младший брат бессилен и уязвим, как никогда раньше. Цинсюань сидит перед ним, дрожа от холода, и чтобы свернуть ему шею, Хэ Сюаню нужно лишь повести рукой. Но он не может это сделать. Не может. Вдруг двери в царственные покои распахнулись, и в комнату прошествовали пять скромно одетых демониц. Некоторые из них несли в руках разные предметы, такие как кувшин с чистой водой и бинты. Они низко поклонились Черноводу, после чего, опустившись на колени перед Ши Цинсюанем, стали бесцеремонно поднимать подолы его божественного одеяния. Поражённый их бестактностью, Цинсюань ногой оттолкнул от себя демониц и полностью забрался на кушетку, но те неустанно продолжали лезть ему под одежду. — Что они делают?! — воскликнул Ши Цинсюань, снова треснув сапогом по руке одной из девушек. — А разве твоя нога не нуждается в лечении? — вопросом на вопрос ответил Черновод. Он наблюдал, как Ши младший ползает по кушетке, спасаясь от надоедливых рук прислуги. В какой-то момент Ши Цинсюань забрался на подлокотник и случайно толкнул колонну рядом с кушеткой, на которой стояла изящная золотая статуя русалки. От толчка оная полетела вниз и со звоном упала на пол. Хэ Сюань раздражённо прикрыл глаза и потёр висок. — От тебя столько проблем, — раздраженно пробормотал Черновод, смотря на Цинсюаня чуть ли не с яростью. — Я не нуждаюсь ни в какой помощи! — запротестовал небожитель, продолжая отбиваться от навязчивых демониц. Внезапно приступ нестерпимой боли накатил на девушек и они, все, как одна, завизжали, зажав уши руками. Цинсюань удивлённо уставился на них и тут же перевёл взгляд на Хэ Сюаня. Сильно сжимая виски указательными пальцами, словно его голова раскалывалась от острой боли, Черновод сидел с отстранённым видом. Его глаза смыкались, но он упорно держал их открытыми. — Что про… — хотел было спросить Ши Цинсюань, но внезапно князь демонов яростно прорычал: — Заткнитесь! Все закройте свои поганые рты и убирайтесь отсюда! Двери снова распахнулись, и девушки тут же выбежали из покоев своего господина, позабыв и о кувшине с бинтами, и о самом небожителе, после чего двери с грохотом захлопнулись, да с такой силой, что стоящие по обе стороны золотые статуи пошатнулись и огни в канделябрах задрожали. Ставни одного единственного большого окна тоже захлопнулись, разом задув все свечи и погрузив комнату во тьму. У Ши Цинсюаня перехватило дыхание. Он остался неподвижно сидеть на подлокотнике кушетки, не рискуя даже вздохнуть, а руки его по-прежнему были связаны чёрной лентой, и в какой-то момент ему показалось, что она въелась в его запястья куда сильнее, чем раньше. Несколько минут во тьме царила давящая и пугающая тишина. Как не силился небожитель разглядеть хоть что-то, его затея провалилась с треском: в этой мгле не видно было даже очертания собственных рук. — Мин И… — прошептал Цинсюань одними губами, но его голос всё равно был отчётливо слышен в безмолвной темноте комнаты. Внезапно он почувствовал, как горячие и длинные пальцы прикоснулись к его оголённой шее, отчего кожа буквально вспыхнула огнём. Но прежде чем он успел отодвинуться, сильная рука уже вцепилась в его горло, удерживая в смертельной хватке.