Мимолетный момент

— Мой лорд, все документы готовы, — вблизи послышался слишком знакомый голос, на который Ичиро решил никак не реагировать и продолжить спать на своем рабочем столе в окружении множества важных бумаг, с которыми он мучился уже не первый день. — Ро, я понимаю, что ты устал, но иди тогда хотя бы в кровать, — строже прозвучал голос. Ох. Ро. Так его мог называть только один человек. Раз это был он, то Морияма мог остаться в этом положении еще на некоторое время и послушать чужие попытки разбудить его. Он услышал шелест листов, когда ещё одна стопка документов оказалась на столе, а после этот самый стол немного прогнулся под весом Натаниэля, усевшегося на нем. Ичиро отчетливо чувствовал на себе его взгляд и даже мог примерно представить выражение его лица, наполненное нежностью, как это порой случалось, когда они оставались наедине. И это бы невероятно радовало его, если бы он не знал, что нежность эту вызывали лишь прожитые вместе годы и благодарность за спасение от жестокого отца. Если вспомнить, как все вообще началось... — Отец, — позвал мужчину подросток шестнадцати лет, — мы кого-то ждем? Кенго посмотрел на своего сына задумчивым взглядом и после секундной заминки кивнул. Несмотря на то, что он видел заинтересованный взгляд Ичиро, он продолжал хранить молчание. — Прошу прощения, лорд Морияма. Из толпы остальных партнеров Кенго вышел высокий мужчина с грубыми чертами лица, рыжими волосами и холодными голубыми глазами. Натан Веснински, — признал его Ичиро и почувствовал пробегающие по его спине мурашки. Этот человек — вернее, монстр — был Мясником и выполнял всю грязную работу клана, пользуясь поистине жуткими методами убийств. Однажды Ичиро увидел это своими глазами, и больше видеть ничего подобного он не желал. — В чем причина твоего опоздания? — спросил Кенго, смотря на Мясника равнодушным взглядом. — Мое младшее разочарование. — Покачал головой мужчина, и из-за его спины вышел мальчик, который оказался копией своего отца. — К сожалению, он меня расстроил, поэтому мне пришлось немного проучить его. На этих словах Ичиро напрягся, а мальчик и вовсе выглядел так, будто здесь и сейчас потеряет сознание. — Как его зовут? — подал голос Морияма-младший и посмотрел Мяснику в глаза. Натан смотрел пару секунд на сына своего господина, после чего произнес: — Натаниэль. Натаниэль Веснински. Услышав свое имя, Натаниэль дрогнул и поднял взгляд сначала на отца, а потом на Ичиро. Этот взгляд... С виду он хранил в себе лишь страх и отчаяние, но где-то там, глубоко внутри, таилась непостижимая сила воли, которая не позволяла этому мальчишку сломиться. И это просто не могло не заинтересовать будущего лорда. — Ты уже определился, что будешь делать с ним? — спросил Кенго, даже не смотря на Натаниэля, хотя разговор шел о его будущем. — Не думаю, что он окажется вам полезен, поэтому для начала хочу показать его Тэцудзи, — начал Натан, ведя себя так, будто его сын — какая-то там вещь. — В ином случае я просто избавлюсь от него, — ухмыльнулся мужчина, кладя свою огромную ладонь на плечо мальчика. — Хорошо, — согласился с ним Кенго. И как же Ичиро чертовски ненавидел то, как легко его отец соглашался с идеями Мясника и как все ему позволял. Особенно в этот момент. — Ты уверен, что он будет бесполезен? Он честно — честно, блядь — не знал, чем руководился в этот момент. Может, это была жалость к мальчику? Но он наследник целой мафии, он просто не мог испытывать подобное к какому-то там мальчику, которому тяжело живется. Интерес? Это звучит уже более логично, но не слишком реально. На странный взгляд со стороны старшего Веснински Ичиро захотелось сказать что-то язвительное, однако он должен был держать лицо. Он — Морияма. У него всегда должна быть холодная голова. — Уверен, молодой господин, — насмешливо произнес Натан, наблюдая за подростком. — Или вы хотите испытать его? Ичиро опустил взгляд на мальчишку, который с непониманием смотрел на него в ответ. «Я веду себя глупо», — подумал он. — Испытать мы его еще успеем, но пока я бы хотел пообщаться с ним. Все-таки в нем течет кровь Веснински, так что, я уверен, он не подведет. Натан кинул взгляд на Кенго, который лишь кивнул, тем самым давая свое разрешение на это. — Как скажете, молодой господин, — все-таки ответил мужчина и посмотрел на своего сына. — Будь послушным и веди себя хорошо. Ты знаешь, что может произойти. — На лице Натана показалась его отвратительная улыбка, с которой он обычно смотрел на своих жертв, от чего самому Ичиро стало немного не по себе, но показывать он этого не стал. — Отец, я тогда поговорю с ним в своей комнате. — Хорошо, — согласился Кенго. «Отлично», — обрадовался Ичиро тому, что больше не придется находится в обществе Веснински-старшего. — Пойдем. — Он махнул рукой Натаниэлю и направился в комнату, которая принадлежала ему в этом месте. Тот на секунду замер, но тут же пошел следом за парнем. Наблюдая за ним на периферии зрения, Ичиро иногда задумывался, а точно ли ему рассказывали о Мориямах. То он шел, опустив голову, то смотрел прямо в глаза своим выразительным взглядом, из-за чего было совершенно непонятно. Или это просто характер Веснински? В любом случае он намерен узнать побольше о Натаниэле. Пропустив Веснински внутрь комнаты, он закрыл за собой дверь и сел на кровать. — Натаниэль, значит? — произнес Ичиро, будто бы смакуя это имя. — Ты... Вы что-то хотели? — спросил мальчик, смотря на подростка пронзительным взглядом. На его оговорку Морияма усмехнулся и подозвал жестом поближе к себе. Натаниэль поджал губы, но все-таки подошел, следя за каждым действием человека перед ним, что просто не могло остаться незамеченным для Ичиро. — Ты слышал мой разговор с Натаном, так что, думаю, все понимаешь. Ты знаешь о моей семье? — Ответом на его вопрос послужил кивок. — Хорошо. Тогда ты также должен знать о том, что в будущем будешь работать на семью и... — Нет, — оборвал его Натаниэль. Ичиро на секунду замер, не ожидая такого резкого и внезапно ответа. Тем более отказа. Он даже сначала подумал, что ему показалось, но смотря на это уверенное выражение лица Натаниэля, он понял, что, нет, ему ничерта не показалось. — И почему же? Очень хочется услышать причину, — с маской спокойствия спросил Ичиро. — Отец. — Натан? — Вскинул бровь японец и сложил руки на груди. — Если я стану Мясником, как он, то... тогда я займу его место. Он точно убьет меня, — практически прошептал Натаниэль, но Морияма услышал его. Значит, Натан считает его угрозой? Поэтому говорит, что он бесполезен для семьи, но не дает удостовериться в этом? — А если ты будешь работать на мою семью не в качестве Мясника? — А? — Натаниэль с непониманием посмотрел на Ичиро. — Я пока не могу ничего точно сказать, — приулыбнулся на его реакцию парень, прикрывая изогнутые губы рукой, — но, если ты хорошо покажешь себя, то я подумаю над другой работой для тебя. Или тебе нравятся убийства? — Н-нет! — Тут же замотал головой мальчик, кажется, слишком взволнованный этим предложением. — Но зачем вам это делать? — Натаниэль настороженно посмотрел на него. Еще б он сам знал. — Я не обязан отвечать на твои вопросы. — Ичиро нахмурился, пытаясь не показывать то, как его самого это выбило из колеи. — Конечно, — недовольно согласился Мандаринка. Да, Мандаринка, ему определенно идет это прозвище. Тишина повисла еще на несколько секунд, пока ее не прервал Морияма: — Как тебя наказали? Натаниэль дрогнул и лишь плотнее сжал губы. — Натаниэль, — чуть грознее произнес Ичиро. — Отец просто... — он не закончил предложение и прикоснулся к своему левому плечу. Ичиро сразу понял, что хотел сказать мальчишка, поэтому встал с кровати и пошел в ванную. Натан не просто так был назван Мясником. Помня его страсть к ножам — в особенности топорам, — он понимал, что наказание было связанно с ними. Кроме того, он был уверен, что Натаниэлю даже нормально не обработали рану. Схватив аптечку, он быстро вернулся в комнату, тут же сказав Мандаринке сесть на кровать, что тот не сразу, но сделал. Ичиро сел рядом, замечая его напряжение. — Успокойся, я не Натан. А теперь сними пиджак и рубашку. Веснински мялся, но все-таки начал раздеваться. Когда дело дошло до рубашки, то Ичиро пришлось помочь ему, и в итоге его глазам предстало поистине ужасное зрелище. Натаниэлю было около десяти лет — он точно не знал, но мог предположить, — а выглядел так, будто бы прошел через войну и, возможно, не одну. Хуже всего выглядел ожог на правом плече, напоминавший форму утюга, но сейчас японец старался не отдавать все свое внимание старым шрамам рыжего, а сосредоточиться на одной — ране на левом плече. Осторожно сняв уже порядком окровавленные бинты, он немного скривился при виде глубокой и болезненной раны и для начала решил обработать ее, на что Натаниэль практически никак не отреагировал, продолжая следить за действиями старшего. Будет не удивительно, если окажется, что у него высокий порог боли после всего пережитого. Перевязав рану заново, он помог Веснински обратно одеться и теперь осматривал его. — Я... сделал что-то не так? — тихо спросил Натаниэль, и Ичиро с непониманием уставился на него. Видимо, заметив этот немой вопрос во взгляде подростка, он пояснил: — Обычно на меня так долго смотрят, когда придумывают наказание... Кажется, во всей мафии не сыскать более поломанного ребенка, чем Натаниэль. — Я уже сказал: я не Натан. И не кто-либо другой. Я не причиню тебе вреда, а помогу. Что он и делал все это время. Все-таки Ичиро умел держать обещания, особенно когда дело касалось этой Мандаринки. На самом деле самым странным для него было преображение запуганного мальчика в хитрого и самоуверенного парня с подвешенным языком, а также то, как интерес Натаниэлем сменился этой абсурдной влюбленностью. Он не знал, в какой момент это произошло и как, но отчетливо осознавал это. Неважно, что он был далек от всего подобного, он мог понять, что именно чувствует к этому рыжему бедствию, вот только чувства Натаниэля были для него чем-то непонятным и неизведанным, несмотря на долгие годы работы рука об руку. Радовало то, что незнанием отличился не только он, но и сам Веснински, который даже понятия не имел о том, что у Ичиро была способность останавливать время. Хотя, если честно, об этом знало-то всего несколько человек из окружения Кенго и все. Сначала Ичиро не рассказывал Натаниэлю потому, что не мог так просто довериться сразу, потом — потому что ему нравилось подшучивать над парнем, но в конце концов продолжил молчать о ней, потому что только так он мог в полной мере насладиться видом Натаниэля. Лучше ему пока не знать об этом. Время еще не пришло. Не поднимая головы со стола, он продолжал думать о своих глупых чувствах, пока не ощутил тяжесть руки на своей голове. Сначала она просто опустилась на макушку, медленно пробираясь к загривку, а потом тонкие пальцы уже начали перебирать темные волосы Мориямы, будто бы играясь. «И вот как мне справляться со всем этим?» — мысленно взвыл мужчина и, не удержавшись от соблазна, щелкнул пальцами. Движения пальцев тут же остановились. Ичиро убрал руку со своей головы и поднял взгляд на лицо Натаниэля, который, как и думал японец, выглядел слишком нежным. Он не знал, что на него нашло, но только спустя пару секунд осознал, как приблизился к лицу этого сводящего его с ума парня и все-таки не смог сдержаться — осторожно, будто бы боясь, что Натаниэль сейчас оживет, коснулся его губ своими. И, черт возьми, он соврет, если скажет, что никогда не представлял себе этого момента, что губы Натаниэля оказались не такими мягкими, как он думал, и что в этот момент его сердце не совершило кульбит.