***
Узкие улочки Вироледо были полны людей — иди куда хочешь: щекочет ноздри запах специй, тешат глаз выставленные на прилавках лимоны, апельсины, изюм, инжир, соленья, белый хлеб. Ласкают слух зазывные крики торговцев, нахваливающих свои товары: свежую рыба из Баккалы, Кастелльскую бумагу, вина из Лиддерталя, Туссента, Эиддона и воск из столицы. — Давай монеты, братец. — весело сказал Гюрзо и хлопнул Аспида по плечу. Аспид отсчитал три золотых и дал брату. — Вот она — братская щедрость… — Гюрзо улыбнулся и спрятал флорены в кошель на поясе. — А я то с тобой плату за снадобья для больной девки пополам разделил. — Какой пополам? — возмутился Аспид. — Вообще-то я отказался от своей половины и оставил ее мужику! — Отказался, не отказался, — это твое дело, братец, но половина же у тебя была? — возразил Гюрзо. — Да, была! Половина от денег, заготовленных тем работягой в качестве приданого для своей больной дочери! — А это меня не сильно волнует. Если бы я не сделал для нее отвары, то приданое было бы уже не к кому давать, а деньги были бы также пропиты и прожраты, так лучше мы в веселье, чем он в горе. — парировал Гюрзо, восхищенно глазея по сторонам. — И вообще если бы я тебя не отговорил, то ты бы выбросил меч в пропасть, вроде столько пыльных книг читаешь, а дурак дураком. — Я тебе еще раз повторяю — это символизм. — Аспид замедлил шаг и уставился на собравшуюся на площади толпу. — Это — идиотизм, не хочешь быть ведьмаком — не будь, а дешевую драму оставь для слабых. Мы два дня как покинули… — Гюрзо осекся заметив, что идет один, недовольно развернулся и нагнал брата. — Эй, ты чего отстал? — Зачем там собираются люди? — проигнорировав вопрос спросил Аспид. — Мне все равно, братец, пойдем, или ты забыл про наш план? Перед отъездом Кристабаль сказал, что у местных блудниц есть примета: обслужишь молоденького клиента бесплатно — будет ходить всю жизнь. — Очередная прохладная история от Кристабаля, ничего нового. Плут всего две зимы, как на… Пути — Аспид с пренебрежением сказал последнее слово, — А баек уже начесал на десятки баллад. — Все, не души меня своей нудностью, похоже, пришли — вот щас все и проверим. Гюрзо остановился у каменной стены окружающей особняк, над красными дверьми ведущими во внутренний двор висел щит с изображением белого лебедя. Оранжевые, желтые и белые цветы были аккуратно высажены вдоль короткой тропы к двухэтажному светлому дому, вились лабиринты низких кустарников — вокруг царила непривычная молодым ведьмакам безмятежность. На встречу братьям вышла давно уже не молодая женщина в черном, слишком открытом для ее возраста, платье. — Каких молоденьких красавчиков к нам завела дорога, добро пожаловать в наш дом наслаждений. — приветливо сказала женщина рассматривая близнецов. Братья и правда были хороши собой. Благородные дети рода вар Анн унаследовали от матери четко очерченные пухлые губы и упрямые мощные подбородки, а высокие острые скулы, выпирающие на худощавых бледных лицах, и черные, как смоль, непослушные волосы — от отца. — Здравствуй, хозяйка. — улыбнулся Гюрзо, а Аспид кивнул. Женщина скрестила руки на откровенном декольте и умилилась: — Проходите мальчики, располагайтесь. — она приглашающее поманила рукой внутрь дома. Просторная зала была увешана фиолетовыми и розовыми занавесями из полупрозрачного шелка. Полуголые девицы отдыхали в тени на сложенных в невысокие топчаны хлопковых одеялах. В заведении обитали больше трех дюжин самых что ни на есть путан-распутан, на любой вкус и цвет, сирен не столь сладко гласных, сколь голосистых. Настоятельница сего веселого дома обвела распутниц рукой: — Знакомьтесь с нашими птичками: все что снизу можно за три лиры, губы — четыре. Черные — из зерриканских невольниц, так что они на монету дешевле. — женщина указала на трех молоденьких рабынь с тарелкой мясистого красного винограда. Аспид присмотрелся к прятавшимся в тенях девушкам — некоторые, действительно, были достаточно красивы, хотя с кем он мог сравнивать? Последние одиннадцать лет они с братом провели в суровой, сугубо мужской, компании ведьмаков. — А за такую монетку что можно, хозяйка? — Гюрзо лукаво улыбнулся и протянул золотую чеканную монету, с изображением быка с одной стороны и солнца с обратной. Женщина расцвела довольной улыбкой: — За такую, молодые господа, можно почти все… — А поесть у вас можно? — нарушил молчание Аспид. — Поесть? — слегка удивилась перебитая дама, — У нас не корчма, мальчик мой. Конечно, есть сыр, фрукты, вино, но не более, наши птички утоляют другого рода голод. Успевшие заметить флорен распутницы уже стали виться вокруг братьев. — Марита, принеси угощения нашим гостям. — приказала хозяйка одной из девушек, она говорила все более заискивающе и любезно. Внутри дома было влажно и душно, хвойный запах дымящихся бревнышек пало санто заполнял собой все, забивал кислый душок пролитого на пол вина и отпугивал настырных насекомых. Легкий ветерок потревожил застоявшиеся ароматы и донес до Аспида слабый цветочный запах, с нотками свежести и пряности. По тропинке к дому утех шла девушка белокурая, как молотые хлеба, стройная, как секвойя. На плечи красавицы в светлом платье, — теперь то Аспид имел возможность сравнивать ее красоту, был накинут коротенький шерстяной плащик. Блондинка медленно приближалась, а вместе с ней композиция запахов раскрылась взрывным ароматом фруктов и сандалового дерева. Незнакомка тоже обратила внимание на молодого ведьмака — их взгляды соприкоснулись, но девушка сразу отвела голубые очи, разглядев нечеловеческие — то ли змеиные, то ли кошачьи глаза, хищно рассматривающие ее. Она опустила голову, ускорившись прошла к лестнице на второй этаж, оставляя за собой братьев, собравшихся возле них девок и сладкий шлейф малины с мускусом. — Если можно, то я бы хотел осмотреться у вас, хозяйка. — сказал Грюзо, принимая кувшин вина. — Знаете ли, мы давно не бывали в людях и больно все интересно. — Как говорится — любой каприз, за ваши деньги, а капризы у вас вполне безвредные — это я вам как сведущая в капризах говорю. Пойдемте, молодые господа, я вам все покажу, можете звать меня Мотиной. — Я пока скину вещи, и немного тут отдохну за вином и сыром. — Аспид расстегнул ремень на груди, снял меч и дорожный плащ, под которым уже порядком успел запотеть. — Ваш брат всегда такой скучный, юноша? — Мотина улыбнулась Гюрзо. — Нет, иногда он веселится, но вам бы это не понравилось, хозяйка. Не обращайте на него внимания, видите, я все тут хочу посмотреть. Мотина провела Гюрзо через плотную древесную занавесь и они вошли в полумрак коридора, по обе стороны которого были маленькие плотно зашторенные кабинки откуда доносились громкие звуки плотских утех. По узкой винтовой лестнице они поднялись на второй этаж, где располагались покои для более состоятельных посетителей. Вместо тесных пустых квадратов, разделенных тряпками, тут находились полноценные покои со стенами и дверьми, все они были слегка приоткрыты и Гюрзо вошел в первую попавшуюся. Небольшая комната утопала в лучах полуденного солнца, пробивающегося сквозь большое окна. На кровати с роскошным балдахином лежала девушка, увидев вошедшего незнакомца она быстро поднялась и схватила с тумбы кинжал. Бронзовая от загара обнаженная кожа потревоженной девушки блеснула на солнце вместе со сталью. — Она тоже включена за флорен? — спросил с усмешкой Гюрзо, оборачиваясь на Мотину. Женщина выглянула из-за плеча ведьмака и на ее лице проступил ужас: — Прошу прощения, госпожа вар Тэль, меня не предупредили, что вы все еще у нас — еще раз простите, мы уже убираемся. — Старая жрица любви кланялась при каждом извинении, пятясь отходила назад и тянула за рукав Гюрзо. Ведьмак не ожидал такого поведения от той, кого он так величественно называл хозяйкой, и вновь взглянул на девушку. Да он в любом случае не смог бы удержаться, чтобы не посмотреть на нее еще раз, ибо похоже попал он в логово самой, что ни на есть, настоящей бестии. Госпожа вар Тэль была высока, почти также, как сам Гюрзо, ее прелести скрывало темно-зеленое кружевное белье. Ее необычайная худоба, особенно выделяла пышную грудь красотки, закованную в расшнурованный на половину корсет. Девушка подошла ближе, также не без интереса разглядывая молодого ведьмака, только она больше смотрела на лицо, особенно, на глаза. Знойная дворянка из рода Тэль приставила тонкий кинжал к шее Гюрзо, заставив его, наконец, перевести взгляд с прекрасного женского тела на не менее красивый лик. Черные прямые волосы ее опускались чуть ниже острого подбородка, прямая челка падала на тонкие брови, а большие карие глаза горели от любопытства. От нее пахло крепленым вином, потом и бодрящим холодком бергамота. Девушка не моргала и не отводила взгляда от разноцветных змеиных глаз. Да, мутация Гюрзо сохранилась и один глаз его так остался зеленого цвета, другой стал бледно-голубой. Она подошла слишком близко, нарушив все гласные и негласные границы личного пространства и приличия, красноречиво демонстрируя свои намерения. — Говоришь у тебя есть флорен? — с кокетливой издевкой спросила девушка. Гюрзо улыбнулся уголком губ и, не отрываясь от пожирающего взора девицы, достал золотую монету. — Ты свободна, Мотина, закрой за собой. — властно приказала молодая дворянка и ведьмак услышал, как дверь позади него тихо захлопнулась.***
Аспид развалился на топчане и лениво потягивал из кубка сладковатое вино. Мысли его занимали тяжелые думы о родном доме, а больше всего его печалило, что он даже не помнил, где этот дом находился. Внезапный гомон разнузданных голосов разрезал безмятежную атмосферу. Пятеро изящных молодых людей громко смеясь и вызывающе себя ведя нарушили покой сего публичного дома. Один из баламутов в бархатном, кружевами и лентами отделанном колете с прорезными рукавами и белым пером на шляпе заорал во все горло: — Сестричка, я знаю ты тут! Выходи! — он и его спутники разразились хохотом. — Выходи, сетре-е-е-нка! — щеголь мерзко протянул последнее слово. Аспид вновь почувствовал странно будоражащий его нутро букет ароматов сандала, фруктов и пряностей — белокурая девушка спускалась обратно в общую залу. — Эй! — горлопан указал пальцем на блондинку и пошел к ней на встречу, — Ты не моя сестра, но так даже лучше. Франтик бесцеремонно схватил девушку за талию и притянул к себе: — Пойдем развлечемся, пока я жду мою распутную сестричку! — свора дружков наглеца завыла на собачий манер. — Отцепись от меня! Я здесь не работаю! — заорала девица, вырвавшись из обнявших ее лап, вдобавок отвесив смачную пощечину распустившему руки наглецу. Хлесткий удар заставил смеявшихся замолчать. Франтик в шоке оцепенел, но лишь на мгновение. — Ах ты грязная потаскуха, посмела поднять руку на графа вар Тэля? Ну держись, — глаза молодого графа налились ненавистью, — Сейчас мы тебя все оприходуем и только честь тебе окажем… — толпящиеся позади заулюлюкали пуще прежнего и как по команде стали подходить к своему вожаку. Аспид медленно и спокойно, с той ледяной невозмутимостью, которая только знакомым с такой породой людей, объяснявшей убедительнее всякого громогласного многоглаголания, что им самое время отступить на три шага, обнажить меч и готовиться к бою, повернулся и громко произнес, обращаясь вроде бы к отступающей девушке, но пристально при этом глядя на ее обидчика: — Чтоб не видать мне Солнца, красавица! Не уж то этот крикливый петушок обознался и действительно спутал тебя со своей сестрой или каким-то шалунишкой из числа своих прихвостней? Щеголь не пропустил ни одного оскорбления в свой адрес, застыл и уставился в темный угол, в котором сидел ведьмак. Он явно принадлежал к числу тех, кто не позволил бы на словах и по собственной тени пройтись, ни то что стерпеть подобное. Рука, украшенная здоровенным золотым перстнем с бриллиантами, легла на эфес рапиры и забарабанила пальцами. Аспид не вынимая стальной меч из ножен, положил его лезвием на плечо и вышел на свет. Франтик, немного уступающий ведьмаку в росте, но превосходящий по ширине плеч, надменным взглядом смерил ведьмака сверху донизу, но когда сии замеры были произведены, то надо признать сочетание черных, на манер чешуи, кожаных доспехов, мертвенно-бледной кожи и нечеловеческих глаз, произвело на него должное впечатление и поубавило ему спеси. Белокурая девушка, при первом взгляде на Аспида испугавшаяся его, спряталась за спиной ведьмака. Тем не менее молодой граф продолжил хорохориться: — Ты знаешь, что за оскорбление дворянина тебя могут вздернуть на рее за городом, достаточно одного моего слова. — сказал он достаточно уверенным тоном, что, конечно, делает ему честь, однако, от внимания ведьмака не ускользнули колебания и взгляд, искоса брошенный на товарищей. В Вироледо, ни то что дворянин, а простой портной, для сохранения своей чести готовы были идти на смерть, прощалась все, кроме трусости и бесчестия. — Мое имя Аспид вар Анн, — спокойно начал ведьмак, — И насколько я знаю, оскорбленный дворянин может требовать уплаты долга чести, когда его обидчиком также является дворянин, если вы, конечно, соблаговолите со мной прогуляться до той самой окраины города. Слова, произнесенные ведьмаком, равно, как и приглашение скрестить мечи, предъявленное без околичности, возымели должное действие. Не осталось без внимание и множественное число, употребленное Аспидом, означавшее, что повеселиться приглашают и остальных благородных вертопрахов. Местные девки вздернули бровки и затаились, готовясь насладиться уготованной им ролью избранных зрительниц сей словесной дуэли, готовой перерасти в настоящую. Дружки графа, одетые также по последней моде, сперва с пренебрежительной улыбкой следившие за разговором, после слов ведьмака улыбаться перестали. Сами понимаете, рука об руку демонстрировать перед беззащитными дамами свой вспыльчивый и неукротимый нрав, несдержанность и необдуманность брошенных на ветер речей и поступков — это одно, а нарваться на незнакомца, который в самом буквальном смысле, ни капли не бравируя, намерен немедленно взяться за меч, а взявшись вложить его в ножны лишь только тогда, когда клинок вдоволь напьется крови — это другое. — Заводишь новых друзей? — раздался голос с лестницы. В сопровождении Гюрзо вниз спускалась слегка взъерошенная графиня вар Тэль. Брат девушки проигнорировал вопрос. Молодая графиня прошла мимо Аспида и обернулась взглянуть на его лицо, потом перевела взгляд на Гюрзо, и снова на Аспида: — А, нет, не такой же… — сказала девушка вновь посмотрев на Гюрзо и игриво подмигнула ведьмаку. — Пойдем, братец, ты так громко меня кричал, видимо, нас заждались. — она положила ладонь на плечо все еще растерянному щеголю и увела за собою всех прочь, не оборачиваясь и не прощаясь. Аспид взглянул на странно улыбающегося брата, потом вслед юной графини, снова прищурился на братца, и тут до него дошло — Гюрзо расплылся в широкой лукавой улыбке и ехидно пожал плечами. — Спасибо, господин. — подала голос белокурая красавица, Аспид развернулся: — Не стоит, крас… — Аспид осекся, ему показалось слишком фамильярным назвать ее в очередной раз красавицей. — … Могу я узнать твое имя? — Аврора, Аврора Флорес — ответила смущенная девушка и слегка присела в реверансе. — Аспид, Аспид вар Анн, это мой брат Гюрзо. — братья ответили вежливостью на вежливость и склонили головы в поклоне. — Еще раз большое спасибо, господин вар Анн… — Никакой я не господин, милая Аврора, наш отец и дед были господа, мы с братом — нет. — Говори за себя. — ухмыльнулся Гюрзо. — Госпо… Аспид, — Аврора говорила почти не поднимая глаз, вечно разглядывая что-то у себя под ногами, — Имя вашего рода знакомо мне, моя мать работала на вилле у вар Аннов, когда я была совсем ребенком, но насколько мне известно, а я могу ошибаться, ведь что взять с дочки простой травницы, — все вар Анны давно мертвы… мама много раз мне рассказывала эту страшную историю… А на вилле, где она работала живут совсем другие люди… злые люди. Братья многозначительно переглянулись. — А может быть ты знаешь, где находится эта вилла? — со скрытой надеждой в голосе спросил Аспид. — Конечно. — ответила девушка и, наконец, взглянула в глаза своего спасителя. Во взгляде ее больше не было страха, а было какое-то другое чувство, что-то незнакомое или давно позабытое молодым ведьмаком.***
Старая вилла вар Аннов почти не изменилась снаружи, разве что плющ буйно разросся и покрывал весь фасад. Братья стояли и молча смотрели на отчий дом, счастливые моменты из детства будто бы стерлись и перед внутренним взором ведьмаков всплывало только одно — последний, неравный бой отца. Они ждали этого момента долгие одиннадцать лет и теперь, стоя почти на пороге, почему-то боялись зайти на свою же землю. Человек в накрахмаленной белой сорочке, опираясь на резную трость, вышел из парадных дверей виллы. Братья сразу узнали хромого — это был Киран вар Бонарт. Младший сын Эйдана тоже заметил пару незнакомцев и незамедлительно направился к ним. Киран сильно возмужал и отрастил длинные волосы, на его портупее, отороченной серебром, висела рапира, свободную руку он положил на эфес. — Пошли вон отсюда! Набор новых стражников закончился еще неделю назад. — прокричал Киран подходя все ближе. — Вы глухие или еще какие убогие? Пошли прочь! Гюрзо и Аспид сами не знали чего ждут, просто стояли, как вкопанные, словно застыл от чар. Киран, наконец, смог рассмотреть незваных гостей, его рыбьи глаза выпучились, а лицо перекосила гримаса отвращения: — Крысята, вы что ли? Значит выжили? Братья сохраняли безмолвие. — Что молчите? Зачем приперлись? А!? Может к мамочке? Так можете пойти навестить свою мамашу на кладбище! При упоминании матери, братьев будто бы переклеило: — Он мой. — тихо сказал Гюрзо и его рука легла на рукоять стального меча за спиной, но ведьмак медлил обнажать клинок. Киран разразился хохотом: — Пришли прикончить меня за то, что было между нами больше десяти лет назад? — он смачно сплюнул на песок. — Ну давай, чего замер, крысеныш? Видите это? — рыбоглазый поднял перед собой трость. — Ваша работа, так что я и сам ждал этого момента всю жизнь, был обижен на брата с отцом, что не увидел, как вы подыхаете в сточной канаве. Ну чего ждешь? Гюрзо опустил руку и достал из-за пояса длинный кинжал: — Да просто нет чести в победе над убогим хромоножкой… пошел прочь с нашей земли. На крики стали собираться обитатели поместья: кузнецы, разного рода прислуга, на горизонте показалась пятерка вооруженных рапирами. — Хромоножка? — прошипел Киран, выхватил оружие и бросился в выпаде на ведьмака, целясь обидчику прямо в сердце. Гюрзо обмотал свободную ладонь плащом, схватил лезвие вар Бонарта и отвел клинок в сторону от себя. Следующим молниеносным движением ведьмак рассек кинжалом до кости правую щеку Кирана и сокрушительным ударом кулака повалил нападающего на землю. — Папа! — раздался детский крик откуда-то из глубины виллы. Мальчик, вырывался из рук женщины и побежал через все подворье к истекающему кровью отцу. Следом за ребенком к ведьмакам неслась личная стража нового хозяина дома. Гюрзо с жалостью посмотрел на поверженного — не так он себе все это представлял, когда бессонными ночами прокручивал в голове их будущую встречу. Мальчишка упал на землю перед отцом, заслоняя его своим маленьким тельцем. Аспид выскочил перед растерянным братом, в руках Аспида сиял ведьмачий стальной меч, он бросился на стражников и закрутился в смертоносном вихре. Звуки боя вернули в реальность Гюрзо, очнувшись от своих мыслей, бросился брату на помощь, но братец в ней не нуждался. За считанные секунды, Аспид умертвил четверых, пятый не хотел погибать, а значит нужно было его уговорить. Уговоры были не долгими — отточенным финтом ведьмак дезориентировал противника и рассек ему горло под самым кадыком. Кровь, черная как тушь, полилась изо рта стража и он упал к телам своих боевых товарищей. Аспид стоял тяжело дыша, хоть его пульс не ускорился ни на удар, он рассматривал плоды своих усердных тренировок. Песок, на котором братья провели свое детство, наливался кармином. Гюрзо положил руку на плечо Аспида: — Пойдем домой, брат… Будто ни в чем не бывало они медленно двинулись к главным дверям. Когда домочадцы увидели, что ведьмаки направляются к ним — бросились с душераздирающими криками наутек. Внутри виллы было почти все также, как братья запомнили из детства, только бросались в глаза новые картины на стенах. На месте, где раньше висело большое полотно с изображенными на нем Тибо, Дестрезой и совсем крошечными Гюрзо и Аспидом, висел портрет Эйдана вар Бонарта. В комнате братьев, в настоящей комнате, а не каморке за кухней, лежали детские деревянные игрушки, среди которых преобладали деревянные мечи и миниатюрные солдатики. Вместе они остановились у двери из красного дерева — кабинет отца, куда вход для них, под угрозой порки, всегда был закрыт. Аспид первым решился войти. Старая мастерская Тибо вар Анна была завалена множеством бумаг и книг, на массивном столе из орешника лежал опрокинутый кубок с вином. — Ублюдок облюбовал отцовскую комнату. — с ненавистью констатировал Гюрзо, подходя к письменному столу и облокачиваясь на него. В приступе ярости ведьмак скинул лежащие на старинной мебели документы и посуду, начал крушить все, что попадалось ему на глаза. Пока брат выпускал пар по средству уничтожения предметов интерьера, Аспид уселся в мягкое кресло за письменным столом, за которым так много времени проводил отец. Разлитые чернила растекались по неровной поверхности и вдруг стали заполнять собой правый угол. Черное солнце с шестнадцатью, поочередно прямыми и волнистыми лучами четко проявилось на дереве, Аспид бросил взгляд в левую часть стола и нашел там еще одну нишу, которая несведущим могла показаться простым элементом декора. — Угомонись! Сам же сказал оставить дешевую драму слабым! Иди сюда! — закричал Аспид. — Смотри! Слова брата возымели силу и Гюрзо с неохотой подошел: — Что? — Смотри… — Аспид указал на черное солнце на столе. — Один в один как наши… — Вот именно! — перебил Аспид и достал спрятанный под курткой подарок отца. Молодой ведьмак аккуратно снял медальон с цепочки, вложил в залитую чернилами нишу и легонько нажал. Почти беззвучный щелчок не укрылся от острого слуха ведьмаков. Гюрзо нервно достал свой медальон и протянул брату, Аспид вложил золотое солнце в идеально подходящее для него место в левом углу и вдавил украшение в дерево. Щелчок. Столешница приподнялась, выплевывая залежавшуюся за десятилетие пыль. Взбудораженный Аспид открыл тайный отсек, в котором лежал одинокий старинный пергамент. Братья тревожно переглянулись. — Ну же, что там? Прочти уже. — нетерпеливо попросил Гюрзо. Аспид трясущимися от волнения руками взял ветхий лист и начал читать: «Клянусь Великим Солнцем, жизнью своей, честью всего моего рода, всеми Богами и Богинями, беря их в свидетели: никогда не обучать нашей тайной технике тех, кто не одной крови со мной, хранить наш секрет в тайне даже ценой своей жизни. Никогда не поднимать меч свой против Братьев Девяти Лучей, быть на страже слабых и нуждающихся. Применять умения наши тайные лишь для защиты и только для защиты.» Дальше под текстом клятвы стояло десять имен подписавшихся на крови: Лидо вар Нади Дони вар Бейн Диас вар Вивар Рокуд вар Куден Дрого вар Анн Томо вар Год Каге вар Санг Иоган вар Лихт Тори вар Хатт Леонард вар Бонарт