Шанс на новую жизнь

- Пап, вставай, ну же! – Нирей настойчиво тряс его за плечо. - Что такое? - Лайонел всполошено посмотрел на часы. – Сейчас девять утра. - Быстрее, опоздаем на ярмарку, - малыш нетерпеливо подпрыгивал на месте. - Слушай, ярмарка будет весь день, а вечером там зажгут гирлянды, фонари. Представляешь, как будет красиво? А днём там нечего делать. - Пожалуй, ты прав, - потеребив прядь волос, Нирей забрался к нему под одеяло. – Тогда спим дальше. Облегчённо вздохнув, Лай обнял сына и вновь упал в объятия Морфея. В следующий раз он проснулся в начале первого. Довольно мурлыкнув, юноша сладко потянулся всем телом, жмурясь на заглянувшее в окно солнце. Рядом закопошился Нирей, лукаво глядя на него снизу вверх. Тяжело вздохнув, Лайонел провёл рукой по волосам, нащупав с дюжину маленьких косичек. - Опять, - укоризненно протянул он. - Я всё расплету, не волнуйся, - прощебетал паршивец, тут же с энтузиазмом берясь за дело. «Зато у него будет хорошая мелкая моторика», - обречённо подумал юноша, приготовившись к получасу неподвижности. Пока малыш напряжённо пыхтел над его шевелюрой, он прикидывал, успеет ли закинуть сына к маме и съездить на кладбище. Градусник показывал минус пятнадцать, и рисковать здоровьем малыша не хотелось. Так он и поступил. Позвонив маме и обо всём договорившись, Лайонел наскоро приготовил завтрак, накормил своё чадо и, загрузившись в машину, выехал на расчищенную утром дорогу. - Вечером я тебя заберу и поедем на ярмарку. Веди себя хорошо, ты же знаешь, что бабушке сложно управиться с таким чертёнком, как ты. Не доставляй ей лишних хлопот. - Не волнуйся, я взял с собой калейдоскоп. Эта игрушка была слабостью Нирея. Он мог часами сидеть на одном месте, прильнув к маленькому стёклышку и любуясь цветными узорами. - Ты уверен, что хочешь поехать туда сейчас? – в десятый раз спросила мама, отправив внука мыть руки. – Канун праздника, всё-таки. - Я должен, - Лайонел грустно улыбнулся. – Винс может обидеться. Я слишком давно его не навещал. Поцеловав её в щёку, юноша торопливо вышел из квартиры, пока она не стала уговаривать его остаться. Кладбище находилось в получасе езды от её дома, и с каждым километром на душе становилось немного легче. Сознание того, что он давно там не был, давило на юношу и не давало спокойно спать. Лишь доехав до места и подойдя к могильному камню, он смог облегчённо вздохнуть. Небольшая плита из чёрного камня, с серебряными именем и датами – вот всё, что он мог позволить себе поставить на могилу. Он поклялся установить красивый памятник, но свободных денег пока не хватало даже на фундамент. После повышения эта задача должна была стать более осуществимой. Присев на корточки, Лайонел положил на землю купленный неподалёку букет и ласково коснулся ладонью холодной поверхности камня. - Ну здравствуй, родной. Извини, что так долго не приходил, совсем замотался. Нирей - жуткий непоседа, с ним никаких сил не хватает, когда он разгуляется. Да и на работе завал. Трудно нам, вдвоём. Мама, конечно, помогает, но у неё в последнее время сердце пошаливает, так что я стараюсь её не напрягать. Но ты не волнуйся, справимся. Самые тяжёлые времена пережить удалось, дальше будет легче. Ты, главное, присматривай за нами. Ледяной ветер вгрызся в мокрое от слёз лицо, но юноша этого даже не заметил, продолжая гладить молчаливый камень и шептать какие-то повседневные глупости. Очнулся он лишь когда понял, что не чувствует пальцами поверхность плиты. С усилием сжав кулак, юноша посмотрел на часы и охнул – он просидел тут больше двух часов. Ноги абсолютно затекли, и при попытке подняться Лай просто рухнул на землю. Поднеся руки ко рту, юноша торопливо задышал на них, стараясь хоть немного отогреть. Одновременно с этим он пытался двигать ногами, что бы вернуть им подвижность, разогнать кровь. Наконец икры и щиколотки пронзила дикая боль, свидетельствуя о том, что ток крови начал восстанавливаться. Продолжая все эти манипуляции, Лай ругал себя последними словами. Эти приступы он хранил в тайне от врачей, опасаясь за то, что это может привести к восстановлению врачебного контроля или даже возврата в больницу на наблюдение. Тогда прощай работа! Он не мог себе этого позволить. Конечно, в какой-то мере это было безответственно, но он утешал себя тем, что эти приступы происходили очень редко, когда он один и погружается в воспоминания, или пускался вот в такие беседы с Винсентом. С трудом поднявшись, Лайонел бросил последний взгляд на могилу и побрёл к машине. Рухнув на сиденье, он торопливо включил печку, подставляя руки под тёплые струи воздуха. Придя в себя, юноша откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Что бы он не говорил возле могилы, легче не становилось. По крайней мере морально. Одиночество грызло его изнутри похлеще финансовых проблем, которые можно было решить. Воспоминания о тех днях, когда муж был рядом, будил его ласковыми поцелуями, обнимал у камина, зарываясь лицом в столь любимые им волосы Лая, создавал ощущение своего присутствия, даже находясь за много километров от него, делало всё ещё невыносимее. Утрата всегда ощущается острее, когда есть, с чем сравнивать. Иногда мама начинала говорить о том, что ему неплохо было бы начать поглядывать на других альф, но всегда встречала с его стороны лишь глухое раздражение. Ни один альфа не сможет сравниться с истинной парой. Да и к тому же, он не ощущал их запаха, что ставило жирную точку в любых его начинаниях, пожелай он всё же найти кого-то. В любом случае, ему не нужен был партнёр. Течки он контролировал таблетками, а физические потребности удовлетворял вибратором. Помассировав виски пальцами, Лайонел тронулся с места, решив по дороге к маме заправиться, так как печка за тот час, что он просидел в салоне, сожрала почти весь остававшийся на тот момент бензин. К тому моменту, как он подъехал к дому матери, часы уже показывали начало седьмого вечера и на улице начинало темнеть. Несмотря на уговоры, мама не захотела ехать с ними, отговорившись визитом подруги. «Опять свои сериалы смотреть будет», - мысленно усмехнулся Лай. - Ну что, как прошёл день? - поинтересовался он у сына, нетерпеливо подпрыгивающего на месте. - Хорошо. Мы рисовали узоры из калейдоскопа. Бабушка сказала, что у меня очень хорошая зрительная память. Я тебе дома рисунки покажу. А ярмарка ещё далеко? - Ну, давай думать вместе. Ярмарка возле супермаркета. Мы сейчас проезжаем кинотеатр. Помнишь, что идёт после него? За такими вот разговорами они и доехали до парковки возле Уолл-марта. С трудом найдя место для машины, Лай потуже завязал шарфик сынишки, заставил его надеть шапку и перчатки, и только потом позволил выйти из машины. На улице уже было довольно темно, и вдоль дороги, на которой проходила ярмарка, горело множество огней. Нирей восхищённо глазел по сторонам, вцепившись в руку отца. Всюду сновали люди, с радостными улыбками на лице, оживлённо галдящие и вооруженные кто сладкой ватой, кто попкорном, а кто – выигранной игрушкой. - Пап, пошли к «рыбалке». Я хочу выиграть вон того пёсика. - Ну пошли, чудо ты моё. А потом я куплю тебе банан в шоколаде. Собака им не досталась. Вместо неё им дали пушистого маленького котёнка, а в довесок, сражённый глазами Нирея продавец, добавил от себя плюшевую черепашку, которая уютно уместилась на ладошке малыша. - Какая миленькая, - зачарованно прошептал мальчик, всматриваясь в крохотные глазки игрушки. – Я назову её Уолли. Крошка. А теперь – банан в шоколаде. - Ты уверен? – Лай притворно задумался. - Да. Ну же, ты обещал! - Хорошо, хорошо, пошли, - засмеялся юноша, беря сынишку за руку. Возле нужного лотка была довольно длинная очередь, и пока Лайонел нетерпеливо пританцовывал на месте, Нирей увлечёно рассматривал снежинки, опускающиеся на тёмную поверхность стоящей рядом скамейки. Незаметно для себя отпустив край отцовского пальто, мальчик подошёл ближе и склонился над очередной белой проказницей. Неожиданно рядом пронеслась толпа студентов, что-то возбуждённо крича. Подхваченный этим людским потоком, Нирей испуганно пискнул, начиная инстинктивно бежать вперёд, ведомый страхом быть затоптанным. Когда толпа рассосалась, мальчик заозирался по сторонам, пытаясь найти отца. Но вокруг было так много людей! И они все толкались, заставляя малыша бросаться то в одну сторону, то в другую, удаляясь всё дальше от ларька с бананами и испуганного Лайонела, который точно также метался по улице, выкрикивая его имя и хватая прохожих за руки. Словами не описать состояние юноши, когда он опустил взгляд и не увидел сына рядом. В животе моментально скрутился противный узел ужаса, а к горлу подкатила тошнота. Он пытался успокоить себя тем, что Нирей не мог уйти далеко, но все попытки успокоиться смела волна чистой паники, когда он увидел сиротливо лежащую на снегу крошку-черепашку. Сжав её в руке, Лай с новой силой метнулся вперёд. Мысль о том, что в толпе сына запросто могли похитить, вызывала истерические слёзы. Люди шли мимо, опасливо косясь на безумного с виду омегу. Никому не пришло в голову подойти и узнать, что случилось, а сам юноша терял последние крохи разума, даже не подумав о том, что бы попытаться найти полисменов. - Нирей, - словно в бреду шептал он, бессильно опускаясь на скамейку. - … Ну и потом этот «плохой коп» как вмазал ему! Вырванные из монолога какого-то подростка слова привели Лая в чувство. «Точно, полицейский участок! Как я раньше не подумал, идиота кусок?!» Сорвавшись с места, юноша опрометью бросился туда, где, как он помнил, располагался участок. *** Макс Грей мрачно смотрел на снующих мимо людей, сидя на скамейке. Он не любил подобные скопища, но сегодня лучший друг уговорил его составить ему компанию на парном свидании вслепую. Друг был лучшим и любимым, потому он просто не смог отказать. Особенно когда тот напомнил ему о давнем «долге чести». В результате пара Макса не явилась, зато друг от своей пришёл в полный восторг и благополучно слинял с ней уже через десять минут, лучась от счастья. Ради этой встречи Грей отменил поход в кино на давно приглянувшийся фильм. А теперь оказалось, что зря. Пришлось утешиться порцией сладкой ваты, перед тем, как поехать домой. Подумав о пустой квартире, мужчина поморщился. Всё-таки он надеялся сегодня если и не на начало серьёзных отношений, то на хороший секс как минимум. В последнее время на работе был полный аврал и ему приходилось практиковать воздержание. Молодой и здоровый организм альфы взбунтовался уже к концу недели, а теперь, когда прошёл почти месяц и с делами было покончено, он намеревался пуститься во все тяжкие. Было вдвойне тяжело потому, что он не привык отказывать себе в сексе. Будучи высоким и хорошо сложенным, он не испытывал недостатка внимания. Чёрные глаза, высокие скулы, чуть смуглая кожа и орлиный нос, доставшиеся ему от дедушки-эмигранта из Марокко, делали его привлекательным как для омег, так и для бет, которым он отдавал предпочтение в плане постели. Последние его серьёзные отношения с омегой закончились слезами и нервами со стороны первого, и чувством вины со стороны самого Макса. Они были категорически не схожи по характеру. И если для многих это служит прочным «цементом» в отношениях, замешанным на вулкане эмоций, то их случай стал исключением, приведшим лишь к взаимному разочарованию. Прогнав печальные мысли, альфа встал, намереваясь вернуться в машину и поехать домой, прикупив по дороге пару бутылочек пива и диск с хорошим фильмом. Пройдя пару шагов, он замер. Возле стены, сжавшись, стоял ребёнок лет трёх. В белой шубке, с длинными пепельными волосами, изумрудными глазами, алыми губками и белой кожей. Он прижимал к груди пушистого игрушечного котёнка, пряча в его шерсти лицо и грустно озираясь по сторонам. Хрустальные слёзки бежали по щёкам, моментально впитываясь в игрушку. Малыш вжимался в угол магазинчика, явно стараясь стать как можно незаметней. «Боже, это самое прекрасное, что я видел в своей жизни, - восторженно подумал Макс, осторожно приближаясь к неземному чуду. – Никогда не думал, что дети могут быть настолько красивы!» - Малыш, привет. Где твои родители? – тихо спросил он, садясь перед ангелом на корточки. - Не знаю, - настороженно ответило чудо, окончательно сражая альфу мелодичным голосом. – Но я уверен, что скоро папа меня найдёт. Так что идите дальше. - Ты потерялся? Но тут очень много людей, а ты так хорошо спрятался, что я и то случайно тебя заметил. Так с чего ты решил, что твой папа сможет тебя найти? Я могу отвести тебя в полицейский участок и там тебе помогут вернуться домой. Малыш явно озадачился. Было видно, что вбитые в его голову наказы вступают в борьбу с доводами разума. - Я доведу тебя до полицейского участка. И тут очень много людей. Если тебе покажется, что я задумал что-то плохое, всегда сможешь закричать. Но я обещаю, что не сделаю ничего дурного. - Ну, ладно. Только смотри, ты обещал. Если нарушить слово – у тебя во рту выскочат бородавки. Макс хмыкнул и, взяв малыша на руки, быстро пересёк улицу, направляясь в сторону участка, благо, он был недалеко. - С наступающим, - поприветствовала его девушка у входа, кокетливо стреляя глазками. Впрочем, увидев ребёнка у него на руках она тут же сменила тон на официальный. – Что-то случилось? - Да вот, нашёл маленького путешественника, потерялся, - ответил Макс, отмечая, что девушке идёт форма. - О, бедняжка. Но это не страшно, мы… Дверь с грохотом распахнулась и в помещение влетел юноша, тяжело дыша и раздражённо швыряя в сторону мешающийся белый шарф. Макс посмотрел ему в лицо и забыл, как дышать. «Теперь можно и умереть счастливым, - заторможено подумал он. – За всю жизнь не видел столько красоты, сколько за эти полчаса». Это явно был отец ангелочка, так как он был его точной копией, только взрослой. Лицо у омеги было более узким, глаза – синими, а волосы - более короткими, что, однако, не мешало мягким, даже на вид, прядям, весьма соблазнительно разметаться по высокому воротнику чёрного пальто. Месячное сексуальное воздержание также отметило умопомрачительные бёдра и длинные ноги, затянутые в узкие джинсы и высокие сапоги. Ожившая мечта замерла, уставившись на мальчика, после чего бросилась к нему и, рухнув на колени, прижала малыша к себе. - Нирей, слава Богу. С тобой всё в порядке? Куда ты исчез? Ты не слишком замёрз? К тебе не приставали незнакомцы? Мальчик всхлипнул. - Я не знаю, что случилось. Было много людей, и я бежал, а потом осмотрелся, а тебя нет. Я хотел тебя найти, но не мог. А потом меня толкнули и я потерял Уооолли. На этих словах Нирей зашёлся плачем. Лайонел закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. «Всё в порядке, он рядом, с ним ничего не случилось. Теперь успокойся. Тише, тише, вот так. Ещё пара вдохов. Всё». Открыв глаза, он улыбнулся и достал из кармана черепашку. - С ней всё в порядке, смотри. Она чуть-чуть запачкалась, но немного мыла – и будет, как новенькая. Нирей утёр слёзы кулачком и улыбнулся, прижав игрушку к груди. Макс и девушка всё это время стояли в стороне, не решаясь прервать эту сцену. Девушка, видимо, сама была немало впечатлена красотой этой парочки, с завистью оценивая волосы и кожу Лая. Наконец она решилась нарушить воссоединение семьи. - Прошу прощения, так это ваш сын? - Да, - юноша поднялся с пола. – Я хотел заявить о пропаже. Слава Богу, всё обошлось. - Благодарите этого мужчину. Это он привёл вашего малыша. Лайонел повернулся к Максу, благодарно улыбаясь. Тот машинально отметил, что изначально синие, видимо от паники, глаза, стали лазурными. - Огромное вам спасибо. Как я могу отблагодарить вас? «Позвать к себе домой и оставить там навечно». - Что вы, какие благодарности, - вслух заметил альфа. – Это мой гражданский долг, так сказать. Не мог же я бросить ребёнка на улице. - Ещё раз огромное спасибо. Нам пора, Нирей и так натерпелся сегодня. И я вместе с ним. - Ваш муж вас заберёт? – это вырвалось против воли. Макс тут же прикусил язык. - Нет, - чуть помедлив ответил Лай. – Я сам на машине. Приятного вечера. С этими словами он вышел. Макс же, чуть помедлив, вылетел следом, совершенно забыв о девушке, которая как раз открыла рот, что бы предложить ему чашку кофе. Он шёл за отцом и сыном до самой парковки, незаметно залез в свою Мазду, благо она стояла недалеко, и поехал за ними. Он сам не мог понять, что на него нашло. Ему было двадцать девять лет, он считал себя взрослым, рассудительным мужчиной, но тем не менее он, словно подросток, преследовал омегу, у которого уже был альфа, о чём свидетельствовала метка. Он проехал за ними до самого дома и с какой-то тоской наблюдал за тем, как зажигаются окна в доме. Видимо, его муж уехал куда-то по делам. Вздохнув, он завёл мотор и поехал домой. Отчего-то мысль о пустой квартире стала ещё невыносимее.