Линьяр

      Празднество выдалось настолько пышным, насколько вообще это было возможно в текущих обстоятельствах. Сцина даже позволила себе ослабить бдительность и приняла приглашение Итара потанцевать.       Опасалась она вовсе не людей.        Никаких происшествий из ряда вон не предвещалось. Носы от презренного линьяр особо не воротили, Софию почти никто не игнорировал, вечеринка шла своим чередом. Все веселились, пили, ели и много танцевали. Легко и свободно, почти как раньше.        И вот, эльфы из Халтера решили выказать все свое искреннее отношение к не почтенным порядкам в Верхнем.       Вот ведь! Вы только посмотрите, смертной жене наливают кубки, как почтенной эльфийке! А заядлый линьяр танцует с достойными! Линья для них шутка что ли?       Сцина бы нафыркалась вдоволь, да только вот ситуация обрисовалась не радужная и совсем не веселая.       Халтерцы, конечно, не смогли просто, закрыв рот, пройти мимо и никак не выказать своего отвращения. Ни Софи, ни Сцина особо не огорчились, давно уже привыкли, а вот Линар завелся. Госпожу его сердца оскорбили! Эльтан не остался в стороне. Защищал он и деву своей крови, и младшего брата, и в целом авторитет Сиршаллена.       Ничто не способно так же легко реанимировать эльфийское эго, как пролитая кровь хулителя. А тут оскорбленными оказались все и сразу, а значит крови потребуется много.       Поединок на рассвете.       Сцина спрыгнула с крыльца, отошла на несколько метров от дома кайране и раздосадовано сплюнула. Уперев руки в бока и поглядывая то на небо, то себе под ноги, она раздумывала, ворваться к состарившемуся, как многовековой ясень, затворнику Синаю со стуком или без?       Нет у Шахране перста! Ха, как же!       Был ли у Линара хоть один шанс одержать верх в этом поединке против синране, прошедшего войну? Видят духи, Сцина даже не сомневалась — ни единого! Оттяпает ли халтерец Шахране руку? О, Владычица лесов, да с большим удовольствием!       Возможно, поводов для возмущения у синране Халтера было бы меньше, не согласись Сцина танцевать с Итаром, но не пойти бы в таком случае эльфийским снобам на хрен? Она ни капли не жалела, что все же пришла на празднество, хоть и была линьяр, коему туда дорога заказана. Ну, может и не заказана, но вот танцы! Это же именно то, самое важное в жизни, чего стоит в первую очередь лишить преступного эльфа. В Верхнем границы линья постепенно размывались, и она стала гораздо реже сталкиваться с неприкрытым эльфийским презрением. К сожалению Верхний это всего лишь поселение, а не весь эльфийский народ.       Стало как-то немного не по себе. Неужели она посмела всерьез надеяться, что у неё есть шанс? Что возможно, однажды, ей будет даровано прощение? Вернется ли она в родной град?       Сцина не сомневалась - Эльтан не позволит пострадать своему брату. Но что с того? Молва о том, что Линар не смог постоять за себя и свою госпожу пойдет дальше. Цветочек навсегда останется всего лишь ханти в глазах народа, соверши они хоть трижды брачные обряды. Если только Синай не вылезет из своей берлоги со звездой Шахране на плече и не покажет великое мастерство. Халтерец вернется к себе в поселение с вестями, что сиршалленцы сошли с ума, но почти на законных основаниях. Тогда и другие из народа будут сдержаннее в своих высказываниях.       Сцина настойчиво постучала в дверь. — Открывай, Синай! Я знаю, что ты дома! — она снова забарабанила, — Если не откроешь, клянусь, я очень не почтенно войду сама! Просто возьму и войду!       В доме послышались тяжелые шаги и Синай открыл дверь. Он как обычно был хмур и грозен. Хоть с косой, хоть без — вылитый эльф. Ему никакие уроки Цветочка не помогут слиться с людьми. На плече его эльфийского жакета звезды Шахране не было. Ни единой ниточки, которая хотя бы напоминала о том, что он был перстом Линара. Сцина усмехнулась. Ну, конечно. Великий Ментор настолько не смог смириться с нарушением линья, что аж сам их нарушил. И ведь знает, что отчасти не прав, а все равно сидит и страдает в одиночку. Если уж Сцина непримиримая, то так он и подавно никак не примириться с переменами в мире. — Непримиримая дочь, — голос Синая был обманчиво спокойным и вкрадчивым, но макидарка могла поклясться, он уже едва ли не мечтает вышвырнуть ее с крыльца. А ведь она только пришла! — Что привело тебя в столь поздний час на порог моего дома? — Ты должен завтра на рассвете надрать зад синране Халтера, или он оттяпает нашему малышу Шахране руку, — Сцина насторожено заозиралась по сторонам. Не приведи духи, где-то из-за угла выскочит Линар. Он же ей все мозги съест за то, что она посмела потревожить его ментора. Да еще и по такому поводу! Пошла просить за него драться. У-у-у, мерзавка. Линьяр одним словом. — Я ничего никому не должен, — холодно отрезал Синай, намереваясь закрыть дверь. Сцина толкнула ментора и шагнула в его дом. В ее руках не хватило бы силы так легко сдвинуть Синая, просто он поддался и почти добровольно отошел.       Хороший знак! Считай, уже почти уговорила! Немного дожать этого старого пня, и он как миленький пойдет на поединок вместо Шахране! — О, да брось. Ты же перст Шахране! Ты сам ему предложил свою службу. И что, будешь просто смотреть, как твоего господина и воспитанника калечат? — Линар освободил меня от клятвы, — макидарка удивленно приподняла брови. Просто Линар, надо же! — Ты, как никто другой, знаешь, что это так не работает! Или что же, решил на собственной шкуре познать, каково быть линьяр? Синай, тебе не пойдет. Видишь ли, линьяр частенько оскорбляют, всему народу языки не перерубишь, — Сцина скрестила руки на груди и упрямо, почти с вызовом, посмотрела на ментора. — Хотя знаешь, скорее уж ясень Владыки переломиться, чем народ наречет тебя отступником! — Но одной деве все же укоротить язык могу, — процедил он сквозь зубы. — О, а это тоже против линья. Я же дева все-таки. Гляди-ка, не такой уж ты почтенный, если покопаться! — Не желаю слушать подобные речи от линьяр. Уходи, Макидарская волчица. — Только после того, как ты поклянешься, что завтра на рассвете заступишься за Шахране на поединке, — не отступала она. Смертные о такой наглости говорят «храброй воды выпила». Сцина видимо на девяносто процентов состояла из этой самой воды. — Ты смеешь требовать с меня клятвы? — брови Синия поползли вверх. Он так удивился неслыханной дерзости Сцины, что даже его хмурая складка над переносицей разгладилась. — А как ещё тебя, почтенного и праведного, заставить туда пойти? Почему ты так упираешься? — Сцина всплеснула руками и сдула непослушную прядку с лица. — Из-за клятвы, которую дал Шахране консулу? — Ты знаешь, — хмыкнул Синай. — Конечно знаю, мой мелкий брат лучший друган Шахране! Речь сейчас не об этом! Ты пойдешь на этот поединок. Снимай одежду, я сама вышью тебе эту хренову звезду! — Сцина потянула к нему руки. Если понадобиться она силой стащит с Синая чертов жакет!       Великий Ментор отступил на шаг. В его глазах макидарка могла разглядеть уже едва ли не ярость. Ну конечно, как она, линьяр, посмела указывать Великому мужу, что ему делать! Ух, безобразие! Но Сцине было плевать. Ниже ей уже не пасть, чего не скажешь про Линара, к которому она успела привязаться. Она не желала ему ту же дорожку, по которой уверенно шла сама. — Синай! Ну что тебя умолять нужно? Хочешь сказать Шахране не дорог тебе? Не ради него ты отрезал косу и уши? И молчишь ты о том, что он клятвопреступник, не из-за него ли? — Не тебе поучать меня! — наконец вышел из себя Синай, но тут же опомнился, прикрыл глаза, сделал вдох и указал макидарке не дверь. — Тебе силком меня придется вытащить отсюда, если откажешься пойти на поединок! — не унималась Сцина. Ну, что вот он ей сделает? Ну, отправит в её синар, и что? Переживет! — О духи, — выдохнул ментор. Вот уж точно, на своем веку он не встречал дев, подобных Сцине. — Ты же Великий муж, не обделен мудростью! Сколько вы уже не говорите? Неужели недостаточно? Почему бы не пойти на примирение? Даже шанс отличный представился! Видишь, как удачно синране за языком не уследил!       Синай утомленно вздохнул и стал развязывать тесьму на своем жакете. — Как же милосердны духи, допустившие на весь народ появление только одной столь невыносимой девы. — Буду считать это комплиментом моей исключительности.       Ментор стянул верхнюю одежду и протянул ее Сцине. Сам он прошел дальше в дом, сел на диван, сложив руки на коленях, и задумался.       Макидарка усмехнулась. Хоть Синай и был консервативным и упертым, ей он показался в какой-то степени добряком. К Шахране во всяком случае точно питал теплые чувства. Насколько ему, конечно, его почтение позволяло. — У тебя есть нитки? — На кухне, в шкафчике, — коротко бросил ментор.       Сцина села на стул и принялась корпеть над вышивкой. Когда-то она умела шить не хуже почтенных эльфийских дев, со временем навык притупился и теперь она хорошо латала разве что раны. Уже на третьем стежке, у макидарки начали сдавать нервы. Ну и кто тянул ее за язык? Можно же было попросить кого-то из свиты Меланы. Ой, да даже у Софи наверняка получилось бы лучше! И, наверное, от нее Синай принял бы помощь с большей охотой, чем от такого линьяр, как она. Как она или… Ну, нет… Вышивать он точно не умел. Готовил отменно, но шить… Интересно, что бы сказал Нилан, увидев Сцину вышивающую звезду на жакете Великого ментора? Как бы долго он смеялся и подтрунивал? Синай бы точно неустанно грозил отрезать ему язык.       Сцина запретила себе печалиться и плакать. Сосредоточилась на звезде шахране.       Бросив очередное бранное слово, Сцина украдкой глянула на ментора. Но тот словно не обратил на грязные ругательства никакого внимания. Он все продолжал размышлять с крайне хмурым видом. — Думай, что хочешь, но я отчасти согласна с тем, что наши законы немного устарели, — Сцина не выдержала давящей тишины, а ругаться с вышивкой было бесполезно. — Люди в отличие от нас быстро меняются и приспосабливаются, а мы… Ну, мы долгожители. Все у нас чертовски медленно. И доходит до нас все как до жирафов.       Макидарская волчица посмотрела на Синая. Тот, казалось, нахмурился пуще прежнего. — Так люди говорят. Типа жирафы же высокие. Вот. — отрывисто пояснила она. — Твои речи становятся слишком схожи с речами смертных, — укоризненно отозвался ментор. — Так я же линьяр! — Сцина хотела произнести это бодро, почти с гордостью, но получилось как-то тоскливо. — Мне пришлось научиться и понять. Чего не сделаешь ради миндально-фисташкового мороженого. В общем, ты отдал Шархане свою службу, так что иди и служи. — Снова поучаешь меня, Макидарская волчица? — Да куда уж мне! — фыркнула она. — Ой и давай признайся уже, ты и сам все обдумал и решил. Будь это не так, вышвырнул бы меня и не задумался дева я, муж или линьяр. Не стал бы слушать. А так вон как легко сдался, — отмахнулась Сцина.        Синай уши и косу, свою горячо любимую и почтенную ради Шахране срезал, ну никак она не могла поверить, что после этого он бросит его и отвернется, пусть даже и из-за клятвы Владычицей Лесов. — Но Шахране бы лучше руки лишился, чем пошел к тебе первым. Он же явно считает, что в твоих глазах стал худшим из линьяр. Смилостивись уже над ним и поговори, а? Ты же для него не просто перст или друг, ты ему как отец. Так, я закончила! Выглядит стремно, но ты сам виноват!       Сцина вскочила со стула и протянула жакет Синаю. Он скорбно глянул на корявенькую вышивку. Эльфийка звонко рассмеялась. Ну надо же, какую постную мину состроил ментор. Так однозначно печально ещё никто не оценивал плод ее трудов. — Спороть всегда проще, чем пришить обратно, — Сцина весело подмигнула Синаю. — Пойду я. Бывай! Ах, да. Затворник вроде тебя конечно не в курсе, но шахране со своей смертной госпожой свадьбу планируют. Поздравь его, что ли. Меж ними и алья была. Разве это не знак?       Синай встал чтобы проводить ее. Уже у двери макидарка язвительно добавила: — Не проспи поединок. Ты должен заступиться за Шахране и его смертную.       Великий Ментор потемнел лицом. Сцина довольная результатом подтрунивания спрыгнула с крыльца и, не оборачиваясь, помахала Синаю рукой. Видимо, чтобы окончательно добить того своим непочтением.

***

      Синай пришел на поединок. Сцина позволила себе немного гордости. Все-таки она тоже приложила руку к примирению двух упрямцев. Но за свою корявенькую вышивку ей все же было стыдно. Немного. Самую маленькую малость.        В подготовке к свадьбе ментор участие принимал, но не забывал бросать осуждающие замечания и напоминать, что дерево-то не взросло! Макидарка с упоением наблюдала за своеобразной теплотой в отношениях между Шахране и Синаем. Казалось эльф уже и смертную госпожу принимал почти без презрения. Конечно для полного смирения ему понадобиться больше времени, но ведь то, что он не грозит цветочку расправой, уже что-то да значит.       Платье для своей свадьбы София выбрала своеобразное. И все равно она была очаровательной. Цветочку было далеко до эльфийских красавиц, как впрочем и до человеческих, но все же было в ней что-то. Софи выглядела по меньшей мере мило. А с кровью Эльтана и того лучше.       Сцина с трепетом в сердце глядела на то, как девушка шла по дорожке из цветочных лепестков. Всего на секунду в ее сердце закралась грусть. Доведется ли ей когда-нибудь давать брачные клятвы? А черт с ним! И так неплохо! — Черт, — выругалась Сцина, глядя на букет в своих руках. Все он болтался как неприкаянный. Весь праздник она не знала, куда его деть. И вот снова. Хотелось поскорее положить куда-нибудь эти смущающие цветы. Она краснела от одной только мысли о том, какой смысл смертные вкладывают в этот букет. Нилан бы точно посмеялся с неё. Макидарская волчица, Непримиримая дочь, Клинок севера заливается краской из-за каких-то цветов. Сцина грустно улыбнулась. Удалиться и пореветь что ли? Макидарка постаралась перестать думать о погибшем друге. Постепенно она, как и все, смирялась с его уходом. Нилан был не первым павшим другом и побратимом, но как бы хотелось, чтобы он был последним. Ещё был Миит. Тогда их не вернулось двое. Сразу два побратима. Может все же и правда стоит поплакать где-нибудь в одиночестве? Глядишь и полегчает хоть на время. — У этого обычая есть какое-то значение? — полюбопытствовал Синай. Вопреки ожиданиям с празднества он не сбежал при первой же возможности. Чествовал молодоженов с народом. Хотя, конечно, в танцах не участвовал. Стоял себе в стороне, как и Сцина. — Ты про цветы? Софи сказала, что смертные девы бросают их своим подругам. Кто поймает — та следующая выходит замуж, — Сцина наиграно брезгливо глянула на букет. — Глупая традиция. — Как знать, — Синай пожал плечами и сделал глоток вина. Макидарка искренне удивилась. Как знать? И это сказал Синай о традициях смертных? Нечего тут знать. Совершенно. — Я - прямое доказательство бессмысленности этого букета. Ближайшую тысячу зим мне брачные обряды не светят, так что к черту, — макидарка положила цветы на стол и с чувством полной удовлетворенности задрала нос. И чего она так помешалась на этих просто цветах? Абсурд какой-то. Все у этих смертных, как… Как у смертных! Разве что мороженое удалось по-эльфийски вкусным!       Вот какой отчаянный эльф решится преподнести ей венец и назвать Госпожой сердца? Не родился ещё такой смельчак. И дело даже не в том, что она линьяр, просто… Ну не создана она для любви и семейной жизни. Скучно это все. Раз она дева то по разумению народа должна быть воздушной как зефирка, вышивать крестиком и распевать песенки прекрасным тоненьким голоском. И вот как-то со всеми пунктами у неё не задалось. С такими, как она, брачные обряды не совершают. — О нет, — жалобно протянула Сцина, заметив одного мужа из свиты Шахране, уверенно двигающегося в ее сторону. — Сейчас меня потащат танцевать.       После того танца с Итаром, она зареклась плясать на пышных празднествах. Если бы Синая не было в Верхнем, кто знает, чем бы закончился поединок. Сцина очень не хотела смущать достойных эльфов своим присутствием. Пусть тут к ней и не относились как к самому последнему изгою, она все-таки не могла переступить эту черту даже для себя. Линьяр не стоит надеяться на прощение народа. Она это хорошо усвоила. — Позволь пригласить тебя на танец, — Итар запнулся. Видимо опять хотел назвать ее Кайране. — Макидарская волчица. — Если ты не прекратишь зазывать меня на танцы, народ подумает, что ты пытаешься приударить за линьяр. Очень не почтенно, — Сцина покосилась на Синая. Но тот и слова не обронил, только хмурился, глядя куда-то в сторону. Шпилька адресата не достигла. Неужели она теряет хватку? — И все же… — Будешь настаивать, да? — макидарка весело прищурилась. Чего этот эльф увязался за ней? Не от того ли, что свободных эльфиек в Верхнем было не так уж много?       Эльф улыбнулся уголками губ. Сцина и так была готова согласиться, а тут ей ещё так упорно строили глазки. Макидарка поупрямилась для приличия и протянула Итару руку. Что сказать? Она любила танцы. А отпиралась лишь потому, что не хотела никого стеснять своим присутствием. Сцина старалась не думать о том, сколько эльфов покинули площадку, когда Итар под руку вывел ее. Она искренне пыталась насладиться моментом.       Эльтан неустанно отплясывал с Меланой, Шедар хвостиком бегал за Нилейной, Архан с супругой продолжили танец, как ни в чем не бывало, Тинар с одной из эльфиек не обратил на появление Сцины никакого внимания, в отличие от прошлого раза, а Бладер и вовсе подмигнул Итару, за что получил укоризненный взгляд от своей партнерши. Ты смотри уроки Цветочка не проходят даром! Подкалывают друг друга совсем как смертные юноши!       Пары сменились и Сцина оказалась напротив Тинара. Тот не выражал особой радости от встречи с линьяр, но все же продолжил танцевать. — После танца сразу побежишь руки мыть? — не смогла удержаться Сцина. Эльф промолчал, но бросил на нее такой строгий взгляд, что мог бы посоперничать с хмурым выражением лица Синая. И чего она все время о нем вспоминает? Не от того ли, что слишком часто стала с ним сталкиваться? — Поняла-поняла. Больше сегодня на танцы соглашаться не буду. — Просто… — неохотно и грозно начал Тинар, — Следи за своими речами. Это меньшее, что линьяр может сделать. — А ты все такой же… — Сцина выждала момент, и перед сменой партнера ловко бросила, — Нудный как и прежде.       Тинар едва ли не побагровел от злости, но быстро переключил свое внимание на синране Сигайны. — Твои ноги все так же ловки, как и язык? — поддел её Эльтан, после очередной смены партнеров. Краем глаза он продолжал поглядывать на супругу танцующую с Шедаром. Кайране явно сочувствовал Мелане и норовил придушить макидарца. — Дай пару уроков братцу, иначе он оттопчет ноги моей госпоже, и мне придется вызвать его на поединок. — Не трави душу. Я без понятия, в кого он пошел своей косолапостью, — хихикнула Сцина. — Видимо этот порок свойственен всем позднорожденным. Линар даже смотреть в сторону танцев не желает. — Не удались у нас младшие братья, Кайране, придется вместо них танцевать.       Танцевальные фигуры сменялась, повороты, хлопки, и вот Сцина снова оказалась в паре с пригласившим ее Итаром. Макидарка бесстыдно подшучивала над юным эльфом и звонко смеялась. После пары песен он поблагодарил Сцину и проводил ее к столу, где та оставила пойманный букет. Синай был там же. Он по обыкновению своему хмурился. — Великий Ментор, ты хоть в такой день улыбнись, ну! — опьянев от веселья Сцина ткнула эльфа в бок, туда куда в силу роста мог достать ее локоть.       Ментор только лишь укоризненно вздохнул. О, макидарка уже научилась отличать вздох укоризненный от вздоха гневного. Хмурился Синай тоже по разному. Иногда раздраженно, а иногда задумчиво. Только вот как он улыбается, ей ни разу не доводилось видеть.       С наступлением ночи празднество завершилось. Сцина вызвалась помочь прибраться. Девы благодаря своему количеству быстро навели порядок на площадке и разбрелись по домам. Макидарка осталась в обществе мужей, помогая им переносить коробки да стулья, снимать гирлянды, скручивать провода.       Среди мужей Сцине было комфортней, чем среди дев. Как-то уж слишком она не вписывалась в общество почтенных эльфиек. На их фоне сама себе казалась несуразной. Всё в ней было слишком. Слишком резкая, слишком мужественная, слишком громко смеется, а от ее речей нежных эльфиек нередко передергивало. Они не показывали отвращения открыто, но их мысли ясно отражались в глазах. Среди мужей она больше походила на свою. Тут можно было и поугрожать и силу показать. Гораздо проще, чем меряться навыками в ведении хозяйства и красотой нарядов. Не все эльфийки были такими уж поверхностными, скорее очень малое их количество, но все-таки сильно разнились их интересы. Кроме всего прочего девы острее реагировали на линьяр. Мелана, Нилейна и их свиты, не отличались особой категоричностью, а вот например сестра Халлена почти презренно фыркала в ее сторону. Лучше уж мужи, они прямолинейны и… И просто привычны. — Нужно снять гирлянды, — осведомился Шедар, потирая затылок. — Я схожу за лестницей. — Да погоди ты, — отмахнулась макидарка. Она взяла в руки картонную коробку и примерялась к высоте. — Присядь-ка. Я влезу тебе на плечи и поснимаю огоньки.       Шедар почти что испуганно поглядел на сестру, но та уже подталкивала его ближе к столбам, обмотанным гирляндами. — Да не дрейфь. Эта лестница на другом конце Верхнего. Ты будешь до нее дольше ходить, чем снимать эти цацки, ну! — одной рукой макидарка удерживала картонную коробку, а другой давила на плечо брата. — Да где это видано, чтоб кайране… — причитал Шедар, позволяя Сцине влезть на свои плечи. Стоило ему встать, как эльфийка тут же сверху бросила ему в руки коробку. — Смотри не урони. Ни меня, ни коробку, — скомандовала Сцина, потягиваясь за верхним краем гирлянды. Роста Шедара не хватало, так что макидарке приходилось ерзать и немного подпрыгивать. Кайране рассыпался в обидах. — Кайране в роли тумбы, я буду хранить это зрелище в памяти, покуда глаза мои видят свет, — поддел Шедара проходящий мимо молодой эльф. Наверняка очередной приятель. Иначе его язык, если он конечно дорого, не повернулся бы дразнить Кайране Макидара. — Заткнись, — грозно выплюнул он, и уже было попытался нагнать друга, позабыв о Сцине, но быстро пришел в себя, почувствовав, как сестра теряет равновесие. — Да не дергайся ты! — взвизгнув, Сцина легко хлопнула брата по затылку. — Необъезженный конь и тот не такой буйный! — Не нравится — схожу за лестницей, — недовольно фыркнул Шедар. — И откажешься проводить время с любимой сестрой? — Сцина рассмеялась. — У меня к тебе нет никаких теплых чувств, — гордо отрезал Кайране. — Правда? — Сцина ухватила Шедара за короткий темный хвостик на макушке и потянула вверх. — Быстро признай, что обожаешь меня! — Ты совсем обезумела?! Пусти, проклятая линьяр, — Кайране едва ли коробку от возмущения не выронил, хотел поскорее убрать руки сестры от своей шевелюры. Но Сцина и сама его отпустила. Примирительно потрепала по голове и продолжила распутывать гирлянды. — Помни Шедар, тебе ни в коем случае нельзя становиться таким, как я, — она не смогла подавить печаль в своем голосе. — Иначе красотку Нилейну видать тебе только во снах, — и макидарка снова громко рассмеялась под неуемные чертыханья брата. Всё-то ей удавалось испортить любой совет, превратив его в подкол.       Мужи разбрелись по поселку. На площадке осталась только пара эльфов да Сцина. Шедар при первой же возможности умчал требовать ответа с посмеявшегося над ним друга. — Я заберу это и отнесу в дом Кайране Шедара, — сказала она двум последним оставшимся эльфам. Те не удостоили ее и кивка, только лишь взяли несколько стульев, коробок и скрылись в темноте улиц. Сцина вздохнула и шепотом посетовала. — Неужели ответить язык отсохнет?       Макидарка, напевая людскую песенку, нагнулась за коробкой, подтолкнула ее коленом поудобнее, развернулась и вскрикнула от неожиданности, чуть не выронив свою ношу. Прямо перед ней оказался Синай. Он был угрюм, впрочем как и всегда, но одет в человеческую одежду — свитер и обычные темные штаны. Его светлые волосы кажется стали постепенно отрастать. И глазом моргнуть не успеет, как снова будет будоражить фантазии дев своей умопомрачительной прической. — Напугал меня до усрачки, черт побери! — эльфийка не поскупилась в выражениях. Синай нахмурился, зло нахмурился. — Не пристало деве заниматься мужской работой. Я помогу, — он забрал из ее рук коробку. — И речи скверные оставь для смертных. — Да она легкая! — Сцина попыталась сопротивляться, но Синай был непреклонен. В этом тоже не было ничего нового. — Ну и черт с тобой. — Куда это нужно отнести? — К нам с Шедаром, то есть, — макидарка заозиралась, а затем поправила себя, — К Кайране Макидара домой.       Синай кивнул, и они вместе зашагали по темным улицам. Сцина слегка растерялась, она никак не могла ожидать, что из всех эльфов именно Великий Ментор не станет её игнорировать и даже предложит помощь. А ведь он более остальных презирал линьяр, и вот… Где-то в глубине сердца зажужжал маленький жучок беспокойства. Странно это было. — Как тебе наполовину эльфийская наполовину человеческая свадьба? — идти молча было выше ее сил. Тишина, повисшая меж ними, была какой-то уж слишком неловкой на вкус Сцины. — Кольца и букет… — Синай задумался. — Мне это непонятно. — Ну, мне тоже. Букет в особенности. — Сцина сунула руки в карманы своих узких джинсов. Вот уж за что точно стоит отдать должное смертным, одежду они шили поистине удобную. — Да и белое платье… Самая странная эльфийская свадьба из всех, что я видела. Но танцы, что надо. Кайране Эльтан сказал, что вызовет моего мелкого на поединок, если тот оттопчет ноги Кайране Мелане.       Сцина звонко рассмеялась. Её слишком сильно забавляли попытки Шедара подкатить к Нилейне, чтобы оставлять его танцевальные потуги без комментариев. Юность, что с нее взять? — Никак не пойму, ты желаешь своему брату долгих лет жизни или скорейшей погибели? Отчего так горячо толкаешь его на безрассудства? — Синай усмехнулся. — Так а что я должна сделать? Привязать его к стулу и не подпускать к танцполу? — Сцина развела руками. — Ничего, ничего. Вот получит он за свою косолапость от Кайране Эльтана по самое не балуй, поваляется в синар и приползет ко мне, как миленький, ещё на коленях будет умолять научить его танцевать! — макидарка гордо вздернула нос. — Ты же видел, как я была хороша в танцах сегодня, ну?       Сцина сделала несколько больших шагов чтобы опередить Синая и на ходу, под счет «раз, два, три», показала несколько танцевальных фигур. Она замерла уже у ворот в их с Шедаром дом. Сперва она ещё ходила спать к себе, но с течением времени все чаще стала оставаться у брата. А потом и вовсе перебралась к нему насовсем. С ним было не так одиноко. — Да, в танцах ты хороша, — кивнул Синай. — О, да неужели меня сам Великий Ментор похвалил, — макидарка состроила счастливое лицо и слегка ткнула кулаком в плечо эльфа. Панибратства у нее было не отнять. Синай смиренно вздохнул. — Может ещё и пару уроков боя на мечах дашь? — Деве не пристало держать в руках оружие, — хмуро отрезал Синай. — Пристало или не пристало, а поезд ушел. Я уже чего только в этих руках не держала, — Сцина показательно покрутила кистями перед лицом. — Спокойной ночи, Великий Ментор. Спасибо за помощь.       Она улыбнулась и забрала коробку из его рук. — Спокойной ночи, Макидарская волчица, — кивнул Синай.       Сцина развернулась, толкнула ногой калитку и вошла. — Мелкий, я вернулась! Ты дома? — позвала она брата, одной рукой придерживая коробку, а другой поворачивая ручку на входной двери.