A rose by any other name

Утро в доме Сано всегда было событием. Это было то, чему Такемичи научился с самого начала. И с годами становилось только хуже. Комната, которую Такемичи делил с Майки, находилась прямо напротив ванной, а это означало, что у него были билеты в первый ряд на музыкальные выступления Шиничиро в душе всякий раз, когда он пытался заснуть, что случалось часто. Единственным человеком, который лег спать позже, чем он, был Майки, но в то утро Майки чудесным образом встал рано, чтобы сходить в ванную, разбудив Такемичи в процессе и оставив его сонным и растерянным в постели. Так было до тех пор, пока не начались крики. - Майки! Если ты не выйдешь через одну гребаную минуту, клянусь, я возьму топор и вырублю эту дверь, - ругался Изана, громко колотя кулаками по двери ванной. Такемичи попытался закрыть глаза и зарыться лицом в подушку, но голос Изаны был таким громким, что он сдался и, наконец, сел. Он заметил стену своей комнаты и несколько мгновений смотрел на нее, гордясь проделанной работой, когда шел к двери. Когда он впервые начал жить в комнате Майки, эта конкретная стена была пустой, но Такемичи за эти годы заполнил ее фотографиями своей семьи. Все началось с фотографий его и его родителей, которые он забрал из своего старого дома, затем он начал добавлять фотографии с Майки, Шиничиро и Изаной, и, наконец, фотографии его с такими друзьями, как Такуя и Чифую. - Доброе утро, - пробормотал Такемичи. Он высунул голову из двери своей спальни и громко зевнул, потирая блестящие веки для более драматического эффекта. Он бодрствовал уже час, но Изане не нужно было этого знать. Изана всегда был особенно щедр, когда чувствовал себя виноватым. Даже Шиничиро с его бесконечными подарками и добрыми жестами не мог избаловать Такемичи так сильно, как это сделал Изана. - Доброе утро, - ответил Изана. Он повернул голову и одарил Такемичи мягкой улыбкой, а затем вернулся к стуку в дверь и выкрикиванию угроз в адрес Майки. Дверь спальни Шиничиро со щелчком открылась, и он вышел, качая головой и глядя на Изану с поднятыми бровями. - Ты знаешь, что у меня есть ключ от ванной, верно? Тебе не нужно брать топор. - Я знаю, - пожал плечами Изана, - топор не для двери. Это для того, чтобы я мог убить Манджиро! - Пожалуйста, не убивай своего брата. Мне придется быть тем, кто будет наводить, - сухо сказал Шиничиро. Он подошел к Такемичи и заключил его в объятия. - Ты в порядке? - спросил Такемичи. Шиничиро кивнул, улыбка украсила его лицо, когда он притянул Такемичи ближе. - Да, мне просто нужно обнять моего любимчика, чтобы зарядиться энергией. - Я думал, я был твоим любимчиком? - сказал Изана. - Я просто шучу. Вы все мои любимчики, - сказал Шиничиро, подмигнув Такемичи и прошептав ему на ухо, - на самом деле ты мой любимчик. - Я всё слышал! - крикнул Майки из ванной. - А я ничего не говорил, - отрицал Шиничиро, когда Такемичи улыбнулся. Такемичи прошептал Шиничиро: ‘Ты тоже мой любимчик’. И это было правдой. Такемичи заботился об Изане, и ему так нравился Майки, что иногда это казалось неправильным, но Шиничиро был самым близким ему человеком в мире. У него было чувство, что это было из-за того, насколько они были похожи, поскольку оба были до глупости честны, но так же Шиничиро просто понимал его так, как никто другой никогда не мог. Со временем Такемичи привык к хаосу, который создавали Изана и Майки, и ему даже удалось полюбить их. Но он ценил покой и понимание, которые Шиничиро давал ему, больше всего на свете. Шиничиро нырнул обратно в свою комнату и вышел с ключом, который он вставил в дверь, перед тем как сказал он сказал. - Майки, мы открываем. Пожалуйста, веди себя прилично ради всего нашего здравомыслия. Шиничиро толкнул дверь и показался Майки, который был без рубашки и мокрый, с его светлыми волосами, мокрыми после душа и откинутыми назад так, чтобы они не падали ему на лицо. У Такемичи перехватило дыхание. То, как вода стекала по голому прессу Майки, определенно не шло на пользу его здравомыслию. С каких это пор Майки так сильно вырос? Он мог бы поклясться, что несколько дней назад Майки все еще был ребенком с мягким животиком. Незнакомое тепло разлилось у него в животе при виде этого зрелища, и он попытался оторвать взгляд от открывшегося перед ним зрелища. - Я почти закончил, - пожаловался Майки, скрестив руки на груди и свирепо глядя на всех. Он вышел из ванной и заметил пристальный взгляд Такемичи, и, несмотря на все усилия Такемичи быстро отвести взгляд, он был недостаточно быстр. Губы Майки изогнулись в озорной усмешке, - Такемичи ведет себя как извращенец и пялится на меня. - Это не так! - защищался Такемичи. Он прикрыл глаза от вида Майки и его дурацкого пресса, спрятав лицо в пахнущей лимоном пижамной рубашке Шиничиро. - Всё было так, - возразил Майки, - это очевидно. - Не-а. - Да. - Майки, прекрати издеваться над моим ребенком, - сказал Шиничиро, зарываясь лицом в пушистые волосы Такемичи. - Я не не издеваюсь над ним, всё так и было, - Майки запротестовал. - Нет, не было, - Изана закатил глаза, заставив Такемичи вздохнуть с облегчением, что, по крайней мере, Шиничиро и Изана были на его стороне, хотя на этот раз Майки говорил правду. Он пялился на полуобнаженное тело Майки, но никому не нужно было этого знать, - Майки, единственный извращенец здесь - это ты. Майки драматически нахмурился и открыл рот, чтобы поспорить с Изаной, что дало Такемичи возможность прыгнуть в ванную и закрыть дверь у них перед носом, быстро прокричав "извините" и "я быстро", в основном адресованные Изане. Если он правильно рассчитал, они вдвоем будут спорить еще несколько минут, и он хотел подготовиться как можно скорее. Такемичи был быстр. Он почистил зубы, умылся так быстро, как только мог, и вышел через несколько минут. Он ожидал, что Изана отчитает его, но он просто покачал головой и молча пошел в ванную. Если бы Майки выкинул такой трюк, была бы кровь, но все всегда говорили, что Изана питает слабость к Такемичи. И Такемичи начинал верить, что это может быть правдой. Он собирался войти в свою комнату, когда почувствовал присутствие Шиничиро как раз перед тем, как тот потянулся, чтобы похлопать его по плечу. - Такемичи, вот, я принес твою форму, - сказал Синичиро. Он достал из-за спины сумку с одеждой и с легким жестом вручил ее Такемичи. Такемичи моргнул, осматривая открывшееся перед ним зрелище. - Я думал, что буду носить старую форму Изаны? - Тебе не обязательно носить обноски Изаны. Я купил тебе форму для омег. Посмотри, как это мило! - Шиничиро восторженно захлопал в ладоши, заставляя униформу танцевать. Такемичи посмотрел на форму в руках Шиничиро и побледнел. Она состояла из белой блузки с короткими рукавами и воротником в морском стиле и темно-синей плиссированной юбки с ярко-красной лентой. Ему сказали, что в средней и старшей школе мужчины-омеги обычно должны носить ту же форму, что и женщины омеги и беты, но он не ожидал, что форма будет такой женственной. - Тебе нравится” - спросил Шиничиро. Такемичи открыл рот, чтобы солгать, что ему нравится, чтобы не разочаровывать Шиничиро, но затем Шиничиро произнес это слово. – только правда. У них двоих вошло в привычку говорить “только правда” всякий раз, когда хотели, чтобы они друг с другом были до конца честны. Шиничиро начал это после того, как однажды застал Такемичи плачущим в своей комнате, и с тех пор он свободно использовал это. - Мне действительно нужно это надеть? - Такемичи вздохнул. - Ты не обязан, - сказал Шиничиро, но тон его голоса был вопросительным, - вместо этого ты можешь надеть старую форму Изаны. Но почему ты этого не хочешь? - Шиничиро сочувственно улыбнулся ему, вешая форму на диван. Майки отсиживался в своей комнате, слушая слишком громкую музыку, а Изана все еще занималась бог знает чем в ванной, но Такемичи был невероятно благодарен, что они не были здесь, чтобы стать свидетелями этого. - Юбки - это для девочек. - Я думаю, что мальчики, которые носят юбки, действительно мужественны, - Шиничиро попытался. Такемичи послал ему взгляд, который заставил его вздохнуть, когда он сложил одежду на коленях, - пожалуйста, просто сделай это. Харучиё-кун учится в твоей средней школе. Если он расскажет своему отцу об этом, он скажет, что я неправильно воспитываю тебя, и они попытаются забрать тебя. - Ох, - Такемичи низко опустил голову. Прошло много лет с тех пор, как Харучие стал одним из его возможных супругов, но они все еще были почти совершенно незнакомы друг с другом. Такемичи раз в месяц ходил на обеды с семьей Акаши и иногда отправлялся на шоппинг с их семьей, но это всегда было неудобно. Семья Акаши была все так же холодна, как и всегда. Только старший ребенок Такеоми и неуловимая младшая Сенджу вели себя как люди, но он видел их не слишком часто, и его обычно оставляли наедине с Харучиё и его родителями. Харучиё был постоянной странностью. Он никогда не разговаривал с Такемичи, если в этом не было крайней необходимости, и каким-то образом это стало привычным. В каком-то смысле это было почти утешительно. Если все пойдет так, как планировал отец Харучиё, они поженятся до окончания средней школы, к большому ужасу Такемичи. Ожидалось, что он бросит школу, чтобы заботиться о щенках, в то время как Харучиё должен был закончить среднюю школу, поступить в колледж и получить хорошую работу. Была также семья Хайтани, которая была еще более странной компанией, чем семья Акаши. У Рана появилась привычка подходить к нему в любой подходящий момент и часто поддразнивать его, как будто они были близкими друзьями. Риндо тоже был угрозой. Он говорил не так много, но все равно касался Такемичи небрежно, как Ран. Они вдвоем ходили в частную школу неподалеку, поэтому не могли играть с ним в интеллектуальные игры в школе, но это начиналось снова всякий раз, когда он встречался с ними. - Ты наденешь это для меня? - Шиничиро посмотрел на него щенячьими глазами, - если тебе это действительно не понравится, тогда ты можешь переодеться. Договорились? - Договорились, - сказал Такемичи. Он и Шиничиро соединили мизинцы в своем особом рукопожатии, и Такемичи мгновенно почувствовал себя лучше. Взяв одежду у Шиничиро, Такемичи нырнул в комнату и сразу же чуть не столкнулся с Майки, который все еще был только наполовину одет, с не застегнутой рубашкой. - Что это? - спросил Майки, косясь на форму в руках Такемичи. - Ничего, - Такемичи сделал шаг назад и спрятал свою форму за руками. Он не хотел, чтобы Майки это видел, но было уже слишком поздно. Майки шагнул вперед и схватил его за запястье, развернув так, что они оба упали вперед и приземлились на кровать. - Покажи мне, - потребовал Майки. Его темные глаза озорно блестели, и было ясно, что он пытается скрыть улыбку. - Я... - сказал Такемичи, затем замолчал, когда его глаза проследили за губами Майки. Внезапно он остро осознал, насколько близок к нему Майки, как и егоприкосновения, несмотря на то, что они были нежными, ощущались так, словно его сжигали изнутри. Было бы слишком легко двинуться вперед и- Майки наклонился вперед так, что его губы коснулись уха Такемичи, посылая мурашки по спине Такемичи, когда он прошептал. - Перестань пялиться, или мне придется тебя поцеловать. - Что? - Такемичи моргнул. - Я просто шучу, - засмеялся Майки, наконец отпуская руки Такемичи и потянув его за щеки, - ты такой доверчивый, это мило. - Слезь с меня. - Что? - Майки притворился, что не слышит его. Такемичи не стал утруждать себя повторением. Он просто ударился головой о голову Майки, застав его врасплох. Майки упал обратно на кровать, явно оглушенный, хотя и не пострадавший, и Такемичи воспользовался возможностью, чтобы взять свою одежду и убежать, чтобы запереться в ванной. Он знал, что Майки будет дуться из-за этого позже, но это было проблемой для него будущем. Двадцать минут спустя он сидел за столом, ел свой тост с арахисовым маслом и не обращал внимания на то, как Изана и Майки смотрели на него широко раскрытыми глазами и с раскрасневшимися щеками. Судя по выражению их лиц, можно было подумать, что это они были волками, а Такемичи - кроликом, в которого они хотели вонзить свои челюсти. - Можно? - Такемичи продолжал игнорировать пристальные взгляды и указал на сосиску Идзаны, которая в данный момент оставалась несъеденной. Изана кивнул, когда Майки быстро выбрал все свои сосиски палочками для еды и бросил их на тарелку Такемичи. - Вот, возьми и мои тоже. - Спасибо, - Такемичи не нуждался в таком количестве колбасы, но он не откажет Майки в доброте к нему, хотя и не был точно уверен, почему тот это сделал. Он предполагал, что Майки все еще будет дуться из-за того, что произошло ранее. Но Майки обычно использовал любую возможность, чтобы подразнить его, хотя он часто смягчал это в присутствии Шиничиро и Изаны. - Хорошо, это первый день Изаны в старшей школе, а Такемичи - в средней, так что вы знаете, что это значит? - спросил Шиничиро, кашляя, чтобы привлечь их внимание. - Что? - у Такемичи было чувство, что он знал, что произойдет, но он хотел позволить Шиничиро сказать это самому. - Фотографии! - Шиничиро ухмыльнулся и поднял свою полароидную камеру. Все трое вздохнули, но позволили Шиничиро перетащить их в гостиную и расставить у стены, при этом Такемичи был поставлен посередине, меджду Изаной и Майки, и Шин продолжил делать несколько снимков их троих. Для последнего снимка Синичиро достал штатив и таймер, что бы запечатлели всю семью. - Они получились великолепными, - сказал Шиничиро, любуясь фотографиями в своих руках. Такемичи выглянул из-за его плеча и улыбнулся. Последняя фотография, в частности, была самой красивой и единственной, на которой был Шиничиро. Он решил, что это станет приятным дополнением к его стене. - Могу я оставить это себе? - спросил Майки, прежде чем Такемичи успел это сделать, - мне это нужно для кое чего. - Зачем? - Спросил Шиничиро, но Майки закрыл рот и покачал головой, пока Шин не пожал плечами и все равно не отдал ему фотографию. Такемичи был разочарован, что не попросил об этом первым, он действительно хотел вставить его рядом с фотографиями, которые они сделали в Disney Sea, но он стряхнул сожаление. Такемичи взглянул на Майки и с ужасом понял, что, похоже, Майки смотрит на него в ответ, особенно на его ноги в школьной юбке. - Майки, ты пялишься, - сказал Такемичи. В основном это была шутка; он на самом деле не думал, что Майки пялится на него, но вместо того, чтобы закатить глаза или рассмеяться, как ожидал Такемичи, щеки Майки порозовели. - Хорошо, я ухожу сейчас, - поспешно сказал Майки, отворачивая голову, как будто ему только что дали пощечину. - Подожди меня и Такемичи, чтобы я мог... - Шиничиро не успел закончить фразу. Майки уже забрался на кухонный стол и использовал его как платформу, чтобы выпрыгнуть из окна, и уйти, - я думаю, его не нужно подвозить. - Я могу отвезти Такемичи в школу, - небрежно сказал Изана. - Ты уверен? - спросил Шиничиро, внимательно разглядывая Изану. Изана только что получил права, но он водил уже много лет, хотя Такемичи никогда раньше с ним не ездил. Шиничиро всегда был тем, кто брал его с собой повсюду. Изана кивнул, и Шиничиро ухмыльнулся. - Хорошо, не забудьте надеть шлем. Вы оба. Такемичи побежал в свою комнату, чтобы надеть шлем, прежде чем последовать за Изаной на улицу, туда, где был припаркован его байк. Он внезапно занервничал, сидя на заднем сиденье байка Изаны. - Не забудь обхватить меня руками, - сказал Изана, прежде чем добавить, - чтобы ты не упал. - Хорошо, - ответил Такемичи. Он обнял Изану, прижимаясь лбом к мягкой ткани куртки Изаны и тихо вдыхая, когда мотоцикл тронулся. Катаясь с Шиничиро, он всегда чувствовал себя осторожным и в безопасности, как будто он был в колыбели и его мягко укачивали. Но езда с Изаной была чем-то совершенно другим. Там было чувство неуверенности и опасности, и это было нечто большее, чем просто то, что Изана ехал быстрее. Что бы это ни было, это заставило сердце Такемичи забиться быстрее, а пальцы на ногах поджаться. К счастью, ехать было недалеко. Вскоре они прибыли в его среднюю школу целыми и невредимыми. Такемичи слышал шепот, доносившийся от других учеников у ворот, когда они смотрели на Изану, и он не мог их винить. Изана был настолько сногсшибателен, что мог бы стать моделью, и к тому же он был старше их. И у него был шикарный байк. Такемичи знал, что все будут задаваться вопросом и строить предположения об отношениях между ними двумя, и по какой-то причине это не беспокоило его так сильно, как должно было бы. - Ты хочешь, чтобы я заехал за тобой? - спросил Изана. Он внимательно следила за лицом Мичи, ожидая ответа, но Такемичи не мог сказать, хочет ли он ответить "да" или "нет". - Не нужно. Я пойду домой пешком с Чифую и Майки, - ответил Такемичи. - Ох, - сказал Изана, его голос внезапно стал намного тише. Он неловко перевел взгляд с Такемичи на себя, как будто не знал, что сказать, прежде чем пожать плечами. - Тогда, увидимся позже. - Пока, - помахал Такемичи, когда Изана подождал несколько мгновений, избегая зрительного контакта, прежде чем уехать. Если бы это был Шиничиро, Такемичи обнял бы его. Но его отношения с Изаной были не такими, и он не хотел вызывать еще больше домыслов со стороны других студентов в свой самый первый день. Едва Изана отъехал, как пара теплых рук обвилась вокруг его талии и подняла его, и Такемичи мгновенно понял, кто это был, даже не оборачиваясь. - Чифую, - ухмыльнулся Такемичи, когда Чифую развернул его, прежде чем он, наконец, поставил его на землю. - Хорошо выглядишь, партнёр, - сказал Чифую, разглядывая униформу Такемичи, а затем положил голову ему на плечо. - Не дразни меня, - Такемичи закатил глаза и мягко оттолкнул Чифую, но не смог скрыть улыбки, - пойдем проверим списки классов. - Уже сделал, - сказал Чифую, - мы в одном классе! - Да! - Такемичи дал Чифую пять только для того, чтобы мгновение спустя улыбка сползла с его лица, - подожди, ты проверил это без меня? Но мы обещали сделать это вместе! - Черт, я не должен был этого признавать, - застенчиво сказал Чифую, - ты можешь забыть последние двадцать секунд? - Ладно. Если ты угостишь меня блинчиками после школы. - Договорились, - сказал Чифую, - это свидание. - Нет, это не так. Желудок Такемичи затрепетал, когда он почувствовал, как Майки положил руку ему на плечо и посмотрел на Чифую, хотя это не было суровым взглядом. Майки лучше, чем кто-либо, знал, что они двое были просто лучшими друзьями, но это не помешало ему напасть на Чифую, как будто он думал, что блондин пытается украсть Такемичи всякий раз, когда они подходили слишком близко. Не то чтобы там было что красть. - Ты тоже хочешь пойти? - спросил Такемичи, зная, что Майки скажет "нет". Он любил сладости так же сильно, как и Такемичи, но всегда было неловко, когда они втроем оставались наедине без Баджи. Майки покачал головой. - У меня уже есть планы, но ты должен идти прямо домой. - С чего бы ты мне указываешь? - С того, что я на целый год старше тебя, - ухмыльнулся Майки, довольный тем, что он уже выиграл, - если ты злишься, иди и попроси у Изаны разрешения пойти на твое свидание. - Пожалуйста, не надо! Изана очень страшный, а я слишком молод, чтобы умирать, - Чифую поднял руки, сдаваясь. - Я ненавижу тебя, - сказал Такемичи Майки, же сокрушаясь о блинчиках, которые он мог получить. Он решил украсть десерт Майки за ужином в качестве мести. - Продолжай врать, - Майки взъерошил волосы Такемичи, нежно обхватив его лицо ладонями на мгновение, прежде чем он убежал, чтобы присоединиться к своим друзьям Баджи, Казуторе и Дракену. Такемичи мог тусоваться с этой группой друзей всякий раз, когда они приходили к нему домой, но он мало разговаривал с ними в школе из-за разницы в возрасте. Прошлый год был особенно тяжелым, так как Майки учился в средней школе, а Мичи все еще учился в начальной школе, так что они впервые расстались. Такемичи плакал из-за этого больше, чем хотел признать, и когда Майки узнал об этом, он начал посещать школу Такемичи во время перерывов, чтобы Такемичи мог видеть его лицо через окно, хотя они не могли играть вместе. Именно такие мелочи заставляли Такемичи обожать Майки, даже после того, как он видел его худшие стороны. Потому что хорошие стороны Майки намного перевешивали его плохие, и Такемичи не мог не любить его. С другой стороны, отношения Такемичи с Изаной были более странными. Изана защищал его даже больше, чем Майки, но они не подшучивали друг над другом и не вели себя как друзья, как это делали Майки и Такемичи. Изана всегда держался расстоянии, как будто избегал подходить слишком близко к Мичи. С Шиничиро у Такемичи были самые легкие отношения, поскольку он был четким отцом и старшим братом в одном лице. Майки был более сложным. Он дразнил Такемичи, как младшего брата, но Такемичи не смотрел на него как на родного брата. И Изана был самым сложным из всех. Они не были ни друзьями, ни врагами, ни незнакомцами. Так кем же они были? Такемичи не слишком долго думал об этом. Он позволил Чифую отвести его в их новый, более просторный класс средней школы. В начальной школе у него было не так много друзей, но, по крайней мере, у него был Чифую, и он тусовался со школьными друзьями Такуи и самим Такуей по выходным. Он стал писать Такуе письма в течение недели и отправлять их ему по почте, бросая в почтовый ящик по дороге домой из школы. Такуя жил не так далеко, чтобы Такемичи не мог навестить его, но было что-то приятное в том, чтобы посылать ему письма, поэтому они часто писали друг другу. Он тоже писал письма своим родителям, но те остались без почты и без ответа. Он хранил их в коробке у своей кровати и писал только тогда, когда ему было особенно грустно, например, в годовщину их смерти. Шиничиро построил ему святилище в доме, где он оставлял подношения еды, и он посещал их могилы, когда мог. Это было небольшое утешение, но от этого он почувствовал себя лучше. Такемичи быстро понял, что урок математики в средней школе ничуть не интереснее начальной, но даже сложнее, поэтому он развлек себя тем, что начал писать письмо Такуе. Этот, как и многие другие, был о Майки, о котором он часто говорил с Такуей, так как он не мог по-настоящему поговорить об этом ни с кем другим. Он не мог сказать Шиничиро по очевидным причинам, но он даже не мог сказать Чифую, потому что была вероятность, что Чифую даст знать Баджи, который немедленно расскажет Майки. К началу обеда Такемичи почти закончил с письмом, но его ждал сюрприз, когда Майки внезапно ворвался в их класс, сопровождаемый Баджи, Казуторой и Дракеном. Он сразу понял, что Майки, скорее всего, хотел вместе поесть. Майки предлагал сделать это раньше, в то же время он пообещал, что начнет угощать Такемичи закусками во время обеда, как только Мичи поступит в среднюю школу. Такемичи быстро сложил письмо, которое он писал Такуе, смущенный тем, что писал о Майки, хотя он использовал их кодовое имя для Майки, чтобы любой, кто видел письмо, не имел ни малейшего понятия. - Такемитчи, пошли - что это? - Майки указал на письмо. Такемичи попытался спрятать его в сумку, но Майки был слишком быстр. Он схватил его и поднес к лицу. - Отдай это обратно, - потребовал Такемичи, нервничая, что Майки прочитает это и каким-то образом поймет, что Такемичи говорил о нем, даже без упоминания какого-либо имени. - Я отдам его тебе, если ты меня поцелуешь, - ухмыльнулся Майки. Он скорчил гримасу поцелуя, что заставило Баджи и Дракена закатить глаза, в то время как Казутора выглядел удивленным. Между ними была внутренняя шутка, что Майки добивался от него поцелуев в обмен на услуги, а Такемичи отказывал ему, но Майки не чувствовал себя уверенно что бы делать это перед другими людьми. Это всегда было только их коньком. Но у Майки никогда не было чувства приличия, даже сейчас, когда он был подростком. Вот почему Майки всегда относился к Такемичи так, как будто он был просто одним из его друзей-альф, а не омегой. - Прекрати это, - Такемичи был подавлен. Он отвел взгляд от рта Майки, изогнутого дугой купидона, игнорируя то, что даже когда губы Майки были полуоткрыты в ухмылке, они все еще выглядели мягкими и красивыми. Он понял, что теперь другие его одноклассники смотрят на них вместо того, чтобы отправиться на обед. Такемичи снова попытался выхватить письмо у Майки, но на этот раз Казутора взял его первым и поднял над головой Такемичи. Казутора быстро передал его Баджи, который открыл его и начал читать. “Дорогой Такуя, я думаю, что либо я подхватила странную болезнь, либо, может быть, я действительно начинаю влюбляться в этого парня. Всякий раз, когда я вижу его, мое сердце... ” Баджи перестал читать в тот же момент, когда Майки вырвал письмо из рук Баджи, внезапно выглядя виноватым. - Мы не должны это читать, - сказал Майки, - Такемичи, вот... - Майки оборвал себя, когда заметил, что глаза Такемичи начали наполняться слезами унижения. Даже если Майки этого не хотел, это расстроило его из-за того, что Майки не уважал его, когда он попросил вернуть свое письмо, и прямо привело к тому, что он был смущен перед своими одноклассниками. Такемичи поднял глаза и увидел, что все взгляды были прикованы к нему, как будто он был животным в зоопарке. Не раздумывая больше, Такемичи выхватил свое письмо у Майки, только чтобы бросить его на пол, когда выбегал из класса. Он слышал, как Чифую встает со своего места и обменивается словами с Майки, но ему было все равно. Такемичи пробежал по коридорам и взбежал по лестнице, ведущей на верхний этаж их школы, в обычно заброшенную ванную. Ходили слухи о таинственной смерти, произошедшей там много лет назад, из-за чего другие студенты избегали его, как чумы, но это было место, где они с Чифую часто зависали. Такемичи вошел в ванную и сразу же вышел, когда понял, что ванная не пуста. Первое, что он увидел, открыв дверь, был Акаши Харучиё, который стоял перед зеркалом в задранной рубашке. Но Такемичи был уверен, что видел, как Харучиё накладывал что-то похожее на пластырь на отвратительный пурпурно-красный рубец, который распространился по его гладкому бледному животу, как лесной пожар. Такемичи снова открыл дверь, и на этот раз Харучиё опустил рубашку, так что Такемичи не мог подтвердить то, что он видел. Но он почувствовал непреодолимое желание хотя бы попытаться спросить. - Ты в порядке? Ты выглядел раненым, - пытался спросить Такемичи. Харучиё уставился на него с кислым выражением лица, как будто он только что укусил что-то особенно неприятное. Он прошел мимо Такемичи, бросив на него язвительный взгляд. - Не лезь не в свое дело, тупица. Я просто пытался быть милым, придурок. Думал Такэмичи, наблюдая, как уходит Харучие. Жгучая ненависть к блондину начала бурлить у него в животе. Это Майки причинил ему боль, но было легче ненавидеть Харучиё за грубый комментарий, чем ненавидеть Майки за что-либо. Такемичи не был злым человеком, отнюдь, но что-то в том, как Харучиё обращался со всеми, кроме Майки, как с отбросами, всегда вызывало у него ужасный гнев. Внезапно Такемичи почувствовал волну беспокойства и печали, которая пронизала его до глубины души. Он чувствовал себя глупо из-за того, что слишком остро отреагировал в классе, да и ещё в свой первый школьный день. Майки и Баджи даже не знали, что он писал, и они не смогли бы сказать, что он писал о Майки. Он был драматичен и смутился перед всеми без всякой причины. Он низко опустил голову как раз в тот момент, когда к нему подбежал Чифую. Такемичи посмотрел на Чифую и почувствовал новую волну смущения, не зная, что Чифую скажет ему. Больше всего на свете ему хотелось вернуться в прошлое и перестать так себя вести на глазах у всех, но теперь было слишком поздно. - Такемичи, - тихо сказал Чифую. Он притянул Такемичи в объятия, и Мичи почувствовал, что снова начинает плакать, когда Чифую обняла его, как ребенка, и вытер слезы. Сожаление начинало переполнять его, когда он почувствовал, что его переполняет облегчение. Он ткнулся своим носом в кончик носа Чифую - волчья привычка и знак привязанности, которую он перенял от своих родителей, и несколько мгновений нежно тыкался в него носом, прежде чем Чифую, наконец, отвел его обратно в класс. Остаток дня прошел как в тумане. Кроме нескольких любопытных взглядов его одноклассников, больше ничего не произошло. Как только уроки закончились, Чифую немедленно подошёл к столу Такемичи, чтобы забрать его. - Я должен вернуть это тебе, - сказал Чифую, возвращая Такемичи письмо, когда они выходили из класса. - Я собираюсь сжечь его, - ответил Такемичи, - я больше ничего к нему не чувствую. - Оставь это себе, - предложил Чифую, - тебе это может понадобиться в будущем. У Такемичи не было возможности ответить. В этот момент он почувствовал, как чья-то рука небрежно перекинулась через его плечо, и, к его удивлению, это был Баджи. - Давай поговорим, - вот и все, что сказал Баджи. Казутора появился рядом с Чифую и теперь смотрел на них своими пугающими золотистыми глазами. Баджи слегка кивнул Такемичи в знак признательности и поманил его за собой, и у Такемичи не было другого выбора, кроме как осторожно последовать за Баджи и Казуторой в укромное место за школьными воротами. Он на мгновение задумался, чего мог хотеть от него Баджи, особенно после того что произошло недавно. Он сомневался, что Баджи захочет запугивать или причинять ему вред. Даже если бы Баджи не заботила реакция Майки и Изаны, разочарования Шиничиро было бы достаточно, чтобы остановить его. Такемичи все еще размышлял о причине этой необычной встречи, когда Баджи заговорил. - Так скажи мне, кто тебе нравится? - Баджи поднял этот вопрос сразу же, без всякого такта или приукрашивания. Его откровенная честность была чем-то, чем Такемичи обычно восхищался, но сейчас это заставляло его краснеть. - Прошу прощения? - Такемичи нахмурился, обдумывая слова, - мне никто не нравится. - Я прочитал письмо, - Баджи закатил глаза, и Такемичи практически услышал, как он произнес "идиот" себе под нос, - я чувствую себя неловко из-за того, что вторгаюсь в твою личную жизнь, поэтому я заглажу это, помогая тебе справиться с твоей влюбленностью. - Никто мне не нравится! - вместо того, чтобы указывать на то, насколько странным было заявление Баджи, Такемичи решил, что лучше всего просто сказать полуправду. Он писал о Майки, но этого небольшого инцидента было достаточно, чтобы стереть его влюбленность, по крайней мере, на некоторое время. - Если он не скажет, мы можем просто догадаться, - предложил Казутора Баджи, - может быть, это Чифую? - Ни в коем случае, мы как братья, - Такемичи мгновенно сморщил нос. Он пропустил непроницаемый взгляд, который Чифую послала ему, услышав эти слова. - Тогда с кем еще ты общаешься? Я могу думать только о Майки, - усомнился Баджи. - Отвратительно. Разве Майки на самом деле не его брат? - Казутора ответил. - Майки не мой брат, - слабо запротестовал Такемичи. Они не были связаны кровным родством или усыновлением, и он никогда не думал о Майки как о брате, но Баджи немедленно воспользовался этим колебанием. - Только не говори мне, что это на самом деле Майки, - у Баджи отвисла челюсть, - это так странно. - Это не Майки, - сказал Такемичи, впадая в панику. Он не хотел, чтобы Баджи или Казутора подумали, что он странный, или, что еще хуже, рассказали Майки, и Майки подумал, что он странный. Он не смог бы справиться с этим, если бы Майки больше никогда с ним не заговорил. - Тогда кто это? Потому что Майки - единственный человек, с которым ты общаешься, - Баджи прищурился. Люди склонны были считать Баджи неумным из-за его плохих оценок в школе, но он был самым проницательным человеком, которого знал Такемичи. В сочетании с его безжалостным характером, который соперничал даже с Харучиё, это делало его опасным, с которым нельзя было не считаться. Зная, что они не примут идею о том, что он не влюблен, Такемичи ломал голову над тем, как назвать им имя, и выпалил последнего человека, которого, как он помнил, видел. - Это Акаши Харучие. - Что? - Чифую, Баджи и Казутора сказали одновременно. Чифую отреагировал первый. Он на мгновение встретился взглядом с Такемичи, а затем его взгляд переместился за спину Такемичи, и он побледнел, жестом сказав Такемичи оглянуться. У Такемичи сжалось в животе, когда он обернулся и увидел не только Майки, стоящего позади него, но и Харучие рядом с ним. И судя по выражению их лиц, они оба слышали все, что произошло. Замечательно!