Сегодня, но не сейчас

Девчушка, в поисках материала вдохновения для своей книги и познания здешних мест после заселения на другую сторону побережья, отправляется в заброшенный обанкротившийся парк аттракционов. Атмосфера напоминала святилище или станцию, но точно не что-то связанное с весельем. Карабкаясь по холмам и камням, переливающимся и отдающим зноем и теплом, она заприметила постройки. Где-то рядом пробежало что-то небольшое пискнув, заставляя быстро вертеть шеей и ловить взглядом. Но существо или что-то ещё тут же затихло, либо вовсе убежало, напоминая о себе какое-то время шуршанием колосьев. Попадает девчонка на главную улицу с пестрящими закусочными и другими прилавками, набитыми продовольствием и диковинными сувенирами. Тревога одолела её, зданий было множество и все они смешивались и ветвились между собой. Она быстро выхватила небольшой ломкий блокнотик из-за пазухи, тот таился во внутреннем кармашке, и грифель. По отличительным словам и коротким зарисовкам, Т/И должна была без труда добраться обратно, хотя сама точно не знала, куда конкретно идёт. Топая по раскалённому песку, от которого сандалии давно нагрелись, зевала. Вокруг тишь да гладь, отчего становилось неловко. Солнце стояло ещё высоко и нещадно палило ей голову с высушенными волосами. Раскалённые порывы ветра выбивали пряди, которые липли к мокрому лицу, заставляя морщиться. Т/И стала достаточно взрослой по своим представлениям, чтобы гулять одной, потому соизволила оставить записку и упорно двигаться вперёд самостоятельно, наперекор матери. Прогулки в гордом, или не гордом одиночестве помогали сконцентрироваться на природе и на окружении, а не чужом внимании, от которого становилось тяжело на душе. Девчушка резко спотыкается о собственные ноги, хорошо растерев кожу коленей и ладоней о гальку. За углом, как кстати, возвышалось огромное несуразное здание, которое, казалось, слегка пошатывалось из-за сильного ветра. На его фоне птицы казались бледными крупицами с маленькими крылышками. Поглазев ещё с минуту, Т/И загребла блокнотик пальцами, и прищурившись, поставила жирную точку в записи. Пальцы болели, неудобный осколок карандаша плохо ложился в руку. А красивая лазурная галька так некстати оказалась перед самым носом. Быстро стерев пыль с колен, где уже проглядывала кровь, та подковыляла к родничку напротив, попавшемуся на мокрый глаз, и слегка намочила ссадины. Она действительно пыталась выглядеть непринуждённой, хотя так обидно, что даже обувь смогла поломаться. Однако не снять же ей и не ходить босиком по нагретому песку. Сев на камень в тени, девочка скинула с себя шлёпанцы и, поджав ноги, устало сложила руки на коленях. Это место было слишком обширным и выматывающим её сознание. Но не взять и идти сейчас обратно, когда мать ещё не может быть дома и не знает о её подвигах. Т/Ф подняла уже высохшие глаза и вновь принялась их тереть, уж слишком резко это сделала. Верхушки огромного, судя по всему главного здания, не было видно. Оставалось только гадать, для чего оно. Да и спросить было не у кого. Упругие и изящные ветви дерева с красочными лепесточками закрывали большую часть обзора, а выходить на светило не было желания. Потому девочка сползла с точёной глыбы и положив блокнот рядом, быстро задремала.