Колокол в груди звенел,
Тысячи истлевших тел
Окружили мертвеца
Со шкатулкой вместо сердца.
Nagart — «Шкатулка»
Изуку сделал первый шаг в мрачную полутьму помещения. В безлунную ночь здание больницы на окраине Мусутафу казалось декорацией к жуткому спектаклю с последующей расчленëнкой актëров прямо на сцене на потеху толпе. Хотя, кто знает. Зелëные глаза всматривались вглубь бездонных комнат. Изуку точно знал, куда идти. Может быть, Все за Одного и хорош в прятках, но Изуку был безусловным чемпионом. Редкие люди, бродящие во время ночного дежурства, не так часто появлялись на пути у Изуку. И те, кого он встретил, не были на дежурстве в классическом значении этого слова. Лицо мальчика было спрятано в тени. Начавшийся ранее дождь ничуть не заставлял сомневаться в назначении надетого капюшона. Правда, в помещении он не был снят. Дверь в неприметную комнату охраны со скрипом приоткрылась, и Изуку двинулся дальше. Незу скооперировался с Ацухиро вместо Шоты, и свою позицию они уже заняли. Мимо Изуку прошли два санитара, слабо шаркая по полу обувью на плоской подошве. Санитары поднялись на этаж выше. Даби и Кейго на месте. — Я чувствую себя странно, — приглушëнный мужской голос принадлежал, очевидно, кому-то «по ту сторону» двери. — Мы обязательно обследуем... — такой же еле слышный, но уже девичий голос вторил мужчине. Пациент и медсестра. Джин и Химико на месте. Звук воды, льющейся в ведро. Недобрый взгляд вишнëво-алых глаз уборщика, следящих за тем, куда наступает нога непрошенного ночного пациента. Тенко на месте. В местонахождении остальных Изуку был уверен. Теперь его ноги достигли третьего этажа больницы. «Эндокринолог». Надпись на двери кабинета. — Я смотрю, у нас теперь эндокринологи полуночничают, — звонко проговорил Изуку, разворачиваясь на каблуках. Он уставился в глаза Уджико Дарумы, который, видимо, собирался вернуться в свой кабинет. — Но, насколько я знаю, это — не единственная Ваша квалификация. Совсем недавно были хирургом... — Вам что-то нужно, молодой человек? — Дарума продолжал мерзко улыбаться, как ни в чëм не бывало. — Вы один из пациентов? — ...Никогда такого не было, и вот, опять... — Изуку что-то бормотал себе под нос. — Ах, да! — мальчик снял с головы капюшон. — Я сомневаюсь, что больница может помочь мертвецу. Все за Одного. — Надо же, — ухмылка не сошла с лица Дарумы. — И что же мертвец делает у моего кабинета? Изуку оскалился: — Холодильники в морге нужно плотнее прикрывать. Дарума рассмеялся. В уголках глаз выступили слëзы, которые он стëр подушечкой пальца. — Учту это, хотя и не работаю с трупами. — С почином, — глаза Изуку сверкнули ядом зелени. — И первой жалобой от пациента.***
Шота напряжëнно сидел в темноте одной из врачебных комнат. Изуку сказал, что Все за Одного придëт сюда. Но Шота должен не показываться. Он единственный может стереть причуды злодея. Изуку был уверен, что у Все за Одного сейчас нет возможности забирать чужие причуды. Шота не знал, почему Изуку утверждал это, но решил ему довериться. В операционной палате было тихо. Последующие пятнадцать секунд. Раздался дикий заунывный вой. Звон вылетающих стëкол. Трясущиеся стены. Грохот. Шота, находящийся в наблюдательной комнате операционной, делал то, что там обычно и происходило. Наблюдал. Правда, вряд ли врачи каждый день видят, как кем-то проламывают стены. Изуку поднялся из кучи штукатурки, которая засыпала его вместе с обломками, и отряхнулся, изучающе оглядываясь по сторонам. — Решил снова поиграть в хирурга? — мальчик с ухмылкой смотрел на вошедшего вслед за полëтом Изуку Даруму. — Играешь тут ты, — за спиной Дарумы стояло существо с длинными конечностями, белой, как мел, кожей и бездонными чëрными глазами. Рот монстра беззвучно открывался и закрывался, обнажая ряды острых клыков. Кожа местами слезла и сгнила. — Ну и видок, — Изуку критически осмотрел существо. — Вы его кормите хоть? — Заткнись, — беззаботная улыбка Дарумы с треском слетела. Лицо злодея застыло в гневной гримасе. — Ному! — Ещë один, — зелëные глаза поднялись к потолку. — Ты у него чëрт знает, какой по счëту, чувак, — Изуку сочувственно покачал головой монстру. — Я бы на твоëм месте ушëл... — Заткнись! — Дарума закричал. — Ному, достань его уже! — Я сам кого хочешь... — начал Изуку. Договорить ему не дала чужая рука. Рука Ному, которую он дорастил до Изуку. Точнее, руки. Из одной ладони выходила другая рука, из той — следующая, и так далее. Когти чуть не задели лицо мальчика, но тот сделал шаг назад. — Ну где же ручки... — Изуку прищурился, смотря на вытянутую ладонь Ному, и дал ему «пять». — Что у тебя за фетиш такой, Все за Одного? Впрочем, не отвечай, меня твои извращения не интересуют. Дарума зарычал. — Ному!! Убить его! — Позвольте напомнить, — Изуку прикрыл глаза, наставительно поднимая указательный палец вверх. — Что я уже... Горло резко сдавило. Изуку непонимающе уставился на Ному. — Пооригинальнее будь, моя идея, вообще-то, — Изуку протянул руки, хватая конечности существа. Тут же к холодным рукам мальчика присоединились не менее холодные зелëные руки живых мертвецов. Ному разомкнул пальцы, когда стало слишком холодно, а его запястья оказались сломанными. Совсем не обратив внимания на проскользнувшего мимо него Изуку, Ному тупо уставился на свои крайние руки, а после перевëл взгляд на Даруму. — Просто догони его и убей, — Все за Одного презрительно посмотрел на существо. — Руки новые отрастишь. Ному неловко развернулся в замкнутом пространстве и побежал по коридору. Дарума вышел за ним. Шота вздохнул. На экране его телефона высветилось сообщение: «Десятый прячет первый труп. Купишь мне потом картошку фри. Одну». Шота поднял с пола ящик с препаратами. Он пообещал себе, что после того, как всë закончится, он настучит Изуку по голове за хранение этих шприцов. Значит, Все за Одного в этот раз действует в одиночку. У него три причуды, не считая врождëнной причуды самого Дарумы. От первой операционной уборщик будет идти минут пять. Шота накинул халат на плечи, сворачивая ленту захвата в тугой бинт. Открыв ящик, мужчина вытащил один из шприцов. Их было четыре: одна из ячеек оказалась пустой, но Изуку предупреждал, что так и должно быть. Послышался скрип тележки с ведром уборщика. Шота закрыл ящик, когда дверь открылась. Чëрные глаза столкнулись с вишнëвыми, начав безмолвный разговор. Ящик перекочевал на нижний ярус тележки уборщика. Оба участника сцены без слов вышли в коридор и ушли в разных направлениях.***
В коридоре послышался грохот. Медсестра поднялась со стула, когда всë стихло; вышла из палаты, чтобы отнести хирургические инструменты на их законное место, и тут же, не успев отшатнуться к стене, столкнулась с бежавшим мимо неë по коридору эндокринологом — Дарумой. Тот чуть не упал, а на пол со звоном полетели шприцы, ножницы, скальпель, иглодержатель и пинцет. Дарума напряжëнно посмотрел на медсестру, с которой столкнулся, выпрямился и рванул дальше. — Куда Вы так спешите, ночь же, перебудите всех! — крикнула девушка вслед, но ответа не получила. Еë жëлтые глаза внимательно смотрели на лежащий на полу скальпель со следами чужой крови. Девушка наклонилась, поднимая его и поднося к носу. — Люблю хирургические инструменты — всегда острые, — Химико улыбнулась, оголяя клыки и возвращаясь в палату. Джин, увидевший девушку, повернул к ней экран телефона. «Холод». Химико кивнула. Еë работа в этом спектакле маленькая, но она ей очень довольна. Потому что она рядом с Джином, которому тоже не нужно рисковать.***
Кейго, стоящий рядом с Даби у входа в подсобные помещения, взял в руки телефон, смотря на пришедшее сообщение: «Нематериальное. Замерший век». Поджав губу, он показал сообщение Даби. — С одной стороны — это хорошо, — пальцем Даби постукивал по плечу Кейго, диктуя сообщение на шифре, схожим с азбукой Морзе. — Не нужно голову морочить: вмажут сегодня кулаком по лицу или повезëт. — А с другой, — теперь уже Кейго «говорил» Даби. — Остановка времени немного усложняет жизнь. Разберëмся, пошли. Юноши спустились в подсобные помещения. Здесь располагался морг и плохо ловила связь. Больше получить сообщений с подсказками они не смогут.***
Наомаса сидел в полицейской машине, готовый сорваться с места в любую секунду. Но он ждал, пока придëт сообщение от Незу. Ему сказали не лезть. Наомаса согласился и сделал вид, что ничего не знает. Он врал своим коллегам и начальству. Многие думают, что человек, обладающий причудой распознования лжи, сам всегда говорит правду. Что же, они очень сильно ошибались, но Наомаса не спешил сообщать им об этом. Почему столько взрослых людей идут на поводу у зеленоглазого мальчишки? Иногда Наомаса ловил себя на том, что он, вообще-то, не имеет никакого отношения к этому мальчику и не обязан прикрывать его незаконную деятельность. Но если Изуку собирался сделать то, на что рассчитывал Наомаса, то он только рад помочь.***
Хитоши был в общежитии Юэй. Он не спал. Вчера Изуку забрал коробку из его комнаты. А сейчас его нет в комнате. В этом нет ничего странного, но Хитоши просто знал, что в этот раз Изуку ушëл не на импровизированный патруль. — Почему бы тебе просто не получить временную лицензию? — Хитоши нахмурился, смотря, как Изуку в очередной раз убегает от Сотриголовы, который заставляет Изуку сдать экзамен. — Пока не хочу, — Изуку закатил глаза. — Если я это сделаю, то о моей причуде станет известно куда больше. И известно это будет Комиссии Героев. — Это так плохо? — Хитоши вскинул брови. — Ты не представляешь. Представь, что по земле бродит бессмертный мальчишка. А ты — потенциальный глава преступной организации. Который совсем не хочет умирать, но не представляет, как работают причуды, заставляющие человека жить вечно. Хитоши кивнул, наклоняя голову вбок и кладя еë на плечо Изуку. Прикрыв глаза, Хитоши слушал тихую мелодию, что напевал Изуку.Сотворëн из горячей основы
В первый раз я на землю ступил.
Но, преследуя знания новы,
Я не раз о бессмертьи молил.
И, покинув всë то, что людское,
Я ступил на дорогу злой тьмы.
И я помню, как дно то морское
Распахнуло объятия свои.
Я забыл человечью науку,
Я отринул все кровные узы.
И с тех пор мою мëртвую руку
Не отпустят гнилой смерти лозы.
Я ступил на земную твердь
В третий раз за свой бренный век.
И мне хочется дальше впредь
Стать таким, как любой человек.
***
Изуку добежал до морга. Холодильники были открыты. Тела, которые должны были быть обычными, походили на ному в очень начальной стадии развития. Какие-то из тел были сожжены. Видимо, уже попытались «встать», когда холодильники открыли. Изуку вышел на середину комнаты. Всех этих людей убил и хотел превратить в непонятных существ Все за Одного. И все они очень злы на него. Медленно поднялся зелëный туман. Полупрозрачные руки вытянулись из тел. Лица исказились в гримасах боли, смешанной с яростью. — Я предупреждал насчëт холодильников. Пора.