Жизнь — это шутка, и я смеюсь,
Хотя на самом деле юмора не понял.
Все в мою сторону смотрят и молчат,
А я в карманы прячу мокрые ладони:
Я самозванец, и меня наверняка разоблачат.
Дайте танк (!) — «Люди»
Причуда Сэра Ночноглаза не была ни для кого секретом. Общий принцип еë действия знали все в его геройском агентстве, но что именно она делала — вопрос интересный. «Предвидение» — так она называлась. И некоторое время назад Сэр Ночноглаз был уверен, что умрëт довольно скоро. Так говорила его причуда. Но что-то резко изменилось, и фактор, повлиявший в возможном будущем на его смерть, просто исчез. Не переставая думать об этом, герой продолжил работу. Сэр Ночноглаз — Сасаки Мирай для знакомых с ним достаточно близко людей — в этот раз не набирал стажëров из первогодок геройских школ. Тогата Мирио всë ещë оставался единственным его подопечным. Никаких сюрпризов не предвещалось, пока в дверь (неожиданно для самого Ночноглаза) не постучались. Первой зашла Бабблгëрл. А за ней семенили двое подростков. Точнее, только один из них шëл несколько неуверенно. Второй двигался практически вприпрыжку, вертя головой во все стороны. Словом, ввалился, как родной. — О! — чёрные со слабым зелëным блеском кудри крутящегося мальчика спружинили, когда он остановился. — Вот и он! Шото! — зеленоглазый показал рукой на Мирая, после чего выдал: — Теперь ты его видел! — Это... — второй мальчик с двухцветными волосами задумчиво смотрел на мужчину. — Всем сэрам сэр? — Да-а, это он! — зелëный улыбнулся ещë шире. Казалось, его лицо скоро треснет. — Возможно, это и я, — Мирай решил вмешаться в разговор. — Но вот кто вы? Две пары глаз уставились на него. — Нас точно ждали? — двухцветный — видимо, Шото — наклонился к зелëному. — У Сэра причуда — предвидение! — радостно ответили ему. — Перефразирую: ты предупреждал, что придëшь? — Шото, кажется, совсем не поражало поведение друга. Зелëный наивно выпалил: — У него предвидение, он должен был знать! Двухцветный не поменялся в лице, оставаясь отстранëнным: — Я не думаю, что все причуды предвидения работают одинаково. И вряд ли информация об этом есть в открытом доступе, — предупредил двухцветный попытки своего друга залезть в телефон. — Обычно это знают лишь сам человек, обладающий причудой, и некоторые его знакомые. — Хорошо, — зелëный кивнул. — Привет, Сэр, я — Изуку, — мальчик практически вплотную подошëл к столу Мирая. — Теперь мы знакомы! Как твоя причуда работает? Бабблгëрл, всë это время стоявшая в стороне, фыркнула в кулак. Она пустила мальчишек сюда только потому, что они — первогодки Юэй. И потому, что их откуда-то знал Мирио. Теперь третьегодок и первогодок знакомят, или же они сами как-то сошлись? Бабблгëрл решила не мешать странному разговору этих троих и ушла. Если что, еë позовут.***
Бабблгëрл заглянула в кабинет к Мираю только через пару часов. Картина перед ней предстала занятная: трое оставленных ею людей (два подростка и один мужчина) сидели кто где: Мирай на своëм привычном месте, Шото — на столе, Изуку — на полу. — ...Он мне и отвечает, мол, что мне, в «Джине» ждать? Я и пытаюсь ему втолковать, что, зная репутацию бара, Джин, скорее, будет в тебе, а ты ни черта не лампа, — Изуку, очевидно, был на середине своей пламенной речи. О ком он рассказывал и при чëм тут бар — вопрос интересный. — Ну, когда внутри джин — это хорошо. Если в меру, — казалось, что Шото один не понимает подтекста разговора. Мирай же прихлëбывал чай и смеялся. Впервые Бабблгëрл слышала настолько открытый смех начальника. Девушка прикрыла дверь и решила подождать ещë немного. С документацией она и сама может разобраться.***
Изуку и Шото ушли лишь тогда, когда прибыл Мирио. Они решили не отвлекать Мирая от его подопечного. Когда мальчишки энергично (в случае Изуку) и почти незаметно (в случае Шото) помахали руками на прощание, Мирай решил потратить сегодняшнюю попытку заглянуть в будущее на одного из них. Изуку казался ему более... загадочным? Мирай не знал, почему его выбор пал на зеленоглазого мальчика. Он даже не мог понять странное ощущение предвкушения, которое испытывал, видя Изуку. Возможно, это результат беспардонности и непредсказуемости мальчика. Шото же казался слишком спокойным и отстранëнным для того, кто бы мог быть движущим колесом переворота мира с ног на голову. Хотя, он стал бы одним из инициаторов. И к этому наверняка бы привела одна из его теорий. Но Мирай нацелился на Изуку. Слегка нахмурившись, он решил «прочитать» часть будущего мальчика. Дверь закрылась, а Мирай не поменялся в лице. Он просидел так в течение минуты, после чего его отвлëк Мирио. — Сэр, всë в порядке? — обеспокоенный тон блондина вывел Мирая из размышлений. — Да, Тогата, — для достоверности Мирай ещë и кивнул. Попытка использования причуды так и не исчезла. Было ли дело в том, что Мирай не мог прочитать будущее Изуку или в том, что он не хотел лишаться шанса самому увидеть то, что будет творить этот мальчик при поддержке своих друзей, — загадка.***
Изуку был действительно непредсказуемым. И причина его отказа от повторного экзамена на временную лицензию была неясна. По крайней мере, для большинства окружающих. Пока все проходили вторую стажировку, но уже с лицензиями, Изуку тоже куда-то пропадал. Причëм регулярно. Всем он говорил, что ходит домой. И отпрашивался по этой же причине. Ему не отказывали. Но что-то подсказывало Шоте, что Изуку исчезает совсем не за этим. Точнее, не только за этим. На самом деле, Изуку продолжал рыть под Комиссию Героев. И в этом ему помогал один человек. Тот тоже недолюбливал Комиссию. И он говорил, что сейчас в Комиссии начинают шевелиться, чтобы организация стала более известной и влиятельной. Но этим Изуку занимался днëм. Сейчас же была ночь, и Изуку стоял на подоконнике в комнате Хитоши и смотрел на него. — Поговорим? — Изуку тонко улыбнулся. Сонный (впрочем, как и всегда) мальчик закатил глаза. — Ты мог зайти через дверь... — договорить Хитоши было не суждено: воздух из груди выбили крепкие объятия. — Задушишь... Сдавленному хрипу противоречили ответные объятия. — Что, чертëнок, договорился? — Хитоши положил руку на макушку Изуку, перебирая его волосы. — Ещë тогда! Йокумиру был очень любезен! — Ты просто его задолбал.***
Последнее, чего ожидал Мера Йокумиру, так это того, что один из выбывших во время разминки на вылет подойдëт к нему. И с визгом повиснет на его шее. Во-первых, Йокумиру не настолько высокий для подобных трюков. Во-вторых, он явно не похож на человека, который с радостью станет катать детей на своей шее. Но зеленоглазого мальчика это не остановило. — Так, — Йокумиру даже не знал, что сказать. — Хорошо. Я хочу спать, слезь с меня. Мальчик отрицательно замотал головой, что Йокумиру почувствовал шеей. В то же время зеленоглазая бестия заговорила: — Я — Изуку! Йокумиру на это лишь пробормотал: — Да, хорошо, слезь. Изуку не слез. Оставшееся время разминки и самого экзамена на лицензию он говорил с Йокумиру. Изуку чувствовал, что в этом деле он может довериться флегматичному сонному мужчине. И тот, выслушав Изуку, согласился подсобить сейчас и в будущем. Кто, как не член Геройского комитета общественной безопасности, может не любить Комиссию Героев?***
По какой конкретной причине Изуку попросил Хитоши и Кьëку выбить его из испытания знал только он сам. Хитоши ни разу не видел, чтобы Изуку записывал дальнейшие планы. Лишь иногда на меловой доске, которая бесцеремонно валялась в середине комнаты Изуку, появлялись стрелки, ведущие от квадратов, треугольников и звëзд. Память Изуку была безупречной. Он помнил абсолютно всё об окружающих, даже то, что было упомянуто вскользь лишь раз. Тогда он переспросил у Шото о любви Юги к сыру лишь для поддержания разговора. Но в последнее время он записывал каждый свой шаг. Началось всë с того, что Изуку забыл. Не что-то о других, совсем нет, забыл о самом себе. Пока у всех были стажировки, Изуку отпрашивался домой. Никто не был против: считалось, что Альянс Злодеев в ближайшее время не будет искать встречи со школьниками (знали бы они, что школьники сами ищут с ним встречи). Единственное, что просили сделать, — скрыть свою личность. Всë-таки дети геройских классов Юэй были достаточно известны. В тот вечер Инко с помощью Курогири, Ацухиро и Джина (постоянные помощники при домашних делах, особенно, когда Джину стало лучше) приготовила якисобу. Изуку любит якисобу! Он был в этом уверен. Пока не попробовал еду. Когда он почувствовал еë вкус, то понял, что, нет, что-то не так. — Мам, — Изуку со странным выражением лица отложил палочки. — Я люблю якисобу? Инко недоумëнно моргнула, также откладывая палочки. — Ты спрашиваешь о своëм любимом блюде, милый? — Изуку напряжëнно кивнул. — Кацудон. Я уверена, что это кацудон, — последнее Инко пробормотала, смотря в тарелку. — Извините, я отойду, — поднявшийся со стула Изуку чувствовал некоторую скованность. Мама проводила его понимающим взглядом. В тот день Изуку записал в тетрадь своë любимое блюдо. И продолжил записывать всë, что касалось его, дальше. Пока не забыл. Хитоши знал об этом. В тот день он ушëл со стажировки раньше и пошëл в дом Мидорий, чтобы помочь с ужином (в большей степени с его уничтожением). После этого события Хитоши делал стикеры с заметками об Изуку и клеил их под стол. Изуку считал это трогательным. Хитоши отмахивался от его объятий. Так что, да, о планах Изуку Хитоши имел очень смутное представление. Он знал, что друг о чëм-то должен поговорить с Йокумиру, но о чëм именно — даже не спрашивал. Если это что-то серьёзное, то Изуку расскажет, рано или поздно. Единственное, что было действительно тяжëлым, так это не говорить с Изуку прямо на людях. Только взглядами. Для всех вокруг они — в ссоре настолько, что их можно считать чуть ли не врагами друг другу. Но там, где их не видят, Хитоши может беспрепятственно обхватить Изуку руками и успокаивающе погладить по спине. Изуку только рад поддержке друга.