Нет ни сна, ни пробужденья, Только шорохи вокруг. Только жжёт прикосновенье Бледных пальцев нервных рук.
Пикник — «Мы как трепетные птицы»
Вновь тихонько напевая, Изуку скакал от одного робота к другому, помогая тем, кто попадал в неприятные ситуации. Сам же он набрал, по его личному мнению, достаточно очков. Куда-нибудь уж его возьмут. Резко развернувшись, распознаватель детей хаоса, встроенный в глаза Изуку, нашёл себе новую цель. Мальчик-блондин с росчерком чёрной молнии на волосах. Надо сразу подружиться, а то мало ли что! Изуку подлетел к парнишке, который успел расправиться с одним роботом, но вот к другому, поджидавшему его, готов не был. Потому зеленоглазый обхватил верёвкой тело машины, останавливая. — Эй, Гарри Поттер! — блондин посмотрел на него. — Сюда-сюда!! Парнишка подбежал ближе, заинтересованно смотря на захваченного робота. — Залезай! — Изуку заговорщически подмигнул, — Такси прибыло!! Надо признать, размышлял блондин недолго: буквально тут же вскочил на шею машины, а Изуку поспел за ним. — Давай-ка, как там было! Это ты, это я — между нами молния! — С электрическим разрядом, — парнишка занёс руку, — двести двадцать вольт! Ладонь с искрами жёлтых молний опустилась на корпус робота, и тот лишь дёрнулся, сорвавшись с места. Изуку оставалось, как кукловоду, тянуть верёвку, чтобы машина крушила своих же собратьев. — А ты ценитель, парнишка! Блондин улыбнулся лихо и ярко: — Каминари Денки! Ответил зеленоглазый шальным оскалом: — Мидория Изуку! — он повернул голову, — Десантируемся! — и вовремя. Только их ноги коснулись земли, как робот врезался в стену. — Вот это такси! — Денки рассмеялся. — Надеюсь, мы с тобой попадём в один класс, живой мертвец! — Обязательно, дитя хаоса! — Изуку не обиделся на прозвище и, ударившись кулачками, попрощался с Денки.***
Бегая кругами, в один момент Изуку оказался накрыт чьей-то тенью. Зеленоглазый с интересом поднял голову на огромного робота. Если бы нулевой обладал разумом, он бы сглотнул и сбежал — это как минимум. А как максимум — самоубился бы на месте. Но так как в него не было заложено никакого интеллекта, то… то Изуку может раз-вле-кать-ся! Шальная улыбка нагоняла страх вкупе с азартом, вспыхнувшим в ядовито-зелёных глазах. Пока все бежали от нулевого робота, Изуку успел вытянуть какую-то девочку из-под обломков (красивая девочка! Улыбалась красиво. Его друзья тоже красиво улыбаются. По улыбке сразу понятно, какой человек!) и направиться в абсолютно противоположную сторону. Потому что он может, потому что он хочет! На ходу скинув ботинки, Изуку рванул вверх, цепляясь за стыки железной брони верёвкой. Сейчас так и не заполненный пункт в его тетрадке по изучению причуды был очень кстати: максимальная длина петли оставалась загадкой. В одну ночь зеленоглазый протянул её… на очень много. И она никак не заканчивалась. Потому он спокойно завязал узел на конце верёвки, заарканивая ей нулевого робота. — Эй, железяка без мозгов! — Изуку ухмылялся, говоря это больше для того, кто эту махину выпустил на поле боя. — Не зыркай на меня своим красным стёклышком! Я видел робота-зайца из «Ну, погоди!» — он страшнее тебя в сто крат! Кажется, тот человек, что управляет роботом, прекрасно его слышал! Глаз железки загорелся алым светом, а сама машина дёрнулась, собираясь скинуть с себя надоедливого наездника. Но Изуку уже знал, что сделает: он резко спрыгнул вниз, держа в руках верёвку, обернул её вокруг нескольких плит, уходя от тяжёлых ног робота, а потом… пожелал, чтобы петля стала короче. Узел на «шее» железки затянулся, а камни, на пару мгновений повисшие в воздухе, тут же потянули всю конструкцию вниз. Грохот стоял знатный! Даже звук окончания экзамена был не так слышен! А Изуку улыбался, хлопая в ладоши. Ещё бы, такое шоу! Робот слегка пострадал — ну, как «слегка». В два раза больше, чем нужно было для его обездвиживания. А Изуку, подхватив петлю, вновь повязал её на законное место, а после, посвистывая себе под нос, пошёл на выход.***
— Два нулевых… в этом году были разрушены два нулевых робота, — Погрузчик потёр виски. — Что за дети. Хизаши подёргал за рукав Шоту: — Слух, а это случайно?.. Сотриголова не дал ему договорить: — Случайно — да. Зря он это сказал. Потому что теперь Хизаши ёрзал на месте, всё никак не успокаиваясь. А Всемогущий смотрел на экран внимательно. Это же тот мальчик, который часто заглядывает «на чай» к Наомасе. Но… они же встречались где-то ещё?***
— Отстрелялся? — Хитоши, вышедший из здания Юэй, был окликнут Изуку, который стоял, прислонившись к стене. Сиреневовласый осторожно кивнул. — Молодец! — Изуку засиял. — Ждём Эйджи и Мэй!! Хитоши склонил голову, пряча лёгкую улыбку. До чего же беззаботным кажется Изуку. Но кое-что покоя ему не давало: то, как взгляд зеленоглазого похолодел оттого, что случилось перед экзаменом. Хитоши не был уверен в том, как они связаны, но красноглазый блондин с тупой причёской ему загодя не нравился. Потому что в тот момент его друг был действительно страшен: мертвенно бледная кожа, широко распахнутые веки, тонкие губы, искривившиеся в гримасе отвращения, жуткие узкие зрачки и ярко-зелёная радужка. И всё это направлено на одного человека. Но, спустя всего мгновение, лицо Изуку вновь расслабилось, и он явил миру широкую улыбку. Хитоши не знал того парня. Но ему хватило того, как блондин вздрогнул, стоило ему разглядеть всё то презрение, которым, не иначе, как специально, фонтанировал Изуку. Об этом они ещё поговорят. Потому что всё это неспроста. И это точно связано с «недавно пробудившейся» причудой Изуку.***
Вышагивая туда-сюда, Изуку думал. Вообще, всё складывается хорошо: Кацуки, кажется, поступит в Юэй. И Изуку молился, чтобы он попал с ним в один класс. Зеленоглазый ничуть не злился на Кацуки: но ему нравилась идея расплатиться с ним той же монетой. Ну, разве что без части с самоубийством. А вот запугать, вывести из себя невинными шутками — это его профиль. А ещё он познакомился с Денки! Тот, видимо, убежал раньше, чем Изуку, и они не пересеклись. Но точно пересекутся! Изуку это знает. Он снова качался на качелях. С его ростом удобнее бы было встать на них, но он терпеть не мог тех, кто так качается, а потому и себе позволить подобного не мог. Потому что это просто некультурно! Кто-то же потом будет здесь качаться — и Изуку не волновало, что площадка заброшена. В его жизни очень много событий. И это… иногда угнетает. Да, ярко, да, насыщенно, но иногда этого правда… слишком много. Что же, даже у него есть социальная батарейка.Тихий день — и ночь тиха;
Память вдруг моя лиха
Забывать посмела впрочь,
То, что мне должно помочь.
Смысла я давно не вижу
Помнить то, что ненавижу.
Лёг я в гроб, что сам отрыл,
И глаза навек закрыл.
Тихий день — так тих и я;
Вижу я — хоть не смотря.
Ночь тиха — а я не сплю,
Но глаза не разомкну.
Не хочу смотреть в упор
На войны тупой топор.
На бессмысленные рожи,
Что твердят: «Вы непригожи!»
Прямо здесь, без сожалений,
Откажусь от всех стремлений,
Не пойду навстречу людям —
И меня вновь не осудят.
И не слышим голос мой,
Тем, кто свой, и кто чужой.
Забывать я сам посмел
Тех, кто мне помочь хотел.
Что же… сегодня лучше не встречаться с Сотриголовой — он иногда чересчур проницателен. Даже если он не будет задавать вопросов из-за своей неземной тактичности — Изуку не хочет, чтобы кто-то знал о его временной слабости. Это ведь ненадолго, правда?